«Трудолюбивая пчела» и «праздное время»

В конце января 1759 г. в Петербурге тиражом 1200 экземпляров вышел первый номер ежемесячного журнала «Трудолюбивая пчела»,издателем которого былА.П. Сумароков, известный литератор, автор многих трагедий и комедий, десятков стихотворений и песен.

В журнале Сумарокова, кроме него, принимали участие А. Аблесимов, И. Дмитревский, Г. Козицкий, А. Нартов, братья Нарышкины, Е. Сумарокова, В. Тредиаковский и др. Многие из них позже стали печататься в журналах, выходивших при Московском университете.

«Трудолюбивая пчела» открылась посвящением жене наследника престола Петра Федоровича – Екатерине Алексеевне, будущей императрице. Сумароков называл ее «Минервой» и просил покровительства. Он явно ориентировался на «малый двор» великого князя, а не на царицу Елизавету Петровну и ее вельмож. Оппозиционное направление журнала усиливали резкие нападки Сумарокова на представителей государственного аппарата, достигавшие подчас большой остроты.

Несмотря на то что в «Трудолюбивой пчеле» печатался ряд современных авторов, журнал все же оставался изданием одного лица – именно Сумарокова и хранит ясный след его сильной и незаурядной личности.

Сумароков был убежденным монархистом, осуждал только злоупотребления властью, считал крепостное право явлением естественным и необходимым. Однако он яростно протестовал против рабства крестьян, отданных в бесконтрольное владение неразумным и злым помещикам. Только личные достоинства дворянина могут дать ему право занимать видные должности в государстве. «Порода», происхождение, знатность семьи не могут играть никакой роли. «Честь наша не в тиглах состоит, – писал Сумароков, – тот сиятельный, кто сердцем и разумом сияет, тот превосходительный, который других людей достоинством превосходит, и тот болярин, который болеет об отечестве». Эту мысль он повторял и в своих стихах.

В письме «О достоинстве» (1759, май) Сумароков утверждает что чины, богатство и знатность не составляют еще достоинств человека: «Справедливо ли говорится вместо «человек, имеющий великий чин» и вместо «человек знатного рода» – честный человек? Из сего следует, что все крестьяне бесчестные люди, а это неправда; земледелие не воровство, не грабительство, но почтенное упражнение».

На двенадцатой книжке 1759 г. журнал «Трудолюбивая пчела» закрылся по причинам отчасти материального, а главным образом общественного порядка; слишком резкий тон приняли нападки Сумарокова на правящий класс.

В том же 1759 г., с января, стал выходить еженедельный журнал «Праздное время, в пользу употребленное».Его издателями была группа преподавателей и выпускниковСухопутного шляхетного (т.е. дворянского) кадетского корпусав Петербурге, тираж составлял 600 экземпляров. В 1760 г. редактором-издателем был преподаватель корпуса П. Пастухов, часто печатавший в журнале свои переводы.

Журнал «Праздное время» не блистал литературными дарованиями и оригинальными статьями. Известную злободневность придали ему лишь выступления Сумарокова, который печатался там после закрытия «Трудолюбивой пчелы». Общий тон журнала – благонамеренно-нравоучительный. Вопрос о сатире, т.е. вопрос о критическом отношении к русской действительности и о дальнейших путях развития национальной литературы, приобретавший с каждым годом новую остроту, решался «Праздным временем» примирительно и не так, как его решал Сумароков. Моралистические рассуждения о надежде, об успокоении совести, о чести, о душевном спокойствии, о молчаливости, многочисленные «разговоры в царстве мертвых» великих людей древности, статьи на исторические темы занимают страницы «Праздного времени». Лишь с марта 1760 г., когда в журнале начинает выступать Сумароков, довольно унылый и нравоучительный колорит издания оживляется. Сумароков печатает свои притчи, эпиграммы, стихи и песни, прозаические отрывки, полные ядовитых нападок на «крапивное семя» – подьячих, выражавшие обиду на утеснения русских авторов в пользу иностранцев.

Последний номер журнала «Праздное время, в пользу употребленное» вышел в конце декабря 1760 г. Редакция не объяснила причины прекращения журнала, но, очевидно, сумароковская сатира, придавшая ему критическую окраску, могла ухудшить отношение придворных кругов к кадетскому журналу и способствовать его окончанию.

15. ООН и этический кодекс для прессы.

ООН предлагает журналистам добровольно принять новый этический кодекс для прессы , предполагающий новые ограничения в области освещения событий, так или иначе связанных с терроризмом, пишет газета TheWashingtonTimes ссылаясь на заявления, сделанные в ходе заседания Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке.

Кодекс , в частности, запрещает интервьюировать террористов, а также распространять материалы, вызывающие сочувствие или симпатию к ним, как предполагается, этот свод правил станет частью глобальной антитеррористической стратегии, разработке которой было посвящено заседание Генеральной Ассамблеи.

Ранее был распространен 32-страничный отчет Генерального секретаря ООН Кофи Аннана, в котором он раскрыл некоторые предложения, до сих пор скрытые от широкой публики дверями залов, где проходят закрытые заседания Генеральной Ассамблеи ООН .

Особое внимание в отчете обращается на то, что СМИ могут быть эффективным средством для нейтрализации потока "гипернационалистических и ксенофобских посланий, прославляющих массовое убийства и мученичество", а значит и всей террористической пропаганды, которая обеспечивает международному терроризму постоянный приток человеческих и материальных ресурсов.

В своем отчете Аннан подчеркивает, что все рекомендации, которые содержатся в предлагаемом этическом кодексе , "основаны на фундаментальном осуждении не только терроризма во всех его формах и проявлениях, но и распространения террористической идеологии кем бы то ни было, где бы то ни было и для кого бы то ни было".

Реакция на предложения, изложенные в отчете, не была однозначной не только среди журналистов, которые посчитали неверным поручать такой организации, как ООН следить за поведением прессы , но и среди делегатов Ассамблеи. Как пишет TheWashingtonTimes, представители некоторых стран заняли аналогичную позицию в этом вопросе еще накануне во время заседания Ассамблеи.

Базирующаяся в Брюсселе Независимая федерация журналистов (IndependentFederationofJournalists) направила в адрес Генсека ООН письмо, в котором выразила озабоченность по поводу того, что принятие подобных ограничений может стать первым шагом для серьезного ограничения свободы СМИ во всем мире. Канадская делегация также подчеркнула, что ни в коем случае нельзя допустить, чтобы запрет на подстрекательство к терроризму использовался для ограничения свободы СМИ.

16. Журналистика как «четвертая власть». Журналистика и общественное мнение.

СМИ как 4 власть. Власть – это проявление способности какого-то субъекта доминировать в отношениях с другими социальными субъектами, возможность проводить свою волю, воздействуя на «контрагентов» в своих интересах теми или иными способами. Различают типы власти – государственное политическое регулирование, экономическое стимулирование, идеологическое воздействие. СМИ ГО и СМИ государственно-общественные – СМИ «четвертой власти». Ее сила в духовно-идеологическом воздействии, в формировании массового сознания.

Журналистика ведет мониторинг всех сфер жизни, является трибуной разнообразных мнений по широкому кругу вопросов, является общественным экспертом, участвует в создании духовной атмосферы в обществе, дает возможность гражданам высказываться и быть услышанными, выступает двигателем демократического прогресса, обеспечивает информационную безопасность, реализует часть общенациональной политики. Медиадемократия – взаимодействие на равных началах бизнеса, власти, некоммерческих организаций и СМИ.

Применительно к журналистике определение «четвертая власть» введено политиком и публицистом Э. Берком в 1776 году. Рядом с этой характеристикой употреблялись и другие метафоры - «третья сила», «четвертое сословие в королевстве», «пятая великая держава» (стоит обратить внимание на то, что все они имеют своеобразный порядковый номер). Но широко распространилось представление о СМИ именно как о «четвертой власти». Правда, скорее как публицистический образ, чем научное понятие. И нигде нет сколько - нибудь подробных и строгих разработок. Почему «власть»? Почему «четвертая»? Почему в кавычках? Или почему в некоторых случаях говорят о СМИ как четвертой власти, не заключая слова в кавычки? Или утверждают - никакая это не власть? А в иных случаях характеризуют журналистику именно как «четвертую власть» применительно только к определенным (и чаще всего небольшим) «отрезкам» истории той или иной страны? Непроясненные вопросы, сомнения, противоречивые суждения и приводят к осторожной позиции.

В самом общем виде власть определяется как «инструктивная канва межиндивидуальной кооперации, возникающая вследствие натуральной необходимости упорядочения, структурирования дифференцированной групповой деятельности». Суть власти - способность прямым или косвенным путем добиться подчинения людей для реализации поставленных задач. Для этого необходимо обладать неким «могуществом», «силой», использование которой приводит к реализации потенциальной возможности оказывать эффективное воздействие на поведение «подвластных» объектов, в результате чего они меняют свое состояние и деятельность. Формы осуществления власти - господство, насилие, принуждение, подчинение, авторитет лидера (в том числе харизматического), влияние, побуждение (через убеждение, обольщение, манипуляцию и пр.), которые используются ради руководства, организации, контроля.

Власть как возможность подчинять своей воле, управлять, распоряжаться, побуждать, организовывать, контролировать проявляется в различных сферах - государственно - административной (опирающейся на законодательство и подзаконные акты, правовую систему, контролирующие и карающие органы), в сфере экономики через власть денег, материальное стимулирование и санкционирование, в сфере духовно - идеологической через формирование сознания, настроений, ценностных ориентаций, стремлений, намерений, волевых импульсов, установок поведения и т. д.

Основу «пирамиды» власти составляют государственные институты, образующие в демократическом обществе три ветви власти: представительную («первую»), исполнительную («вторую»), судебную («третью»). Более широкая и менее формализованная сфера руководства и контроля проявляется в негосударственной области жизни общества (внутрипартийная власть, власть в жилищном кооперативе - кондоминиуме, власть в семье, власть педагога в вузе и школе, власть дирижера в оркестре и пр.). И еще более широко развита власть, предстающая как неформальное влияние - «власть денег» и «власть общественного мнения», «авторитет знания» и «авторитет вождя», «сила слова» и «сила примера». Можно говорить о внутриличностной власти («учитесь властвовать собой»)

Эти представления о сути, характере и сферах проявления власти в обществе во всей их полноте дают возможность поставить вопрос и о «властных полномочиях» журналистики.

Общепризнанно, что в современном обществе многократно возрастает роль информации, которая становится все более важным фактором социально - экономического развития. В наступающей эпохе «информационного общества» происходит гигантский рост «власти информации». По одной из характеристик, в современных представлениях власть в постиндустриальном обществе предстает как децентрализованная и связанная с информацией и коммуникацией полиархия.

И журналистика представляет в этой полиархической структуре один из важнейших компонентов, поскольку, где есть информация - там осуществляется управление, а главный и основной ресурс СМИ - как раз информация.

СМИ не обладают ни силой государственного принуждения, ни возможностями экономического давления. Их «властные полномочия» лежат в сфере духовно - идеологической, в сфере влияния (причем степень реального влияния может быть очень разной в зависимости от множества обстоятельств). Власть влияния отличается от господства групп отсутствием принудительных правил, а от микровластей - своей глобальностью. Этот вид власти обозначает социальную практику, действующую при помощи убеждения и обольщения. Будучи неофициальной, эта власть осуществляет диффузное давление столь же сильное, как и давление экономической и политической властей. Она во многом является предпочтительной, структурируя или моделируя разум и сердце.

Представляя и обсуждая явления жизни, журналисты - явно или латентно - выступают в роли общественного эксперта, формируют отношение, представления, мнения, взгляды, стремления. «Хождение во власть» для СМИ проявляется в связи с этим и как роль общественного консультанта для всех социальных субъектов. Как врач, журналистика (материалами своих сотрудников и общественности) держит руку на пульсе жизни, ставит свой диагноз, предлагает, если считает нужным, стратегию и тактику «лечения» тех или иных «органов» общества, необходимые для поддержания или восстановления общественного «здоровья».

Благодаря этому СМИ участвуют в создании духовной атмосферы в обществе через участие в формировании массового сознания во всех его сторонах и формах (мировоззрения, миросозерцания, исторического сознания и особенно общественного мнения), притом в духе гражданственности, заботы об «общем благе», реализуя свои возможности организатора сотрудничества во имя становления духа согласия и определения вектора движения по пути устойчивого развития всего общества при многообразии его составляющих.

Таким образом, кажется очевидным, что журналистика располагает в соответствии со своей природой многообразной специфической системой «властных полномочий», что само по себе и дает основания говорить о ней действительно как о «четвертой власти».

В теории журналистики представлены разнообразные концепции функционирования прессы. Наиболее распространенными являются следующие представления о миссии журналистики в обществе: «коллективный пропагандист, агитатор и организатор», «манипулятивные mass-media», «четвертая власть». Анализ подходов к изучению специфики журналистской деятельности сводится к признанию СМИ как сильнейшего рычага управления общественным мнением. Внимание к данной проблеме усиливается в эпоху социально-экономических и политических перемен. Именно в такие периоды нашей истории возникли множественные дискуссии, направленные на определение места журналистики в традиционном треугольнике «власть – общество - СМИ». Наиболее обсуждаемым и в современном обществе является вопрос: можно ли считать журналистов представителями “четвертой власти”? Это спорная проблема, не имеющая однозначной оценки. Сегодня с сожалением приходится сознавать, что читатель – лишь «объект», на который действуют самыми различными, порой переходящими нормы элементарного культурного общения.

Метафора «четвертая власть» подразумевает властную природу журналистики, ее способность не только формировать общественное мнение, но и манипулировать им.

СМИ являются посредником между властью и обществом. Пресса должна формировать общественное мнение, информировать людей, быть социально ответственными. Однако в настоящее время нередко СМИ не формируют общественное мнение, а манипулируют им, влияют на него, трансформируют его, что является доказательством властной природы журналистики. Иногда издания делают это практически открыто, но чаще всего — применяют скрытые механизмы давления. В этом контексте, метафора «четвертая власть» вполне правомерна.

17. Отечественная война 1812 года и русская журналистика.

Отечественная война 1812 г. на многие годы определила экономическое, политическое и культурное развитие нашей страны. Идеи патриотизма и народности, порожденные войной 1812 г., были ведущими в русской общественной мысли и журналистике как в 1812–1815 гг., так и в последующую пору.

В «Санкт-Петербургских ведомостях», «Московских ведомостях» и «Северной почте», в «Чтении в Беседе любителей русского слова» Шишкова и «Русском вестнике» Сергея Глинки господствовали официальный патриотизм и правительственная народность. В «Русском вестнике»помещалась информация с театра военных действий, печатались статьи, рассуждения и заметки на военную тему, очерки, зарисовки, патриотические стихотворения. Война 1812 г. рассматривалась как защита православной церкви, престола, помещичьего землевладения. Постоянным сотрудником этого журнала был граф Растопчин. Он составлял свои ура-патриотические «афишки», которые писались в форме обращения к солдату и ополченцу. Они отличались грубой подделкой под речь простого народа, под его мировосприятие и были пронизаны безудержным национализмом и шовинизмом. Растопчин призывал солдат сражаться не щадя жизни.

