-
Соотношение фундаментальной и прикладной социально-психологической науки.
По меньшей мере три обстоятельства свидетельствуют о том, что престиж практической социальной психологии в последние годы заметно вырос и укрепился.
Во-первых, заинтересованное и уважительное отношение к этой области деятельности профессиональных психологов власть и деньги имущих. Социальные институты и организации различного уровня - от мелких частных фирм до правительства - все чаще и настойчивее обращаются к поиску социально-психологических резервов совершенствования своей деятельности. Разумеется, психологические проблемы не являются главными или единственными проблемами современного общества, однако нельзя не видеть, что его "психологическая чувствительность" значительно возросла. Не случайно за последние годы появилось столь беспрецедентное количество практических социально-психологических центров, компаний и фирм, специализирующихся в таких видах деятельности.
Во-вторых, сами профессиональные психологи в новых условиях пересмотрели свое отношение к практике. Превратившись из докучливой повинности имитировать "социальную нужность" в источник существования, именно практика позволила многим специалистам ощутить осмысленность собственной профессиональной деятельности, что, в свою очередь, способствовало подъему ее авторитета. Источник социально-психологической информации, цель и способ ее получения в большинстве случаев исключают полностью отстраненное и беспристрастное к ней отношение. Более того, сама необходимость такой информации чаще всего продиктована потребностью принятия взвешенных практических решений: немедленных или отсроченных, реальных или виртуальных.
В-третьих, сегодня несомненно позитивное в целом отношение интеллигенции к практической социальной психологии. Значительно расширился круг лиц, профессиональная подготовка которых включает знакомство с основами социальной психологии. Зримо увеличился ассортимент общедоступной литературы по проблематике интимного и делового общения, групповых процессов, личности... Примелькались "психологизированные" рубрики в средствах массовой информации. Возросло количество людей, лично приобщившихся к разным формам социально-психологической практики. В итоге сформировалась прослойка психологов-дилетантов, ищущих в социальной психологии средства облегчения тягот нынешнего многотрудного бытия. Сколь действенно подобное социально-психологическое самолечение - предмет отдельного разговора.
Можно, разумеется, привести и другие свидетельства. Однако не стоит, по-видимому, полагать, что повсеместный интерес к практической социальной психологии порожден только и исключительно сиюминутными прагматическими обстоятельствами. При всей значимости подстегнувших его общественно-политических и экономических преобразований в нашей стране, следует признать, что "практичность" изначально и внутренне присуща социально-психологическому знанию.
Истоки социальной психологии, берущие свое начало в философских трактатах древности, обязаны своим появлением кристаллизации не столько познавательных, сколько реальных социальных проблем. "Государство" Платона, "Политика" и "Риторика" Аристотеля, "Беседы и суждения" Конфуция - убедительные и отнюдь не единственные доказательства того, что само зарождение социально-психологических идей обусловлено, во-первых, возникновением в социальной жизнедеятельности определенных коллизий, во-вторых, их специфической понятийной интерпретацией в терминах взаимодействия и взаимоотношений социальных субъектов, в-третьих, попыткой найти способы практического разрешения этих коллизий.
Первые социально-психологические теории М. Лацаруса, Г. Штейнталя и В.Вундта в Германии, Г.Лебона, Г.Тарда и Э.Дюркгейма во Франции, Г. Спенсера и У. Мак-Дуголла в Англии, В.М. Бехтерева в России, Ф.
Гиддингса в США и другие были в значительной степени отражением философских размышлений о человеке и обществе, однако их возникновение и признание были, несомненно, предопределены социальными перипетиями того времени. Показательно, что возглавлявшаяся Г. Тардом одна из семи секций IV Международного конгресса по психологии, состоявшегося в 1900 г. в Париже, именовалась "Социальная и криминальная психология". Почему организаторы конгресса провели официальное крещение социальной психологии в столь откровенно прикладном контексте? Ни президента конгресса Т.Рибо, ни его генерального секретаря П.Жане не заподозришь в незнании аргументов, свидетельствующих об академической осмысленности социальной психологии как таковой, без криминальных увязок. Этот тандем скорее свидетельствует, что социальная психология строилась и воспринималась как наука, способная не только теоретически реконструировать закономерности социальной жизнедеятельности, но и разработать способы ее оптимизации, предложить конкретные варианты практического решения актуальных общественных проблем, в том числе борьбы с преступностью.
Конечно, "практичность" первоначальных социально-психологических концепций была весьма относительной и рудиментарной. Состояла она главным образом в том, что их понятийно-логический строй отражал не только традиционный для философии поиск универсальных взаимосвязей абстрактных категорий, но и социально-исторические реалии. Однако ни отнесенность теоретических представлений к объективной действительности, ни даже их нацеленность на ее преобразование сами по себе прикладного знания не образуют. Вспомним слова Л.С.Выготского, считавшего, что социально-психологическая практика если и существовала в конце XIX - начале XX в., то была "колонией теории, во всем зависимой от метрополии; теория от практики не зависела нисколько; практика была выводом, приложением, вообще выходом за пределы науки, операцией занаучной, посленаучной, начинавшейся там, где научная операция считалась законченной" [см. (1). С. 387].
В сущности, эта оценка взаимоотношения теории и практики в психологии, данная Л.С.Выготским в 1927 г., справедлива и для большинства социально-психологических разработок, выполненных вплоть до 30-х годов. Да, на смену умозрительным рассуждениям пришел эмпиризм экспериментального толка. Да, соприкосновение с практикой перестало рассматриваться как осквернение научного исследования, на чем, впрочем, и мудрено было бы настаивать при сложившейся системе их финансирования. Однако до оптимистического вывода классика, что теперь "практика входит в глубочайшие основы научной операции и перестраивает ее с начала до конца; практика выдвигает постановку задач и служит верховным судом теории, критерием истины; она диктует, как конструировать понятия и как формулировать законы" (там же, с. 387-388), в социальной психологии начала века было еще далеко. В качестве первых симптомов подобных преобразований можно назвать работы Э. Мэйо, К. Левина, А.С. Макаренко и очень немногих других.
Что знаменовало собой для судьбы данной науки это движение навстречу практике, лишь в 70-е годы приведшее к основанию "Журнала прикладной социальной психологии" ("Journal of Applied Social Psychology"), а несколько позже к публикации ряда одноименных книг [см. (3, 4, 5, 6, 8)]? Что такое вообще "практическая социальная психология"? Традиционно она характеризуется "от противного", как нечто, существенно отличающееся и даже противоположное фундаментальной социальной психологии. Если целью последней выступает приращение знаний об общих закономерностях и механизмах возникновения и воспроизводства социально-психологических явлений, то первая направлена на решение конкретных проблем конкретных социальных субъектов1.