- •Раздел I Современные проблемы философии истории 15
- •Глава 2 Французская школа философии истории: антропологические основания европейской цивилизации 95
- •Глава 3 Философско-историческая мысль России 126
- •Раздел III Проблемы исторического познания 168
- •Предисловие
- •Введение
- •1.1.О предмете философии истории
- •1.2. Актуальность философии истории
- •1.3. Структура историософского знания
- •Раздел I Современные проблемы философии истории
- •Глава I Концепция двуполушарной структуры мира: смысл дихотомии Восток-Запад
- •1.1.Кризис европоцентризма
- •1.2. Биполушарная модель всемирной истории
- •1.3. Перспективы постиндустриальной цивилизации в горизонте открытой истории
- •1.4. Восточные и западные мегациклы всемирной истории
- •Глава 2 Проблемы демократизации исторического процесса
- •2.1. Исторические и неисторические народы: драма «догоняющего развития»
- •2.2. Кризис постулатов исторической рациональности
- •2.3. Историзм и финализм
- •2.4. Парадоксы исторического творчества
- •2.5. Утопия прогрессизма и ее альтернативы
- •Глава 3 Глобальный мир: коллизии обретения общечеловеческой перспективы
- •3.1. «Открытое общество» как западная модель глобального мира
- •3.2. Ограниченность дихотомии Север — Юг в глобалистике
- •3.3. Парадоксы межкультурного обмена в глобальном мире
- •3.4. Глобальные проекты глобального мира
- •Глава 4 Смысл истории
- •4.1. Античный, христианский и просвещенческий взгляд на историю
- •4.2. Первый парадокс всемирной истории: «от безграничной свободы к безграничному деспотизму»
- •4.3. Второй парадокс всемирной истории: «злоключения тотальной упорядоченности»
- •4.4. Третий парадокс всемирной истории: «блаженны "нищие духом"»
- •4.5. Смысл и назначение истории
- •Раздел II Национальные школы философии истории
- •Глава 1 Немецкая школа философии истории
- •1.1. Общая характеристика немецкой историософской традиции
- •1.2. Школа г. Гегеля и концепция универсального исторического процесса
- •1.3. Органология немецкой «исторической школы». А. Мюллер, ф. Шеллинг, в. Гумбольдт
- •1.4. Прусская школа. И.Г. Дройзен
- •1.5. Позитивизм в немецкой историософии. В. Вундт
- •1.6. Школа психологизирующих философов жизни. Ф. Ницше, в. Дильтей
- •1.7. Юго-западная (баденская) неокантианская школа. В. Виндельбанд, м. Вебер
- •1.8. Марбургская неокантианская школа. Г. Коген, п. Наторп
- •1.9. Историческая динамика немецкой школы в контексте современности
- •Глава 2 Французская школа философии истории: антропологические основания европейской цивилизации
- •2.1. Общая характеристика французской историософской традиции
- •2.2. Историософский конструктивизм р. Декарта
- •2.3. «Трагический реализм» историософии б. Паскаля
- •2.4. Французские просветители о философии истории
- •2.5. Французская романтическая историография. Ф. Гизо, о. Тьерри, ф. Минье, ж. Мишле
- •2.6. Историософская традиция утопического социализма. Сен-Симон
- •2.7. Позитивизм во французской историософии. О. Конт, э. Лависс
- •2.8. Биологизаторские концепции философии истории. Ж.А. Гобино, в.Ляпуж
- •2.9. Историософский социологизм э. Дюркгейма
- •2.10. Школа «Анналов»
- •2.11. Новая историческая школа. П. Нора
- •2.12. Рационалистическое направление французской историософии. Р. Арон
- •2.13. Исторический нигилизм «новых философов»
- •2.14. Историософия «новых правых». А. Де Бенуа, п. Вьяль, и. Бло
- •Глава 3 Философско-историческая мысль России
- •3.1. Общая характеристика русской историософской традиции
- •3.2. «Древлее любомудрие»
- •3.3. Идеологема «Москва — третий Рим»
- •3.4. Русское просвещение и поиски национальной идентичности
- •3.5. Полемика славянофилов и западников. Русская идея
- •3.6. Историософские ориентиры западников
- •3.7. Модели культурно-исторических типов
- •3.8. Социологическое направление. «Формула прогресса»
- •3.9. Школа г. Плеханова и «легальный марксизм»
- •3.10. Метафизика всеединства Вл. Соловьева. История как Богочеловеческий процесс
- •3.11. Религиозный материализм с. Булгакова
- •3.12. Историософия всеединства л. Карсавина
- •3.13. Историософия евразийцев
- •3.14. Н. Бердяев: учение о свободе духа и конце истории
- •Раздел III Проблемы исторического познания Глава 1 Интерпритация истории и парадигмы исторического знания
- •1.1. О возможностях и границах историософской интерпретации
- •1.2. Циклическая парадигма истории
- •1.3. Парадигма исторического прогресса
- •1.4. Постмодернистская парадигма истории
- •Глава 2 Формационный и цивилизационный подход к истории: pro et contra
- •2.1. Формации или цивилизации?