«Вестник Европы».Вопрос о характере войны им также трактовался в духе самодержавия и православия. К истинным «сынам отечества», защитникам России, причислялись только царь и дворянство. Но в «Вестнике Европы» нет грубого шовинизма и назойливой хвастливости, правительственная линия проводилась более тонко. Кроме того, в журнале сотрудничали лучшие литературные силы; на его страницах впервые были напечатаны такие замечательные произведения, как «Слава» Державина (№17), «Певец во стане русских воинов» Жуковского (№22). В остальном «Вестник Европы» мало чем отличался от журнала Глинки: в нем настоятельно доказывается, что русский народ «верностью к царям издревле славный».

Других взглядов на войну 1812 г., на идеи патриотизма и народности держался журнал «Сын отечества», который начал издаваться в Петербурге в октябре 1812 г. Это был многолетний русский журнал, он выходил, с некоторыми перерывами, до 1852 года. Редактор-издатель - учитель словесности петербургской гимназии и секретарь цензурного комитета Н.И. Греч, смог приступить к выпуску журнала только после того, как сам царь «пожаловал» ему тысячу рублей на первоначальные расходы. Однако ставка царя на «Сына отечества» ожидаемого выигрыша не принесла: журнал Греча оказался недостаточно благонамеренным.

«Сын отечества» имел на титуле подзаголовок «исторический и политический журнал». Постоянный литературный отдел вначале отсутствовал, он появился только в 1814 г., но художественные произведения, главным образом стихи, печатались в большом количестве и были посвящены преимущественно современной военной и политической теме.«Сын отечества» выходил еженедельно, по четвергам; в каждом номере было по 40–50 страниц.

Политическое направление журнала не отличалось строгим единством. С самого начала в нем образовались линия умеренно-либеральная и линия гражданского патриотизма. Гражданское свободомыслие проявлялось «Сыном отечества» прежде всего в освещении характера кампании 1812 г. Эта война понимается как освободительная, как борьба за национальную независимость родины, отечества – отсюда и название журнала, – а не за веру, царя, и помещиков. В некоторых наиболее острых статьях требование национальной свободы выступало требованием свободы политической.

Отличительной особенностью «Сына отечества» на фоне других органов печати является глубокое уважение к простому народу, к русским ратникам. В отделе «Смесь» из номера в номер печатались небольшие, на десять-двадцать строк, заметки и зарисовки, изображавшие военные будни. Герой этих материалов – рядовой солдат, храбрый, выносливый, находчивый, готовый жертвовать собой в борьбе за свободу родины. Он жизнерадостен, любит шутку, острое слово, веселую задорную песню. В «Смеси» рассказывалось также о мужественном поведении крестьян на территории, временно занятой врагом. «Сын отечества» печатал солдатские и народные песни. Некоторые из них затем становились достоянием фольклора.

Следует указать, что журнал не отгораживается от «крамольного» Запада, в нем нет огульного охаивания всего нерусского. Зарубежный материал отбирается с учетом главной задачи журнала: осуждение тирании и прославление борьбы за свободу. Ряд переводных и оригинальных статей был посвящен национально-освободительному и политическому движению в Испании, Италии, Швеции, Нидерландах. Таковы статьи о борьбе испанского народа против армии Наполеона – «Осада Сарагосы» (№7, 9, 11, 12) и «Гражданский катехизис» (№2) , статья профессора западной истории Царскосельского лицея И.К. Кайданова «Освобождение Швеции от тиранства Христиана II, короля датского» (№10), перевод «Вступления в историю освобождения Соединенных Нидерландов» Шиллера (№3) и др.

Необходимо учесть, что политическое свободомыслие, гражданский пафос многих материалов «Сына отечества» проявляются не только в отборе тем, их трактовке, но и в самой форме этих материалов, в языке и стиле. Публицистические жанры были ведущими в журнальной прозе – это публицистическая статья на политическую и военную тему, историческая статья с элементами публицистики, публицистическое послание, очерк и т.д.

Греч ввел в «Сын отечества» интересное новшество – иллюстрации, содержание которых подчинялось общей патриотической цели журнала. Основной жанр иллюстраций – политическая карикатура, высмеивающая Наполеона и его сподвижников. Рисовали для «Сына отечества» художники А.Г. Венецианов и И.И. Теребенев.

С конца апреля 1813 г. раз или два в неделю при «Сыне отечества» выпускаются бесплатные прибавления военно-политического характера. Серьезность статей, их размеры делали «Сын отечества» журналом, а свежесть политических новостей и периодичность позволяли ему конкурировать с официальными газетами. Оставаясь журналом, «Сын отечества» открывал пути русской частной газете.

В 1814 г. структура журнала изменяется: вводится литературный отдел, включающий не только художественные произведения, но также критику и библиографию. В 1815 г. на страницах «Сына отечества» впервые в русской печати появляется жанр годового обозрения литературы, прочно вошедший затем в русскую журналистику: он встречается у декабристов (А. Бестужев в «Полярной звезде»), у Н. Полевого в «Московском телеграфе» и больше всего у Белинского в «Отечественных записках» и «Современнике».

Если в 1812–1813 гг. «Сын отечества» был самым передовым и самым современным журналом, то после войны он заметно бледнеет: литература и критика вытесняют политику, гражданский пафос исчезает со страниц журнала; из общественно-политического он превратился в журнал научно-литературный. Новый этап в истории журнала наступит в 1816 г.

18. Вопросы культуры общественной информации в освещении деятельности ООН и других международных организаций.

Средства массовой информации приобретают влияние во всех сферах общественной жизни. Поэтому ресурсы вкладываются в производство и потребление общественной информации посредством финансирования разнообразных СМИ. Информация в ее различных формах все больше и больше признается ключом к усилению общественной заинтересованности и поддержки международных контактов, в том числе деятельности ООН.

Общественное мнение является движущей силой при выработке государственной политики, И сегодня, в условиях нарастания и развития демократии, ООН направляет свою деятельность на этот центральный аспект политической реальности, т.е. на область информации - информация, как знание, является силой, - обращая также большое внимание на усиление роли самой ООН в миротворчестве и поддержании мира, оказании гуманитарной помощи, в долговременном развитии, укреплении социальной справедливости и дальнейшей демократизации.

Информационная деятельность ООН направлена на повышение ее престижа в быстро меняющемся мире.

ООН выступает за развитие культуры общественной информации, считая что это имеет кардинальное значение в деле ее поддержки. Большая часть информационной деятельности ООН сосредоточена в ее департаменте общественной информации (ДОИ), который опирается на активное участие постоянных представителей государств - членов ООН в осуществлении общественно-информационной стратегии.

Департамент общественной информации порой сам предоставляет свою информацию, порой использует информацию и сведения постоянных представительств государств - членов организации, которые, будучи распространенными по каналам ООН, приобретают вес и новое звучание. На эти материалы реагируют по-другому.

Департамент общественной информации (ДОИ) был создан в 1946 году в соответствии с резолюцией Генеральной Ассамблеи 13 (1). Будучи "рупором" ООН и используя различные СМИ - такие как радио, телевидение, печать, Интернет, видеоконференции и, во все возрастающей мере, другие новые информационные технологии, ДОИ содействует распространению по всему миру информации о деятельности ООН и более глубокому ее пониманию.

Веб-сайт ООН является одним из основных источников информации о деятельности ООН. Центр новостей Объединенных Наций предлагает последние новости об ООН и Генеральном секретаре. Сообщения с мест, новости и тематические программы об операциях по поддержанию мира и гуманитарной деятельности ООН составляют основу программ Радио ООН. ЮНифид помогает службам новостей освещать важные глобальные вопросы, своевременно предоставляя им видеоматериалы, источником которых являются все учреждения системы ООН. Отдел публикаций ООН предлагает многочисленные публикации как самой ООН, так и ее основных учреждений. UNWorks– «ООН в действии» представляет собой новаторскую платформу, основная цель которой – представить многогранную деятельность Организации сквозь призму человеческих судеб, дать возможность взглянуть на глобальные проблемы с точки зрения повседневной жизни отдельных людей и их общин.

Для того, чтобы довести важные сообщения ООН до сведения людей во всем мире, ДОИ, наряду с глобальной сетью информационных центров(ИЦООН), использует возможности средств массовой информации, учебных заведений и неправительственных организаций.

Освещение деятельности Евросоюза и отношений между ЕС и его соседями-партнерами может казаться пугающим для журналистов, особенно для тех, кто не живет и не работает в Брюсселе. В этой деятельности принимает участие множество игроков, начиная с Евросоюза и его институтов, например, Европарламента, и заканчивая финансируемыми программами и проектами, а также местными представительствами. В то же время ЕС ежедневно решает много вопросов, при этом используемая терминология (сокращения, «еврожаргон» и пр.) может вызывать трудности.

Однако ЕС является хорошим источником не только новостей, но также и справочной информации и справочников в режиме онлайн. На веб-страницах Евросоюза размещено множество информационных источников, в том числе и официальная веб-страница «Европа». Вначале объем этой информации может показаться огромным, так как действительно публикуется слишком много материалов.

Вот почему журналисту следует знать, где искать источники информации и с кем беседовать для написания материала, тогда освещение деятельности ЕС намного упрощается.

Программа «Медиа»

Программа MEDIA- это программа Европейского Союза для поддержки аудиовизуальной индустрии. Программа поддерживает на условиях со-финансирования профессиональное образование в сфере аудиовизуальных искусств; производство художественных и документальных фильмов, телепрограмм, анимации и новых медиа; продвижение и распространение европейской аудиовизуальной продукции.

Программа MEDIAреализуется отделомMediaГенерального Директората по информационному обществу и медиа и Агентством по образованию, аудиовизуальной продукции и культуре.

Программа MEDIA2007 с бюджетом 755 миллионов Евро на 2007 – 2013 годы финансирует ряд проектов по поддержке аудиовизуальной индустрии. В мае 2008 года четыре фильма, финансируемые программой, получили престижные призы на Каннском кинофестивале. Фильмы, поддержанные программойMEDIA, были отмечены и на других международных фестивалях.

18 декабря 2008 года Европейский Парламент проголосовал за выделение 5 миллионов Евро на подготовку нового направления MEDIAInternational. Целью этого направления деятельности является усиление сотрудничества между аудиовизуальными индустриями стран-членом Европейского Союза и третьих стран. 9 января 2009 года Европейская Комиссия приняла программу международного сотрудничества в аудиовизуальной сфереMEDIAMUNDUSна 2011 -2013 годы.

Программа MEDIAMUNDUS:

- усилит информационный обмен между специалистами, поддерживая тренинги и стипендии, которые облегчат взаимодействие профессионалов из стран-членов ЕС и других стран мира. Это улучшит доступ к зарубежным рынкам и долговременные коммерческие связи;

- улучшит конкурентоспособность и транснациональное распространение европейской аудиовизуальной продукции, облегчит совместное производство;

- улучшит оборот и выявление аудиовизуальных произведений, формирование спроса на разнообразный культурный аудиовизуальный контент, особенно у молодёжной аудитории.

19. СМИ и информационное общество.

Идея информационного общества поставила вопрос о той роли, которая отведена в нем средствам массовой информации. Этот вопрос является предметом внимания не только со стороны коммуникативистов и социологов, но и широкой общественности. Так многочисленные заявления о скором наступлении информационного общества вызвали появление научных центров и прочих объединений, занимающихся исследованиями в данной области. Ярким примером здесь является организация Global Knowledge Partnership.

«Global Knowledge Partnership (GKP) – это всемирная сеть, целью которой является реализация потенциала, заложенного в информационных и коммуникационных технологиях (ICTs - от information and communication

Technologies – по-русски ИКТ), во имя устойчивого и справедливого развития. Цель GKP – мир равноправных возможностей, где все могут получать и использовать знания и информацию для улучшения своей жизни. Сеть GKP позволяет вести обмен информацией, опытом и ресурсами для борьбы с нищетой и обеспечения гарантии соблюдения прав человека. GKP служит платформой, где на равных встречаются государство, группы гражданского общества, донорские организации, компании частного сектора, научное сообщество, СМИ и межправительственные организации, стремящиеся использовать ИКТ на благо развития. Подобные альянсы называются многосторонними партнерствами (МСП) – это сравнительно новый подход к укреплению сотрудничества между различными секторами, стремящимися к единой цели». GKP было основано в 1997 году и включает в себя 100 членов из более 40 стран со всех континентов. На сайте GKP размещены различные публикации на тему информационного общества и СМИ. Остановимся на одной из них, которая так и называется «Медиа и информационное общество» (“Media and The Information Society”). Изложим ее основные положения.

«Термин «информационное общество» был придуман по отношению к сообществам, в которых существует легкий доступ к информации и знанию, ведущий к устойчивому и равноправному росту и прогресса. … В таком сообществе каждый извещен о настоящем положении дел, в особенности тех, что имеют к нему прямое отношение; у каждого есть возможность сделать свой голос услышанным. Следовательно, каждый может участвовать в обсуждении социально-экономических планов государственного значения. В информационном обществе необходимо, чтобы коммуникация достигала масс. Наиболее выгодный способ достичь такой широко распространенной коммуникации – использование средств массовой информации». Заглавная роль в достижении этой цели авторы публикации отводят радио, которое связывает сельские регионы во многих странах Азии, Африки, Латинской Америки и Карибского бассейна с «большим миром “снаружи”». В публикации также говорится о значении новых видов медиа в сельской местности, несмотря на то, что пока эти новые медиа сосредоточены в основном вокруг больших и малых городов. Таким образом, в публикации ставится очень важная для информационного общества проблема т.н. цифрового раскола (digital divide), заключающегося в том, что между обществами, которые имеют доступ к новейшим ИКТ, и обществами, не имеющим к ним доступа, образовалась брешь. Позицию GKP в этом вопросе можно свести к тому, что современные журналисты должны, используя традиционные СМИ, просвещать людей «по ту сторону» относительно ИКТ и того, как они (ИКТ) могут быть использованы в повышении уровня жизни. «Конечные цели информационного общества – те выгоды, которые, как ожидается, должна принести информация». Среди них называются такие преимущества, как экономический рост, индивидуальные возможности, лучшее здравоохранение, хорошее управление и участие в нем. Впрочем, эти утверждения не подкреплены никакой аргументацией. Главное утверждение заключается в следующем: "Средства массовой информации играют главную роль. Особые и уникальные функции прессы, радио и телевидения – журналистика и общественная дискуссия. СМИ отображают общественную жизнь, тогда как ИКТ ценятся и используются в общении между индивидуумами или ограниченными группами. СМИ являются посредником в отношениях между людьми и их правительствами, а также обществами, в которых они живут. СМИ рассматривают такие крупные общественные вопросы, как гражданство, демократия и политические процессы, проблема идентичности, проблемы общества и культуры». Тем не менее все выше сказанное в очень многих местах вступает в противоречие с феноменом демассификации СМИ, о котором первым заявил выдающийся американский социолог и футуролог Элвин Тоффлер. Идея о демассификации является одной из важнейших в контексте разговора о СМИ в информационном обществе. Рассмотрим концепцию демассификации, опираясь на «Третью волну», а также на «Шок будущего» и «Метаморфозы власти» Элвина Тоффлера. Кроме того, проанализируем другие тенденции в СМИ, связанные с наступлением информационного общества, в контексте разговора о демассификации масс-медиа.Итак, Э. Тоффлер утверждает, что в эпоху Третьей волны СМИ будут вынуждены поделиться своим влиянием, в противовес мнению о том, что в новых условиях они будут доминировать.

