2.6. Отсутствие норм об обязанностях потребителей

Кроме всего указанного, в рассматриваемом Законе необходима и логична была бы специальная норма, наряду с положениями о правах потребителей, закреплявшая бы их обязанности, ибо с принятием данного Закона, соотношение правового положения предпринимателей и потребителей резко сместилось в сторону верховенства последних.

Дабы избежать возможности использования норм Закона отдельными недобросовестными потребителями для достижения своих неблаговидных целей (так называемый «потребительский экстремизм» или «потребительский рэкет»), необходимо широкие права потребителей уравновесить их обязанностями. Такими могут стать, например, – надлежаще пользоваться и не злоупотреблять своими потребительскими правами; бережно и по назначению использовать приобретенные товары, результаты работы и услуги; соблюдать правила эксплуатации; знакомиться с предоставляемой им информацией о товаре, работе, услуге во избежание невозможности их правильно и безопасно использовать и эксплуатировать, и так далее.

Ряд других обязанностей, хотя и не предусмотренных Законом, возлагаются на потребителей (в том числе – и некоторые из предложенных) при заключении с ними договоров о продаже товаров и оказании им услуг (работ), что в принципе, не противоречит законодательству и не ущемляет прав и интересов потребителей.

Однако закрепление их законодательно, а также введение в нормы рассматриваемого Закона санкций за их несоблюдение позволило бы сделать их более стабильными, более гибко подходить на практике к фактам их невыполнения, применять к недобросовестным потребителям нормы об ответственности за это и освобождать от нее в подобных случаях их контрагентов - хозяйствующих субъектов.

Отдельные обязанности потребителей, безусловно, все же предусмотрены нормами рассматриваемого Закона, а некоторые – подразумеваются из общего контекста тех или иных статей и вытекают из их смысла.

Однако таковых, во-первых, очень мало и явно недостаточно для эффективного противостояния ненадлежащему поведению отдельных недобросовестных потребителей.

Во-вторых, они всегда касаются лишь специфических, узконаправленных положений Закона, а потому не носят характера общих и универсальных, скорее они являются техническими.

В-третьих, все они в тексте Закона располагаются разрозненно, упоминаются вскользь в нормах, в целом посвященных совершенно иным правоотношениям, а потому их вычленение и восприятие вызывает определенные трудности.

В-четвертых, их несоблюдение не предусматривает для потребителей, их нарушающих, никаких негативных последствий и санкций; не выполняя их, недобросовестный потребитель фактически ничем не рискует.

Именно поэтому можно по-прежнему утверждать, что специальные, эффективные нормы об обязанностях потребителей, их системность в изучаемом законодательстве по-прежнему отсутствуют, несмотря на то, что неоднократно на разных уровнях звучали и звучат предложения по их введению в действующее потребительское законодательство.

2.7. Взыскание штрафов за несоблюдение добровольного порядка удовлетворения требований потребителя

Как неоднократно упоминалось ранее, Закон Российской Федерации «О защите прав потребителей» является одним из наиболее «жестких» законодательных актов, действующих ныне на территории РФ, с точки зрения установления и регламентации различных санкций, применяемых к предпринимателям и другим хозяйствующим субъектам, действующим на потребительском рынке.

Одной из составляющих системы указанных санкций является норма п. 6 ст. 13 (в первой редакции – п. 6 ст. 11) названного Закона, предусматривающая возможность взыскания с контрагента потребителя штрафа за несоблюдение добровольного порядка удовлетворения требований потребителя.

Пожалуй, ни одна другая норма рассматриваемого Закона за сравнительно непродолжительный период его действия не подвергалась столь частым и кардинальным изменениям.

Так, в первой редакции Закона рассматриваемая норма предусматривала, что «при удовлетворении требований потребителя (общественных организаций потребителей), установленных настоящим Законом, суд вправе вынести решение о взыскании с продавца (изготовителя, исполнителя), нарушившего права потребителей, в соответствующий бюджет штрафа в размере цены иска за несоблюдение добровольного порядка удовлетворения требований потребителя» (см. Закон РФ от 7 февраля 1992 г. № 2300-1).

Его следующая редакция (ФЗ от 9 января 1996 г. № 2-ФЗ) уточнила, что штраф подлежит взысканию только в федеральный бюджет, а «если с заявлением в защиту прав потребителя выступают общественные объединения потребителей (их ассоциации, союзы) или органы местного самоуправления, пятьдесят процентов суммы взысканного штрафа перечисляются указанным объединениям (их ассоциациям, союзам) или органам».

