Глава 3 виды психологического исследования

Обычно выделяют три основных вида психологического ис­следования: 1) теоретическое, 2) эмпирическое, 3) прикладное. Цель теоретического исследования — получение обобщенного зна­ния о каком-либо психологическом явлении. Базируется это ис­следование на уже имеющихся в науке описаниях и объяснениях фактов психической жизни, выдвинутых ранее гипотезах и пред­положениях. В зависимости от исследовательской задачи и пре­тензий ученого, его квалификации и способностей и в немалой степени от удачи получают результат в виде более или менее строй­ных и доказательных обобщений. Уровень этих обобщений мо­жет быть различным: гипотеза, концепция, теория. Гипотеза — это научное предположение, выдвигаемое для объяснения како­го-либо явления, требующее дальнейшей проверки на опыте и (или) дополнительного теоретического обоснования, чтобы стать достоверной научной теорией. Концепция — это система аргумен­тированных взглядов, оформляющая то или иное понимание изу­чаемого явления. Теория — это обобщение опыта, на доказатель­ном уровне отражающее сущность изучаемой реальности. В нашем случае речь идет о психологической реальности, включающей в себя и объективные, и субъективные факты и закономерности. Ведущие методы теоретического исследования — работа с соот­ветствующими публикациями и научные дискуссии и консульта­ции, неэкспериментальное моделирование, классификация, си­стематизация.

В качестве иллюстрации теоретического психологического исследования можно привести работы В. А. Ганзена по систем­ным описаниям в психологии {79,80,81]. К разряду теоретичес­ких тяготеют любые исследования методологического характе­ра, даже если в них присутствуют элементы эмпирики. При этом qhh могут быть исходно замыслены как методологические рабо-

ты. Например, труд С. Л. Рубинштейна «Бытие и сознание» [327]. Но часто они становятся таковыми впоследствии, по окончании обобщения собственного эмпирического материала. Методоло­гический статус эти работы приобретают в силу высокой степени обобщения и значимости для дальнейших исследований в дан­ной области знаний. Так, выкладки 3. Фрейда о решающей роли бессознательного в поведении человека и в структуре личности, базирующиеся на его многолетних клинических наблюдениях и собеседованиях, несомненно, имели методологическое значение для дальнейшего развития психологической мысли и, безуслов­но, могут быть отнесены к работам теоретического плана. При­меров такого рода в психологии можно привести немало.

Эмпирическое исследование имеет своей целью получение фак­тического материала, впоследствии либо обобщаемого теорети­ческими проработками, либо используемого в прикладных целях. Ведущие методы — наблюдение, эксперимент, тестирование, оп­рос, беседа, моделирование. На выходе стремятся получить пре­дельно строгое описание психологического факта, для чего очень тщательно ведется сбор данных об изучаемом явлении. Обычно эти данные имеют массовый характер (получают их путем мно­гократных обращений к объекту исследования), что при грамот­ном использовании математического аппарата при их обработке повышает надежность конечных результатов. Примерами эмпи­рического психологического исследования могут выступать экс­периментальное изучение когнитивных процессов, обнаружение закономерностей развития личности путем длительных наблю­дений за конкретными людьми, определение неформального ли­дера в группе с помощью опроса, выявление психотравмирую-щих факторов в жизни какого-либо человека через беседу с ним.

Прикладное исследование направлено на получение практиче­ского эффекта в конкретных ситуациях жизнедеятельности че­ловека. Это могут быть исследования в производственно-эконо­мической и политической сферах, в системе услуг и организации досуга, во врачебно-медицинской практике, в сфере образования, в области межличностных отношений, в том числе семейных. Обычно эти исследования производятся по специальному заказу со стороны заинтересованных лиц или организаций (заказчиков), продиктованному запросом практики. Конечный результат пред­ставляет собой рекомендации, реализация которых должна при­вести к ожидаемому эффекту (экономическому, политическому,

организационному, психологическому, медицинскому, педагоги­ческому, спортивному, военному и т. д.)- В этих исследованиях используются теоретические и эмпирические знания данной на­уки (или совокупности наук), применяются разработанные и ап­робированные ею методы и методики. Главное здесь не получе­ние нового знания, а помощь заказчику в текущей жизни и практических делах.

