22. Иранские боги Неба

У иранцев также был Верховный Бог Неба; ибо, согласно Геродоту137, «они обычно поднимались на самые высокие горы и приносили жертвы Зевсу, чьим именем они называли окружающее их небесное пространство». Мы не знаем, как звали этого изначального Небесного Бога на иранских языках. Божество, которое мы находим в Авесте, божество, которое попытался преобразить Заратустра, сделав его центральной фигурой в своей религиозной реформе, носило имя АхураМазда — «Господин Мудрость», «Всезнающий». Одним из его эпитетов был vouru casani, «широковидящий»138, указывающий на его небесную 138 I, 131. Nyberg N. S. Die Religionen des alten Iran. Leipzig, 1928. S  99

80

принадлежность. Однако после реформы Заратустры Ахура-Мазда был очищен от натурэлементов, и наиболее ясно очерченные следы древнего Бога Неба мы скорее находим в поздних памятниках, отражающих возврат к первоначальному иранскому политеизму. Исследования в области сравнительного изучения религий с самого начала обнаружили в Ахура-Мазде двойника Варуны. Хотя некоторые ученые и отвергали эту теорию139, мы не видим тому никаких серьезных причин. Общие черты этих двух богов, как было показано пятьдесят лет назад Ольденбергом (в его работе «Varuna und die Adityas»), убедительно ее подтверждают: и Варуна, и Ахура-Мазда являются «богами-владыками»140. В Авесте повсеместно встречается древняя формула Митра-Ахура141, где Митра ассоциируется с неким Ахурой, который еще не стал историческим Ахура-Маздой, но скорее напоминает Верховного асуру ведийских памятников — Варуну. Таким образом, авестийский Митра-Ахура соответствует ведийскому двойному имени Митра-Варуна. Мы бы не стали, подобно Гертелю142, Нюбергу и Виденгрену144, рассматривать Митру в качестве ночного Неба, а Ахура-Мазду — в качестве Неба дневного26*. Но небесные признаки эпифании Ахура-Мазды несомненны. Ибо «его одежды — непоколебимый свод небес»;145 со всех сторон неба он посылает дождь, питающий «людей, которые набожны, и животных, которые полезны»;116 его зовут «тот, кто видит многое, кто видит лучше всех, кто видит далеко, кто лучше всего видит издали, кто следит, кто знает, кто знает лучше всего»;147 «тот, кто не обманывает»;148 «тот, кто знает... он непогрешим, он обладает безупречным и всеведущим разумом»'49. «Невозможно обмануть Ахуру, ибо он видит все», — говорится в Ясне150. Подобно другим небесным богам, Ахура-Мазда никогда не спит и не подвержен действию усыпляющих средств15'. Вот почему ни одна тайна не ускользает от его «пронзительного взгляда»'52. Ахура-Мазда гарантирует ненарушение договоров и выполнение обещаний; открывая Заратустре причину, по которой он сотворил Митру, Ахура-Мазда сказал, что всякий, нарушающий договор (митра = договор), навлекает несча- Напр., Lommel H. Les Anciens Aryens. P. 99 и ел. 140 Dumezil G. Naissances d'Archanges. P., 1945. P. 82. 141 Ср.: Benveniste К. Renou L. Vrtra et Vrtraghna. P., 1935. P. 46. 142 Die Sonne und Mithra im Awesta. Leipzig, 1927. S. 174 и ел. 143 Nyberg N. S. Die Religionen... S. 99. 144 Widengren G. Hochgottglaube im alten Iran. Uppsala, 1938. S. 94 и ел. 145 Ясна. 30, 5; ср.: Ячггы. 13, 2, 3. 146 Видевдат. 5, 20. 147 Яшты. I, 12, 13. 148 Ibid. I, 14. 149 Ibid. 12,1.

81

стье на всю страну153. Таким образом, именно он обеспечивает устойчивость человеческих отношений, основанных на взаимном договоре, равно как и уверенное равновесие природных сил и общего благосостояния. Поэтому Митра тоже всеведущ, у него десять тысяч глаз и тысяча ушей151, и, как и Ахура-Мазда, он непогрешим, всемогущ, никогда не спит и постоянно бдителен;155 его также называют «тот, кого невозможно обмануть» (адаоямна) и «всеведущий» (виспо, видео). Однако все эти атрибуты и функции подразумевают не только небесную эпифанию, но и другие права — например, право на верховное владычество'*. Ахура-Мазда знает и видит все не только потому, что он Бог Неба, но также потому, что он Владыка, блюститель закона и каратель зла; так как он Владыка, он обязан гарантировать должную организацию и процветание как природы, так и общества, ибо малейшего нарушения порядка достаточно для того, чтобы поставить под угрозу мировое равновесие на всех уровнях. Мы располагаем чересчур ограниченным количеством иранских религиозных памятников (главным образом из-за реформы Заратустры), чтобы реконструировать исходный образ Ахура-Мазды как Бога Неба. Можно даже усомниться в том, был ли Ахура-Мазда когда-либо в чистом виде Богом Неба, или, будучи Верховным Богом, он одновременно являлся Богом Судьбы157, архетипом правителя и жреца158, двуполым Богом;159 не исключено, что уже с самого начала своей «истории» он представлял собой сложную теофанию, в которой небесные элементы, естественно, играли важную, но ни в коем случае не эксклюзивную роль. Необходимо также обратить внимание на дозороасгрийское представление об Ахура-Мазде как о deus oftOJKJ'", который творит не непосредственно, а с помощью spenta mainyu^1, т. е. через посредничество «доброго духа», так что он несколько напоминает демиурга, сопровождающего Верховное небесное существо в первобытных религиях. Это настолько общее явление, что, как кажется, оно должно соответствовать некоторой фундаментальной тенденции в религиозной жизни; мы вернемся к этому ниже. В случае Ахура-Мазды эта тенденция была пресечена реформой Заратустры — многие религиозные реформаторы (например, Моисей, пророки, Мухаммед) возвращали к жизни древних верховных богов Неба, которые, превратившись в dei otiosi, в рели- 153 Яшты. 10, 1 - 2. 154 Ibid. 17, 16; ср.: Pettazzoni R. Le Corps parseme d'yeux. P. 9. 155 Япггы. 10, 7. 156 См.: Widengren G. Hochgottglaube... S. 260 и ел. 157 Widengren G. Hochgottglaube... S. 253. 15B Ibid. S. 386. 159 Ibid. S. 251. 160 Ср.: Nyberg N. S. Die Religionen... S. 105; Widengren G. Hochgottglaube. S.374.

82

гиозной жизни масс были вытеснены более конкретными и динамичными фигурами (богами плодородия, великими богинями и т. д.). Но религиозная реформа подразумевает наличие сакрального опыта, кардинально отличного от того, с которым мы имеем дело в данном исследовании, и поэтому ее было бы полезнее рассмотреть где-либо в другом месте.