- •2.2. О формационном подходе к истории
- •2.3. О сущности цивилизационного подхода к истории
- •2.4. О соотношении формационного и цивилизационного подходов к истории
- •2.5. О возможных путях модернизации формационного подхода
- •Программа курса «Философия истории» Введение в философию истории Тема 1. Предмет философии истории
- •Тема 2. Метод философии истории
- •Раздел I Современные проблемы философии истории Тема 1. Концепция двуполушарной структуры мира: смысл дихотомии Восток — Запад
- •Тема 2. Проблемы демократизации исторического процесса
- •Тема 3. Глобальный мир XXI века: коллизии обретения общечеловеческой перспективы
- •Тема 4. Смысл истории
- •Раздел II Национальные школы философии истории Тема 1. Немецкая школа философии истории
- •Тема 2. Французская школа философии истории
- •Тема 3. Философско-историческая мысль России
- •Раздел III Проблемы исторического познания Тема 1. Интерпретация истории и парадигмы исторического знания
- •Литература
- •Оглавление
- •Раздел II
- •Глава 1. Немецкая школа философии истории .............…………………….... 108
- •Глава 2. Французская школа философии истории:
- •Глава 3. Философско-историческая мысль России .............………………….. 168
- •Раздел III
- •Глава 1. Интерпретации истории и парадигмы исторического знания ……… 223
- •Глава 2. Формационный и цивилизационный подходы к истории:
- •Философия истории
1.7. Юго-западная (баденская) неокантианская школа. В. Виндельбанд, м. Вебер
На рубеже XIX—XX вв. в немецкой школе философии истории ведущее значение приобретает неокантианство. Главой юго-западной (баденской) неокантианской школы был Вильгельм Виндельбанд. Он подчеркивал, что единственно современной концепцией философии истории может быть только неокантианская концепция, которая освобождает нас от «излишне интеллектуальной» греческой традиции. Философия истории становится у В. Виндельбанда исторически ориентированной философией культуры. История — осуществлением ценностей, предполагающей поэтому учение о ценностях, «критическую науку об общеобязательных ценностях»1.
В. Виндельбанд развивает теорию о специфически исторических категориях, благодаря которым вырабатывается научная картина истории, «царство образов». Он убежден, что существует особое «идеографическое мышление истории», направленное на индивидуальное, неповторимое и одновременно перерабатывающее это индивидуальное в конкретный предмет и понятие, в конкретный исторический образ. Историческое мышление значительно отличается от естественнонаучного, которое ищет повсюду подобное и создает абстракции, воздвигает «царство законов».
Понятие исторического развития становится здесь концепцией психологического каузального процесса и, на первый взгляд, относится к человечеству в целом: «Человечество творит себя само из рассеянных по планете народов и рас как сознающее себя единство это и есть его история». В. Виндельбанд предлагает старую схему универсального общечеловеческого прогресса, выделяя среди тех основных культурных групп — центрально-американой, восточно-азиатской и средиземноморской — последнюю.Именно народы Средиземноморья создали в эллинстве основы науки, в римском мире — государственную организацию как основную форму социального общежития, в современный период —сформировали универсальное сознание единства человечества. И если греки, выдающимся представителем которых является Платон, воплощают в себе жизнь и юность культуры, то современность, олицетворяемая прежде всего И. Кантом, означает зрелость и дифференциацию культуры, перевес критики над творчеством.
Несомненно, перед нами ввропоцентристская концепция исторического процесса, поскольку, говоря об общечеловеческом, В Виндельбанд имеет в виду прежде всего европейскую традицию. Он с нескрываемым ужасом пишет об американизации и социальных революциях, в которых усматривает крушение человеческой культуры. Трагедия современности для него — в существующем противоречии между гармоничным идеалом античной культуры и специализацией в эпоху научно-технического прогресса, где перевес интеллектуального знания над гуманитарным приводит к обезличиванию и деградации культуры, «к смятению и духовному одичанию». Поэтому именно от философии «мы можем требовать, чтобы она довела до нашего сознания связь определений высших ценностей и подняла нас из нашего обособленного существования к вершине гуманности. У нас всегда остается возможность хранить в нашем сознании чистое содержание всей культурной жизни человечества, идеалы нашей истории и подчинять им жизнь»2.
Другой крупной фигурой баденской школы был Макс Вебер, один из самых выдающихся мыслителей нашего столетия. Вслед за Виндельбандом, он видел в философии истории прежде всего философию культуры, но если методология Виндельбанда весьма расплывчата, лишена строгих очертаний, то веберовские исследования отличаются методологической строгостью и отточенностью категорий. Круг его научных интересов был необычайно широк: аграрная история Рима и сельскохозяйственные рабочие Восточной Эльбы, упадок античного мира и средневековые торговые кампании, русская революция и протестантская этика, логико-методологические исследования и социология религии.
