Беседы Эпиктета (Античная классика) - 1997

ди пож:ницу, бедра. Ты собираешься записаться участником

Олимпийских игр, человек, а не какого-то там пустого и жал-
кого состязания. На Олимпийских играх невозможно - про-		52
сто потерпеть поражение и уйти, но, прежде всего, приходит-
ся осрамиться на виду у всего света, а не только лишь афи-
нян, или лакедемонян, или никопольцев, затем, необдуманно
явившемуся приходится и порке подвергаться, а до порки
приходится натерпеться жажды, натерпеться жары, нагло­
таться песку.
Обдумай тщательней, познай самого себя, спроси свое		53
божество, без бога не берись. Ведь если он посоветует, знай,
что он хочет, чтобы ты стал великим, а не просто11 много по-
боев получил. И зто ведь тоже превосходное вплетение в		54
участь киника: он должен избиваться, как осел, и, избивае-
мый, любить самих избиваюших как отец всех, как брат. Но		55
нет, если кто-нибудь избивает тебя, стань на середину и кри-
чи: «О цезарь, что я терплю при установленном тобой мир-
ном покое! Пойдем к проконсулу». А что кинику цезарь или		56
проконсул, или кто-нибудь другой, кроме того, кто послал
его и кому он служит, - кроме Зевса? Взывает ли он к кому­
нибудь другому, кроме Зевса? А разве он не убежден в том,
что если он терпит что-нибудь такое, то зто Зевс его упраж-
няет? Геракл, вот, хотя его упражнял Эврисфей, не почитал		57
себя несчастным, но без колебаний исполнял все его прика­
зания. А если тот, кого закаляет и упражняет Зевс, готов кри-
чать и возмущаться, достоин ли он носить скипетр Диогена?
Слушай, что говорит Диоген во время лихорадки прохожим:		58
«Дурные, -	сказал он, - головы, не остановитесь ли? Для
того чтобы посмотреть на окаянную борьбу атлетов, вы от­
правляетесь в такой далекий путь в Олимпию, а посмотреть
на борьбу лихорадки и человека не желаете?»lс Может быть,		59
конечно, другой на его месте стал бы винить бога, по­
славшего его, считая, что бог незаслуженно обращается с
ним, тот, конечно, кто красовался бы обстоятельствами и
считал себя достойным быть '~релищем для прохожихl1 . Да за
что он будет винить? За то, что живет пристойно? За то, что
обличает? За то, что с большей блистательностью проявляет
свою добродетель? Ну а что он говорит о бедности, о смерти,		60
о страдании? Как он сравнивал свое счастье с счастьем вели-
кого царя? А скорее он считал его даже несравнимым. Ведь		61
там где смятения, печали, страхи, стремления, не дости­
гающие своей цели, избегания, терпящие неудачу, зависть,
ревность, -	где там доступ счастью? А там, где мнения гни-
лые, - там все это неизбежно должно быть.
А когда молодой человек спросил: если киник заболеет и		62
друг пригласит его к себе, чтобы поухаживали за больным,

191

63согласится ли он на это, - А где ты мне возьмешь друга ки­

нику? - сказал он. - Ведь он должен быть вторым таким,

чтобы был достоин числиться его другом. Он должен быть сообладателем скипетра и царской власти и достойным слу­

жителем, если намерен удостоиться его дружбы, как Диоген

64	стал другом Антисфена, как	1	-	Диогена. Или тебе
		KpaTeT ';

кажется, что если он подходит к кинику и здоровается с ним,

значит, он его друг, и тот будет считать его достойным того,

65чтобы придти к нему? Так что если ты так решаешь, ты и по­

мышляй такое, лучше высматривай себе яму для нечистот

хорошую, в которой у тебя будет OrOHb l " защищающую от

66северного ветра, чтобы тебе не окоченеть от стужи. А ты, мне кажется, готов время от времени пойти к кому-нибудь домой покормиться. Так что же тебе и браться за такое великое

	дело?
67	- А брак, - сказал тот, - и дети, будет ли принято ЭТО
	киником	как имеющее главное значение?16 - Если ты мне
	дашь, -	сказал он, - град мудрецов, то едва ли кто-нибудь
	просто станет вести кинический образ жизни. В самом деле,
68	ради чего принимать ему этот образ жизни? А если мы все же

предположим это, в таком случае ничто не помешает ему и

жениться и рождать детей. Ведь и жена его будет второй та­

кой, и тесть вторым таким, и дети так будут воспитываться.

