Зигфрид сражается с великаном вульфграмбером за ключи от драконовой

ГОРЫ

Великан, увидев, что промахнулся, разъярился еще более и обрушился на

витязя с такой силой, как если бы хотел разрубить его на куски Но Зигфрид

быстро и проворно отскочил на три пяди назад и выхватил свой добрый меч И в

то время как великан от столь сильного удара выпустил жердь из рук, Зигфрид

снова прыгнул вперед и нанес ему такую глубокую рану, что кровь хлынула из

нее ручьем. Тогда великан промолвил, полный гнева: "Эй ты, молокосос,

неужели ты отваживаешься сразиться со мной, когда меня убоялось целое

войско. Ты бы лучше пожелал оказаться за тысячу миль отсюда, но на это не

надейся,- ибо ныне тебе пришел конец. Я покажу тебе, на что я способен" И с

этими словами он снова обрушил на витязя такой могучий удар, что жердь

целиком ушла в землю. Он, без сомнения, сразил бы Зигфрида, но тот снова

проворно отскочил в сторону, не испытав ни малейшего вреда, и затем, нимало

не мешкая, дал великану в свою очередь понять, что и он не младенец - он

снова нанес ему глубокую рану в живот, так что тот чуть было не упал наземь.

Это рассердило великана свыше всякой меры. Он спасся бегством за каменную

стену и перевязал, как мог, свои раны Зигфрид между тем стоит и размышляет,

как бы ему все же спасти красавицу, и вновь стучится в жилище великана,

который ответил ему, что не заставит себя долго ждать, скоро выйдет, и тут

ему будет крышка. Тем временем великан надел доспехи - золотой панцирь,

закаленный в крови дракона. Шлем же его был сделан прочно и искусно сверх

всякой меры. Щит был из доброй стали, толщиной в ступню, а в руках у него

была жердь не хуже первой, такая острая со всех четырех граней, что с одного

удара могла расколоть колесо телеги, каким бы прочным железом оно ни было

оковано. Сверх того, у него на боку висел огромный, искусно выкованный меч.

Вооруженный таким образом, он снова выскочил из-за каменной стены,

исполненный гнева и ярости, а когда он носил все это оружие, то не боялся

сразиться с целым войском, и обратился к рыцарю Зигфриду. "Ну-ка, скажи,

маленький злодей, какого дьявола ты сюда явился, чтобы убить меня в моем

собственном доме?". Зигфрид молвил: "Ты лжешь, как пес, я вызвал тебя выйти

ко мне". - "Что? - вскричал великан - Так ты еще и хорохоришься? Ты еще

трижды пожалеешь, что явился сюда Я повешу тебя на первом дереве". - "Ах,

злодей, - отвечал Зигфрид - Ты думаешь, я за этим пришел? Поистине, нет,

господь не попустит этого И я говорю тебе прямо, если ты не поможешь мне

добыть красавицу из Драконовой горы, я прикончу тебя; и будь ты хоть сам

дьявол, господь бог еще сильнее, он отдаст тебя в мои руки" - "Чтоб я помог

тебе добыть девушку?- воскликнул великан - Тому не бывать, ты еще не знаешь

моей силы и мощи, вот погоди, я тебя так проучу, что тебе будет не до

женщин" - "Хвастун, - молвил Зигфрид,- помоги мне добыть красавицу, или я

проучу тебя и покажу, кто я такой и на что способен". С этими словами они

набросились друг на друга с такой яростью что из шлемов и мечей посыпались

искры Зигфриду мнилось, что он все еще у своего хозяина-кузнеца бьет по

наковальне, он собирался так же точно вогнать в землю великана, и это ему

почти что удалось Он нанес врагу страшный удар, затем вскочил на коня, ибо

по сравнению с великаном был слишком мал ростом, и мечом нанес ему

смертельную рану, так что тот упал на землю Затем, после долгого поединка,

он нанес великану Вульфграмберу такой удар, что тот рухнул на землю, и кровь

его полилась ручьями.

Когда великан оказался поверженным с шестнадцатью глубокими ранами, он

взмолился, чтобы рыцарь пощадил его жизнь и вынужден был, вопреки своей

воле, отдать должное отважному рыцарю "Теперь, - сказал он, - ты можешь по

праву носить звание рыцаря, ибо ростом ты невелик и по сравнению со мной

почитай что дитя, а все равно ты меня одолел. Если ты оставишь мне жизнь, я

отдам тебе все свои доспехи и самого себя в залог своей верности". Зигфрид

же молвил "Тебе нечего опасаться меня, если только ты поможешь мне добыть

красавицу Флоригунду из Драконовой горы". И великан обещал быть ему верным

помощником в этом деле.