Впоследствии (ФЗ от 17 декабря 1999 г. № 212-ФЗ) формулировка «настоящим Законом» была заменена словом «законом», чем законодатель фактически расширил перечень требований потребителя (а, следовательно – и их денежный объем), удовлетворение которых влечет возможность взыскания штрафов.

Наконец, Федеральным Законом от 21 декабря 2004 г. № 171-ФЗ указанная норма была вновь сформулирована в измененном виде. Ныне ее первый абзац предусматривает, что «при удовлетворении судом требований потребителя, установленных законом, суд взыскивает с изготовителя (исполнителя, продавца, уполномоченной организации или уполномоченного индивидуального предпринимателя, импортера) за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя штраф в размере пятьдесят процентов от суммы, присужденной судом в пользу потребителя».

Такое внимание законодателя к рассматриваемой норме Закона вполне оправданно и логично, если учесть, что ее практическое применение судами значительно увеличивает те негативные правовые последствия, которые наступают для предпринимателя с точки зрения произведения с него денежных взысканий.

Однако казалось бы, на первый взгляд, достаточно лаконичная и несложная формулировка данной статьи на практике порождает большое количество вопросов, связанных с ее применением. Поэтому правильное использование этой нормы судами важно и принципиально.

С этой точки зрения рассмотрим более детально проблематику взыскания указанных штрафных санкций.

Прежде всего, нынешняя редакция данной статьи концептуально изменила ранее существовавший подход законодателя к самому принципу взыскания штрафов: если, как указывалось выше, изначально он исходил из того, что взыскание таких штрафов – право, а не обязанность суда, применяемое каждым судом на свое усмотрение, в каждом конкретном случае исходя из конкретных обстоятельств каждого дела, то нынешняя формулировка этой нормы – «суд взыскивает» – предполагает безусловную, безальтернативную обязательность взысканий их судом при вынесении каждого решения по делу о защите прав потребителей.

На подобные изменения в Законе обращает внимание и высший судебный орган нашей страны, изложив п. 29 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 сентября 1994 г. № 7 в новой соответствующей редакции¹², а также дав аналогичные разъяснения на вопрос о наличии у суда обязанности взыскания такого штрафа¹³.

Нынешний подход законодателя к подобным взысканиям вполне понятен и объясним: таким образом, он пытается побудить предпринимателей разрешать возникающие с потребителями конфликты добровольно, без вмешательства суда.

Однако с другой стороны, в практике федеральных судов и мировых судей достаточно примеров, когда ответчик лишь при получении повестки в суд и копии искового заявления, когда иск потребителя уже принят к производству суда, узнает, что со стороны потребителя к нему есть какие-либо претензии, хотя конфликт вполне можно было решить добровольно. Истец же, желая, чтобы дело было рассмотрено по существу, с вынесением решения, вынуждает суд, не имеющий формально возможности отказать ему в этом, иск удовлетворять и тем самым «наказывать» вполне добросовестного предпринимателя взысканием подобных штрафов, помимо удовлетворения требований потребителя, которые и без этого могли бы быть удовлетворены в добровольном порядке.

Ранее существовавшая формулировка п. 6 ст. 13 Закона, как указывалось выше, позволяла конкретному суду при разрешении каждого спора решить этот вопрос по своему усмотрению, и такие действия суда были вполне законными и обоснованными.

Нынешнее же прямое указание Закона на необходимость и обязательность взыскания штрафов, на взгляд автора, является чрезмерно жестким.

Да и сложившаяся судебная практика невзыскания этих штрафов (несмотря на прямое указание Закона) фактически свидетельствует о неудачности такого ужесточения.

По крайней мере, автору за почти два года действия измененной редакции рассматриваемой нормы не удалось выявить ни одного случая, когда, вынося решение о взыскании с предпринимателя денежных сумм в пользу потребителя, суды (мировые судьи) производили бы в них одновременно и взыскание штрафов, а в единственном установленном случае, когда в исковом заявлении истец сам просил взыскать с ответчика штраф, суд, удовлетворяя иск, просто вообще «забыл» рассмотреть это требование, никак не прокомментировав в своем решении наличие такого требования, не удовлетворив его, но и не отказав в его удовлетворении.¹⁴

Примечательно, что указанное решение являлось также предметом изучения судами надзорной инстанции (Ивановским областным судом и Верховным Судом РФ), которые также не обратили внимания на подобное нарушение.

