Ю. Д. Апресян, доктор филологических наук

Когда говорят о деградации языка, имеют в виду, конечно, не сам язык, а падение речевой культуры. Уровень речевой культуры общества определяется относительным весом различных типов владения языком.

I. Высокое искусство слова. Оно представлено в первоклассной художественной литературе. Здесь - неиссякаемый источник реального обо­гащения языка (ср. знаменитое высказывание Пушкина о стихах «Горя от ума»).

II. Хорошее ремесленное владение языком. Оно представлено в хо­рошей журналистике или профессионально выполненных, но зализанных переводах иностранной художественной литературы. Здесь - источник по­полнения языка добротными штампами.

III. Интеллигентное владение языком - тот самый литературный язык, который Шахматов называл языком узкого круга образованных лиц. Здесь - необходимое для блага всякого языка консервативное начало.

IV. Полуобразованное владение языком, соединенное с плохим вла­дением мыслью и логикой. Оно определяется, с одной стороны, родовой привязанностью к идеологическим штампам и просторечию, а с другой – [51] комплексом речевой неполноценности. Комплекс приводит к беспомощной имитации культурной речи. Этот тип владения языком, высмеянный еще Салтыковым-Щедриным, представляет собой самое разрушительное нача­ло, поскольку состоит из химер - синтаксических, лексических, семантиче­ских и даже морфологических.

V. Городское просторечие, молодежные жаргоны, язык приблатненных слоев общества. В нем есть и деструктивное начало (особенно в аме­риканизированном молодежном сленге), и здоровые элементы, которые, пользуясь именно этими элементами, можно было бы назвать «крутой» образностью.

Бедственное состояние нашей нынешней речевой культуры («распад языка», сопровождающий распад экономики, экологии, нравственности) определяется несколькими факторами:

а) в результате семидесяти лет идеологического насилия над куль­турой было почти полностью элиминировано влияние на язык высокого искусства слова. Оставшиеся крохотные оазисы преемственной словесной культуры сейчас не в силах помешать всеобщему языковому одичанию;

б) кургузая гласность, так и не ставшая свободой слова, дала преи­мущество «образованщине» — неряшливому газетному репортажу, дрему­чим парламентариям, государственным «органчикам» всех рангов. Вынуж­денные в условиях гласности говорить спонтанно и абсолютно не способ­ные говорить спонтанно из-за недостатка мыслей и слов, они плодят языковые химеры, которые через радио, телевидение и газеты врываются в каждый дом;

в) подавление естественного взаимодействия нашей культуры с миро­вой привело к тому, что оно приобрело уродливую форму копирования или калькирования, которое в сфере языка породило безобразный феномен американизированного молодежного сленга, тоже продукта «образованщины».

Таким образом, падение языковой культуры определяется перераспределением роли различных факторов, определяющих ее состояние в каждый текущий момент эволюции литературного языка. Хотя второй и третий факторы сохранили свою стабилизирующую роль, речевая культура в целом перестала получать конструктивные импульсы от высокого искус­ства слова и пала жертвой разрушительного натиска «образованщины».