Первый пример демассификации у Э. Тоффлер – потеря газетами своих читателей. Так, согласно статистике, в Нью-Йорке с 1970 по 1976 г. три главных основных ежедневных газеты потеряли 550 тысяч читателей. Э. Тоффлер приводит примеры наблюдающихся повсюду в США спадов газетных тиражей. Он говорит, что такая ситуация объясняется не только расцветом телевиденья. Главная причина состоит в конкуренции крупным массовым газетам со стороны малотиражных газет и еженедельников, «служащих не для столичного потребительского рынка, а округе и общинам внутри его и дающих более узкую рекламу и новости». Примечательно, что процесс, о котором пишет Э. Тоффлер, начался задолго до появления Интернета в жизни простых людей.

Тоффлер говорит о «взрыве мини-журналов», адресованных различным возрастным группам, любителям тех или иных видов спорта и т.п. Кроме того, появление новой и быстрой и дешевой прессы позволяет малым группам людей иметь свой печатный орган. «Немассовый журнал быстро набирает силу», - заключает Э. Тоффлер. Сегодня прогнозы Тоффлера подтверждаются. Так, согласно «Энциклопедии мировой индустрии СМИ», в США «эпоха по-настоящему массовых по охвату общенациональной аудитории журналов закончилась …, но журнальная отрасль продолжает расти, в первую очередь за счет специальных изданий и фрагментации аудитории. … В 2004 г. впервые с 1990-х гг. было создано более тысячи (1066) новых потребительских журналов…».

Процессы, о которых пишет Э. Тоффлер, не исчерпываются печатью. Те же тенденции можно наблюдать и в аудиовизуальных СМИ. Увеличивается число радиостанций вместе с выбором, который порождает множество аудиторий вместо «безликой общей массы». И действительно, в США «число домохозяйств с радиоприемниками уже очень давно держится на уровне 99 % …, и количество радиостанций продолжает возрастать». Что касается телевидения, то главной причиной демассификации в этой области Э. Тоффлер считает появление кабельных каналов, которые позволяют не только иметь значительно больший выбор, но и влиять на контент передач по принципу кто платит, тот заказывает музыку. Факты все так же находится на стороне Э. Тоффлера, который писал «Третью волну» еще в 70-е гг.: «За 30 лет, прошедших с начала общенационального вещания кабельных сетей HBO и TBS, кабельное телевидение превратилось в огромную и динамично развивающуюся отрасль… В новом тысячелетии кабельное вещание обошло по популярности традиционное эфирное…». Кроме того, в числе проблем, с которыми столкнулись традиционные телесети, помимо кабельного телевидения, Э. Тоффлер говорит о видеоиграх, информационных службах и видеомагнитофонов. Видеоигры уменьшают число людей, смотрящих телевизор (приставки подсоединяются к телевизору), информационные службы поставляют зрителю ту информацию, которую он сам выбирает, а видеомагнитофоны дарят возможность иметь кассеты по интересующим вас темам. Едва ли требуются статистические данные, чтобы констатировать рост видеоигр (теперь и компьютерных), информационных служб, а также DVD-плееров, пришедших на смену видеомагнитофонам вместе с кассетами.Как все это отражается на природе СМИ? Как отражаются эти изменения на потребителях информации? Мысли Э. Тоффлера можно свести к следующим ключевым моментам:

• Теперь каждый может являться не только потребителем, но и производителем образов, принадлежащих только ему (Э. Тоффлер пишет о видео; сегодня у нас еще есть и Интернет и мобильные телефоны со встроенными камерами и не только);

• Все новые разработки похожи тем, что делят зрителей на группы, и каждый новый сегмент не только увеличивает разнообразие нашей культуры, но и проникает в структуру средств информации;

• Наряду с новой техносферой появляется новая инфосфера, что не может пройти бесследно для нашего сознания. Необходимым становится непрерывное развитие способностей, непрерывное образование;

• На смену пролетариату приходит т.н. «когнитариат», состоящий из профессионалов, из высокообразованных работников, обладающих информацией и профессиональными навыками работы с самой разнообразной информацией. Такие люди не станут лишь потреблять информацию, но будут и производить ее. Таким образом появляется т. н. ‘prosumer’ (от producer – производитель и от consumer – потребитель);

• Демассифицированные масс-медиа демассифицируют и людское сознание. Небольшие группы людей обмениваются созданными им самими образами. Стандартизация образов времен Второй волны миновала;

• Мы начинаем жить в обществе «клип-культуры» , когда «на личностном уровне нас осаждают … противоречивыми и не относящимися к нам фрагментами образного ряда, которые выбивают почву из-под ног наших старых идей, и обстреливают нас разорванными и лишенными смысла «клипами», мгновенными кадрами». Это т.н. поток информации (avalanche of information). В особенности это относится к электронным средствам информации;

• Происходит разрыв между людьми Второй и Третьей волны. Публика Второй волны, привыкшая к устоявшимся истинам прошлого, «чувствует себя вырванной из пространства новых средств информации не только потому, что многое из того, она видит и слышит, пугает и расстраивает ее, но и тип подачи материала ей незнаком» . Люди Третьей волны, напротив, готовы поглощать огромные количества информации, но они умеют выстроить из них цельную картину, а также преобразовывать их;

• Демассификация СМИ, культуры, личности ведет нас к свободе. Создать тоталитарное общество в условиях демассифицированных средств информации очень трудно, если вообще возможно;

• Демассификация цивилизации Второй волны, которую отражали средства информации, вызовет огромный скачок в объеме информации, которой мы обмениваемся между собой. Люди становятся более разнообразными, они уже не подходят под общие шаблоны, и это порождает потребность знать больше.

Эти идеи Э. Тоффлера получили широкое признание. Тем не менее, следует отметить такой общественно процесс, как концентрация собственности СМИ (concentration of ownership). Концентрация собственности СМИ происходит в результате объединения различных отраслей информационной индустрии, принадлежащих крупным компаниям.

Как отмечает Л. М. Землянова, «Видя в этой монополистической тенденции угрозу демократическим принципам информационной деятельности, многие культурологи и коммуникативисты подвергают ее критике, ратуя за сохранение общественных функций СМИ», однако нельзя отрицать существование процессов демассификации. Даже если бы все отрасли информационной индустрии объединились под эгидой одной компании, этой компании пришлось бы выпускать информационную продукцию для огромного числа малых и разнящихся между собой групп.

Рассмотрев роль СМИ в информационном обществе, обратимся к технологической революции, оказавшей, как считают многие, не просто колоссальное, но решающее влияние на становление постиндустриального общества.

20. Журналистская деятельность А.С. Пушкина.

Когда до Москвы дошла весть о трагической гибели А.С.Пушкина, редактор "Московского наблюдателя" В.П.Андросов написал в Петербург редактору "Литературных прибавлений к Русскому инвалиду" А.А.Краевскому: "Пушкин едва ли не потому подвергся горькой своей доле, что сделался журналистом".

И в самом деле, при жизни поэта в периодике было опубликовано более пятидесяти его выступлений и столько же осталось в рукописи. Самое первое публицистическое выступление А.С.Пушкина было опубликовано в 1824 году. В "Сыне Отечества" появилась присланная из Одессы полемическая заметка ссыльного поэта "Письмо к издателю Сына Отечества". Откликнувшись на несправедливую, по его мнению, критику, он открыл в своем творчестве новую страницу - публицистическую.

Большинство журналов преддекабристской поры его не удовлетворяло. Он уже тогда был уверен, что именно в журналистике - при всей ограниченности ее тогдашних возможностей - возможно "золотое кстати". И после 1825 года при первой же возможности смело вошел в "сословие журналистов".

А.С.Пушкин сотрудничал в "Московском телеграфе" и "Телескопе", был одним из основателей "Московского вестника" и "Литературной газеты", издавал журнал "Современник", - и при этом, почти вся его публицистика осталась незамеченной критиками 19 века. А публицистичность его художественных произведений не изучена до конца и сейчас.

Появившееся в 1827 году недолговременно существовавшее издание "Московский вестник" своей главной задачей определило разработку философских основ литературной критики и эстетики. Лицо журнала определяли Д.В.Веневитинов, С.П.Шевырев и М.П.Погодин. Принявший активное участие в организации журнала А.С.Пушкин мечтал превратить его в литературно-общественное издание. И когда поэта не поддержали, он покинул журнал.

Но желание иметь свою публицистическую трибуну осталось. Уже в 1830 году ему удается получить разрешение на издание газеты. Вместе с Антоном Антоновичем Дельвигом он увлеченно берется за редакторско-издательскую деятельность. "Литературная газета" стала выходить один раз в пять дней и обьединила вокруг себя лучших авторов того времени: О.М.Сомов, П.А.Вяземский, Д.В.Давыдов, Е.А.Боратынский, П.А.Катенин, Н.М.Языков, Н.В.Гоголь охотно печатали здесь свои произведения.

Не имея разрешения на политический отдел в газете, друзья-издатели искали возможность высказать свои политические пристрастия через отдел критики. Рецензируя романы Ф.В.Булгарина, А.С.Пушкин показывает полицейскую роль в литературе как самого Фаддея Венедиктовича, так и его близкого друга Николая Ивановича Греча.

Кстати, Фаддей Венедиктович Булгарин был не таким уж и бездарным человеком. А в чем-то даже очень и очень прогрессивно настроенным. Например, в своем альманахе "Русская Талия" он не побоялся почти целиком напечатать запрещенную комедию А.С.Грибоедова "Горе от ума". В.Г.Белинский назвал Ф.В.Булгарина создателем первого русского романа, - он и впрямь стоял у истоков зарождения русского исторического романа. Автор многочисленных очерков нравов, обширной мемуаристики, путешествий, политической публицистики, основоположник русской фантастики и фельетонистики, Фаддей Венедиктович выступал первооткрывателем почти во всех жанрах. Сорок лет русской журналистики - с 1819 по 1859 годы - тесно связаны с его именем. Между прочим, А.С.Пушкин, задумав издавать собственную газету, корректировал издательско-редакторские планы по образцу булгаринской "Северной пчелы".

Но при этом за Ф.В.Булгариным закрепилась слава агента и доносчика царской политической охранки. Опираясь на эти слухи, А.С.Пушкин создает ряд замечательных фельетонов "О записках Видока", "Торжество дружбы, или Оправданный Александр Анфимович Орлов" и "Несколько слов о мизинце господина Булгарина и о прочем", направленных против Ф.В.Булгарина и Н.И.Греча. И Александр Сергеевич был не одинок в своих нападках: против дружбы этих литераторов направлена и знаменитая басня И.А.Крылова "Кукушка и Петух".

Намекая на неблаговидность поведения Ф.В.Булгарина как человека и литератора, на его аморальность и связь с полицией, А.С.Пушкин едко высмеивает журналиста и редактора "Северной пчелы".

Острый характер полемики публицистических выступлений в "Литературной газете" привел к запрету издания. Официальным поводом для этого стала публикация четверостишия, посвященного жертвам июльской революции 1830 года во Франции.

Еще шесть лет понадобилось на то, чтобы добиться нового разрешения на издательскую деятельность. В 1836 году А.С.Пушкин приступает к изданию журнала "Современник". Он был разрешен как чисто литературный, с невыгодной периодичностью - четыре номера в год.

Имея опыт редакторской работы в "Литературной газете", А.С.Пушкин даже в таких стесненных цензурой обстоятельствах находил возможность заявить о своих политических взглядах.

В сущности, все его крупнейшие произведения этого периода посвящены проблеме народа. Журнал - не исключение. "Современник" публиковал материалы об Отечественной войне 1812 года. С одной стороны, это было своеобразным продолжением традиции декабристов. А с другой, - явное противостояние с официальной политикой правительства. Дело в том, что в это время шла колонизаторская война на Кавказе против Шамиля, и постоянное напоминание о справедливом характере войны 1812 года подчеркивало несправедливость нынешних военных действий.

Различные материалы об отношении к нерусским народам России А.С.Пушкин начал печатать с первого тома журнала. Рассказывая о Кавказе, он подчеркивает трагические противоречия увиденного: богатая стадами и растениями земля хранит следы губительной войны.

Русский народ, решавший судьбы России в 1812 году, достоин иной, лучшей доли, - подчеркивалось почти во всех материалах журнала. Истинное положение так и оставшихся крепостными освободителей Отечества рассыпано по тем произведениям, которые А.С.Пушкин печатает в "Современнике": "Утро делового человека" и "Нос" Н.В.Гоголя, "Путешествие в Арзрум" А.С.Пушкина, "Долина Ажитугай" С.Казы-Гирея...

В журналах того времени научный отдел печатал статьи по истории, экономике, географии, по вопросам образования и просвещения, здесь-то как раз наиболее ощутимо и проявлялось публицистическое направление того или иного журнала. В "Современнике" выходя такие публицистически острые статьи, как "Разбор парижского математического ежегодника" П.Б.Козловского, "Мифология вотяков и черемис" А.И.Емичева, "Взятие Дрездена" Д.В.Давыдова, "Собрание сочинений Георгия Кольского" и "Об Истории Пугачевского бунта" А.С.Пушкина...

Невероятно тяжелые цензурные условия вынуждали А.С.Пушкина тщательно отбирать материалы для печати. Но все равно цензоры находили недозволенное. Ведь в "Современнике", как видим, публиковались статьи, подлежащие дополнительному рассмотрению ведомственных цензур, - военной, например, или духовной.

Но положение осложнялось еще и тем, что даже близкие друзья А.С.Пушкина решили от него отступить. Когда готовилась к изданию третья книжка "Современника", они задумали издавать собственный журнал. В представленной министру просвещения С.С.Уварову программе предполагаемого издания был список его сотрудников, включавший почти сорок имен. Тут были В.А.Жуковский, П.А.Вяземский, В.Ф.Одоевский, Н.В.Гоголь, П.А.Плетнев, А.А.Краевский...

Но имени А.С.Пушкина не значилось. По мнению его друзей, он не справился с изданием "Современника", тираж второй книжки расходился с величайшим трудом. И потому его не стоило привлекать к сотрудничеству, чтобы не накликать какой-либо беды.

"Русский сборник" - так хотели назвать новый журнал - не должен был принадлежать не только ни к какой партии, но и ни к одной ученой системе, его единственная программа - отвращение от всего, что сделано неблагонамеренно. И еще - "Русский сборник" должен был стать конкурирующим с "Современником" изданием. Одновременно с разработкой нового проекта друзья А.С.Пушкина обдумывали возможность ограничения влияния поэта на "Современник". А.А.Краевский и В.Ф.Одоевский написали письмо-ультиматум, в котором предложили А.С.Пушкину заняться составлением исключительно литературного отдела. Когда обе попытки закончились неудачей, П.А.Вяземский все же ушел в историко-литературный сборник "Старина и новизна", а А.А.Краевский и В.Ф.Одоевский занялись изданием и редактурой "Литературных прибавлений к Русскому инвалиду". Редакция распадалась.

Реорганизация журнала задумывалась в начале 1837 года. А.С.Пушкин погиб на дуэли, не успев осуществить задуманное. Но издание не погибло вместе с ним. Журнал подхватили его друзья, а летом 1846 года пушкинский "Современник" оказался в руках Н.А.Некрасова и И.И.Панаева. Горячо поддержавший их Виссарион Григорьевич Белинский принял энергичные меры к привлечению в журнал лучших сотрудников. Начиналась новая эпоха "Современника".