«Величие Макса Вебера как ученого заключается в том, — писал Г. Риккерт, — что он создал такую науку о культуре, в которой история связана с систематикой и которая поэтому не укладывается ни в одну из обычных методологических схем; но именно благодаря этому она указывает новые пути социальному исследованию»3. Действительно, М. Вебера нельзя назвать ни идеалистом, ни материалистом, его позицию наиболее точно можно было бы охарактеризовать как неокантианский эмпиризм. Он тщательно избегает в своих исторических исследованиях элементов оценки, особенно политической, моральной или религиозной. На первый план у него выходит логика истории.
Интересно, что сам М. Вебер, когда его называли философом, с сократовской иронией возражал: «Я в этом ничего не понимаю» Как отмечает Карл Ясперс, «логическое в философии, что, по мнению Макса Вебера, и должно быть единственной задачей философии, составляло с его точки зрения, специальную науку, которой он занимался... Последний смысл бытия ему, как он обычно утверждал, неизвестен. Следовательно, в его философской экзистенции не было ни пророческой веры, которую надлежало бы возвещать, ни философской системы, способной дать понятие о мире как опоре, утешении, обозрении и убежище»1.
В тех случаях, когда М. Веберу приходилось в исторических исследованиях ставить вопрос о взаимосвязи различных сторон общественной жизни, он обычно каузально рассматривал взаимодействия, прослеживал исторические корни, а его объяснения исчерпывались тем, что он говорил о том, как и почему возникло это взаимодействие, если проследить его генезис. Поэтому М. Вебер обычно писал не о взаимодействии различных социальных явлений, а об их адекватности друг другу.
М. Вебер сам охарактеризовал свой метод на страницах «Протестантской этики» следующим образом: «Я отнюдь не намерен поставить на место односторонне-материалистического каузального толкования культуры и истории столь же одностороннее спиритуалистическое каузальное их толкование. И то и другое толкование одинаково возможны, но оба одинаково мало помогают выяснению исторической истины, когда претендуют на то, чтобы служить не предварительным, а заключительным этапом исследования».
Веберовскую методологию исторического исследования можно назвать позитивистско-неокантианской. Подобно О. Конту, он строго ограничивает исторические исследования образованием причинных рядов. Его метод причинного рассмотрения направлен на выявление «линий развития». Это логический искусственный прием, с помощью которого из возможностей определенной исторической ситуации, по аналогии с опытом, с законами или с общими наблюдениями, ищут наиболее возможные причинно-обусловленные ряды или линии развития. Затем эти предположения контролируются с помощью отдельных элементов действительно протекающего исторического процесса.
Важным инструментом исторического анализа у М. Вебера является понятие «идеального типа». «Идеально-типические понятия» — это построенные на сравнении обобщения, обозначающие общее направление при помощи наиболее характерного. При этом происходит усиление известных черт данной совокупности культурно-исторических явлений до степени утопичности. Характерные черты здесь берутся в идеальном виде, так как в действительности никогда не могут существовать.
«Харизма», «повседневность», «традиционализм» — все эти понятия сложились как идеально-типические. Одновременно экономические и социальные категории (большинство из них было открыто К. Марксом) М. Вебер также называет «идеально-типическими». Через всю мировую историю он проводит анализ социально-экономических институтов и прослеживает их связь с остальными элементами культуры, стремясь найти для каждой ступени исторического развития характерные общие типы.
«Мы намеренно рассматривали идеальный тип, — пишет М. Вебер, — как конструкцию, которую создает наше мышление Для того, чтобы измерять ... индивидуальные связи, т.е. связи, имеющие значение в их своеобразии, как, например, христианство, капитализм и т.д. Мы сделали это для того, чтобы устранить ходячее представление, будто в области культурных явлений абстрактно-типическое тождественно абстрактно-родовому. Такое совпадение не имеет места»2.
Подобно В. Виндельбанду, главной целью своих исторических исследований М. Вебер считал изучение особого характера запад, неевропейской культуры. Центральный вопрос его историософских размышлений можно сформулировать так: почему именно на Западе возник капитализм? М. Вебер увидел в протестантской религии формирующий и движущий фактор западной культуры (в том числе и экономический) и попытался представить все доступные познанию исторические связи, не абсолютизируя ни одну из них. Он пришел к выводу, что западная культура покоится на соединении греческого рационализма, римской правовой идеи и иудео-христи-анской духовности.
Можно согласиться с Э. Трельчем, что у М. Вебера, несомненно, присутствуют и руководящие вненаучные ценности: вера в человеческое достоинство, откуда он выводит демократию как относительно наиболее справедливый и наиболее нравственный государственный строй, и вера в политическое величие и будущее Германии1. Как ученый, М. Вебер противостоял искушению связать эти ценности с линиями исторического развития, принципиально и последовательно отделяя науку от убеждений.