Платон Апология Сократа
«После обвинительных речей»
После обвинительных речей в его адрес, Сократ сказал людям, что, сколько бы они ни лгали (обвинители), всего больше удивился он тому, что людям надо будто остерегаться, как бы он не провел, не обманул их своим ораторским искусством. Сократ называет речь своих обвинителей «разнаряженной, украшенной, как у этих людей, изысканными выражениями». Сократ же защищается «теми же словами, какими привык говорить и на площади у меняльных лавок, где многие из вас слыхали меня, и в других местах». Сократ уверен в том, что долг оратора, каковым он себя считает, заключается в том, чтобы говорить правду. Обвинители же обвиняют Сократа в том, что он выдает ложь за правду. Итак, Сократ вынужден защищаться от обвинений. Но, прежде всего, он вспоминает «в чем состоит обвинение, от которого пошла обо мне дурная молва».
Сократ называет своих обвинителей «клеветниками». Сократа обвиняют в том, что он «преступает закон, тщетно испытуя то, что под землею, и то, что в небесах, с выдавая ложь за правду и других научая тому же». В свидетели Сократ призывает тех, кто «когда-либо меня слышал, ведь из вас много таких». Сам Сократ настаивает на том, что он никогда не брался «воспитывать людей», тем более не пытался, как софисты зарабатывать на этом деньги. Далее Сократ рассказывает о том, чем он действительно занимается, объясняя причину того, что могло бы навлечь на него клевету.
«Мудры или сверхчеловеческой мудростью, или уж не знаю, как и сказать; что же меня касается, то я, конечно, этой мудрости не понимаю, а кто утверждает обратное, тот лжет и говорит это для того, чтобы оклеветать меня». Сократ так и отвечает, что говорит, возможно, высокомерно, но говорить он будет правду и только правду, и сошлется только на слова, достоверные афинянам. В свидетели своей мудрости, если только это мудрость, как замечает Сократ, - и того, в чем она состоит, он приведет бога, который в Дельфах (Аполлон). Сократ ссылается на Херефонта (своего друга и последователя Сократа). Человек этот смолоду был его приверженцем. Однажды Херефонт приехал в Дельфы и посмел или дерзнул обратиться к оракулу с таким вопросом: есть ли кто-нибудь на свете мудрее Сократа. На этот вопрос Пифия ему ответила, что никого нет мудрее Сократа. И хотя сам Херефонт умер, в свидетели того, что этот факт действительно имел место, Сократ призывает его брата. Так Сократ объясняет афинянам, откуда пошла на него клевета, замечая, что сам он себя мудрым никогда не считал. Все же Сократ пытается выяснить, что подразумевал Херефонт, говоря, что Сократ мудрее всех? Для выяснения этого вопроса Сократ пошел к одному человеку, который считался мудрым. Имени этого человека Сократ приводить не желает, это государственный деятель. Сократ, пообщавшись с ним, пришел к выводу о том, что этот человек «только кажется мудрым и многим другим, и особенно самому себе, а чтобы, в самом деле, он был мудрым, этого нет». Сократ старался доказать этому человеку, что тот, возомнив себя мудрым, на самом деле таковым не считается. Сократ открыто говорит об этом, вызывая ненависть всех присутствующих.
Уходя оттуда, Сократ рассуждал сам с собою, что «этого-то человека я мудрее, потому что мы с ним, пожалуй, оба ничего в совершенстве не знаем, но он, не зная, думает, что что-то знает, а я коли уж не знаю, то и не думаю, что знаю. На такую-то малость, думается мне, я буду мудрее, чем он, раз я, не зная чего-то, и не воображаю, что знаю эту вещь». Из дома этого государственного деятеля Сократ пошел к другому из тех, которые кажутся мудрее, и увидел то же самое; и с тех пор он стал собирать ненависть вокруг себя.