При нынешней редакции Закона, безусловно, такие решения явно нельзя рассматривать как законные, однако, часто приходится признать их вполне справедливыми, не только устраивающими истца-потребителя, но и не нарушающими сверх меры имущественных прав предпринимателя.

Ситуация несколько изменилась лишь ныне, после внесения вышеуказанных изменений в п. 29 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 сентября 1994 г. № 7 и опубликования в Бюллетене Верховного Суда РФ соответствующего разъяснения, после чего суды постепенно все же стали взыскивать штрафы при удовлетворении исков потребителей.

Дабы устранить вышеописанные проблемы, автор рекомендовал бы законодателю вернуться к ранее действующей редакции рассматриваемой нормы, вновь внеся в нее соответствующие изменения.

Однако комментарий данного положения Закона был бы явно неполным и односторонним, если не отметить, что и в период действия предыдущей формулировки п. 6 ст. 13 Закона его применение вызывало полемику с точки зрения разрешения и другого, близкого по сути вопроса. Имеется в виду следующий вопрос: взыскание штрафа возможно решением суда при удовлетворении иска потребителя лишь, если требование об его взыскании содержится в исковых требованиях, либо суд правомочен оштрафовать виновного предпринимателя вне зависимости от позиции истца по этому поводу?

Разрешение данного вопроса также имело принципиальное практическое значение, так как фактически при любом случае вынесения решения по иску потребителя имеются правовые основания к взысканию штрафных санкций, поскольку они предусмотрены, как указывалось выше, за несоблюдение добровольного порядка удовлетворения его требований, что всегда имеет место, если суд выносит решение, ибо, если бы требования были бы выполнены добровольно – не было бы оснований к вынесению решений и принудительному исполнению подобных требований; наличие судебного решения по делу подразумевает несоблюдение добровольного порядка их удовлетворения.

Конечно, по этому поводу имеется прямое указание Пленума Верховного Суда РФ, который в своем уже упоминавшемся Постановлении № 7 (п. 29) обязывает суды в каждом случае, независимо от того, заявлялось ли такое требование, взыскивать с ответчика штраф, однако такая позиция высшего судебного органа не бесспорна.

Сомнения в этой связи вызывает, во-первых, то, что законодатель, разместил рассматриваемую норму в статье об ответственности предпринимателя, наряду с возможностью взыскания убытков, неустойки, обязывания его выполнить свои обязательства перед потребителем в натуре, то есть требований, которые подлежат удовлетворению не иначе, как по ходатайству истцов, а во-вторых, то, что взыскивая штраф помимо волеизъявления потребителя, суд выходит за рамки его исковых требований, что недопустимо.

При этом вряд ли обоснованно ссылаться на норму ч. 3 ст. 196 ГПК РФ (ранее – ст. 195 ГПК РСФСР), дающую суду право в определенных случаях выходить за пределы заявленных истцом требований. При взыскании штрафов отсутствуют основания к этому, предусмотренные данной нормой («в случаях, предусмотренных федеральным законом», коих в данном случае не имеется).

Безусловно, логика высшего судебного органа понятна и обоснованна, поскольку если исходить из общих принципов реализации права на обращение в суд, потребитель-истец вообще не в праве требовать взыскания штрафа (если таковой подлежит взысканию не в его пользу, а в пользу третьих лиц – например, соответствующего бюджета), так как в этом случае он обращается в суд не за защитой своих прав, свобод или интересов, а фактически действует в интересах таких лиц, не имея соответствующих полномочий на это.

Однако если согласиться с позицией Верховного Суда РФ по рассматриваемому вопросу, такое отношение к взысканию штрафных санкций иногда существенно ущемляло интересы потерпевшего потребителя. Как показывает практика того периода, истцы часто сознательно не указывали в своих исковых требованиях на необходимость применения штрафа. Это происходило, например, когда они знали о тяжелом финансовом и материальном положении ответной стороны, а, следовательно – полагали, что решение суда о взысканиях в их пользу будет проблематичней исполнить, если к задолженности ответчика перед ними прибавить и его задолженность перед государством по штрафным санкциям в размере цены иска.

И если же суд в подобной ситуации приходил к выводу о необходимости взыскания штрафа (вразрез позиции истца по этому вопросу), интересы пострадавшего потребителя серьезно нарушались.

Таким образом, норма Закона, специально направленного на защиту потребительских прав, по существу, часто приводила к обратному результату.