Очевидно, что деление психологических исследований на эти три категории довольно условно. Действительно, любое эмпири­ческое исследование требует предварительного ознакомления с положением дел в данной области знаний в целях сокращения тру­дозатрат, выработки оптимального плана действий, выбора мето­дов, адекватных решаемой задаче. А сама задача не может быть сформулирована без опоры на какие-то теоретические принципы, отражающие взгляды исследователя на природу изучаемого явле­ния. Да и в завершающей стадии эмпирического процесса при формализации итоговых результатов и их увязке с системой сведе­ний по изучаемой проблеме необходимо привлечение теоре­тических знаний. «Эмпирическое исследование никогда не начи­нается "с нуля", не бывает совершенно неподготовленным. Возможность "чистой" эмпирической науки — несбывшаяся меч­та позитивиста. Как не бывает "чистых" фактов, свободных от те­ории. Проведению исследования в области научной психологии предшествует предтеория — совокупность исходных представле­ний исследователя, уточняющих понимание проблемы и в значи­тельной степени предопределяющих его результаты» [202, с. 42].

Что касается теоретических исследований, то не только факт использования готового эмпирического материала смягчает гра­ницу с эмпирическим исследованием, но и необходимость ис­пользования методов сбора данных для пополнения исходного материала, а подчас и потребность в проведении вспомогатель­ных или контрольных эмпирических процедур в рамках данного теоретического исследования.

Если говорить о научном исследовании как целостном про­цессе получения достоверных знаний, то оно, как правило, са­мым естественным образом включает в себя и теоретический, и эмпирический компоненты. Теоретическая составляющая прису­ща начальным и завершающим стадиям процесса (ориентировка в проблеме, формулирование задач, объяснение и обобщение ре­зультатов). Эмпирическая составляющая является основой цен-

трального звена научного исследования — этапа непосредствен­ного получения сведений об объекте и предмете изучения. Тако­му целостному видению психологического исследования посвя­щен следующий раздел нашего изложения.

По поводу прикладных исследований также следует сказать, что их проведение немыслимо без теоретического обоснования и без эмпирических процедур. И то и другое — естественные ком­поненты прикладного исследования.

Таким образом, разделение психологических исследований на указанные три вида производится преимущественно по их целям: теоретическое — обобщение психологических фактов, эмпириче­ское — получение этих фактов, прикладное — использование по­лученных фактов и обобщений.

Хотя в психологии рассматриваемая классификация видов исследования и «прижилась» [176], все-таки следует заметить, что более приемлемой их дифференциацией было бы размежевание по двум разным принципам. Первый опирается на указанный уже процедурный признак — наличие или отсутствие этапа сбора дан­ных об объекте исследования, на котором исследователь контак­тирует с этим объектом. Тогда имеем диаду: эмпирическое и тео­ретическое исследования.

Согласно второму принципу учитывается соотношение науч­ной и практической значимости исследования. Если первая пре­обладает над второй и при этом искомые знания должны внести (хотя этого не всегда удается достичь) решающий вклад в изуче­ние той или иной крупной научной проблемы, то такие исследо­вания называются фундаментальными. Внедрение результата этих исследований в сферы практической жизнедеятельности челове­ка (промышленное и сельскохозяйственное производство, воен­ное дело, педагогика, торговля, индустрия отдыха и развлечений и т. д.) — обычно дело будущего, нередко даже далекого будуще­го. Эти результаты не дают сиюминутной выгоды, но зато они сти­мулируют продвижение научной мысли к следующим рубе­жам, значительно расширяют кругозор научного сообщества и, главное, открывают простор и прокладывают дорогу для органи­зации более узких конкретных исследований практической на­правленности. И в этом отношении они выполняют роль фунда­мента как в общей системе знаний человечества, так и в практике проведения исследований, направленных на получение резуль­татов с быстрой «отдачей», с непосредственным практическим

эффектом. Фундаментальные исследования обычно нацелены на обнаружение существенных закономерностей и поэтому теоре­тический компонент в них очень весом. Может быть, это обстоя­тельство провоцирует их отождествление с теоретическими ис­следованиями. Тогда становится понятным предпочтительное использование приведенной трехчленной (в определенном смыс­ле «суррогатной») классификации видов исследования.

