Как зигфрид проводил чужеземных королей. Князей и господ восвояси и что

ПРОИЗОШЛО И ПРИКЛЮЧИЛОСЬ ДАЛЕЕ

Когда все именитые рыцари распрощались с королем и рыцарь Зигфрид

проводил их восвояси, он вновь вернулся ко двору и застал короля Гибальда и

его супругу исполненных скорби и печали. Ибо как только зашел у них разговор

об их дочери Флоригунде, тоска и тревога объяли им сердце. Зигфрид принялся

утешать их, как только мог, и молвил: "Ваше величество, оставьте вашу

безмерную скорбь. Я надеюсь, с божьей помощью, вскоре освободить вашу дочь".

Слегка ободренные этими словами, они поужинали и легли спать. Ночью Зигфриду

приснилось, будто он видит прекрасную Флоригунду, и это преисполнило его

великой радости. Когда же ночь миновала и солнце мало-помалу возвестило

наступление дня, Зигфрид проснулся, встал и оделся. И вздумалось ему

поохотиться. Он взял своих гончих и выехал с ними совсем один на охоту. И

вот оказался он в густом лесу, таком, что и дичь не осмелилась бы

показаться. Тут, глянь, одна из лучших его собак устремилась в чащу,

Зигфрид, снедаемый любопытством, - за ней, и неожиданно напал на след

дракона, унесшего красавицу. Три дня, не пивши и не евши, скакал Зигфрид за

гончей по следу змия, пока на четвертое утро не добрался до вершины горы.

(Здесь Зигфриду пришлось голодать поболее, чем раньше, когда он впервые

пришел к кузнецу, о чем уже рассказывалось выше.) Однако Зигфрид не думал о

себе, а все о прекрасной Флоригунде. Меж тем, заметив, что конь его начал

слабеть, он спешился, расседлал его и дал ему попастись немного, потому что

овса у него с собой не было. А так как он и сам ослабел, то захотелось ему

прилечь на траву. Вдруг, откуда ни возьмись, из леса выбегает огромный лев -

и прямо на Зигфрида. Завидев это, он смекнул, что тут не до отдыха, смело

ухватил его за пасть и, подобно Самсону, разодрал на части, так что лев пал

мертвым к его ногам. Тогда он поднял зверя и повесил его на дерево, оседлал

коня, сел на него и поспешил за своей гончей, ибо она продолжала вести его

по следу.

Как закованный в латы рыцарь напал на зигфрида на большой дороге, как

ЗИГФРИД ОДОЛЕЛ И УМЕРТВИЛ ЕГО И ЧТО С НИМ ДАЛЕЕ ПРИКЛЮЧИЛОСЬ

Зигфрид вновь сел на коня и успел проехать совсем немного, как ему

повстречался рыцарь, весь закованный в латы, и обратился к нему с такой

речью: "Кто бы ты ни был, молодой человек, поистине говорю тебе, ты не

сделаешь ни шагу дальше, не скрестив со мной меча. Итак, сдавайся в плен, а

если нет, ты погибнешь от моей руки". С этими словами он выхватил меч из

ножен. Не долго думая, Зигфрид схватился за свой добрый меч и молвил: "Кто

бы ты ни был, отважный рыцарь, защищайся как подобает мужу, ибо скоро это

тебе понадобится, я научу тебя, как нападать на большой дороге на

мужественного рыцаря".

И они стали биться, да так сильно, что кругом искры полетели. Тут

рыцарь в латах молвил Зигфриду: "Говорю тебе, витязь, сдавайся мне в плен,

ибо на тебе нет доспехов, поэтому ты не можешь устоять против меня". Зигфрид

же молвил: "Я скоро рассеку твои доспехи", и тут он схватил меч обеими

руками и нанес им рыцарю такой жестокий удар, что сбил с него забрало. Тогда

рыцарь сказал Зигфриду: "Плохо же тебе придется за это, до сих пор я тебя

щадил". Тут он изо всех сил замахнулся мечом, думая рассечь Зигфриду голову.

Но Зигфрид проворно отбил удар и угодил рыцарю в шею, так что тот упал с

коня на землю. Зигфрид так же проворно соскочил с коня, подбежал к рыцарю,

осмотрел его раны и, увидев, что они смертельны, пожалел, что так изранил

рыцаря. Он снял с него доспехи, полагая, что, вдохнув свежего воздуха,

рыцарь придет в себя. Это и вправду пошло тому на пользу, ибо рыцарь смог

произнести еще несколько слов. Зигфрид молвил: "Теперь скажи мне,

благородный рыцарь, откуда ты родом, как тебя зовут и в чем причина, что ты

так злодейски напал на меня?". Рыцарь ответствовал: "Я бы все сказал тебе,

если бы только на это хватило сил, но скажи мне, кто такой ты сам?".

Зигфрид, которому великая охота была узнать от рыцаря что-нибудь новое,

сразу ответил ему: "Меня зовут роговой Зигфрид". Услышав это, рыцарь молвил:

"Благородный рыцарь, если ты тот, за кого себя выдаешь, я много наслышан о

тебе, но вижу, что мне осталось недолго жить, поэтому, благородный Зигфрид,

возьми мой щит и латы, скоро они тебе пригодятся, ибо здесь в этом лесу

живет огромный великан по имени Вульфграмбер, он победил меня, так что я

стал его пленником. Ибо сам я родом из Киликии, выехал на поиски

приключений, невзначай забрел сюда в лес, а здесь этот великан одолел меня и

сделал своим вассалом. Пока я не покорю ему еще пять рыцарей, я не буду

вновь свободен. С тех пор я покорил ему всего лишь одного, а впредь мне уже

никого не доведется покорить. А еще, суровый рыцарь Зигфрид, я хотел

рассказать тебе об удивительном происшествии, приключивщемся в этом лесу с

драконом, который держит в плену прекрасную девицу, но увы! я умираю". С

этими словами он испустил дух. Когда Зигфрид услышал эти слова и увидел, что

рыцарь так внезапно скончался, он чуть было не лишился чувств. Долгое время

раскидывал он умом, как ему взяться за свое дело, и горько оплакивал рыцаря.

"Ах, благородный рыцарь, - говорил он, - если бы господу было угодно

сохранить тебе жизнь, чтобы я мог побольше узнать от тебя, где найти

прекрасную Флоригунду. Но увы! тому не бывать!". Из его, рыцаря, доспехов

Зигфрид взял всего лишь щит и шлем. "Ибо, молвил он, я уже три дня ничего не

ел и так ослаб, что всех доспехов мне не снесть, а моя кожа (иными словами -

роговая оболочка) - неплохие латы". С этими словами он надел на голову шлем,

надел на руку щит, вновь сел на коня и поехал прямо в лес по следу, надеясь

разыскать и спасти прекрасную Флоригунду или расстаться с жизнью. В такой

тоске и тревоге он пребывал немало времени, не ведая, что находится так

близко от Драконовой горы; и вот когда он дал шпоры коню, чтобы ускакать

прочь из лесу, глянь, откуда ни возьмись, навстречу ему едет на вороном коне

карлик по имени Эгвальд в роскошных одеждах, шитых золотом и серебром,

усеянных драгоценными камнями, какие ему и пристало носить. Ибо он был

несметно богатый король, что можно было понять по драгоценной золотой короне

на его голове.