Вот почему позиция Верховного Суда РФ (а ныне – и законодателя, установившего, как указывалось выше, безусловную обязательность взыскания штрафа в каждом случае) в этом плане представляется непоследовательной.

Автор полагает, что вопрос о применении штрафных санкций мог и должен решаться при рассмотрении исков о защите потребительских прав исключительно по заявлению истцов.

И если суд при рассмотрении конкретного дела установит, что поведение предпринимателя «заслуживает» в отношениях с данным потребителем, либо в отношении их широкого круга более серьезных последствий, нежели требуемых потребителем в ходе рассмотрения иска, суд и без того имеет достаточно широкие полномочия поставить вопрос о применении к ответчикам жестких мер финансовой, административной, уголовной ответственности и вне санкций, предусмотренных гражданским законодательством.

При этом, по мнению автора, нельзя говорить о том, что такая позиция противоречит общим началам реализации права на обращение в суд: согласно ч. 1 ст. 3 ГПК РФ заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов.

Таким образом, дословная трактовка данной нормы, прямо не указывающей, что обращение в суд должно иметь место в связи с защитой заинтересованным лицом только своих прав, свобод и интересов, с точки зрения автора, не запрещает истцу-потребителю ставить вопрос о произведении взысканий и не в свою пользу.

Норма ч. 1 ст. 4 ГПК РФ, безусловно, несколько «сужает» круг действия предыдущей приведенной нормы, поскольку указывает, что суд возбуждает гражданское дело по заявлению лица, обратившегося за защитой своих (именно своих) прав, свобод и законных интересов, однако, вторая часть этой же статьи позволяет в случаях, предусмотренных законодательством, возбуждать дело по заявлению лица, выступающего от своего имени в защиту прав, свобод и законных интересов иных субъектов.

Именно законодательное наделение истцов-потребителей правом требования взыскания штрафных санкций с ответчиков (то есть введение в рассматриваемый Закон соответствующей нормы), по мнению автора, и сможет решить вышеобозначенную коллизию.

Другой проблемой взыскания штрафов в соответствии с комментируемой статьей Закона можно обозначить вопрос о получателе взысканных судом штрафных санкций.

Как упоминалось выше, п. 6 ст. 13 Закона до внесения в нее изменений Федеральным Законом от 21 декабря 2004 г. № 171-ФЗ, четко определял, что штраф взыскивается в федеральный бюджет, ранее – «в соответствующий бюджет».

Нынешняя редакция данной нормы такого указания не содержит, как вообще не содержит указаний, в чей доход он взыскивается.

Пленум Верховного Суда РФ в ныне действующей редакции уже упоминавшегося постановления от 29 сентября 1994 г. № 7 также не указывает на получателя таких штрафных санкций.

При таких обстоятельствах важно правильно определить адресата этих сумм.

С учетом ранее обозначенной законодателем позиции по этому вопросу, на первый взгляд, по-прежнему было бы уместным полагать, что штрафы подлежат зачислению в федеральный бюджет.

Такой подход вполне логично согласовывался бы с понятием штрафа с точки зрения уголовного и административного закона.

Однако, безусловно, Закон РФ «О защите прав потребителей» является источником не столько уголовного и административного законодательства, сколько гражданского законодательства и в первую очередь регулирует именно гражданские правоотношения.

Исходя из этого можно сделать вывод, что взыскание штрафа должно производиться исключительно в пользу истца-потребителя, поскольку согласно ч. 1 ст. 330 ГК РФ штраф уплачивается кредитору (коим в возникающих отношениях выступает именно потребитель) и лишь в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства.

Однако вполне очевидно, что перед бюджетами любого уровня у предпринимателя, вступающего в договорные отношения с потребителем, обязательств не возникает.

Если трактовать рассматриваемую проблему именно описанным образом (а иное, анализируя приведенную норму ГК РФ, и невозможно), возникает парадоксальный вопрос: не слишком ли законодатель жесток по отношению к предпринимателю и не слишком ли он «щедр» к потребителю, вновь существенно увеличивая его возможности получить дополнительные денежные поступления в добавок к уже имеющимся многочисленным причитающимся ему санкциям и давая тем самым очередной толчок к всплеску так называемого «потребительского экстремизма»?

Тем более в рассматриваемой ситуации можно говорить о двойном взыскании с предпринимателя одних и тех же санкций, поскольку многие нормы рассматриваемого Закона уже предусматривают взыскание неустойки за нарушение тех или иных прав потребителя (см. ст. ст. 23, 28, 31 Закона), а понятия «неустойка» и «штраф» с точки зрения ч. 1 ст. 330 ГК РФ – синонимы.

