Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение высшего

Профессионального образования

Кубанского Государственного Университета

Факультет журналистики

Контрольная работа По предмету: Теория и история литературно-публицистической деятельности Тема: Основные положения литературно-критических воззрений в.Я. Брюсова

Выполнила студентка 4 курса ЗФО

Факультета журналистики

Специальность «Журналистика»

А.С. Абувакарова

Проверила: Е.П. Лынова

Краснодар 2013 г

Содержание:

Введение............................................................................................................3

1. Стилевые особенности Брюсова-критика..................................................4

2. Брюсов – вождь русского символизма.......................................................6

3. “Одиночество среди своих”........................................................................9

Заключение.....................................................................................................11

Список использованных источников...........................................................12

Когда мы называем Брюсова русским поэтом начала ХХ века, мы выделяем лишь одну сторону его литературного облика. В действительности роль Брюсова в развитии русской литературы определяется не только его главным делом — его лирической поэзией, но и тем его творчеством, которое окружает и дополняет его лирику, — его художественной прозой, его критическими, теоретическими и популяризаторскими статьями, его литературоведческими и историко-культурными исследованиями, очерками, переводами, организаторской и редакторской работой. В этом обширном творческом наследии литературная и театральная критика Брюсова и его выступления на теоретические темы занимают по своему качеству и объему важное и значимое место. Не случайно в проспекте своего Собрания сочинений (издательство «Сирин», первая половина 10-х годов) Брюсов отвел своим литературно-критическим и театральным статьям и очеркам пять полных томов. Картина получается более чем внушительная, особенно если принять во внимание, что в эти тома Брюсов не собирался вводить свои биографические исследования, злободневные  отзывы, заметки и ряд более или менее специальных работ, а также если учесть, что в проспекте Брюсова, разумеется, не могли быть отражены его многочисленные труды, написанные после составления проспекта.

В обширном своде брюсовских работ о литературе не все сохраняет для нас свою ценность в полной мере. Кое-что из написанного Брюсовым отменяется временем — представляется нам идейно и эстетически далеким, вытесненным новыми научными данными, поставленным под сомнение новыми вкусами, а иногда слишком злободневным — отражающим преходящие и мелкие явления давно минувшей эпохи. Но лучшая часть брюсовских литературно-критических работ сохраняет для нас свое значение, не только историческое.

1. Стилевые особенности Брюсова-критика.

Брюсов обладал несомненным талантом критика. Владея редким по своей широте запасом знаний, в особенности филологических,  разрабатывая и перестраивая многие критические жанры, он почти никогда не впадал в небрежность, всегда оставался обстоятельным и логичным. В своих статьях, как и в жизни, он выступал как бы застегнутым на все пуговицы, четким, строгим и подтянутым. Он показал себя как незаурядный критик в жанре кратких литературных характеристик-эссе («Испепеленный», «Ф. И. Тютчев», «А. А. Фет», «К. К. Случевский», «Александр Блок»). Не будучи создателем оригинальной системы эстетических взглядов, он сумел дать яркие образцы эстетических деклараций («Ключи тайн», «Священная жертва»). Он своеобразно разработал жанры статьи-обзора («Футуристы», «Акмеизм», «Эклектики») и критического диалога («Карл V», «Здравого смысла тартарары»). Он пользовался жанрами статьи-трактата, статьи-публикации, биографического очерка, написал огромное количество рецензий, несколько кропотливых академических отзывов-разборов и цикл литературных афоризмов («Miscellanea»).

Статьи Брюсова — отточенные, конструктивно-четкие, лаконически-сжатые, суховатые по стилю — «графичные», всегда ясные и логичные, отчетливые по своим заданиям и целям, внешне сдержанные, но порою язвительные, часто изящные, меткие и острые, блещущие всесторонней эрудицией — представляют собой явление большой культуры, интеллектуальной дисциплины и зрелого мастерства. Эти свойства их, и в частности, их компактность и сжатость, дают основание считать их оригинальной разновидностью критической формы и выделить на фоне сложившегося типа пространных и обстоятельных критических работ, которыми заполнялись тогда русские «толстые журналы».

Вместе с тем статьи Брюсова в своей массе отличались от критики, созданной русским символизмом, к которой они — по крайней мере, в первой половине творческой жизни Брюсова — бесспорно принадлежали. В критических выступлениях Брюсова нет той завораживающей лирической интонации, которая превращала блоковскую критику в особый род поэтической прозы. Они далеки и от извилистой импрессионистической рефлексии критических этюдов Иннокентия Анненского, и от многодумных, «барочных» роскошеств литературно-философических «опытов» Вячеслава Иванова. Среди статей Брюсова лишь некоторые превращались в явления поэтического стиля («Священная жертва», «Страсть», «К. К. Случевский», ряд рецензий). Статьи Брюсова не столько поэтичны, сколько информативно-аналитичны. Их авторское «я» спрятано в подтекст или — реже — прикрыто традиционно-безличным местоимением «мы». «Я так много грешил  в своей деятельности, — писал Брюсов в 1904 году С. А. Венгерову, — излишне-откровенным тоном, ненужными признаниями перед читателями, что теперь мое единственное желание — как можно меньше выставлять свою личность напоказ, скрыть ее — в стихах за внешними образами, в статьях за отвлечением мысли, в автобиографии за непререкаемыми фактами».

Выразительность статей Брюсова не в их образности и не в субъективной прихотливости, тем более импрессионистической, но, как уже говорилось, — в логической продуманности, в строгости построения, в изящной точности формулировок. Этому соответствовало тяготение Брюсова к той «научной» линии художественного мышления в литературе, присутствие того «математического момента» в искусстве, которые Блок усмотрел в брюсовских новеллах и в драме «Земля» и зачатки которых улавливал у Пушкина (письмо Блока Е. П. Иванову от 3 сентября 1909 г. и рецензия на «Земную ось» Брюсова). Конечно, сам Блок стоял вне этой линии, хотя и одобрял ее в творчестве Брюсова. Сближение языка критических статей с методом чисто художественных произведений, которое мы видим в критической прозе Блока, у символистов или, скажем, у Гоголя, наблюдается в критике Брюсова не часто. И эта особенность брюсовской критики, сдержанность ее стиля — отнюдь не ее дефект, а одно из ее свойств, имеющих за собой большую, прочную и достаточно оправданную традицию, которая определяется пафосом жесткого разделения, дистанцирования художественных и критических жанровых сфер.