69А при таком положении, какое существует в действитель­

ности, как в боевом строю, разве киник не должен быть ни­

чем не отвлекаемым, всецело преданным служению богу, мо­

гущим проведывать людей, не связанным обязанностями

профанов и не впутанным в отношенияl7, нарушая которые он уже не сохранит роль добродетельного человека, а соблю- 70 дая, утратит в себе вестника, лазутчика и глашатая богов? Ты

ведь смотри, он должен оказывать то-то тестю, обязан возда­

вать остальным родственникам жены, самой жене. В конце

концов дело его сводится исключительно к ухаживаниям за

71больными, к добыванию средств. Не говоря обо всем осталь­

ном, он должен иметь котелок, где мог бы разогреть воду для

ребенка, чтобы помыть его в корыте, шерстишку для ро­

дившей жены, маслишко, коечку, кружечку (получается уже

72слишком много утваришки), прочие занятия, отвлечения. Где тут, в конце концов, тот царь, который посвящает свое время

общим делам,

Коему вверены рати, на ком такие заботыlХ

который должен смотреть за всеми остальными, за женаты­ ми, за породившими детей, кто обращается со своей женой хорошо, кто дурно, кто ссорится, какой дом в спокойствии, 73 какой нет, как врач, обходя всех и щупая пульс? «У тебя ли-

192

хорадка. -- у тебя головная боль. -- У тебя подагра. -- Ты
воздержись от еды. -- Ты ешь. -- Ты не мойся. -- Тебе нуж­
но сделать разрезание. -- Тебе нужно сделать прижигание».
Где тут досуг у связанного обязанностями профанов? Разве		74
не должен он достать плащонки детям? Ну а отправить их к
школьному учителю с дощечками, грифельками, да еще ко-
ечку устроить? Не могут ведь они сразу из чрева быть кини­
ками. А иначе лучше было бы бросить их при рождении, чем
вот так убивать. Смотри, до какого места низводим мы кини-		75
ка, как лишаем его царской власти. -- Да, но Кратет женил-		76
ся. -- Ты говоришь мне об обстоятельстве, получившемся
вследствие любви, и женой приводишь в пример -- второго
Кратета. А мы рассматриваем вопрос о браках обычных и не
связанных с обстоятельствами, и, рассматривая вопрос так,
не находим, что при данном положении это дело должно
быть для киника как имеющее главное значение. -- Так как		77
же он еще, -- говорит тот, -- будет содействовать сохране-
нию общества? -- Ради бога, а больше ли благодеяний ока­
зывают людям те, кто вводит взамен себя два-три порочных
рыла, или те, кто смотрит за всеми по возможности людьми,
что они делают, как ведут жизнь, о чем заботятся, о чем не
заботятся вопреки подобающему? Да разве фиванцам больше		78
принесли пользы все те, кто оставил им после себя детей, чем
Эпаминондl'\ умерший бездетным? Да разве больше, чем Го-
мер, сделал для общества Приам, народивший пятьдесят не-
чистей, или Данай, или Эол? И вот военачальствование или		79
сочинительство удержит кого-то от брака или деторождения,
и не будут считать, что он никчемностью возместил бездет­
ность, а разве царская власть киника не будет достойным
возмещением.? Неужели мы не сознаем его величие и не		80
представляем себе по достоинству своеобразие Диогена, но
имеем в виду этих нынешних, этих «у стола сторожащих»211,
которые ни в чем не подражают тем, разве только в том, что
становятся пердунами, а больше ни в чем? А то ведь у нас не		81
возникали бы эти вопросы, и мы не удивлялись бы тому, что
он не должен жениться или рождать детей. Человек, он роди-
тель всех людей, мужчины -- его сыновья, женщины -- его
дочери: он обращается так ко всем, так он печется обо всех.
Или ты думаешь, что он по назойливости бранится с встреч-		82
ными? Он делает это как отец, как брат и как служитель об-
щего отца, Зевса.
Если тебе угодно, спроси меня и о том, должен ли он уча-		83
ствовать в государственных делах. Дурень, ты ищешь госу-
дарственных дел важнее тех, которыми занимается он? Вы-		84
ступит ли перед афинянами с обсуждением доходов или по­
ступлений тот, кто должен рассуждать со всеми людьми, рав-
7 Беседы Эпиктета	193