21. Три модели западных СМИ.

По мнению итальянского профессора Паоло Манчини, в современном мире существуют три модели журналистики — либеральная, поляризованная плюралистская и демократическая корпоративная. При либеральной модели СМИ— это бизнес, при поляризованной плюралистской СМИслужат для оказания давления на политику,при демократической корпоративной моделигосударство субсидирует убыточные СМИ , чтобы обеспечить плюрализм мнений. Либеральная модель СМИ является идеалом, так как наиболее подходит глобальной экономике, однако в настоящее время эта модель утвердилась лишь в нескольких странах Запада. Весь остальной мир, включая Россию, только движется к либеральной модели .

Поляризованный плюралистической моделиявляется типичным стран Средиземноморья и Южной Европы (Франция, Греция, Италия, Португалия и Испания). Здесь мы имеем четкую связь между политическими партиями, газетами и групп избирателей.Демократическая-корпоративная модельнаходится в Центральной и Северной Европы (Австрия, Бельгия, Дания, Финляндия, Германия, Нидерланды, Норвегия, Швеция, Швейцария) и характеризуется высоким уровнем четырем показателям (распространение газет, параллелизм структуры и конфликты газеты, общественных и политических партий, профессионализация и государственного вмешательства).Либеральная модельхарактерна для Великобритании, Канады, США, Ирландии и характеризуется высоким уровнем циркулирующих газеты, высокий профессионализм, низкий уровень параллелизма и государственного вмешательства [ 2 ]. Однако, общие характеристики в основном формируются в эпоху газет и политических культур между средствами массовой информации и коммуникации.

22. Периодическая печать в системе средств массовой информации. Ее функции. Газеты, еженедельники, журналы как основные виды изданий.

Периодическая печать - вид исторических источников, представленный долговременными изданиями периодического характера, функциями которых являются организация (структурирование) общественного мнения, осуществление идеологического воздействия государства, информационное обслуживание экономической деятельности в сфере частного предпринимательства, установление обратной связи в системе управления.

Периодическая печать делится на три разновидности: газеты , журналы , повременные издания научных обществ. Термины, используемые для обозначения разновидностей, соответствуют принятым в настоящее время их самоназваниям. Но на протяжении XVIII - первой половины XIX в. газеты чаще всего назывались ведомостями, реже журналами. Слово « газета », которое первым употребил Н.М. Карамзин для обозначения иностранных ежедневных изданий , затем появилось в названии «Новой Санкт-Петербургской газеты » в 1809 г. и стало обычным для обозначения ежедневных изданий со второй половины XIX в. В самоназваниях журналов часто встречаются слова «вестник» или, реже, «записки». Слово « журнал » терминологическую определенность получило также во второй половине XIX в.

Классифицировать периодические издания можно и по их функциям. Основная задача периодических изданий - формировать общественное мнение. Функция идеологического воздействия, строго говоря, может рассматриваться в системе функции структурирования общественного мнения, но, поскольку ни одна общественная группа, как правило, не может выступать наравне с государством (это тем более относится к России, где государство традиционно сильно), мы их разделяем. Эти функции можно признать системообразующими для периодической печати .

Функция реализации обратной связи в системе управления, оказания воздействия на правительство отличается от иных тем, что степень ее реализации (речь идет в первую очередь о России, где не сформировалось гражданское общество) во многом зависит от «доброй воли» самого правительства, от степени его заинтересованности в достоверной информации о состоянии общества. Но, с другой стороны, и издатель может целенаправленно стремиться к воздействию на правительство.

Все эти функции реализуются, но в разной степени, и через газеты , и через журналы . Они могут сочетаться в одном издании .

Но, подчеркнем, некорректно выделять так называемую информационную функцию : сообщен-ие информации не может быть целью, а только средством для ее достижения.

В Западной Европе становление периодической печати началось в XVI в. Для периода до XIX в. применяется более точный термин - «повременные издания », поскольку в это время многие из них не имели строгой периодичности. Например, с 1566 г. в Страсбурге и Базеле выходили газеты с порядковой нумерацией, но без определенной периодичности.

Вообще, корректная постановка целей в сфере управления - важнейший критерий эффективности функционирования управляющей системы . Поэтому эффективно функционирующая система всегда заинтересована в достоверной информации , что сказывается на качестве государственной статистики, офици альных изданий и на отношении к периодической печати .

Важнейшей характеристикой периодической печати является количество изданий , выходящих одновременно: значительное количество открываемых изданий оказывалось недолговечным, особенно на начальных этапах становления периодики и во время общественных потрясений. Поэтому часто используемый показатель общего количества периодических изданий неадекватно отражает состояние газетного и журнального дела.

Другой существенной характеристикой печати является тираж периодического издания . Эти две характеристики непосредственно взаимосвязаны. Очевидно, когда изданий много, то тираж каждого из них может быть меньше, чем когда существует лишь одно издание . Например, тираж первой русской газеты «Ведомости» доходил до 4 тыс. экземпляров. Для сравнения: тиражи английских газет в это время не превышали нескольких сотен экземпляров. Но в России в первой четверти XVIII в. выходила лишь одна газета , а в Лондоне от 10 до 20.

Необходимо учитывать, является ли периодическое издание частным или официальным, а также более конкретно знать источники его финансирования. Это также обычно сказывается на тираже: как правило, только государство может позволить себе не думать об окупаемости издания.

Последнее обстоятельство влияет и на способ тиражирования издания . Первые газеты , выходившие в европейских странах в XVI в., были рукописными, поскольку издавать их типографским способом было невыгодно, и только в XVII в. появились первые печатные повременные издания.

В связи с этим отметим, что как некорректно выделять чисто информационную функцию периодических изданий , точно так же некорректно говорить и о том, что какие-то издания преследуют чисто коммерческие цели. Будет точнее сказать, что некоторые газеты , издаваемые государством или политическими партиями, имеют некоммерческий характер. Стремиться к получению прибыли абсолютно нормально для частного издания .

В развитии российской периодической печати можно выделить три периода. В XVIII в. очень медленно происходило стано-вление повременных изданий . С начала XIX в. стали бурно развиваться как газетная, так и журнальная периодика, но преобладала все-таки журнальная. В 60-е годы существенно изменились как журнальное, так и, особенно, газетное дело, и в 70-е годы газетная периодика начала преобладать над журнальной, что зна-меновало начало нового этапа развития этого вида исторических источников.

23. Журнал Н.А. Полевого «Московский телеграф».

Журнал «Московский телеграф» русский журнал, издававшийся в 1825-1834 годах в МосквеН.А. Полевым. «…среди мертвой, вялой, бесцветной, жалкой журналистики того времени, он бал изумительным явлением… Каждая книжка его была животрепещущею новостию, и каждая статья в ней была на своем месте, была кстати» - писал о «М.т.» В.Г.Белинский (Полн.соб.соч., т. 9, 1955, с. 687 и 693). В первые годы литературный отдел находился в руках прогрессивных писателей во главе с П.А.Вяземским, руководившим литературной критикой. В журнале печатались А.С.Пушкин, В.А.Жуковский, Е.А.Баратынский, В.К.Кюхельбеккер, Н.М.Языков, Ф.Н.Глинка и др. «М.т.» резко выступал против нормативной эстетики классицизма и отстаивал под общим, весьма неопределенным названием романтизма право писателя на новые литературные формы, на свое понимание и изображение жизни, продиктованное требованиями современности. Романтические тенденции определили круг иностранных писателей, чьи переводы печатались в «М.т.», - Э.Т.А.Гофман, П.Мериме, Б.Констан, А. де Виньи, Ф.Купер, Вальтер Скотт и др. В отделе науки помещались статьи, цель которых была содействовать прежде всего успехам промышленности и торговли, как основы культурного развития страны. Достижения естественных наук, промышленности, особенно отечественной, широко освещались в «М.т.». В статьях по этнографии уделялось внимание окраинам и завоеванным областям, их торгово-промышленной колонизации. Вопросы политической экономии освещались с буржуазных позиций в статьях А.Смита, Сея, Бентама, П.Сисмонди. В своих статьях Полевой подчеркивал значение купеческого сословия и необходимость его просвещения. Литературные и социальные тенденции «М.т.» настроили против него реакционную журналистику. С начала 30-х годов против Полевого ополчается и группа Вяземского – Пушкина. Причиной разрыва с «М.т.» послужила статья о Н.М.Карамзине Полевого («Московский телеграф», 1829, № 12), который, признавая исторические заслуги Карамзина, утверждал, что он «уже не может быть образцом ни поэта, ни романиста, ни даже прозаика русского. Период его кончился». Такая оценка возмутила группу Вяземского – Пушкина, показалась ей оскорбляющей «священную для россиян память Н.М.Карамзина» (Пушкин), хотя в своей творческой практике эти писатели ниспровергали карамзинские принципы много решительней Полевого. В дальнейшем в «М.т.» явственно сказывались, с одной стороны верноподданнические настроения, продиктованные тем, что русская буржуазия искала опоры в абсолютной монархии; с другой – антифеодальные тенденции. В художественном отделе печатались произведения представителей «третьего сословия» - А.Ф.Вельтмана, И.И.Лажечникова, Н.Ф.Павлова, Полевого, переводы В.Гюго, О.Бальзака, Э.Сю и др. Близкое участие в критическом отделе принимал К.А.Полевой. Характерно тяготение «М.т.» 30-х годов к французскому романтизму, насыщенному социальной тематикой и отрицанием феодального мира. В отделе критики пропагандировался романтизм и резко осуждались эпигоны классицизма. В историческом подходе к явлениям литературы, в истолковании литературы дворянского классицизма и критике его нормативной эстетики Полевой был предшественником Белинского. В отделе науки печатались переводы французских буржуазных историков (Гизо, Мишле и др.). Прогрессивные тенденции журнала возбудили подозрения, а затем гонения со стороны правительства. Отрицательный отзыв Полевого о казенно-патриотической и слабой пьесе Н.В.Кукольника «Рука всевышнего отечество спасла», одобренной Николаем I, был поводом к личному распоряжению царя о закрытии журнала.

24. Проблема политической корректности в освещении СМИ деятельности международных организаций.

В международной политике телевидение стало главным средством проникновения США в информационную среду других стран с целью влиять на общественное сознание в своих интересах.

Освещение деятельности международных организаций : международная организация - это объединение государств в соответствии с международным правом и на основе международного договора для осуществления сотрудничества в политической , экономической, культурной, научно-технической, правовой и иных областях имеющая необходимую для этого систему органов, права и обязанности, производные от прав и обязанностей государств в автономную волю, объем которой определяется волей государств - членов.

Современные международные организации делятся на 2 основных типа:; 1. Межправительственные; 2. Неправительственные организации.

Наличие созданных международных организаций дают определенные гарантии в решении международных конфликтов т.к. их нормы определяют нормы поведения государств в отношениях между собой. Являясь самостоятельной системой, международные организации не заключают в себе нормы внутригосударственного права, но при этом могут испытывать на себе известное влияние норм внутригосударственного права.

Освещение актуальных проблем человечества и путей их решения. Журналисты должны осознавать реальное положение дел и свою роль в поисках адекватных ответов на проблемы времени. В связи с этим выдвигаются такие основные направления: 1. Ознакомить массовую аудиторию с идеями глобалистики и данными мониторинга за развитием планетарного кризиса, полученных в научно-исследовательских центрах; 2. Ознакомить массовую аудиторию с деятельностью научно-исследовательских центров изучающих возможности нейтрализации деструктивных процессов на Земле; 3. Ознакомить массовую аудиторию с идеями альтернативистики - направления футурологии, разрабатывающих "безопасные параметры" развития земной цивилизации; 4. Организовать диспуты и дискуссии, посвященные осмыслению идей глобалистики и альтернативистики; 5. Ознакомить массовую аудиторию с научными разработками, направленными на решение внутри российских проблем с учетом требований безопасного развития земной цивилизации.

Возникает необходимость участия печатной и электронной прессы в мониторинге планетарного кризиса во всех его проявлениях, а также в управлении им, которые предполагают следующие моменты: - глубокое проблемно-аналитическое отражения имеющих общепланетарный смысл кризисных ситуаций; - исследование возможных путей разрешения таких ситуации с привлечением серьезных экспертов; - широкое обсуждение наиболее состоятельных рекомендаций как акт самоопределения общественного мнения; - привлечение внимания институтов власти к общественному мнению по той или иной проблеме как вектору при принятии решений.

Возникает необходимость более интенсивного и конструктивного диалога в средствах массовой информации между представителями разных культур, этносов, религий и разных политических сил с целью сближения нравственных ориентиров, на основе которых может быть достигнута большая согласованность действий в мире, а также большее взаимопонимание между институтами власти и институтами гражданского общества.

Факторы, обеспечивающие действенное участие СМИ в решении актуальных проблем современности:

- Свобода прессы как возможность осуществлять журналистскую деятельность в соответствии с её внутренними законами. Экономические, политические, юридические основы свободы прессы.

- Профессиональная позиция журналиста как совокупность установок на осуществление деятельности в соответствии с ее внутренними законами. Зависимость профессиональной позиции журналиста от нравственного климата общества и нравственного климата журналистского сообщества.

- Профессионально-этические регуляторы творческого поведения журналиста как фактор продуктивного участия СМИ в решении важнейших конкретно-исторических задач. Зависимость адекватного отражения и глубокого осмысления актуальных проблем современности в прессе от таких качеств журналиста как компетентность.

25. Функции СМИ и аудиторный фактор как основа журналистской деятельности.

В работах по теории журналистики традиционно важное место уделяется анализу функций журналистики. Это - неслучайно. Рассмотрение и анализ функций любой системы социальной деятельности - важнейший момент ее теории. Это связано с тем, что “процессы, происходящие в каждой системе социальной деятельности , определяются, в конечном счете, тем, что она осуществляет определенную функцию в более широком целом. Эта функция выступает как внешняя необходимость, как фактор , детерминирующий данную систему деятельности ”.

Так, например, Е.П. Прохоров, считая журналистику полифункциональной системой, различает следующие шесть функций журналистики:

- коммуникативную - функцию общения, налаживания контакта, которую автор называет “исходной функцией журналистики”;

- непосредственно-организаторскую, в которой “наиболее наглядно проявляется роль журналистики как “четвертой власти” в обществе”;

- идеологическую (социально-ориентирующую), связанную со стремлением “оказать глубокое влияние на мировоззренческие основы и ценностные ориентации аудитории, на самосознание людей, их идеалы и стремления, включая мотивацию поведенческих актов”;

- культурно-образовательную, заключающуюся, по мнению автора, в том, “чтобы, будучи одним из институтов культуры общества, участвовать в пропаганде и распространении в жизни общества высоких культурных ценностей, воспитывать людей на образцах общемировой культуры, тем самым, способствуя всестороннему развитию человека”;

- рекламно-справочную, связанную с “удовлетворением утилитарных запросов в связи с миром увлечений разных слоев аудитории (сад, огород, туризм, коллекционирование, шахматы и т.д. и т.п.)”;

- рекреативную (развлечения, снятия напряжения, получения удовольствия).