Противоречия нынешней редакции комментируемой нормы в рассматриваемом аспекте усугубляются и содержанием абз. 2 п. 6 ст. 13 Закона, предусматривающего перечисление половины суммы взысканного штрафа общественным объединениям потребителей (их ассоциациям, союзам) или органам местного самоуправления, если они выступают с заявлениями в защиту прав потребителя.

Здесь также вполне уместно говорить о том, что все они не имеют никакого отношения к обязательствам, возникшим между хозяйствующим субъектом и потребителем, а потому штраф как гражданско-правовой способ обеспечения исполнения обязательств в данном разрезе также рассматривать не приходится.

Разрешение описанных противоречий, по мнению автора, вновь возможно лишь посредством законодательного возвращения к ранее действующей формулировке рассматриваемой статьи Закона.

Вместе с тем, нынешней редакцией комментируемой нормы Закона законодатель наконец устранил ранее имевшую место коллизию относительно определения размера подобных взысканий.

Напомним, что предыдущие ее формулировки (до декабря 2004 г.) предусматривали взыскание штрафных санкций «в размере цены иска».

Такая формулировка порождала парадоксальную ситуацию: сумма реальных взысканий, произведенных судом в пользу потребителя могла быть значительно меньшей, нежели заявленная в иске, то есть меньше цены иска (здесь необходимо отметить, что подавляющее число исковых требований потребителей удовлетворяются судебными органами как раз частично), в то время, как суд обязан был взыскивать штраф именно исходя из первоначально заявленных требований.

Справедливости ради, необходимо отметить, что сложившаяся судебная практика, явно исходя из абсурдности подобного положения, исчисляя штрафы, никогда и не шла по пути именно такого определения их размеров, взыскивая их в пределах удовлетворенной части исковых требований.

Однако, при ранее действовавшей формулировке п. 6 ст. 13, такая сложившаяся практика явно шла в разрез с буквальным содержанием Закона.

Нынешней формулировкой рассматриваемой нормы, когда размер штрафа исчисляется исходя из «суммы, присужденной судом в пользу потребителя» (т. е. исходя из реальных взысканий), такого казуса удалось избежать, а судебная практика по данному вопросу приведена в полное соответствие с требованиями законодательства.

Как ранее, так и ныне не устранено и продолжает существовать другое противоречие в тексте рассматриваемой нормы (а, следовательно – и в практике ее применения), когда размер штрафов исчисляется исключительно исходя из сумм взысканий. Однако большое количество судебных споров потребителей и предпринимателей связано не только с взысканием денежных сумм, но и сопряжены с требованиями передачи вещи в натуре.

На сегодняшний день, как указывалось выше, эта специфика исков потребителей при определении размера штрафов законодателем не учтена.

На взгляд автора, непоследовательна и нелогична позиция законодателя и относительно того, что штраф взыскивается лишь «при удовлетворении судом требований потребителя, установленных законом», тогда как очевидно, что многие требования потребителя, заявляемые ими в судах, основываются не только (а иногда – и не столько) на нормах закона, но часто и на условиях договоров, заключенных между потребителями и предпринимателями и обязательствах, принятых контрагентами во исполнение таких договоров.

И, наконец, остается непонятным, почему штрафы в порядке п. 6 ст. 13 названного Закона правомочен определять и взыскивать только суд, если этим же Законом достаточно большому количеству государственных органов дано право разрешать конфликты потребителей и предпринимателей, а также возлагать на последних различные санкции за нарушения прав потребителей, в том числе – и штрафные, но взыскиваемые по другим основаниям.

В этой связи автор полагал бы вполне обоснованным изъять из рассматриваемой нормы Закона формулировку «При удовлетворении судом требований потребителя, установленных законом, суд взыскивает с изготовителя (исполнителя, продавца, уполномоченной организации или уполномоченного индивидуального предпринимателя, импортера)…штраф…», заменив ее следующей: «При удовлетворении требований потребителя с изготовителя (исполнителя, продавца, уполномоченной организации или уполномоченного индивидуального предпринимателя, импортера) взыскивается… штраф…».

С учетом изложенного, устранив рассмотренные в настоящем разделе работы противоречия и коллизии, законодатель имеет реальную возможность сделать взыскание штрафных санкций не декларативным, а подлинно действенным механизмом защиты нарушенных прав потребителей.