Сократ понимал, что «слова бога необходимо ставить выше всего». Он возомнил себя человеком, способным понять изречение бога. Именно для этого он продолжает далее ходить к людям, считающим себя мудрыми, вызывая при этом все большую ненависть к себе. «По указанию бога», - как говорит Сократ, - «после государственных людей ходил я к поэтам, и к трагическим, и к дифирамбическим, и ко всем прочим, чтобы на месте уличить себя в том, что я невежественнее, чем они. Под конец пошел я уже к ремесленникам». Про себя Сократ говорит, что «я ничего не знаю», однако ремесленники «знали то, чего я не знал, и этим были мудрее меня» Но и ремесленники считали себя мудрыми, потому что они хорошо владели искусством, каждый считал себя «самым мудрым относительно самого важного». Именно то, что все эти люди считали себя мудрыми, заслоняло, по мнению Сократа, их мудрость. Сократ же предпочел остаться таким, каков он есть, утверждая, что он «ничего не знает». Так Сократ обошел всех, но так и не нашел сколько-нибудь мудрых людей.
Сократ же говорит, что «мудрым-то оказывается бог, и этим изречением он желает сказать, что человеческая мудрость стоит немногого или вовсе ничего не стоит». Именно по воле бога, говорит Сократ, он каждый раз, когда видит человека, считающего себя мудрым, дает ему понять, что на самом деле это не так. Поэтому, как говорит Сократ, «через эту службу богу пребываю я в крайней бедности». За Сократом следуют по собственному желанию молодые люди, у которых много свободного времени, так как они богаты. И когда у них спрашивают, что делает Сократ и чему учит, они не знают, что ответить и говорят о Сократе так, как принято говорить обо всех других любителях мудрости, что Сократ занимается тем, что в «небесах и под землею, богов не признает, а ложь выдает за истину».. Это и стало поводом для обвинений против Сократа. В качестве обвинителей от поэтов выступил Мелет, от ремесленников – Анит, от риторов – Ликон..
Обвинители говорят, что Сократ «преступает закон тем, что развращает молодых людей и богов, которых признает город, не признает, а признает другие, новые божественные знамения». Сократа обвиняют, но он защищает себя тем, что внимательно рассматривает, раскладывает по пунктам выдвинутые против него обвинения. Сократ утверждает, что преступает закон как раз Мелет, который только делает вид о том, что заботится о вещах, которые его совсем не интересуют. Доказывая неправоту Мелета, Сократ вступает с ним в полемику. Он спрашивает у Мелета, есть ли на свете хоть один человек, который мог бы признавать людские дела, не признавая при этом людей.
В качестве примера он приводит пример с лошадьми: может ли быть такое, чтобы кто-то признавая все лошадиное, не признавал бы самих лошадей? Или может быть такое, чтобы кто-то, не признавая флейтистов, мог бы признавать игру на флейте. «Не существует такого, - заключает Сократ. Поэтому может ли быть такое, чтобы кто-нибудь знамения божественные признавал, а гениев (демоны – низшие существа) бы не признавал?». Мелет отвечает: «Нет». Сократ продолжает: «Итак, если гениев я признаю, а гении суть своего рода боги, то оно и выходит так, как я сказал, что ты и предлагаешь загадку, утверждая, что я не признаю богов и в то же время что я признаю богов, потому что гениев-то я, по крайней мере, признаю». А с другой стороны, Сократ отмечает, что гении - побочные дети богов, от нимф или каких-то еще существ, следовательно, какой же человек, признавая божьих детей, не будет признавать богов. Так доказывает Сократ афинянам, что он невиновен в том, в чем обвиняет его Мелет. Сократ уверен, что погубит его не Мелет, а недоброжелательство и обвинения во лжи большинства. Это погубило немало честных людей, и может погубить очень многих..
Сократ возомнил о себе, будто его «поставил сам бог для того, чтобы он мог жить, занимаясь философией, и испытывать самого себя и других». Поэтому он считает, что не должен бояться смерти, так как бояться ее, значит утверждать, что он что-то знает. «Ведь никто же не знает ни того, что такое смерть, ни того, не есть ли она для человека величайшее из благ, а все боятся ее, как будто знают, наверное, что она есть величайшее из зол». Истина, в которой уверен Сократ настолько дорога ему, что он готов умереть, но не изменить свое представление. Он готов философствовать, уговаривать и убеждать любого из людей, что стыдно заботиться только о деньгах, думая только о том, чтобы их стало как можно больше, стыдно заботиться о славе и почести, а заботиться нужно больше всего только об истине, разуме и душе своей. И если кто из людей станет возражать Сократу и утверждать, что он об этом заботится, то он будет продолжать его расспрашивать, пытать, опровергать и, если вдруг Сократу покажется, что в этом человеке нет доблести, а он только говорит, что есть, то Сократ открыто скажет об этом. И так Сократ будет поступать со всяким, кого только встретит, с молодым и старым, с чужеземцами и с соотечественниками, которые ближе ему по крови. «Могу вас уверить,- говорит Сократ, - что так велит бог…». Именно бог, по словам Сократа, приставил его к Афинам. Сократ понимает, что любой человек не мог бы устоять, если бы противопоставил свое мнение мнению большинства: «нет такого человека, который мог бы уцелеть, если бы стал откровенно противиться вам или какому-нибудь другому большинству и хотел бы предотвратить все то множество несправедливостей и беззаконий, которые совершаются в государстве».
В заключение своей речи против обвинителей, Сократ заявляет, что он почитает богов «…больше, чем кто-либо из моих обвинителей, и предоставляю вам и богу рассудить меня так, как будет всего лучше и для меня, и для вас».
«После обвинительного приговора»
После обвинительного приговора Сократ говорит, что его осуждение не было для него неожиданностью. В качестве наказания Мелет полагает Сократу смерть. Сократ же решает сам, какого наказания он заслуживает.
Оценивая свои деяния, Сократ говорит о том, что всю жизнь не стремился к тому, к чему стремится большинство. Он не заботился о том, чтобы нажить денег, не заботился о домашнем быте, не стремился стать стратегом, чтобы руководить народом. Итак, Сократ не участвовал ни в заговорах, ни в восстаниях, так как считал себя слишком порядочным, чтобы заниматься всем этим. Сократ «шел туда, где мог частным образом всякому оказать величайшее, благодеяние, стараясь убеждать каждого из вас не заботиться ни о чем своем раньше, чем о себе. Таким образом, Сократ считает заслуженным для себя «даровой обед в Пританее».
«После смертного приговора»
После вынесения смертного приговора Сократ говорит о том, что смерти избежать можно, но вот гораздо труднее будет избежать «нравственной порчи, потому что она идет скорее, чем смерть». Осужденный Сократ готов пойти на смерть, а те, кто осужден истиной, уходят в неправду и зло. Таким образом, каждый остается при своем наказании. В заключение своей речи Сократ предсказывает то, что случится с теми, кто вынес ему приговор: Он говорит своим обвинителям, что нельзя убивать судом тех людей, которые порицают тех, кто живет неправильно. Необходимо не стараться закрывать рот другим, а стремиться самим становиться лучше.
Со своими же друзьями Сократ продолжает разговор. На пороге смерти он пытается ответить на вопрос: что такое смерть. Размышляя о смерти, Сократ исходит из двух предположений: «или перестать быть чем бы то ни было, так что умерший не испытывает никакого ощущения от чего бы то ни было, или же это есть для души какой-то переход, переселение ее отсюда в другое место». И тот и другой вариант смерти не кажется Сократу тяжелым. Для Сократа, если смерть есть только сон, то он называет ее «удивительным приобретением». А если смерть представляет собой переход, переселение в какое-то иное место, в иные миры, то «есть ли что-нибудь лучше этого?».
Последние слова Сократа были обращены в адрес его сыновей. Он просит афинян о том, что если вдруг его сыновья, когда станут взрослыми, станут заботиться о деньгах больше, чем о собственной доблести, он просит афинян порицать их за это так, как это делал всегда Сократ. Не следует, кому бы то ни было воображать о себе невесть что, когда на самом деле они ничтожны.
Сократ открыто говорил и доказывал каждому, кто возомнил себя мудрым и всезнающим, что это невозможно. Это утверждение Сократа можно принять за истину. Как только человек убеждает себя в том, что он уже достаточно знает, он перестает следить за другими знаниями и, вследствие этого, становится ограниченным. Утверждение же Сократа «я ничего не знаю» давало ему бесконечную возможность развития. Совершенно справедливо то, что Сократ считал, что все может знать только Бог. Человеку дано познать лишь немногое и только от человека зависит, как далеко он пойдет в своем познании. Большинство же людей, с которыми Сократ столкнулся в суде, считало речи Сократа губительными, так как он не давал конкретного знания, а старался дать пищу для размышления уму, не старался внушить каких-то своих убеждений, а открывал простор для развития человека. Большинство же мудрецов в противовес Сократу, старается дать конкретное знание – выведенную ими теорию – предлагая следовать ей.