Аудиторный фактор. В переходный период его влияние на ин­формационную сферу СМИ существенно возросло. В результате за­метно увеличилось количество общероссийских передач телевиде­ния (Первый, Россия, НТВ, «Культура», Рен-ТВ, ACT, СТС, ТНТ), радиовещания («Радио России», «Маяк», «Европа плюс», «Русское радио» и многие другие). В шесть раз в 90-е гг. выросло количество общероссийских газет. Журнальная периодика пополнилась 1200 но­вых наименований. Расширилось функциональное многообразие СМИ. Увеличилось число информационных, художественных, му­зыкальных, развлекательных и других передач и соответствующих типов изданий. Информация СМИ стала более разнообразна по тематике. Появляется все больше публикаций по таким интересу­ющим аудиторию темам, как здоровье, домашнее хозяйство, куль­тура, религия, эротика и др. Растет число изданий и телерадиопе­редач, адресованных различным группам населения:

• этническим;

• региональным;

• профессиональным;

• конфессиональным;

• возрастным (дети, молодежь, ветераны);

• женщинам и мужчинам;

• малым группам (семья, клуб) и др.

Однако в связи со стремительным сокращением разовых и го­довых тиражей газет и журналов общероссийской аудиторной на­правленности многие из них перестали носить представительный по отношению ко всему населению страны характер. Только теле­видение и радио сохранили в переходный период широкую обще­российскую аудиторию.

Хотя влияние аудиторного фактора на функциональную, ти­пологическую, тематическую структуру СМИ возрастает, оно не­редко реализуется не прямо, а через рекламную составляющую. Чем выше рейтинг издания или программы у той или иной ауди­торной группы, тем больше объемы и расценки рекламных по­ступлений.

Пока экономические отношения между СМИ и аудиторией не станут ведущими в механизме действия информационного рынка, средства массовой информации будут грешить «желтизной», скандальностью, крикливой сенсационностью, различными не очень корректными приемами, дающими возможность привлечь аудито­рию, повысив тем самым рейтинг, тираж. Соблазн велик, поскольку речь идет о больших деньгах. Только в 1997 г. объем рынка рекламы СМИ составил 1,18—1,23 млрд долларов.

Таким образом, медленный рост прямой зависимости содер­жания СМИ от важнейших информационных потребностей ауди­тории существенно сказывается на качестве информации. Это про­является, например, в недостаточной осведомленности аудитории о деятельности важнейших социальных институтов. Так, данные социологического опроса свидетельствуют о неудовлетворенности аудитории информированием СМИ по таким актуальным вопро­сам, как деятельность властных и коммерческих структур.

26. Журналистская деятельность В.Г. Белинского.

Место Белинского в истории русского освободительного движения с исчерпывающей полнотой определено В.И. Лениным в статье «Из прошлого рабочей печати в России». В.И. Ленин писал: «Предшественником полного вытеснения дворян разночинцами в нашем освободительном движении был еще при крепостном праве В. Г. Белинский».

Несмотря на то, что Белинский жил и действовал в дворянский период русского освободительного движения, – он умер в 1848 г., – самим содержанием, направлением своей деятельности он намечал уже новую эпоху – эпоху разночинцев, революционеров-демократов. Белинский был зачинателем революционно-демократических традиций в русской философии, эстетике, социологии, истории и теории литературы, в журналистике и литературной критике.

Белинский открыл новую страницу в русской журналистике и как практик, который всю свою жизнь отдал работе в периодической печати, и как теоретик, создавший стройную систему взглядов по вопросам журналистики – свой журналистский кодекс, и как историк, наметивший методологические принципы изучения периодики прошлого, которые нашли дальнейшее развитие в историко-журналистских работах Чернышевского и Добролюбова.

Из всего того, что было напечатано Белинским, только три произведения увидели свет не на страницах периодики – книга «Основания русской грамматики» (М., 1837), брошюра «Николай Алексеевич Полевой» (Спб., 1846) и работа «О жизни и сочинениях Кольцова», напечатанная в качестве вступительной статьи в однотомнике «Стихотворений» поэта (Спб., 1846). Все остальные печатные выступления Белинского (числом более тысячи) появились на страницах журналов и газет. «Умру на журнале и в гроб велю положить под голову книжку «Отечественных записок», – решительно заявлял Белинский в письме к В.П. Боткину 14 марта 1840 г., подчеркивая свою кровную, неразрывную связь с журналистикой.

Белинский не только сотрудничал в периодике; многие годы он выступал как фактический редактор и руководитель изданий. В Москве Белинский в 1835 г. редактировал журнал «Телескоп» и газету «Молва», в 1838–1839 гг. руководил журналом «Московский наблюдатель». В Петербурге, куда Белинский переехал в октябре 1839 г., он стоял во главе журналов «Отечественные записки» и «Современник» как основной сотрудник отделов критики и библиографии и неофициальный редактор.

Белинский потому так прочно связал свою жизнь с журналистикой, что в то время, при полном отсутствии политических свобод, журналистике принадлежала первенствующая роль в распространении передовых общественно-политических, научных и эстетических идей. «Для нашего общества журнал – все,... нигде в мире не имеет он такого важного и великого значения, как у нас», – настоятельно доказывал критик (XI, 566).

В Белинском удачно сочеталось ясное понимание необходимости и полезности журналистской деятельности с его талантом и личной склонностью к этому роду занятий. «Журналисты, как и поэты, родятся и бывают ими по призванию», – писал Белинский в «Литературных мечтаниях». И сам он являл собой пример такого журналиста. Его отличала подлинная «страсть к журналистике», любовь к срочной журнальной работе, несмотря на то, что этот изнурительный труд пагубно отражался на его слабом здоровье: Белинский страдал туберкулезом легких. «Во время усиленной работы я чувствую себя даже здоровее, крепче, сильнее, бодрее и веселее, чем в обыкновенное время», – говорил Белинский (XII, 404). Писал он с лихорадочной быстротой, очень легко, без помарок и переделок: чувствуется, что мысль ясна автору, он сразу находит способы ее выражения.

В журналах Белинский выступал преимущественно как литературный критик, как историк и теоретик литературы, и не потому, что критика была его истинным и исключительным призванием, а потому, что в эпоху 1830–1840-х гг. в печати можно было толковать только о литературе: согласно цензурным правилам, даже простые информации о внутренней политике России не допускались на страницы частных изданий. Доведенный до отчаяния необходимостью «рабьего молчанья», Белинский жаловался друзьям:

«Да и если бы знали вы, какое вообще мученье повторять зады, твердить одно и то же – все о Лермонтове, Гоголе и Пушкине; не сметь выходить из определенных рам – все искусство да искусство! Ну какой я литературный критик! Я рожден памфлетистом – и не сметь пикнуть о том, что накипело в душе, отчего сердце болит!».

Он придавал большое значение своим полемическим выступлениям в печати. «Я в мире боец, – неоднократно повторял Белинский. – Я больше горжусь, больше счастлив какою-нибудь удачною выходкою против Булгарина, Греча и подобных сквернавцев, нежели дельною критическою статьею» (XI, 503).

Начав как литературный критик, Белинский с течением времени расширяет пределы литературной критики, все чаще в своих статьях затрагивает волнующие современников общественные темы, проявляет «страстное вмешательство во все вопросы» (Герцен). Это стало возможным для Белинского, во-первых, потому, что в 1840-е годы он преодолевает многие свои заблуждения и ошибки и твердо становится на позиции материализма, революционного демократизма и социализма. Во-вторых, постоянно сотрудничая в периодических изданиях, Белинский приобрел богатый опыт и навыки в обходе цензуры, в уменье намеками и недомолвками говорить с «проницательным читателем» по вопросам, выходящим за пределы литературы и искусства; читатели же к середине 1840-х годов были уже подготовлены, приучены им к чтению «между строк», к пониманию «эзопова языка». Когда, например, они встречали в статье Белинского «Литературные и журнальные заметки», напечатанной в «Отечественных записках» в конце 1843 г., слова «смелостью доходят люди до сознания новых истин, смелостью движется общество» (VIII, 37), то совершенно точно могли понять, о какого рода смелости в данном случае идет речь.

Путь Белинского от литературной критики к критике литературно-публицистической хорошо определил Чернышевский, который писал в восьмой статье «Очерков гоголевского периода русской литературы»: «Мы можем видеть, как расширяется круг предметов, говорить о которых Белинский считает своею главною обязанностью, и как чисто литературный взгляд его все более и более оживляется, соединяясь с заботою о других потребностях общества, как самая литература все яснее и яснее является Белинскому служительницею интересов не столько искусства, сколько общества» (III, 275).

Осуществив органическое сочетание литературной критики с публицистикой, Белинский подготовил дальнейшее развитие русской критики, открыл дорогу Чернышевскому, Добролюбову, Писареву.

Белинский был не только критиком-публицистом, но и критиком-художником, поднявшим литературную критику на уровень подлинного искусства. Никто из современных Белинскому критиков (за исключением Пушкина) не обладал таким тонким эстетическим чувством, таким даром художественного, образного мышления. Не только современников Белинского, но и читателей последующих поколений поражает его способность чувствовать и понимать искусство, до малейших тонкостей постигать художественные особенности анализируемого произведения.

Еще будучи студентом Московского университета, Белинский выступил в печати как поэт и критик-полемист.

В малозаметной московской газетке «Листок» было помещено стихотворение Белинского «Русская быль» (1831, №40–41), написанное под сильным влиянием русских народных песен и романтических баллад. В том же «Листке» Белинский опубликовал свою первую литературно-критическую работу – рецензию на анонимную брошюрку о трагедии Пушкина «Борис Годунов» (№45). Белинский резко обрушивается на современную ему журнальную критику, оказавшуюся неспособной понять и правильно оценить пьесу. С тонкой иронией отзывается он о статье Надеждина, посвященной пушкинской трагедии. Сказав, что «в одном только «Телескопе» «Борис Годунов» был оценен по достоинству», Белинский объяснил, что это сделано Надеждиным скорее по тактическим соображениям, чем в результате глубокого постижения новаторства Пушкина – «только для того, что он, г. Надоумко, как сам признается, любит плавать против воды, идти наперекор общему голосу и вызывать на бой общее мнение».

Журнальная и литературно-критическая позиция Белинского находилась в тесной зависимости от его философских и общественно-политических взглядов.

Вся восемнадцатилетняя деятельность критика распадается на два периода: московский (1830-е годы) и петербургский (1840-е годы).

В 1830-е годы Белинский выступал как демократ, но демократ-просветитель; в это время он борется против крепостного права, за свободу человеческой личности, за счастье народа, но свои надежды возлагает на развитие просвещения и еще не говорит о революционном переустройстве общества. Как философ, Белинский стоит на идеалистических позициях, совершив переход от субъективного идеализма в середине 1830-х годов к объективному идеализму в конце периода. Однако есть все основания утверждать, что в 1830-е годы Белинский принимал идеализм не до конца, что в его философском мировоззрении были элементы материализма, которые, постепенно накопляясь, направляли развитие критика в сторону полного овладения материализмом. Именно последовательный демократизм и материалистические элементы мировоззрения даже при общей идеалистической позиции давали Белинскому возможность в 1830-е годы выдвигать такие положения, от которых он не отказался и впоследствии.

Уже в 1830-е годы Белинский начал создавать свою теорию реализма, разрабатывать основы подлинно демократической критики и журналистики. Борьбу с реакционной печатью вел Белинский всю жизнь.

В процессе поисков правильной теории Белинский в конце 1830-х годов пришел к временному «примирению» с действительностью, к признанию разумности всего существующего, к отрицанию всякого протеста. Опираясь на учение Гегеля, он доказывал, что историческое развитие общества происходит по определенным законам, не зависящим от человека и возникающим в результате внутренней необходимости. А раз общество развивается этим путем, значит образование каждой фазы его истории предопределено и появляются они закономерно. Но если все, что существует – разумно, т.е. исторически необходимо, то порицать существующее и бороться с ним не следует: все равно историческая неизбежность победит субъективные намерения отдельных личностей. Логика истории сильнее желания людей – к такому выводу приходит Белинский; с точки зрения исторической необходимости он оправдывает даже существование русского самодержавия. Это было серьезным политическим заблуждением Белинского, оно явилось результатом доведенной до логического конца идеи исторического развития, понятой им односторонне, без учета борьбы противоположностей как основы всякого движения.

Идеи «примирения» с действительностью определили в это время понимание Белинским роли и задач искусства. Он не признает активного, протестующего начала в литературе и искусстве, отрицает сатирические жанры. «Сатира не может быть художественным произведением», – заявляет Белинский в статье о «Горе от ума», написанной в конце 1839 г.

И все же у Белинского «примирение» с действительностью носило более философский, чем практический характер, поскольку и в эту пору критик не смыкался с реакцией, выступал против правительственной и церковной идеологии и вел смелую борьбу с казенной литературой и журналистикой.

Белинский никогда не делал самоцели из теории и свои теоретические построения проверял жизнью. Он, например, писал Бакунину в октябре 1838 г.: «Я мыслю..., но уже если моя мысль стукнется о факты, я велю ее мальчику выметать вместе с сором». И теперь, когда Белинский окончательно удостоверился, что его философские представления о жизни как «разумной» действительности «стукнулись о факты», он в письме к Боткину 4 октября 1840 г. решительно заявил: «Проклинаю мое гнусное стремление к примирению с гнусною действительностию». Так начался второй период формирования Белинского – материалиста, революционера-демократа и социалиста. Теперь он всю силу своего журнально-публицистического таланта направляет на воспитание в читателях самых передовых общественно-политических и эстетических идей.

Белинский, исключенный из университета за свою антикрепостническую драму «Дмитрий Калинин», в феврале 1833 г. познакомился с Н.И. Надеждиным, который предложил ему переводы с французского для «Телескопа» и «Молвы». Надеждин рассматривал это как временное занятие и подыскивал Белинскому более выгодную работу. Белинский же думал о месте школьного учителя, даже с выездом из Москвы.

Однако уже к середине 1834 г. Белинский начинает понимать, что истинное его призвание – журналистика. Он отбрасывает мысль об учительстве и старается более прочно связать себя с изданиями Надеждина в роли не переводчика, а сотрудника, автора оригинальных статей.

Дебют Белинского в изданиях Надеждина – его статья «Литературные мечтания. (Элегия в прозе)», которая печаталась в десяти номерах «Молвы» с 21 сентября по 29 декабря 1834 г. Потом последовали многочисленные рецензии, краткие библиографические отзывы и заметки Белинского в «Молве» (их было свыше 180).

В «Телескопе» Белинский опубликовал 11 статей и рецензий, в том числе «О русской повести и повестях г. Гоголя» (1835, №7 и 8), «О стихотворениях Баратынского» (№9), «Стихотворения Владимира Бенедиктова» (№11), «Стихотворения Кольцова» (№12), критические и полемические статьи, посвященные современной журналистике, и т.д.

Как только «Литературные мечтания» начали появляться в «Молве», о них сразу же заговорили. Все почувствовали, что в журналистику и критику вошел новый человек, с собственным мнением и со своим методом выражать его. Читателей интересовал вопрос, кто автор этой живой и смелой статьи? Главы ее печатались без подписи и только в конце последней стояли буквы «–он–инский» с пометкой: «Чембар». Это еще более разжигало любопытство.