Без сомнения, к категории фундаментальных можно отнести исследования большинства «классиков» мировой и отечествен­ной психологии. Кстати, потому они и канонизированы в науке, что добились в своих изысканиях результатов фундаментального характера. Таковы исследования Г. Т. Фехнера, 3. Фрейда (1856— 1939), В. Вундта, К. Юнга (1875-1961), Ж. Пиаже (1896-1980). В отечественной науке классическими примерами фундаменталь­ности можно считать: исследования Н. А. Бернштейна (1896—^х 1966) в области психофизиологии движений, предвосхитившие кибернетику Норберта Винера; исследования Б. Г. Ананьева (1907—1972) по сенсорно-перцептивной организации человека, его же концепцию целостности человека как единства индивид­ных, субъектных, личностных и индивидуальных качеств; иссле­дования А. Н. Леонтьева (1903—1979), завершившиеся построени­ем исключительно стройной теории деятельности.

Альтернативой фундаментальным исследованиям выступают прикладные. При высокой практической значимости они обыч­но не дают сколько нибудь весомых научных сведений, способ­ных заметно расширить или углубить уже имеющиеся по данной проблеме знания. Да они, как мы уже видели, на это и не направ­лены. Их цель — разрешить конкретную проблему путем «при­ложения» к ней известного знания. А подобное разрешение про­блемы в свою очередь есть «прикладывание» науки к практике жизни. Примеры прикладных исследований: выявление обще­ственного мнения по вопросам политической жизни государства; психодиагностическое обследование персонала какой-либо фир­мы с целью рациональной расстановки кадров; проведение дело­вых игр и психотренингов для смягчения социально-психологи­ческого климата или обнаружения недостатков в организации работы трудового коллектива, спортивной команды, учебной группы; изучение закономерностей восприятия и понимания рек­ламы; исследование внутреннего мира пациента (клиента) с це­лью оказания ему психотерапевтической помощи.

В завершение обзора видов психологического исследования надо обратить внимание на то, что для психологии специфично со­четание в едином процессе теоретической и эмпирической работы, поиска фундаментальных знаний на фоне сугубо практической дея­тельности. Особенно рельефен этот феномен в области медици­ны и педагогики. Действительно, многие крупные ученые, вне­сшие большой вклад в психологию, профессионально работали врачами, физиологами, анатомами, педагогами. Психология мно­гим обязана таким врачам, как В. М. Бехтерев, П. Б. Ганнушкин, П. Жане, В. X. Кандинский, С. С. Корсаков, Э. Крепелин, Э. Креч-мер, Я. Морено, Г. Роршах, Г. И. Россолимо, Г. Салливен, Г. Се-лье, В. Франкл, К. Юнг. Не менее известны в психологии имена таких физиологов, как П. К. Анохин, Н. А. Бернштейн, У. Кен-нон, С. В. Кравков, И. Мюллер, И. П. Павлов, И. М. Сеченов, А. А. Ухтомский, педагогов П. П. Блонского, А. Валлона, Дж. Дьюи, А. С. Макаренко, Э. Торндайка, К. Д. Ушинского. Именно в про­цессе своей медицинской или педагогической деятельности в непосредственном общении с пациентами и детьми эти выдаю­щиеся исследователи совершали революционные открытия и от­тачивали теории, вошедшие в золотой фонд психологической на­уки. Особенно характерно такое естественное и непосредственное «вырастание» теории из эмпирики и фундаментальных знаний из недр сугубо повседневно-практической работы для раннего пе­риода развития психологии, как самостоятельной науки, т. е. XIX — начала XX в. Позже, окончательно обособившись от дру­гих наук и вырастив собственные психологические кадры, пси­хология все равно сохранила эту специфику. В контексте практи­ческой работы с детьми занимались психологическими изысканиями столь известные ученые, как М. Я. Басов, Л. И. Бо-жович, Л. С. Выготский, П. Я. Гальперин, Г. С. Костюк, Ж. Пиа­же. С околомедицинской практикой связаны работы Л. Я. Лурии и В. Н. Мясищева.

