33057

295

основу капитализма как развивающегося рыночного хозяйства, а сам класс капиталистов возникает из рутинизации предпринимательской харизмы. Любой действующий в хозяйственной области профессионал — будь то менеджер, коммерсант и т.д. — оказывается в роли предпринимателя в тот момент, когда осуществляет инновации. Если инновация успешна и превращается в стабильный стереотип хозяйственной деятельности или в устойчивую хозяйственную организацию, ее автор перестает быть предпринимателем, оставаясь просто собственником или менеджером, поддерживающим стабильность. Шумпетер приводит аналогию с солдатами и офицерами, которые становятся воинами и боевыми вождями лишь в тот момент, когда участвуют в боевых действиях.

Таким образом, шумпетерианское предпринимательство представляет собой не социальную группу, а роль, исполняемую представителями разных групп. В то же время, предпринимательство обусловлено наличиями у индивидов определенных склонностей и мотивов, готовностью вести определенный образ жизни.

Ведущими мотивами для предпринимателя выступают стремление к новизне и радость творчества: инновации, хотя и ориентированы на прибыль, но осуществляются подлинным предпринимателем не ради нее самой по себе, как перемена ради перемены. Поэтому роль предпринимателя не предполагает гедонистических или мещанских мотивов наживы с целью последующего спокойного наслаждения богатством. Настоящий предприниматель не может остановиться на достигнутых результатах, поскольку для него ценна деятельность как таковая, у него нет привязанности к своему детищу: любя в нем творческую идею, он все же бросает или разрушает его ради того, чтобы начать новое дело.

Мотивом деятельности предпринимателя является стремление к успеху и воля к победе. Прибыль при этом имеет значение как выражение успеха, а не как самостоятельная цель. Истинный предприниматель стремится к самоутверждению, самореализации в деле и при этом, по выражению Шумпетера, он заворожен магией борьбы, ему важно преодолеть враждебные обстоятельства, сопротивление среды, конкуренцию. Таким образом, в предпринимательстве наиболее ярко воплощаются достижительные ценности

295

296

культуры. Наличие воли к победе означает способность предпринимателя мобилизоваться в борьбе, подчинить ей все свои силы и ресурсы, заставить других подчиниться своим интересам и воле. Кроме того, истинного предпринимателя характеризует умение «держать удар» — ведь не любая инновация и не всегда оказывается успешной, и отваживаясь на нее, человек руководствуется не только и не столько рациональным расчетом, сколько иррациональной верой в победу. Если же он терпит поражение, то вера в собственные силы и стремление к успеху помогают ему не сломаться, не впасть в отчаяние, а мобилизоваться для новой борьбы.

Еще одним мотивом предпринимательской активности является жажда власти, желание быть самому хозяином не только собственной судьбы, но и своего дела, обустроить если не весь мир, то хотя бы какую-то его часть в соответствии с собственными представлениями о ценностях, нормах, порядке, организации. Предприниматель стремится создать «империю», в которой он оказывается полновластным хозяином, распоряжается, несет ответственность за все, и все подчинено ему. Одной из разновидностей таких «империй» являются крупные семейные дела, династии. Однако именно в них наиболее ярко выражается не структурно-статусная, а ролевая сущность предпринимательства

— именно в «империях» происходит упомянутая выше рутинизация предпринимательской харизмы, налаженное и обустроенное дело превращается в устойчивую, а затем и застойную структуру, а воля к власти и стремление к творчеству затухают, как правило, в следующих поколениях, которые в лучшем случае оказываются хорошими менеджерами-распорядителями, а в худшем — просто потребителями-гедонистами.

Й. Шумпетер констатировал «затухание» предпринимательской инициативы в таких современных формах хозяйствования, как крупные монополии, государственные предприятия или акционерные общества. Здесь предпринимательские роли становятся скорее символическими, нежели подлинными.

С помощью теории Й. Шумпетера можно четко определить понятия «бизнеса» и «предпринимательства», которые не тождественны, хотя сейчас часто ошибочно употребляются как синонимы. Под «предпринимательством» следует понимать инновационную хозяйственно-организационную

296

297

деятельность, связанную с созданием новых комбинаций факторов производства, в то время как «бизнес» — это воспроизводство уже сложившихся хозяйственных структур и стереотипов деятельности, ориентированное на извлечение прибыли.

Одно из наиболее значимых проявлений предпринимательства как социальной роли — феномен «вынужденного предпринимательства». На него указывает, в частности, российский социолог В.В. Радаев27. По данным социологов, повышение предпринимательской активности в обществе приходится на кризисные периоды. Это объясняется тем, что вследствие роста безработицы и снижения доходов работающих как в государственном, так и в частном секторах, наиболее активная часть населения не ждет и не требует помощи у государства (или просто отдает себе отчет в том, что на такую помощь нет смысла рассчитывать), а самостоятельно решает свои проблемы, занимаясь мелким бизнесом. В периоды кризисов мелкое предпринимательство в разных сферах хозяйственной деятельности создает до 2/3 всех рабочих мест28, являясь своего рода социальным «страховочным клапаном», возможность прибегнуть к которому снижает напряженность в обществе. Росту мелкого предпринимательства в кризисные периоды способствует и дезорганизация сложившихся хозяйственных институтов, неадекватность устоявшихся стереотипов хозяйствования новой ситуации. «Вынужденное предпринимательство» в кризисные периоды представляет собой классическое проявление адаптации населения к изменившимся условиям жизни. Например, всем известно, что в 90-х гг. XX в. в постсоветской России отмечен резкий рост числа «челноков» и других типов мелких коммерсантов, ряды которых пополняли потерявшие работу или отчаявшиеся свести концы с концами «бюджетники».

Кроме того, в условиях экономических кризисов объективно возрастает и потребность общества в предпринимательской инициативе, в поисках новых форм хозяйственной жизни. Поэтому в эти периоды часто налицо и рост «символического капитала» предпринимателей — возрастает их престиж,

27Радаев В.В. Экономическая социология. М.,

28Там же, с.

297

298

поскольку с их инновационной деятельностью связываются надежды на выход из кризиса; активизируются идеологии, ориентированные на индивидуальную свободу и самодеятельность, этику успеха; сознательно культивируется мифология «сильной личности», «человека, который сделал себя сам» и т.д.

Когда экономическая ситуация стабилизируется, отмечается постепенное снижение предпринимательской активности, численность мелких предпринимателей постепенно сокращается. Социологи объясняют это тем, что вынужденные заниматься мелким предпринимательством ради элементарного выживания в условиях стабилизации как правило прекращают дело и находят себе более спокойные и надежные заработки в бюджетной сфере или по найму в частном секторе. Кроме того, если применить шумпетерианскую концепцию, сокращение собственно предпринимательской активности можно объяснить и падением общественной потребности в ней — в ситуации стабильности экономический рост могут поддерживать менеджеры.

§ 5. Предпринимательская активность религиозных и этнических меньшинств.

С древних времен было подмечено, что этнические и религиозные меньшинства часто проявляют более высокую предпринимательскую активность, восприимчивее к нововведениям, охотнее осваивают новые хозяйственные ниши и роли, чем автохтонное население. Архаичное сознание приписывало чужакам негативные асоциальные черты - коварство, жестокость, лицемерие, жадность, скупость, часто объясняя их «ложной верой» или порочным этническим характером. Активные чужаки вызывали ненависть и страх, становились жертвами жестоких гонений, но, в то же время, обойтись совсем без них было невозможно, поскольку они брали на себя функции и роли, неприемлемые для автохтонного большинства.

Со становлениям социологии в XIX в. эта проблема попала в ее предметную сферу и стала объектом внимания ученых, задавшихся вопросом о том, какие социальные, культурные, социально-психологические особенности меньшинств оказываются способствующими их хозяйственной, в особенности предпринимательской активности, существует ли здесь прямая связь с их религиозной этикой или национальными особенностями. М.Вебер отметил, что

298

299

хозяйственной активности способствовала не столько религиозная этика сама по себе, сколько положение чужака, часто ограниченного в правах и даже преследуемого: «национальные и религиозные меньшинства, противостоящие в качестве “подчиненных” какой-либо другой “господствующей” группе обычно - именно потому, что они добровольно или вынужденно отказываются от политического влияния и политической деятельности, — концентрируют все свои усилия в сфере предпринимательства; этим путем наиболее одаренные их представители стремятся удовлетворить свое честолюбие, которое не находит себе применения на государственной службе»29. В силу законодательных ограничений для иноверцев и инородцев часто оказывались закрытыми все каналы социальной мобильности, кроме экономического: политическая, военная, образовательная (а часто и культурная) деятельность была ограничена. Зато в их иногда полном и монопольном распоряжении оставались и запретные, и инновационные хозяйственные ниши.

Кроме того, для религиозных и этнических меньшинств неавтохтонного происхождения традиционные занятия были недоступны вследствие того, что они, как правило, не были интегрированы в первичные социальные структуры (общины, касты и т.д.) и не имели доступа к земле и другим производственным ресурсам.

Большую роль играли и психо-культурные качества мигрантов — их динамизм, готовность к переменам и способность адаптироваться к новым условиям, некоторый авантюризм и склонность к риску, накопленный многими поколениями опыт предпринимательской активности, благодаря которым они получили устойчивое наименование «торговых народов».

В период становления товарно-денежных отношений и самого начала периода распада общины часто меньшинства-чужаки становились «первооткрывателями» новых форм хозяйствования — торговли, кредита. Этому способствовало именно их маргинальное, пограничное положение: они не были связаны социальными отношениями, разного рода обязательствами и личными привязанностями, на них не распространялись безусловные для автохтонного большинства религиозные и нравственные запреты и ограничения

29 Вебер М. Избранные произведения. М., 1990, с. 64.

299

300

—по выражению В.Зомбарта, «чужбина пуста». Так, широко известно, что в Западной Европе, где католическая церковь строго порицала занятия ростовщичеством и долгое время (до XII—XIII вв.) воспринимала торговлю как «нравственно неполноценное» занятие, а также на Ближнем и Среднем Востоке, где ислам категорически запрещал взимать ссудный процент, эти нежелательные для христиан и мусульман хозяйственные ниши заполняли евреи. В традиционных обществах Африки и Азии доколониального и колониального периода, где межличностные отношения доминировали и сохранялась общинная организация, торговлей, в особенности в сельских районах, также занимались в основном представители этнорелигиозных меньшинств: в Африке — индийцы, ливанцы, берберы, в Юго-Восточной Азии

—китайцы. Это объяснятся тем, что изначально вовлеченные в межличностные связи автохтоны должны были следовать принципам личной лояльности, из которых вытекает позиция «дара» или «услуги»30, а не эквивалентного обмена, патернализма, а не формально-безличных сделок и договоров. «Чужаки», не скованные такими обязательствами, оказывались более свободными в выборе поведенческих стратегий, не будучи связанными традиционными статусными и ролевыми отношениями, они свободно могли занимать те ниши, которые оставались

Феномен высокой предпринимательской, в особенности финансовой активности этно-религиозных меньшинств анализировал немецкий социолог Г. Зиммель в известной работе «Философия денег». Широко известно его замечание о том, что деньги это родина безродных. Обладание деньгами позволяет изгоям включиться в социальные связи, наладить общение, иначе не возможное. Даже если на общение с подобными меньшинствами наложено табу, если религия или обычай предписывает презирать и избегать их — нужда в деньгах заставляет обращаться к ним и поддерживать с ними отношения. Такие меньшинства — в первую очередь речь идет о евреях в Западной Европе, но можно привести и другие примеры — остаются на особом положении. В

силу инородности они никогда не могут полностью интегрироваться,

30 Теория дара анализируется в работах Ж.Батайя, в частности “Проклятая доля”, М.,

2003.

300

301

раствориться в обществе, поэтому вызывают настороженное и враждебное отношение. В то же время, сосредоточив в своих руках деньги, эти меньшинства становятся жизненно необходимыми для общества. Противоречивость статуса «предпринимательских меньшинств» вызывает и противоречивое отношение к ним со стороны большинства: им позволяют оставаться в рамках общества, но осознают их полезность как зависимость, как недопустимую, нелегитимную тайную власть над обществом, которая усиливает страх и враждебность по отношению к ним.

Автохтонные религиозные меньшинства, включенные в традиционные хозяйственные отношения и имеющие доступ к земле (старообрядцы и сектанты в России, сикхи в Индии) также вследствие их положения и особого менталитета часто оказывались носителями передовых хозяйственных ролей или новых технологий. Сикхи традиционно играли заметную роль в развитии сельского хозяйства Индии и уже в период колониализма обнаружили высокий динамизм. По отзыву англичан, «сикхи — самые современные из всех индийцев: они безудержно стремятся ко всему, что дает какие-либо преимущества и выгоду, будь то швейная машина, сельскохозяйственная техника, восточноафриканская торговля или война»31.

В конце XX в. религиозные меньшинства, сохранившие свои предпринимательские традиции, во многих регионах мира стали активными носителями индустриальной модернизации и постмодернизации. Хотя сикхи очень сильно пострадали от раздела Индии в 1947 году, они уже в 50-е годы сумели восстановить свое лидерство в товарно ориентированном земледелии (в 1950 г. Пенджаб стал экспортером зерна). Причем они демонстрировали явную склонность к освоению новых, в том числе и трудоемких, технологий, и традиционно высокий уровень их агрикультуры повышался. Благодаря этому они стали главными создателями «пенджабского экономического чуда» 60—70- х годов, связанного с «зеленой революцией» — освоением новых селекционных высокоурожайных сортов зерновых. Однако причины «чуда» были, как обычно, не столько в новых сортах как таковых, сколько в накопленной сикхами

31 Цит. по.: Бельский А.Г., Фурман Д.Е. Сикхи и индусы. М., 1992.