Характерно, что современники не связывали «Литературные мечтания» с именем Надеждина: настолько эта статья не походила на прежние выступления издателя «Телескопа». Больше того, читатели, буквально потрясенные свежестью и новизной «элегии в прозе», почувствовали в ней дух и закваску Н.А. Полевого, с которым Надеждин яростно спорил. И современники не ошиблись: если Надеждин сыграл некоторую роль в формировании эстетических и литературно-критических взглядов Белинского, то в собственно журналистском плане подлинным учителем Белинского был издатель «Московского телеграфа».

Основной тезис «Литературных мечтаний» – «у нас нет литературы» – неоднократно выдвигался многими журналистами и критиками 1820–1830-х годов, в том числе А.А. Бестужевым, И.В. Киреевским, Д.В. Веневитиновым. Н.А. Полевым, Н.И. Надеждиным. С особенной настойчивостью эту мысль защищал Надеждин. Отрицая русскую литературу в прошлом и настоящем, он сомневался в возможности ее дальнейшего развития, заметив, что настоящее русской литературы «уже так пусто и дико, что невольно пугаешься и за будущность».

Повторяя в «Литературных мечтаниях», что «у нас нет литературы», Белинский как будто выступил учеником и продолжателем Надеждина. Но это только внешнее сходство. У Белинского нет разочарования и пессимизма, охвативших Надеждина, отрицание старого он ведет ради утверждения нового. Необходимо расчистить дорогу для будущего, а для этого прежде всего следует произнести строгий суд над тем, что мешает движению вперед. Белинский именно потому с таким ожесточением критикует прошлое и настоящее, что верит в будущее. Называя четыре славных имени – Державина, Крылова, Грибоедова и Пушкина, Белинский вскоре прибавил к ним Гоголя и Кольцова; Надеждин же видел в современной русской литературе только ура-патриотические романы Загоскина. Прав был Чернышевский, который подчеркнул, что уже в 1835 г. у Белинского была вера в будущее русской литературы и он делал «некоторые уступки в пользу надежды на близость лучшей будущности», в то время как Надеждин «явился каким-то злым духом отрицания и разрушения» (III, 184, 157). Чернышевский утверждает: «В этом открываются уже решительные признаки самостоятельности Белинского при самом начале его деятельности, когда, он по-видимому, еще совершенно следовал влиянию своего учителя. На Кольцова Надеждин не обратил внимания, а что касается первых повестей Гоголя, он понимал, что «Вечера на хуторе» и «Миргород» – произведения прекрасные, но всей важности этих явлений не замечал» (III, 185). Чернышевский пришел к этому выводу на основании статей Белинского: «О русской повести и повестях г. Гоголя» и «Стихотворения Кольцова» (1835), однако его мысль, что Надеждин – лишь талантливый отрицатель, а Белинский – не только отрицатель, но и созидатель, может быть подтверждена уже «Литературными мечтаниями».

Создание Белинским теории реализма началось с «Литературных мечтаний», в которых критик обратился к литературе с требованием народности, самобытности, причем для него народность была синонимом не простонародности, как для Надеждина, а верности, правдивости. Эту правдивость Белинский понимал не как натуралистическое бытописательство, «списывание с действительности», а как способность писателя-художника взглянуть на жизнь глазами своего народа, проникнуться его думами и чаяниями. Народность, по Белинскому, «состоит в образе мыслей и чувствований, свойственных тому или другому народу», поэтому народность русского писателя должна проявляться «не в подборе мужицких слов или насильственной подделке под лад песен и сказок, но в сгибе ума русского, в русском образе взгляда на вещи». Через несколько месяцев в статье «О русской повести и повестях г. Гоголя» Белинский скажет: «Если изображение жизни верно, то инародно».

После статьи «Литературные мечтания» борьба Белинского за литературу, правдиво отражающую действительность, ведется в двух направлениях. Критик приветствует и выдвигает тех писателей, в творчестве которых он видит ростки будущего успеха русской литературы, – Гоголь в прозе и Кольцов в поэзии. Вместе с тем Белинский решительно борется со всеми проявлениями вычурности в литературе, выносит суровый приговор «модным» писателям, желающим поразить читателя замысловатым сюжетом, красивой фразой, громкой рифмой взамен правдивого изображения жизни. В статье «Стихотворения Владимира Бенедиктова» критик подчеркнул внешний блеск, нарочитую изысканность произведений самого модного поэта 1830-х годов. Белинский доказал, что в стихотворениях Бенедиктова нет ни мысли, ни чувства, ни подлинной художественности. Этой статьей Белинский нажил себе очень много врагов среди почитателей поэта, но в то же время у него появились и единомышленники. О впечатлении, произведенном неотразимыми аргументами Белинского на современников, хорошо рассказал И.С. Тургенев.

С позиций реализма Белинский довольно критически отзывался о романтических повестях А. Бестужева-Марлинского, пользовавшихся большой популярностью в 1830-е годы. По мнению критика, эти повести, несмотря на «идеальность» (т.е. оторванность от реальной жизни) изображенных в них героев и сюжетных ситуаций, все же были прогрессивным явлением в начале 1820-х годов, но после того, как в литературе обозначилось гоголевское направление с его стремлением к правде, простоте и естественности, они уже стали анахронизмом.

Сильно нашумела в свое время статья Белинского «И мое мнение об игре Каратыгина» («Молва», 1835, №17–18), самое название которой указывало на ее полемичность. Тема статьи – сравнение игры московского актера П.С. Мочалова и гастролировавшего в Москве актера петербургского Александрийского театра В.А. Каратыгина. Реакционные критики и прежде всего критики, подходившие к литературе и искусству с требованиями «светскости» (например, Шевырев), не признавали Мочалова, а Каратыгина именовали «первым трагиком» современности. Белинский, напротив, высоко поднял «актера-плебея» Мочалова, раскрыв его «сильный и самобытный» талант. Назвав Каратыгина «актером-аристократом», Белинский показал, что сутью его игры является не творческое вдохновение, а техника (школа), парадность, «декламаторство», «излишество эффектов». Развивая суждения Белинского о Каратыгине, Герцен писал позже, что «лейб-гвардейский трагик» Каратыгин «удивительно шел николаевскому времени и военной столице его» (XVII, 269).

Сотрудничая в «Телескопе» и «Молве», Белинский начал создавать свой журналистский кодекс, вырабатывать твердую систему взглядов по вопросам журналистики, по теории и практике журнального и газетного дела.

До Белинского уже у Полевого в «Московском телеграфе» встречаются попытки теоретически рассмотреть смысл и черты журналистской деятельности. Но только Белинский, как последовательный демократ, смог создать единое стройное учение о журнализме, которое включало в себя вопросы о целях и задачах печати в России, о характере журнала и его отделах, о разновидностях периодических изданий (в частности, об отличии журнала от газеты), о типах статей, о методах организации и способах изложения материала, наконец, о языке и стиле журнальных статей. Все эти вопросы Белинский решал, преследуя одну, главную цель – способствовать возникновению в России журнала демократического направления, рассчитанного не на узкий круг «избранных», а на широкого демократического читателя.

Отдельные замечания и наблюдения по теории журнализма встречаются во многих ранних статьях Белинского, но по-настоящему он приступил к разработке своих взглядов во второй половине 1835 г., когда после отъезда Надеждина за границу стал официальным и фактическим издателем-редактором и ведущим сотрудником «Телескопа» и «Молвы» и вплотную столкнулся с практикой работы не только журнального и газетного сотрудника, но и руководителя периодических изданий.

Наиболее отчетливо позиция Белинского-журналиста середины 1830-х годов проявилась в двух его программных статьях, опубликованных в «Телескопе», – «Ничто о ничем, или Отчет г. издателю «Телескопа» за последнее полугодие (1835) русской литературы» (1836, №1–4) и «О критике и литературных мнениях «Московского наблюдателя» (1836, №5–6), а также в двух статьях о журнале Пушкина в «Молве» 1836 г. – «Несколько слов о «Современнике» (№7) и «Вторая книжка «Современника» (№13).

«Ничто о ничем» – первый для Белинского опыт обзора литературы за определенный период, в данном случае за время отсутствия Надеждина, прообраз будущих литературных обозрений Белинского в «Отечественных записках» и «Современнике».

Так как ведущую роль в печатной продукции эпохи стали играть периодические издания, – «как ни мало теперь у нас журналов, но все больше, чем книг», – Белинский считает нужным рассмотреть текущую журналистику. Большую часть статьи он отводит на разбор «Библиотеки для чтения», лишь попутно говорит об изданиях Булгарина и Греча, а в конце работы характеризует новый журнал «Московский наблюдатель», которому в следующих двух номерах «Телескопа» посвящает уже отдельную статью.

Отнюдь не случайно Белинский именно так построил свой обзор. Ему не было нужды подробно писать о «Северной пчеле» и «Сыне отечества»: характер и направление этих изданий хорошо показали памфлеты и статьи Пушкина, Н. Полевого, повести Гоголя. Сам Белинский постоянно выступает против Булгарина и Греча, но не в специальных статьях, а в небольших заметках или отступлениях «по поводу», привлекая известные читателям отзывы о них Пушкина, Гоголя и др. Когда в «Литературных мечтаниях» встречалась, например, такая фраза: «О! им никогда не постичь, что за блаженство... сказать какому-нибудь выходцу бог весть откуда, какому-нибудь пройдохе и Видоку, какому-нибудь литературному торгашу, что он оскорбляет собою и эту словесность, которою занимается, и этих добрых людей, кредитом коих пользуется», – трудно было не догадаться, что речь идет о Булгарине.

И в статье «Ничто о ничем» Белинский всего несколькими фразами характеризует издания Булгарина и Греча. Он ничего не хочет говорить о «Сыне отечества», так как «есть вещи, которые стоит только назвать по имени, чтоб дать о ним настоящее понятие». «Северную пчелу» критик называет «неистощимым рудником тупоумных рецензий» и подчеркивает, что газета держится исключительно монопольным правом на политическую информацию; остальной материал не имеет никакой цены.

Зато «Библиотекой для чтения» Белинский занимается в статье очень внимательно, так как ему хочется понять самому и разъяснить всем, в чем причина успеха этого журнала и на какого читателя он рассчитан. Рассмотрев все отделы журнала, критик приходит к выводу, что «Библиотека для чтения» – журнал провинциальный: вот причина ее силы». Белинский настаивает на том, что редактор, заботясь о разнообразии материала, должен придать своему журналу единое, строгое выдержанное направление: «Журнал должен иметь прежде всего физиономию, характер, альманашная безличность для пего всего хуже». И Белинский хвалит «Библиотеку» за то, что у нее есть такая физиономия, хотя она и не отвечает требованиям, предъявляемым к серьезному демократическому журналу.

Далее Белинский указывает, что редактор обязан прислушиваться к запросам читателей, удовлетворять их нужды, иначе он вообще останется без читателей, а те лишатся своего руководителя и наставника. «Итак, старайтесь умножить читателей: это первая и священнейшая ваша обязанность. Не пренебрегайте для этого никакими средствами, кроме предосудительных, наклоняйтесь до своих читателей, если они слишком малы ростом, пережевывайте им пищу, если они слишком слабы, узнайте их привычки, их слабости, и, соображаясь с ними, действуйте на них», – учит Белинский. И опять он хвалит «Библиотеку для чтения» за то, что она смогла угадать потребности своего провинциального читателя. Но здесь же критик и осуждает этот журнал который оказался на поводу у малотребовательной провинции и в погоне за числом подписчиков «без нужды слишком низко наклоняется, так низко, что в рядах своих читателей не видит никого уж ниже себя». Белинского возмущают также «предосудительные» средства «Библиотеки» в завоевании читателей – развязный, «цинический» тон, самохвальство, мелкое остроумничанье в критических статьях и рецензиях, помещение в журнале малодостоверного сенсационного материала, рекламирование доморощенных «знаменитостей» («тут все идет за знаменитость») и т.д.

Суждения Белинского о «Библиотеке для чтения» сразу же были восприняты передовой журналистикой. В частности, оценками Белинского широко пользовался Гоголь, работая над статьей «О движении журнальной литературы в 1834 и 1835 году», помещенной в первом томе «Современника» Пушкина. Это отметил и сам Белинский в своей рецензии «Несколько слов о «Современнике».

В последней части статьи «Ничто о ничем» Белинский рассматривает вопрос о роли в журнале таких отделов, как критика и библиография, и в этой связи подвергает суровому осуждению руководителей «Московского наблюдателя».

Почему Белинский обратился именно к «Московскому наблюдателю»? Потому что это был новый журнал, направление которого могло быть еще не ясно читателю.

«Московский наблюдатель», созданный как «журнал энциклопедический», а по существу как научно-литературный, выходил с марта 1835 г. дважды в месяц на акционерных началах. В складчину вступили Погодин, Шевырев, Хомяков, Языков, И. Киреевский, Н. Павлов, Баратынский и др. Редактором они избрали ученого – статистика и экономиста В.П. Андросова, на имя которого и было получено разрешение. Многие сотрудники «Московского наблюдателя» перешли в журнал от Надеждина и в дальнейшем представляли лагерь официальной народности (Погодин, Шевырев) и славянофильства (Хомяков, Языков, И. Киреевский и др.).

Несмотря на отдельные разногласия, существовавшие между некоторыми основными сотрудниками «Московского наблюдателя», их прочно объединяли неприятие буржуазно-капиталистических отношений, идеализация старых патриархальных форм жизни, вера в особую историческую миссию православной России, преклонение перед идеалистической философией Шеллинга, прославление салонной дворянской культуры.

Своим внешним видом «Московский наблюдатель» резко выделялся на фоне тогдашних журналов. Дорогая, веленевая бумага, красивый шрифт, большие поля, нарядные обложки, многочисленные, изящно отпечатанные цветные картинки мод – все напоминало роскошное издание типа салонного альманаха.

У Белинского далеко не сразу составилось мнение о новом журнале. В 1835 г. он не посвятил «Московскому наблюдателю» ни одной статьи или заметки, однако не раз пускал попутно полемические стрелы в адрес Шевырева как его ведущего критика, во многих случаях не называя ни журнала, ни фамилии противника. Первое открытое упоминание Белинского о «Московском наблюдателе» находится в рецензии на книгу Н. Давыдова «Сцены на море» («Молва», 1835, №19).

Белинский прежде всего обратил внимание на то, что в журнале нет отдела библиографии. Это его очень удивило, как удивило и то, что в отделе критики «Московского наблюдателя» предполагалось рассматривать «только замечательные явления в нашей литературе». Потом Белинский покажет, что в этих установках редакции сказалось общее антидемократическое направление «Московского наблюдателя».

В статьях «Ничто о ничем» и «О критике и литературных мнениях «Московского наблюдателя» Белинский настаивает, что отделы критики и библиографии являются важнейшими в журнале: в этих отделах наиболее полно и отчетливо отражается «дух и направление журнала», прежде всего через них журнал осуществляет свою основную функцию – быть «руководителем общества». «Наша критика должна быть гувернером общества и на простом языке говорить высокие истины» (II, 125).

Если журнал хочет «сделать пользу своему отечеству», удовлетворить потребности просвещения и образования, он обязан особенное внимание обращать на отдел критики и библиографии. «Критика должна составлять душу, жизнь журнала, должна быть постоянным его отделением, длинною, непрерывающеюся и незаканчивающеюся статьею... Для журнала библиография есть столько же душа и жизнь, сколько и критика» (II, 48).