В настоящее время эта особенность психологических иссле­дований сохраняется в несколько «осовремененном» виде. Ин­тенсивно разрастается сеть консультационных психологических центров, расширяется практика создания психологических служб на предприятиях, повсеместно психологи привлекаются на по­стоянную штатную работу в школы и дошкольные учреждения, множество профессиональных психологов развернули индиви­дуальную практическую деятельность. Справедливости ради надосказать, что эти процессы внове для России, но не для традици­онных зарубежных центров психологической мысли — Западной Европы и Северной Америки, где они наблюдались еще в дово­енные 30-е годы. Психологические «бумы» в США породили даже высказывание, что «вся Америка улеглась на кушетку психоана­литика». И вот эта современная модификация единства науки и практики, надо надеяться, продолжит традицию включения ис­следовательской работы в ткань практической деятельности пси­хологов. «Но такое включение создает ряд дополнительных труд­ностей. В первую очередь резко ограничивается свобода в выборе объектов исследования, варьировании условий, методов воздей­ствия и контроля переменных. Этот выбор строго подчинен дос­тижению консультационного и психотерапевтического эффекта. С другой стороны, жизненная ситуация испытуемого более ясна, мотивация его участия в исследовании определена, что позволя­ет строже подходить к конструированию и типологизации ситуа­ции эксперимента, а следовательно — учету и контролю ее влия­ния на поведение испытуемого» [120, с. 75].

Отмеченная особенность научной психологической работы заставляет обратить внимание на два момента. Первый — это об­щепризнанный факт диспропорций в соотношении теория—прак­тика в западной и отечественной психологии. Для зарубежной науки характерен крен в сторону практики. Прагматизм запад­ной психологии обусловлен давно устоявшимися там социально-экономическими условиями рыночного характера.

Что касается нашей страны, то десятилетия жизни по государ­ственным планам, не благоволившим психологии, выработали навыки практической жизни без особых психологических запро­сов населения. Практические внедрения не встречали особого эн­тузиазма, а подчас были и просто опасны. Вспомним судьбу соци­альной психологии, педологии, психотехники. Таким образом, не имея поля для свободной практической деятельности, советские ученые свои основные интеллектуальные силы направляли на те­оретические изыскания. И достигли здесь значительных успехов. Остается только пожелать современному и последующим поколе­ниям российских ученых не растерять накопленного опыта в тео­ретических обоснованиях. Вероятность такого поворота событий сейчас существует. Связана она с упоминавшимся «осовременива­нием» отечественной психологии, бросившейся в объятия рыноч­ной (а точнее, псевдорыночной) экономики.

Этим обстоятельством как раз и обусловлен второй момент в единстве науки и практики в психологии, на который хотелось бы обратить внимание. Суть его в намечающейся в нашей стране переоценке ценностей: практическая деятельность становится все более привлекательной и престижной, чем теоретическая. Это выражается в лавинообразно нарастающем потоке литературы практической направленности при заметно отстающем объеме теоретических публикаций. Но более существенным фактором этой тенденции является переориентация профессиональной подготовки психологов. Акцент делается на курсы прикладной направленности и на методическую оснащенность выпускников. Пока еще без существенного ущерба фундаментальности и уни­версальности образования. Но тенденция наметилась. Символи­зируется эта тенденция в понятиях «практическая психология» и «практический психолог». В учебных планах резко возросло вре­мя, затрачиваемое на освоение методик консультационной и кор-рекционной работы, на участие в великом множестве тренингов, в деловых и ролевых играх. Естественно, это время изыскивается за счет фундаментальных дисциплин. Подобный подход уже по­родил у студентов (а тем более у слушателей всевозможных эк­лектических специальных факультетов и курсов по переподготов­ке кадров) установку на скоропалительное освоение практических приемов психологической работы с людьми в надежде на быст­рые и высокие заработки по получении диплома. У выпускников вузов формируется установка на работу по принципу «от мето­да—к проблеме»: зная некоторое количество методик (преиму­щественно диагностического и психотерапевтического характе­ра), они начинают их «примерять» к исследуемым проблемам и ситуациям путем проб и ошибок. Отсутствие навыков системно­го мышления, критического анализа и синтеза, эффективное фор­мирование которых достигается в основном при изучении фун­даментальных дисциплин, не позволяет впоследствии молодому специалисту работать по принципу «от проблемы — к методу», т. е. сначала в полной мере осознать и оценить проблему, а потом уже подбирать для ее решения соответствующие методы.

По нашему мнению, психолог — это и теоретик, и практик. Причем практика — это не только «хождение в люди», но и науч­ная исследовательская работа, и преподавательская деятельность. Психолог подобно врачу может быть практикующим или не прак­тикующим. Но если врач не имеет своей практики — это медик-ученый, а не врач. Если врач не имеет фундаментальных меди­цинских знаний, но практикует — это не врач, а «целитель». Что лучше — каждый выбирает для себя сам. Нам кажется, что опти­мум — в балансе. Поэтому ажиотажный спрос на так называемых «практических психологов» чреват снижением общего квалифи­кационного уровня психологических кадров.