но как с афинянами, так и с коринфянами, так и с римлянами,

не о поступлениях и не о доходах, и не о мире или войне, но

о счастье и злосчастье, о благополучии и неблагополучии, о

85 рабстве и свободе? Человек занимается такими важными го­

сударственными делами, и ты спрашиваешь меня, должен ли

он участвовать в государственных делах? Спроси меня и о том, должен ли он занимать должности. Я опять скажу тебе:

«Глупец, какую должность ищешь ты важнее той, которую занимает он?»

86Однако нужно, чтобы у такого и тело было определен-

ным. Право же, если является чахоточный, тощий и бледный,

87его свидетельство уже не имеет той значимости. Ведь он

должен не только проявлением качеств души представлять

профанам, что возможно быть добродетельным человеком

без всего того, чем они дорожат, но и телом выказывать, что

простая и неприхотливая жизнь под открытым небом и на

88тело не влияет пагубно: «Вот и тому свидетель я и тело мое».

Как Диоген делал. Он ведь ходил блещущий здоровьем, и

89само его тело обращало на себя внимание толпы. А киник, вызывающий жалость, кажется попрошайкой: все отворачи­ ваются от него, все оскорбляют его. Не должен он и грязным появляться, чтобы и этим не отпугивать людей, но сам запы­ ленный вид его должен быть чистым и привлекательным.

90Должен киник обладать также большой природной при-

ятностью И находчивостью (иначе получается сопля, и боль­

ше ничего), чтобы уметь сразу и впопад отвечать на все на-

91падки. Как Диоген в ответ сказавшему: «Это ты тот Диоген,

который не верит в существование богов?» - «И как это, -

92возразил, - считаю я, что ты ненавистен богам?»сl Или вот, когда Александрсс застал его спящим и сказал:

Всне всю ночь проводить нельзя советному мужi3,

еще сонный он ответил ему:

Коему вверены рати, на ком такие заботыС-l.

93 А прежде всего его верховная часть души должна быть

	чише солнца. Иначе он неизбежно должен быть плутом и
	мошенником, поскольку	сам	одержимый	каким-нибудь
94	злом - будет порицать других. Смотри ведь, какова она. Ца­
	рям этим и тиранам телохранители и оружие дают власть по­
	рицать кого-то и даже возможность наказывать оши­
	бающихся, даже если сами	они	порочны, а	кинику, вместо

оружия и телохранителей, совесть предоставляет эту власть.

95Когда он видит, что провел ночи в усиленных трудах ради людей, что заснул чистым, а пробудился от сна еще чище, что все помыслы его это помыслы друга богам, служителя,

194

соправителя 3евса, что во всем руководствуется этим:
Веди ж меня, о Зеве, и ты, Судьба мояС;
и: «Если так угодно богам, пусть так будеп)26, то почему бы	96
ему не иметь смелость говорить с прямотой своим братьям,
детям, словом, родственникам? Поэтому это и не назойливый	97
и не любопытный, у кого такое отношение. Он ведь не отно­
сительно чужого любопытствует, когда смотрит за человече­
скими делами, но относительно своего. Иначе называй и вое­
начальника любопытным, когда он смотрит за воинами, про-
веряет их, оберегает, наказывает нарушителей порядка. А	98
если, прибрав за пазуху лепешечку, ты порицаешь других, я
скажу тебе: «Не лучше ли тебе забраться в угол и сожрать
вон то, что ты украл? А что тебе до чужого? Да кто ты такой?	99

Бык ли ты? Или царица пчел?27 Покажи мне опознавательные

знаки верховной власти, какие у нее есть от природы. А если ты трутень, притязающий на царскую власть над пчелами, не