Говоря о необходимости и полезности библиографии, Белинский как журналист-просветитель имел в виду заботу о широком читателе, недостаточно подготовленном и обеспеченном. «Питая доверенность к журналу», публика через библиографию «избавляется и от чтения и от покупки дурных книг и в то же время, руководимая журналом, обращает внимание на хорошее». Жанр библиографической заметки, отзыва, по мнению Белинского, дает и журналисту большие возможности для беседы с читателем в обход цензуры по вопросам, куда более важным, чем предполагает на первый взгляд сама тема такой заметки. Разве по поводу плохого сочинения нельзя высказать какой-нибудь дельной мысли, разве к разбору вздорной книги нельзя привязать какого-нибудь важного суждения?», – спрашивает критик.

Статья Шевырева «Перечень наблюдателя» («Московский наблюдатель», 1836, №1), написанная от имени редакции, послужила Белинскому, по его словам, «ключом» для определения общей позиции «Московского наблюдателя» как издания светского, ибо она «содержит в себе... объяснение направления, верования, литературного учения, задушевной идеи» этого журнала. Отказ от библиографии Шевырев объяснил нежеланием потакать читателям и охранять их денежные интересы: пусть читатели не ждут советов от журнала, а сами решают, какие книги им читать и покупать. С точки зрения Шевырева, подчеркивает Белинский, большинство читателей, доверяясь рецензенту, «требуют его мнения о книге для решения простого вопроса – купить ее или нет», а их журнал хочет быть «выше всяких карманных отношений» и потому если читатель не разберется и приобретет плохую книгу, в этом его вина: таково «достойное наказание для невежества».

В рассуждениях Шевырева Белинский увидел нескрываемое проявление аристократизма и противопоставил ему свое «плебейское мнение», которое «если не так благородно, зато заключает в себе побольше здравого смысла» (II, 167). Белинский с негодованием обрушился на позицию невмешательства в дела народного просвещения, которую заняли сотрудники «Московского наблюдателя», не пожелавшие оградить недостаточно просвещенного человека от вредного влияния «литературной посредственности», от халтурных книжек «неугомонных рыцарей толкучего рынка».

Принципиальное исключение отдела библиографии послужило для Белинского дополнительным аргументом в пользу вывода о том, что «Московский наблюдатель» – журнал антидемократический, что он «смотрит на искусство и литературу с светской точки зрения».

Профессионально-журналистский подход демократа Белинского к вопросам журналистики помог ему также правильно определить характер и направление «Современника» Пушкина.

В статье «Несколько слов о «Современнике» Белинский уже по первой книжке определил журнал Пушкина как «явление важное и любопытное» и выразил надежду, что «Современник» будет журналом с мнением, с характером и деятельностью». С наибольшей похвалой отозвался Белинский о статье «О движении журнальной литературы в 1834 и 1835 году», хотя и не со всеми ее положениями согласился. Так, в ответ на заявление автора статьи (Белинский приписал статью Пушкину), что «резкий тон и некоторая даже дерзость» не должны присутствовать в журнальных статьях, критик заявил: «Мы не почитаем резкости пороком, мы, напротив, почитаем ее за достоинство». Не удовлетворило Белинского также недостаточно критическое отношение «Современника» к «Московскому наблюдателю» и к статьям Шевырева. Белинский справедливо полагал, что редкая периодичность «Современника» (четыре книжки в год) очень помешает его широкому распространению и влиянию на публику: «По нашему мнению, да и по мнению самого «Современника», журнал должен быть чем-то живым и деятельным, а может ли быть особенная живость в журнале, состоящем из четырех книжек, а не книжищ, и появляющемся через три месяца? Такой журнал, при всем своем внутреннем достоинстве, будет походить на альманах, в котором, между прочим, есть и критика».

Пушкин ознакомился со статьей Белинского во время своей поездки в Москву и захотел с ним встретиться, однако эта встреча не состоялась, так как поэт торопился с отъездом. По возвращении в Петербург Пушкин почти сразу же написал своему московскому другу П.В. Нащокину; выразив сожаление, что не повидался с Белинским, он просил передать критику экземпляр первого тома «Современника», причем «потихоньку от Наблюдателей». Этим подарком Пушкин как бы выразил свое согласие с Белинским в его критике «Московского наблюдателя» и общей оценке «Современника».

Рецензируя второй том «Современника», Белинский отмечает снижение участия Пушкина в журнале и усиление тенденций «светскости». По мнению Белинского, в некоторых статьях этого тома «обнаруживается самая глубокая симпатия к московскому «светскому» журналу [т.е. к «Московскому наблюдателю»] и беспредельное уважение к его критике». Белинский выразил опасение, как бы журнал Пушкина не превратился в петербургский «Наблюдатель». Очевидно, опасения Белинского разделял и сам Пушкин, который вскоре после данного выступления критика решил привлечь его к своему журналу.

После закрытия изданий Надеждина Белинский полтора года вынужденно оказался вне журнальной трибуны.

Осенью 1836 г. Пушкин вел переговоры со своими московскими друзьями о приглашении Белинского в «Современник», но смерть поэта помешала осуществлению этого проекта. В начале 1837 г. к Белинскому обращается петербургский издатель А.А. Краевский, который стал редактором газеты «Литературные прибавления к «Русскому инвалиду». Письма Белинского к Краевскому в январе – феврале 1837 г. свидетельствуют о страстном желании критика во что бы то ни стало вернуться к журнальной работе: «Давно не писал, руки чешутся, и статей в голове много шевелится, так что рад ко всему привязаться, чтоб только поговорить печатно». В ходе переговоров Белинский неодобрительно отозвался о том направлении, которое придал газете Краевский, выразил свое неудовольствие тем, что тот привлек в «Литературные прибавления» князя Вяземского, барона Розена и т.п., упрекнул Краевского за его исключительное расположение к «Московскому наблюдателю».

Белинский дал понять, что намеревается превратить «Литературные прибавления» в демократической орган, рассчитанный не на избранного читателя, а на широкую читательскую публику и тем самым нейтрализующий мнения многотиражной «Библиотеки для чтения».

Вообще конец 1830-х годов для Белинского – время накопления знаний, глубоких раздумий, позволивших ему в 1840-е годы преодолеть «насильственное примирение» с «гнусной действительностью», выйти на путь борьбы с ней, увязать задачи литературы, искусства и журналистики с общественными потребностями.

Примирительное умонастроение поры «Московского наблюдателя» сказалось не только на содержании статей Белинского, но и на их языке и стиле. Ведущим жанром журнальных произведений Белинского становится статья-трактат, статья-рассуждение, главным образом по вопросам философским и эстетическим. Эти статьи перегружены философскими терминами, научной фразеологией; на каждой странице мелькают: «субъект», «объект», «распадение», «восстание», «созерцание», «идея», «дух», «имманентность» и т.д.

Полемическое острие выступлений Белинского в «Московском наблюдателе» несколько сглаживается, и он неоднократно пользуется «фигурой умолчания», т.е. демонстративно молчит, когда с чем-то не согласен. Но и теперь Белинский в многочисленных рецензиях и заметках активно борется с низкопробными произведениями «толкучего рынка», пьесами-однодневками, с реакционной литературой и журналистикой.

В отделе «Литературная хроника» Белинский с беспримерной для того времени оперативностью рецензировал свежие номера журналов, выходящие альманахи и сборники, а в 1839 г. напечатал обстоятельную статью-обозрение «Русские журналы» (№3, 4).

Белинский приветствует переход «Отечественных записок» в руки Краевского, который привлек к сотрудничеству лучших писателей и ученых. В обновленном журнале «богатейшим и блистательнейшим» он считает отдел «Словесность», а в нем выделяет «Бэлу» Лермонтова и повесть И.И. Панаева «Дочь чиновного человека». Много претензий предъявил Белинский отделам критики и библиографии, очень неполным и бесцветным. Если же эти отделы будут улучшены, «Отечественные записки», по мнению Белинского, смогут «занять первое место в современной русской журналистике».

С течением времени Белинскому все труднее и труднее становится выпускать «Московский наблюдатель». Помощники его – Бакунин, Катков, Боткин, К. Аксаков – охладели к изданию. Номера журнала неделями лежали в цензурном комитете, и чиновники придирались к каждой мелочи. Белинский научился хитрить: он отсылал некоторые статьи для просмотра в петербургский цензурный комитет, где благодаря хорошим отношениям знакомого Белинского Ф.А. Кони с цензором Корсаковым, разрешение добывалось проще. Забирая у Белинского все силы, журнал не обеспечивал его материально. Совершенно измученный, без средств к существованию Белинский в июле 1839 г. оставил «Московский наблюдатель» с грустным сознанием, что журнал не получил широкого распространения, был «мало известен публике» (тираж его не превышал 600–700 экземпляров).

В течение июля – октября 1839 г. Белинский был московским корреспондентом изданий Краевского. В конце октября 1839 г. Белинский переезжает в Петербург и становится основным сотрудником и фактическим редактором таких отделов «Отечественных записок», как «Критика» и «Современная библиографическая хроника». Одновременно Белинский печатается в газете «Литературные прибавления к «Русскому инвалиду», которая в 1840 г. была переименована в «Литературную газету».

В полной мере талант Белинского-журналиста развернулся в петербургский период его жизни, более долгий и плодотворный. Но еще сотрудничая в московской журналистике, Белинский создал такой тип статьи, который, во-первых, отвечал потребностям времени и запросам демократического читателя, а во-вторых, отражал индивидуальные особенности его творческой личности. Недаром Белинский говорил: «Моя статья и я всегда нечто нераздельное» (письмо К.Д. Кавелину 7 декабря 1847 г.).

Современники без труда распознавали неподписанные статьи Белинского: настолько они отличались своим содержанием и формой. И.И. Панаев рассказывал о своей встрече с сибирским купцом, который сообщил, что у них в провинции охотнее всего читают «Отечественные записки», где участвует Белинский. На вопрос Панаева: «Да каким же образом вы отличаете его статьи? Ведь он почти никогда не подписывает своего имени», – собеседник ответил: «Птица видна, сударь, по полету, говорит пословица. Он хоть и не печатает своего имени, а имя его у нас знают все грамотные люди».

Для статей Белинского характерна большая емкость, многоплановость, своего рода энциклопедизм. Говоря об одном вопросе, Белинский попутно касается множества других, оттого его статьи, как правило, довольно велики, изобилуют отступлениями «по поводу», частыми повторениями. Именно такой тип статьи служил задачам всестороннего просвещения широкого читателя. «Теперь у нас великую пользу может приносить... кафедра, но журнал – большую», – настаивал Белинский. Действительно, если университетское образование могли получить лишь немногие, то журнал читали тысячи. И журнальные статьи Белинского были подлинным университетом для демократического читателя.

Метод отступлений «по поводу» с приведением дополнительных фактов, позволяющих более убедительно аргументировать мысль, сделать ее доступной и понятной, отвечал также личным склонностям Белинского. «Отступления – всегда точка преткновения для меня», «Без примеров и фактов у меня ничего не делается», – признавался он.

В своих статьях Белинский, руководствуясь заботой о читателе, часто возвращался к ранее высказанной мысли: он добивался, чтобы важное положение было усвоено читателем, вошло в его сознание и чувство. На эту роль повторений у Белинского указывал Чернышевский в «Очерках гоголевского периода русской литературы» (III, 133).

Статьи Белинского привлекали и до сих пор привлекают читателей своей эмоциональностью, взволнованностью, личным, задушевным тоном. За статьями Белинского всегда чувствуется их автор, человек живой, активный, немедленно и резко реагирующий на факты и явления современности. Он негодует и почти физически страдает, сталкиваясь с ужасами николаевской действительности, со всеми проявлениями реакционной идеологии и, напротив, от души радуется, когда обнаруживает ростки нового, свежего в сознании современников или когда ему удается нанести удар по идейному противнику. Недаром Герцен отмечал, что «в каждом слове» Белинского «чувствуешь, что человек этот пишет кровью» (VII, 238). Острая ирония, трогательный лиризм или веселый юмор окрашивают статьи Белинского, в зависимости от того, о чем идет речь. «Отвлечение – не моя сфера..., моя сфера – огненные слова и живые образы», – признавался он.

Одна из особенностей статей Белинского – их острая полемичность. Наибольшей силы полемическая струя достигла в выступлениях Белинского в 1840-е годы, когда он стал на революционно-демократические позиции. «Чувствую теперь вполне и живо, что я рожден для печатных битв и что мое призвание, жизнь, счастье, воздух, пища – полемика», – утверждал Белинский в письме к В.П. Боткину в 1842 г. Но и в 1830-е годы полемический характер носили многие статьи и заметки Белинского. Он не отказался от полемики даже в пору временного «примирения» с действительностью. «Нет, пока рука держит перо, пока в душе еще не остыли ни благородное негодование, ни горячая любовь к истине и благу – не прятаться, а идти навстречу этой гнусной действительности буду я», – решительно заявлял критик в начале 1840 г., еще не порвав со своими «примирительными» взглядами (XI, 483).

27. Проблема «медианасилия» и позиция ООН.

Под словосочетанием « насилие на экране» в российской науке понимается аудиовизуальное изображение разновидности «социального взаимодействия, в котором одно действующее лицо (или группа лиц) осуществляет негативное принуждение по отношению к другому действующему лицу (или группе лиц) посредством угрозы или реального применения физической силы, имеющее своим последствием телесные повреждения, моральный и имущественный ущерб».

Сегодня многие ученые мира обеспокоены негативным влиянием сцен экранного насилия на детскую аудиторию. Речь идет и о том, что те или иные средства массовой информации практически нарушают права ребенка, определенные документами ООН , не соблюдают возрастные ограничения при демонстрации (прежде всего по телевидению) сцен насилия на экране. Этой проблеме посвящены многие зарубежные исследования, в той или иной степени касающиеся воздействия насилия в экранныхмедиатекстах на детскую и молодежную аудиторию.

Резкое изменение российской социокультурной ситуации на рубеже 90-х прошлого века обнаружило столько «белых пятен» в гуманитарных науках, что проблема прав ребенка по отношению к аудиовизуальной информации поначалу выпала из поля зрения российской науки, оставаясь в основном поводом для поверхностных газетных заметок. Лишь в последние годы стали появляться публикации результатов исследований немногих российских ученых, попытавшихся в той или иной степени исследовать феномен воздействия экранного насилия на подрастающее поколение.

Возросшее внимание к проблеме не назовешь случайным, так как в настоящее время в России один из самых высоких в мире уровней преступности. При этом подростковая преступность в России приобретает масштабы национального бедствия, и среди прочих важных социальных причин «многие юристы в качестве ее катализатора называют низкопробные боевики».

Вот почему все большую значимость приобретают вопросы, связанные с механизмами социального, психологического, рекреационного воздействия медиа на детскую аудиторию, ее предохранения от негативного влияния изображения насилия на экране, защиты прав ребенка получать не наносящую ему вред аудиовизуальную информацию.