301

302

культуре земледелия: «зеленая революция» была результатом «зеленой эволюции»32.

«Торговыми народами» и активными меньшинствами становятся представители разных конфессий. Среди них были и христиане разных направлений (протестанты, члены Армянской церкви, староверы в России), иудеи, индусы, сикхи, конфуцианцы, а также мусульмане, парсы и другие. По всей вероятности, предпосылкой предпринимательской активности религиозных меньшинств выступает не сама по себе их специфическая религиозная этика, а ее синтез с другими культурными факторами и совокупностью конкретных обстоятельств, в которых оказываются ее носители33. Эти обстоятельства способствуют актуализации того активного потенциала, достижительных ориентаций, которые присутствуют практически в каждой этической системе, но в нормальных, стабильных условиях этнорелигиозного большинства могут просто не востребоваться в массовых масштабах.

В то же время, у некоторых религиозных меньшинств имеются и отличные от большинства специфические духовные установки, обусловливающие их высокую модернизационную активность.

Прежде всего, членство в секте говорит о более высоком напряжении религиозных чувств: «Принадлежность к секте — в противоположность принадлежности к церкви, которая «дана» человеку от «рождения», — является своего рода нравственным (прежде всего в деловом отношении) аттестатом личности. Церковь — не что иное как учреждение по дарованию благодати...

принадлежность к церкви обязательна и поэтому сама по себе ни в коей степени не характеризует моральные качества прихожан. Секта же, напротив, является волюнтаристическим объединением лишь достойных (по идее) в религиозноэтическом отношении людей, квалифицированных в качестве таковыми

32Там же, с. 73.

33См.: Дятлов В.И. Предпринимательские меньшинства: торгаши, чужаки или посланные Богом? М., 1996, С. 206—211.

302

303

добровольно вступивших в объединение, при условии столь же добровольно данного им разрешения, ввиду их доказанной религиозной избранности» 34

С другой стороны, учения, исповедуемыми некоторыми сектами и религиозными меньшинствами, действительно содержат духовно-этические установки на предпринимательскую активность. Такие установки, с точки зрения М. Вебера, содержала протестантская этика, в особенности в интерпретации баптистов, методистов. То же мы можем сказать о русских молоканах, частично— духоборах, а также и об индийских сикхах. Исследователи считают, что сикхизм формирует тип личности, хорошо адаптирующейся к условиям современной рыночной экономики. Он выдвинул этический идеал трудолюбивого домохозяина, работа для которого является долгом. Сикхизм осуждает крайнюю аскезу и религиозно-мотивированное нищенство и провозглашает ценность мирской жизни человека. В отличие от индуистов, сикхи не делят профессии на «чистые» и «нечистые», не знают столь сковывающих индуистов многочисленных ритуалов и обрядов, а также астрологии. Формируемая сикхизмом картина мира более рациональна, менее мистична и пронизана магией, чем индуистская. И хотя сам по себе сикхизм вряд ли смог бы в условиях Индии стать духовной предпосылкой эндогенного капитализма, для вторичной модернизации он, безусловно, дает сильный духовный импульс35.

Активная предпринимательская деятельность этнических и религиозных меньшинств приводит к разрушению сложившихся устойчивых стереотипов экономического поведения и обострению конфликта модернизированных и традиционных элементов социокультурной системы. Именно в периоды интенсивной модернизации нарастает не только активность этнических и религиозных «торговых меньшинств», но и неприятие их принимающей средой. Для традиционалистов они оказываются носителями враждебного капиталистического духа, для формирующихся национальных предпринимательских кругов — конкурентами, деятельность которых необходимо любыми средствами ограничить, для покупателей, клиентов, —

34См. Протестантские секты и дух капитализма // Вебер М. Избранные произведения.

М., 1991, С. 277.

35Бельский А.Г., Фурман Д.Е. Сикхи и индусы. М., 1992, с. 72.

303

304

народной массы — эксплуататорами и обманщиками, наживающимися на их бедствиях, для государства — постоянно «пятой колонной», проводящей интересы бывших колонизаторов и империалистов. Именно в такие периоды начинаются гонения на «торговые меньшинства», порой жестокие и кровавые.

304