думаешь ли ты, что и тебя твои сограждане изгонят, ках пче-

лы - трутней?»
	Ну а выдержкой киник должен обладать такой, что он		100
должен казаться толпе бесчувственным, камнем: никто са-
мого его не бранит, никто не ударяет, никто не оскорбляет, а
бренное тело свое он сам предоставил всякому желающему
обращаться с ним как угодно. Он ведь памятует о том, что то,			101
что слабее, неизбежно должно быть побеждаемо тем, что
сильнее, там где оно слабее, а одно бренное тело слабее мно-
гих вместе, обладающее меньшей силой -		обладающих
большей силой. Следовательно, он никогда не вступает в ту			102
борьбу, где он может быть побежден, но сразу же отступает
от всего чужого, не притязает ни на что рабское. А где свобо-			103
да	воли и пользование представления ми, там	ты увидишь,
сколько у Hero глаз, так что скажешь, что Аргус был слепым
по сравнению с ним. Разве где-нибудь согласие опрометчи-			104
вое, разве где-нибудь влечение неразумное, разве где-нибудь
стремление, терпящее неуспех, разве где-нибудь избегание,
терпящее неудачу, разве где-нибудь намерение, не дости­
гающее своей цели, разве где-нибудь жалоба, разве где­
нибудь унижение или зависть? Вот здесь большое внимание			105
и усилие, а что касается всего остального, он храпит себе,
лежа на спине: совершенный мирный покоЙ. Разбойника по
отношению к свободе воли не бывает, тирана не бывает. А по			106
отношению к бренному телу? Да. И по отношению к бренно-
му имуществу? Да. И по отношению к должностям и по от­
ношению к почестям. Так какое же ему дело до всего этого?
Поэтому, когда кто-нибудь запугивает его посредством всего
этого, он говорит ему: «Иди ищи детей. Это		им страшны
7'	195

маски, а я знаю, что они глиняные и изнутри у них ничего

нет».

107 Вот такое дело обдумываешь ты. Так что если ты решаешь взяться за него, то, ради бога, отложи его до другого

времени и посмотри прежде всего на подготовленность у се-

108 бя. Посмотри ведь, что и Гектор говорит Андромахе:

«Иди, - говорит он, - лучше домой и занимайся тканьем28,

а война - мужей будет делом,

Всех, а моим - наиболе»29.

109 Вот так он и свою подготовленность сознавал и ее несо-

стоятельность.

23. Против тех, кто выступает с чтениями и ведением бесед для показа

Сначала скажи себе, кем ты хочешь быть, и вот тогда де­

лай что делаешь. Мы ведь видим, что так происходит и на

2всех почти остальных поприщах. На поприще атлетов снача­

ла решают, кем хотят быть, и вот тогда делают все что следу­

ет из этого: если бегуном на длинное расстояние, то - такое­

то питание, такая-то прогулка, такое-то растирание тела, та­

кое-то упражнение; если бегуном на короткое расстояние, то

3все это - иное; если пятиборцем, то - еще более иное. Ты

найдешь, что так происходит и в искусствах. Если ты ре­

шаешь быть плотником, то будешь делать такое-то, если куз­

нецом, то такое-то. Ведь если то или иное, делаемое нами, мы не будем относить ни к какой цели, то мы будем делать необ­

думанно, а если будем относить не к той цели, к которой сле-

4дует, то будем делать неверно. Кроме того, одно отнесение к

цели есть отнесение к цели общей, а другое -		к частной.
Прежде всего -	чтобы как человек. В этом что заключается?
Не как баран,	даже если кротко, или зловредно,	как зверы .

5 А отнесение к цели частной касается занятия и свободы воли каждого. Кифаред - как кифаред, плотник - как плотник,

6 философ - как философ, оратор - как оратор. Так вот, ког­

да ты говоришь: «Идите сюда и послушайте мое чтение, с которым я выступлю перед вами», рассмотри сначала, чтобы

не необдуманно это делать. Затем, если найдешь, что отно­

сишь это к какой-то цели, рассмотри, к той ли, к которой

7следует. Пользу ли ты хочешь принести или получить похва­ лу? Тотчас слышишь, как он говорит: «А мне в похвале от

толпы какой смысл?» И прекрасно говорит. В самом деле, в

ней нет никакого смысла ни музыканту, как таковому, ни

8геометру. Значит, ты хочешь принести пользу? В чем? Скажи

и нам, чтобы и мы тоже бежали к тебе твоими слушателями.