Между тем, в условиях отсутствия строгого официального контроля за соблюдением правовых рекомендаций негативное воздействие экранных произведений, содержащих сцены насилия , на российскую детскую аудиторию отмечается практически повсеместно. Общий контекст здесь таков: после отмены цензуры в средствах массовой информации, случившейся в России, как известно, на рубеже 90-х годов ХХ века, на кино/теле/видео/компьютерных экранах стали демонстрироваться (практически без соблюдения официально принятых возрастных ограничений) тысячи отечественных и зарубежных произведений, содержащих эпизоды насилия . В этом отношении прав К.А.Тарасов: «широкая репрезентация образов насилия в экранных искусствах, функционирующих в России, объясняется прежде всего произошедшей коммерциализацией кинотворчества, вхождением кинематографа, ТВ и видео в мировой рынок и связанный с этим глобализацией массовой кинокультуры по голливудским стандартам. В рамках современной киноиндустрии, ориентированной на извлечение максимальной прибыли, живописание насилия является, пожалуй, экономически наиболее выгодным элементом фильма. Создание серьезных и вместе с тем увлекательных картин, затрагивающих важные, волнующие многих вопросы, в творческом отношении задача очень сложная, требующая много сил и времени. Насыщение же фильма драками, перестрелками, погонями и пр. позволяет создателям укладываться в сжатые сроки, компенсировать малую увлекательность сюжета и характеров, слабую игру актеров, отсутствие сколько-нибудь значимой темы и т.д. и привлекать непроизвольное внимание зрителя, неразвитого в художественном и социальном отношении. (…) Увеличение числа фильмов с насилием объясняется также тем, что американские кинопроизводители в значительной степени зависят от зарубежного потребителя и вынуждены находить такие сюжеты, которые могли бы беспрепятственно восприниматься глобальной аудиторией. Одним из таких универсальных ингредиентов являются образы насилия » [Тарасов, 2003, с.123-125].

Конечно, противники эскалации показа сцен насилия на экране теоретически могут опираться на Конвенцию ООН по правам ребенка (1991), подписанную Россией, где, в частности, декларируются принципы создания благоприятных условий контакта несовершеннолетней аудитории с медиа . В данной Конвенцииможно выделить три статьи, касающиеся интересующей нас проблемы: Статья 3.Статья 13.Статья 17.

Однако в отличие от многих западных государств, где действует государственный контроль за медийным изображением насилия , существуют программы защиты детей от экранной агрессии, соблюдения прав ребенка на получение гуманной, не наносящей психического вреда информации, в России, к сожалению, многие положения Конвенции ООН по правам ребенка до сих пор остаются благими пожеланиями.

Не лучше дело обстоит и с соблюдением некоторых положений российских законов. Например, в Законе РФ «Об основных гарантиях прав ребенка» сказано: «Органы государственной власти Российской Федерации принимают меры по защите ребенка от информации, пропаганды и агитации, наносящих вред его здоровью, нравственному и духовному развитию (…) а также от распространения печатной продукции, аудио- и видео продукции, пропагандирующей насилие и жестокость» [Закон РФ «Об основных гарантиях прав ребенка. Статья 14. Защита ребенка от информации, пропаганды и агитации, наносящих вред его здоровью, нравственному и духовному развитию]. Однако, как верно отмечает один из ведущих медиа-социологов нашей страны А.В.Шариков, «законодательных актов, где были бы четко прописаны санкции, накладываемые на тех, кто насыщает эфир насилием , Россия не имеет, так же, как не имеет и специального органа, который контролировал бы данную позицию . И поэтому закон «Об основных гарантиях прав ребенка» носит чисто декларативный характер».

Несмотря на подписанную еще в 1999 году основными российскими телеканалами так называемую «Хартию телевещателей», их репертуар, на наш взгляд, по-прежнему, лишен эффективного корпоративного контроля по части демонстрации сцен насилия . Более того, поддерживая коммерческие интересы крупнейших телекорпораций, Государственная Дума России в ноябре 2003 года отклонила проект поправок к действующему Закону «О средствах массовой информации», которые предусматривали введение ограничений на показ сцен насилия на экране (предполагалось, что подобные сцены будут демонстрироваться по телевидению только в позднее время суток — после десяти часов вечера).

При этом важно, чтобы современные педагоги не только обладали всей полнотой информации по проблеме взаимоотношений несовершеннолетней аудитории с «экранным насилием », но и владели знаниями и умениями медиаобразовательного характера, чтобы использовать реабилитационные возможности аудиовизуальной культуры как в учебном процессе, так и во внеучебное время.

В основе нашего курса — идеи защиты и уважения прав ребенка, содержащиеся в конвенциях и официальных документах ООН и ЮНЕСКО, в Российской Конституции и законах, в трудах ведущих теоретиков и практиков в области правовой культуры по отношению к аудиовизуальным масс-медиа, ключевые концепции медиаобразования.

Анализ теории и практики российского и зарубежного медиаобразования показывает, что в большинстве случаев медиаобразовательные концепции подчинены центральной роли школьника, студента, что видится нам прогрессивной тенденцией, отвечающей принципам равенства, свободы, соразвития в психологических отношениях между педагогом и учащимися. В мировой медиапедагогике в целом преобладают воспитательные, обучающие и креативные подходы к использованию возможностей медиа. В обобщенном виде главные этапы реализации большинства медиаобразовательных подходов выглядят следующим образом:

- получение знаний об истории, структуре, языке и теории медиа (образовательная составляющая);

- развитие восприятия медиатекстов, «чтения» их языка, активизация воображения, зрительной памяти, развитие различных видов мышления (в том числе — критического, логического, творческого, образного, интуитивного), умений для понимания идей (нравственных, философских проблем и пр.), образов и т.д.;

- развитие креативных практических умений на материале медиа .

Бесспорно, каждый из данных этапов можно воплощать в жизнь автономно, однако в данном случае медиаобразование будет, скорее всего, однобоким. Так в одном случае на первый план выйдет информация, в другом случае — критическое мышление, а в третьем — практические умения.

Медиапедагогика активно использует различные способы учебной деятельности: «дескриптивный» (пересказ медиатекста, перечисление действующих лиц и событий); «личностный» (описание отношений, эмоций, воспоминаний, которые вызывает медиатекст); «аналитический» (анализ структуры медиатекста, языковых особенностей, точек зрения); «классификационный» (определение места произведения в историческом контексте); «объяснительный» (формирование суждений о медиатексте в целом или о его части); оценочный (заключение о достоинствах медиатекста на основе личностных, нравственных или формальных критериев).

В итоге учащиеся должны не только получить удовольствие от общения с медиакультурой, но и уметь интерпретировать медиатекст (анализировать цели автора/агентства, устно и письменно обсуждать характеры персонажей/действующих лиц и развитие сюжета, в том числе — связанного с темой насилия ), связать его со своим опытом и опытом других (поставить себя на место персонажа, оценивать факт и мнение, выявить причину и следствие, мотивы, результаты поступков, реальность действия и т.д.), реагировать на произведение (написать рецензию, минисценарий и т.д.), понимать культурное наследие (видеть личную, историческую, национальную, всемирную перспективу и т.д.), приобретать знания (знакомиться с основными видами и жанрами медиакультуры, определить развитие какой-либо темы в различных жанрах, в различные исторические эпохи, изучать основные направления стилей, приемов, творчество выдающихся мастеров), владеть критериями и методами оценки медиатекста и т.д. Формирование данных умений, бесспорно, способствует пониманию аудиторией места медиакультуры в обществе, так как она связана с социальными, политическими, экономическими, религиозными и интеллектуальными аспектами жизни людей; развитию эстетического сознания (восприятия, вкуса и пр.), творческой индивидуальности учащегося (студента), реабилитационной функции медиаобразования как инструмента противостояния негативному влиянию экранного насилия .

Итак, актуальность данного учебного курса определяется настоятельной необходимостью изучения студентами (будущими педагогами) различных аспектов проблемы взаимоотношений несовершеннолетней аудитории с экранным насилием , технологии медиаобразования (включая реабилитационную) в школе и вузе как эффективного средства развития творческой, самостоятельно и критически мыслящей личности в условиях интенсивного увеличения информационного потока.

28. Система жанров журналистики и тенденции их развития.

Жанр — это конкретная форма бытования данного издания в журнальном мире. В формировании жанров взаимодействуют не­сколько составляющих: публицистика, информация, художествен­ные произведения, изобразительный ряд. Различное их сочетание и рождает конкретные жанры, например научный и производствен­ный.

Условно жанры можно разделить на 3 группы:

1. Информационные:

Хроника- факт без подробностей. Небольшие сообщения, не имеющие заголовка. Обычно публикуются подборками.

Извещение- факт без подробностей, адресованный оп-ределенному кругу читателей (извещение о кончине, сообщение о ликвидации предприятия ит.д.).

Информация (заметка, новость, информационное сообщение, «бегущая строка», историческая справка, сравнение, характеристика героев)- оперативное и актуальное изложение сущности факта с некоторыми подробностями. Часто публикуется в подборке. Содержит заголовок, допускает подзаголовок. Может включать в себя краткое изложение предыстории факта, события или явления.

Зарисовка- обобщение фактов и описание обстановки. Образный рассказ журналиста о своих впечатлениях.

Информационное интервью- изложение фактов от имени того, с кем ведется беседа. Диалог журналиста с собеседником, имеющий целью краткое освещение факта, события, явления.

Информационный отчет (общий, тематический, с комментариями)- последовательное изложение основных фактов либо в хронологическом порядке, либо освещение нескольких, наиболее важных. Допустимо высказывание своей точки зрения либо цитирование действующих лиц.

Обозрение- важнейшие факты, события, явления жизни за определенный период (сводки, итоги).

Информационная корреспонденция- освещение фактов, событий, явлений за счет объема, повествовательности и широты освещения , их детализирование.

Репортаж (событийный, тематический, постановочный)- освещение фактов, событий, явлений через непосредственное восприятиежурналиста или действующего лица, побывавших«на месте происшествия». Репортаж сочетает в себе элементы нескольких жанров. Часто иллюстрируется фотоснимками. Допускается эмоциональность, субъективные ощущения. Используется прямая речь, короткие диалоги.

Информационный комментарий- разъяснение факта или набора фактов компетентным лицом или отношение автора к данной проблеме или чьему-либо мнению.

Опрос- публикация коллективного мнения по одному или нескольким актуальным вопросам или проблемам.

Вопрос-ответ («горячая линия», «прямая связь»)- ответ специалиста или редакции на вопросы читателей.

«Пинг-понг»- короткие ответы на короткие вопросы.

Совет- узкоспециализированный жанр. Совет специалиста по актуальным проблемам («советы дачникам», «в помощь автолюбителю» и т.д.).

Пресс-релиз- презентация фактов, объектов, субъектов и событий, служащая сырьем или одним из источников для подготовки публикаций разного жанра.

Некролог- рассказ об этапахжизни умершего со словами прощания и скорби.

2. Аналитические:

Аналитический отчет- активное сопоставление фактов, поиск слабых мест, расстановка акцентов, комментирование, резюме.

Аналитическая корреспонденция- оперативные и конкретные описание и анализ фактов, последующие выводы. Корреспонденция сочетает в себе элементы нескольких жанров. Проблемы рассматриваются методом дедукции (по отдельности, от частного к общему).

Статья (пропагандистская, проблемная, обобщающая, критическая)- обобщение и анализ фактов, событий, явлений. Проблемы рассматриваются методом индукции (путем разложения на части, от общего - к частному). Статья характеризуется глубоким анализом предмета освещения, обобщением фактов, вскрытием закономерностей в развитии явлений, многогранным исследованием причинно-следственных связей.

Аналитическое интервью («в поисках истины»)- диалог между журналистом и собеседником, в ходе которого вопросы ставятся так, чтобы ответы интервьюируемого как можно глубже раскрыли суть выбранной темы.

Беседа- диалог между журналистом и собеседником, в котором журналист выступает как специалист в той или иной области.

Круглый стол- процесс общения, в котором принимает участие несколько человек - специалистов в той или иной области, объединенных решением одной или более проблем.

Аналитический комментарий- помимо разъяснения фактов компетентным лицом, призван публично выразить мнение по отношению к событию, факту, явлению.

Анкета- определение коллективного мнения по тем или иным проблемам, обобщение результатов, оценка и резюме.

Мониторинг- фиксация показателей динамики развития определенных явлений, событий, фактов. Допускаются комментарии автора или компетентных лиц.

Рейтинг- разделение по тем или иным характеристикам фактов, событий, явлений, личностей, показателей («лучшая десятка», «рейтинг влиятельности политиков» и т.д.).

Рецензия- основанный на аргументах отзыв о факте, событии, явлении (чаще всего, о произведении литературы, искусства).

Рекомендация- узкоспециализированный жанр. Помимо советов, в рекомендации даются ответы на вопросы «что?», «как?», «почему?», «почему именно так?».

Обзор (обозрение)- сквозное наблюдение и анализ фактов, событий, явлений («в мире спорта», «международная панорама» и т.д.).

Прогноз- предсказание фактов, событий, явлений, процессов, их развитие.

Версия- предположение, основанное на детальном изучении фактов, событий, явлений, подкрепленное имеющимися или дополнительными аргументами.

Эксперимент («примерка шкуры»)- моделирование си-туации с помощью исследования проблемы изнутри (журналист стал нищим, богатым и т.д.).

Письмо (открытое письмо)- непосредственное обращение автора к конкретному адресату (обычно - к высокопоставленному должностному лицу), имеющее целью либо привлечение внимания к проблеме, либо ответное проявление реакции нате или иные факты, события, явления.

Исповедь («крик души»)- в классическом варианте - публикация письма или подборки писем из читательской почты. Характеризуется высокими эмоциональностью и откровенностью.

3. Художественно-публицистические:

Очерк (сюжетный, описательный)- факт отходит на второй план. Важен не факт, а его восприятие и трактовка. Допускается его типизирование и образная трактовка. Главным является впечатление и мысль журналиста, порожденные фактом, событием, явлением. Очерк сочетает в себе элементы нескольких жанров.

Фельетон- актуальная критика фактов, событий, явлений, личностей с помощью особых приемов изложения (образность, юмор, ирония и т.д.).

Памфлет- актуальная критика, в основном - социально-политическое обличение фактов, событий, явлений, личностей, насыщенное эмоциями и эпитетами.

Пародия- подражание фактам, событиям, явлениям, личностям, акцентирующее внимание на преувеличении недостатков, имеющее целью раскритиковать объект пародии смехом читателя.

Сатирический комментарий- комментарий фактов, событий, явлений, построенный на критике и высмеивании их недостатков (нелогичности, непоследовательности, глупости и т.д.).

Житейская история- детальное художественное изображение фактов, событий, явлений, личностей. Допускается деление персонажей на «плохих» и «хороших».

Легенда- вымышленное произведение. Фантазия журналиста часто основывается на реальных или условно реальных фактах, событиях, явлениях и личностях.

Эпитафия- произведение, освещающее факты, события, явления, личности, встречавшиеся на жизненном пути покойного, насыщенное эмоциями.

Анекдот (прибаутка)- сатирическое или юмористическое произведение, в основе которой лежит вымышленная или реальная история.

Шутка- вымышленное сатирическое или юмористическое произведение.

Розыгрыш («Добрый обман»)- вымышленное произведение, посвященное тем или иным фактам, событиям, явлениям, личностям, датам (например, розыгрыш читателей 1 апреля).

Игра («раздача слонов»)- метод привлечения внимания читателей к изданию, стимулируя победу в том или иной игре (конкурсе, викторине и т.д.) выдачей призов.

Впрочем, строгое разделение по жанрам в постсоветской журналистике существует лишь в теории. Жанрам свойственно взаимопроникновение, и на практике границы между ними часто размыты.

В международной журналистике наибольшее распространение получили четыре жанра: