Преступления против человечности, совершённые участниками геноцида

Участники ополчения — интерахамве и импузамугамби — использовали различное оружие, в том числе огнестрельное, которое им раздавали солдаты армии. Но в основном они в качестве оружия использовали мачете, топоры, дубины, палки, железные прутья. Иногда убийцы сначала отрезали своим жертвам пальцы, кисти, стопы, руки, ноги, и только после этого отрубали голову или разбивали череп. Свидетели рассказывали, что часто жертвы просили своих палачей и предлагали им деньги за то, чтобы их застрелили, а не зарубили мачете. В случае затруднений на помощь ополченцам приходили солдаты армии, имеющие более тяжёлое оружие: взрывали запертые двери, забрасывали помещения гранатами. Зачастую и после убийств над телами жертв совершали издевательства — разрубали их на куски и т. д. Убийства были крайне жестоки. Нападающие выжигали огнём места, где могли спрятаться их жертвы: дома с труднодоступными помещениями, церкви, леса, перелески и т. п.

По оценкам, во время геноцида было изнасиловано около 250 тысяч женщин. Насилию подвергались, в том числе, и девочки; унижающего человеческое достоинство обращения не избежала даже убитая премьер-министр А. Увилингийимана, причём уже после смерти. Многие избежавшие смерти женщины теперь больны заболеваниями, передающимися половым путем, в том числе СПИДом^[3]. Одна из выживших женщин говорит о случившемся с ней: «Я не пойду на гачачу (общинный суд), потому что мне слишком трудно давать показания. Да я и не знаю, кто именно убил моего мужа, и кто меня изнасиловал… У меня семеро детей, но лишь двое из них ходят в школу, потому что мы бедные. У меня СПИД, и я не знаю, кто позаботится о них, когда я умру».

Специальный докладчик Комиссии по правам человека ООН Рене Деньи-Сеги в своём третьем докладе о положении в области прав человека в Руанде от 14 ноября 1994 года пишет:

Различные расследования позволили обнаружить несколько мест массовых захоронений по всей стране. Два или три таких места можно найти в каждой коммуне. <…> Что касается жителей Ньярубуйе и окрестностей, то их вообще не удостоили погребения. Тела некоторых из них лежат во дворе и аллеях прихода, тела других сложены штабелями в учебных помещениях приходской школы и в церкви, не считая трупов, обнаруженных в соседней деревне, причём у некоторых из убитых руки были связаны за спиной перед казнью. Обнаруживаются также скелеты людей различного возраста: женщин, мужчин, стариков и даже грудных детей. Картина невыносима для органов чувств — зрения, обоняния и осязания.

Свидетельство журналиста Фергала Кина, посетившего Руанду сразу после окончания активных боевых действий, из его книги «Season of Blood: A Rwandan Journey» (New York, 1995):

Начнём с реки. <…> Я оборачиваюсь и вижу первые два трупа, проплывающие мимо, то скрываясь в воде, то показываясь вновь. Потом ещё три. Они показываются из травы и листьев (которые несёт река) и снова скрываются. Их несёт к водопаду. Один прибивает к берегу, и я замечаю, что это женщина, изрубленная, с отрубленными частями тела. Но не пролом в её голове и не рубленные раны на спине и руках пугают меня и оскорбляют мои чувства — больше всего меня шокирует её обнажённость. <…> «Не волнуйся, ничего удивительного, — говорит шофёр-руандиец. — Они сотнями приплывали». Река Кагера течёт с руандийских нагорий вниз через всю страну и потом через границу в Танзанию, потом в Уганду, и впадает <…> в озеро Виктория. Поэтому река стала идеальным местом для сокрытия следов геноцида. Людей просто выстраивали для казни на берегу и потом сталкивали в поток. Другой метод убийства — заставить людей прыгать в быстрое течение. <…> Бандиты интерахамве заметили, что этот метод особенно эффективен для убийства маленьких детей. <…> Но и другие реки и озёра страны — почти все — стали свалками мёртвых. <…> Когда они, наконец, доплывали до озера Виктория, угандийские рыбаки выходили на своих лодках подбирать их, чтобы достойно похоронить. <…> В части страны близ границы с Танзанией не осталось ничего. Там не было ни людей, ни скота, ни кошек, ни собак. Бандиты прошлись по этим холмам, круша всё на своём пути. <…> Фрэнк, водитель-руандиец, рассказал о бойне в местечке Ньярубуйе, недалеко от танзанийской границы. Примерно 3000 тутси пытались найти убежище в приходской церкви и рядом с ней. <…> Мы подъезжаем ближе, <…> над дверью — белая мраморная статуя Христа, под ней, на ступенях — тело мужчины со связанными ногами… Пройдя через ворота, я должен обогнуть тела нескольких человек, среди них — обезглавленный ребёнок и ещё три трупа. <…> Вижу сотни разлагающихся трупов с лужами зловонной воды вокруг… <…>