196

Ну а может ли кто-нибудь принести пользу другим, если сам

не получил пользу? Нет. Не может ведь этого ни в плотнич­

ном искусстве не-плотник, ни в сапожном искусстве не-

сапожник.

Так, значит, ты хочешь узнать, получил ли ты пользу? 9

Подавай свои мнения, философ. Каково назначение стремле-

ния? Не терпеть неуспеха. Каково назначение избегания? Не

терпеть неудачи. Ну а исполняем ли мы их назначение? Ска-					10
жи мне правду. А если солжешь, я скажу тебе: «Недавно,
когда твои собравшиеся слушатели были холоднее и не изда-
ва.ни криков одобрения тебе, ты ушел униженный. Недавно,					11
когда тебя похвалили, ты расхажива.п и говорил всем: "Как я
тебе показа.пся?" -	"Изумительно, господин, клянусь тебе
моим спасением!" -	"А как я прочел то место?" -		"Какое
именно?" - "Где я описа.п Пана и нимф". -		"Превосходно!"»
И после этого ты говоришь мне, что в стремлении и избега-					12
нии ты пребываешь в соответствии с природой? Иди уверяй
другого. А такого-то недавно ты не хва.пил, вопреки своему					13
представлению о нем? А такому-то не льстил, сенатору? Хо-
тел бы ты, чтобы твои дети были такими? -		«Ни в коем слу-
чае!» - Так ради чего же ты хва.пил и чтил его? -			«Он ода-		14
ренный юноша и способный слушать рассуждения». -				От-
куда это? - «Он восхищается мной». - Ты привел доказа­
тельство. И после этого как, по-твоему, эти же самые люди
не презирают тебя втайне? Так вот, когда человек, сам					15
сознающий, что и не достиг никакого блага и не помышляет
об этом, услышит от философа: «Талантливый, простой, не­
испорченный», что иное, по твоему, думает он, как не: «Этот
какую-то, конечно,	во мне нужду имеет?»	Или скажи		мне,	16

какое показал он дело та.пантливого? Вот, он столько време-

ни с тобой, слушает твои беседы, слушает твои чтения. Ста.п

ли он сдержанным, обратил ли свое внимание на самого се-

бя? Осозна.п 'ЛИ, в каком зле пребывает? Отбросил ли прочь

мнимое знание? Ищет ли	того, кто будет учить его?-
«Ищет», - говорит. Того,	кто	будет учить, какой жизнью	17
следует жить? Нет, глупец, но -		каким слогом следует изла-
гать. За это ведь он и восхищается тобой. Послушай его, что
он говорит: «Этот человек пишет с чрезвычайно величайшим
искусством, гораздо лучше Диона»". Это совсем другое. Разве			18

он говорит: «Этот человек совестливый, он честный, он не­ возмутимый»? А если бы и говорил, я сказал бы ему: «Поскольку он честный, это "честный" что значит?» И если бы он не мог сказать, я добавил бы: «Сначала постигни то, о

чем ты говоришь, и вот тогда говори».
Так, значит, находясь в таком плохом состоянии, томясь	19
жаждой похвал, считая своих слушателей, ты хочешь приНО-

197

сить пользу другим? «Сегодня у меня было гораздо больше

слушателей». - «Да,	тьма». -	«Пожалуй,	спятьсот». -
«Что ты! Почитай, с тысячу». -		«У Диона никогда не было
столько слушателей». -	«Откуда ему?!» -		«И они	тонко
чувствуют рассуждения». - «Прекрасное,			господин,	и ка-

20мень привести в движение может». Вот слова философа, вот состояние намеренного приносить пользу людям! Вот чело­ век, внявший разуму, прочитавший сочинения о Сократе как сочинения о Сократе, а не как сочинения Лисия и Исократа!

«Часто удивлялся я, какими же доводами... »' Но нет: «"каким

21же доводом... " - это болt:е гладко, чем то». Да разве вы про­ читали их не так же, как читаете одишки? Ведь если бы, ко­

нечно, вы читали их так, как следует, то не этому всему пре­

давались бы, но вот что скорее видели бы: «Анит и Мелет убить меня могут, но повредить мне - нет»· и «Я ведь всегда

такой, что не могу ничему моему внимать, кроме того дово­

да, который мне при рассмотрении представляется наилуч-

22шим»'. Кто, поэтому, слышал когда-нибудь, чтобы Сократ

говорил: «Я знаю то-то и учу этому»? Но он отсылал одного туда-то, другого туда-то. Потому-то и обращались к нему с просьбой представить их философам, и он водил и представ-

23лял". Но нет, по-твоему, он приглашал: «Приходи сегодня

послушать мою беседу в доме Квадрата\). Что мне слушать

тебя? Хочешь показать мне, что ты изящно сочетаешь слова?

Сочетаешь, человек. И какое в этом благо для тебя? - «Но

24ты похвали меня». - Что ты имеешь в виду под этим

«похвали»? - «Скажи мне: "О!" и "Изумительно!"» - Вот

говорю. Если же похвала есть то, что философы относят к ка­

тегории благаХ, за что могу я похвалить тебя? Если излагать

правильным слогом есть благо, докажи мне это, и я похва-

25лю. - «Так что же, разве такие вещи следует слушать без удо­

вольствия?» - Ни в коем случае. Я-то и кифареда слушаю не

без удовольствия. Так разве из-за этого я должен выступать

кифаредом? Послушай, что говорит Сократ: «Да и не пристало

бы мне, граждане, в этом возрасте, подобно юноше, выступать 26 перед вами с складными речами»". «Подобно юноше», - го­ ворит он. Это ведь действительно изящненькое искусство­ выбрать словечки и сочетать их, выступить с блестящим чте­

нием или речью, да посреди чтения возгласить: «Эти вещи не многие могут понимать, клянусь вашим спасением!»

27 А философ на слушание приглашает ли? Разве не пdдобно

тому как солнце само по себе притягивает к себе свое пита­

ние1О, так и он притягивает к себе тех, кто намерен получить

пользу? Какой врач приглашает, чтобы лечились у него? Хо­ тя я слышу, что в Риме теперь и врачи приглашают. Однако

28 при MHe l1 они приглашались. «Приглашаю тебя придти и по-

198

слушать, что ты в плохом состоянии и ты заботишься обо
всем, но только не о том, о чем должен заботиться, и что ты
не знаешь блага и зла и ты злополучный и несчастный». Пре­
красное приглашение! Да ведь если всего этого не внушает
слово философа, значит, мертвы и само оно и говоряший его.
Руф говаривал: «Если вы удосуживаетесь хвалить меня, зна-			29
чит, я говорю пустое»I!. Потому-то он говорил так, что каж-
дый из нас сидел и думал, что кто-то, конечно, наябедничал
про него Руфу, - так проницателен был он, так выставлял
перед глазами зло каждого.
Школа философа, люди, это лечебницаl3 •		Выходить отту-	30
да должны не удовольствие испытав, но боль. Вы ведь при­
ходите туда не здоровые, но кто с вывихнутым плечом, кто с
опухолью, кто со свищом, кто с головной болью. И вот я уся-			31
дусь и буду изрекать вам ноематишки и эпифонематишкиl4,
чтобы вы выходили расхваливая меня, тот уходя с таким же
плечом, с каким пришел, тот - с такой же головой, тот - с
тем же свищом, тот -	с той же опухолью? И вот ради того		32
молодым людям уезжать из дому, оставлять своих родителей,
друзей, родных, бренное имущество, чтобы		говорить тебе
«О!», изрекающему эпифонематишки? Это ли делал Сократ,
'это ли Зенон, зто ли Клеант?
- «Что же, разве	не существует особенности побуди-		33
тельной речи?» - Да кто отрицае1:,? Она существует, как су­
ществует особенность опровергательной реЧИ,как существу-
ет особенность наставительной речи. Так кто же когда­
нибудь называл четвертой после них особенность эпидейкти-
ческой речи?15 Ведь в чем особенность побудительной речи?			34
Уметь показать и одному человеку и всему собранию людей
то противоречие, в котором они коснеют, и что они заботятся
обо всем, но только не о том., чего они хотят. Хотят ведь они
того, что ведет к счастью, а ищут это в ином месте. Разве для			35
осуществления этого тебе нужно, чтобы была расставлена
тысяча скамей, были приглашены слушатели и чтобы ты, в
щегольском облаченьишке или плащишке взобравшись на
подушку16, описЬ/вал, как погиб Ахилл? Перестаньте, ради
богов, осквернять прекрасные названия и дела, насколько это
зависит от вас самих. Ничего побудительнее <...>17, когда вы-			36
ступающий с речью обнаруживает перед слушателями, что
он нуждается в них. Или скажи мне, кто, слушая твое чтение			37
или беседу, забеспокоился о себе или обратил свое внимание
на самого себя, или, выйдя, сказал: «Метко задел меня фило-
соф. Больше не следует ')Того делать»? Разве, если у тебя			38
чрезвычайный успех, не говорит он кому-то: «Изящным сло-
гом изложил он про Ксеркса», другой: «Нет -		сражение при
Фермопилах»?IХ Это ли слушание философа?!

199

24. О том, что не следует испытывать привязанность

к тому, что не зависит от нас

Несоответственность другого природе пусть не будет

злом для тебя1. Ты ведь по природе рожден не для того, что­ бы разделять с кем-то униженность и разделять несчастье, но

2для того, чтобы разделять счастье. А если кто-то несчастен, помни, что он несчастен по своей вине. Ведь бог создал всех

людей на то, чтобы они были счастливыми, на то, чтобы они

3были стойкими. Для этого он дал возможности, то-то дав

каждому своим, а то-то - чужим: все подвластное помехам,

	подвластное отнятию, подвластное принуждениям -		не сво­
	им, а все неподвластное помехам - своим, сущность же бла­
	га и зла, как и пристало пекущемуся о нас и отечески покро-
-4	вительствующему, -	заключенным в своем. «Но я в разлуке
	с таким-то, и он страдает». Почему же он чужое счел своим?
	Почему, когда он радовался видя тебя, не думал он о том, что
	ты смертен, что ты	можешь уехать? Ну так вот он	и несет

5наказание за свою глупость. А ты за что? Что ты плачешься?

Или и ты тоже не приучил себя ко всему этому, но, как ник­

чемное бабье, был привязан ко всему тому, чему радовался,

так, будто будешь привязан вечно: к местам, к людям, к вре­ мяпрепровождению? И вот теперь ты сидишь и плачешь о том, что не видишь тех же людей и не проводишь время в тех

6же местах. Ты и в самом деле стоишь того, чтобы быть не­

счастнее даже воронов и ворон, которые могут летать куда

хотят, вить гнезда в других местах, пересекать морские про-

7сторы, не стеная и не тоскуя о прежнем. «Да, но у них так оттого, что они существа, не наделенные разумом». Так, зна­

	чит, нам разум дан богами на несчастье и злополучие, для
	того чтобы мы влачили жалкую и полную сокрушений
8	жизнь? Или пусть все будут бессмертными и пусть никто не
	уезжает, пусть и мы никуда не уезжаем, но остаемся на месте,
	укоренившись в нем, как растения, а если кто-нибудь из близ­
	ких уедет, давайте сядем и будем плакать, и напротив, если
	вернется, давайте будем плясать и хлопать в ладоши, как дети?
')	Не пора ли нам наконец отнять себя от груди и памято-
1О	вать обо всем том, что мы слушали у философов? Если, ко­
	нечно, мы не как заклинателей слушали их о том, что это ми­
	роздание есть единый град, что сущность, из которой оно
	сотворено, едина, что неизбежно должен быть определенный
	круговорот" и одно должно уступать свое место одному, дру­
	гое другому, одно должно распадаться, а другое нарождаться,
	одно должно оставаться на том же месте, а другое находиться
11	в движении, что все полно друзей - прежде всего богов, за­
	тем и людей, по природе родных друг с другом, что одни

200