- •О книге м. М. Буткевича "к игровому театру"
- •5 От автора
- •3 К игровому театру 33
- •5 К игровому театру
- •I лирическое отступление о неразделенной любви: алексей дмитриевич попов, русский художник
- •9 К игровому театру 129
- •11 К игровому театру '61
- •1. Детские игры режиссеров.
- •2. Взрослые игры режиссеров.
- •3. Признаки игры.
- •4. Классификация игр и внутренняя динамика игровой деятельности.
- •13 К игровому театру 193
- •5. Разбор пьесы как игра.
- •6. Обстоятельства предстоящей игры. Традиции.
- •7. Обстоятельства предстоящей игры. Продолжение темы: потуги новаторства.
- •8. Правила предстоящей игры.
- •9. Выбор воображаемого партнера: с кем и чем играть.
- •10. Macbeth-story (история "Макбета" на сцене и на экране; три кульминации).
- •15 К игровому театру 225
- •12. Разминка:
- •13. Шарады Шекспира:
- •16 К игровому театру 241
- •15. Шарады Шекспира.
- •16. Пена и накипь:
- •17 К игровому театру
- •18. Прение Шекспира со Львом.
- •18 К игровому театру *-' *
- •20. Внеочередной пленум трех ведьм.
- •21. Философский камень театральной алхимии
- •19 К игровому театру 289
- •22. Игры персонажей "Макбета". Начало: два эксперимента второй сцены.
- •23. Зигзаг в сторону структуры: игра музыки и графики.
- •24. Игры персонажей.
- •21 К игровому театру 321
- •25. Головоломки гения.
- •27. Макбет и Гамлет — наложение монологов.
- •28. Чужой человек в игре.
- •23 К игровому театру 353
- •Сумрачный гений режиссуры
- •27 К игровому театру
- •28 К игровому театру
- •29. Игры персонажей.
- •30. Инвернес. Пять баллад по поводу пятой картины: Замок. Хозяйка. Слуга. Хозяин. Змея и цветок.
- •1. Баллада о фантастическом замке
- •2. Любовь с первого взгляда. Новая нацеленность: создавать произведение (сценического) искусства сейчас, немедленно, с первой же пробы. Из ничего. "На раз".
- •31 К игровому театру 481
- •32 К игровому театру ** '
- •4. Школьные проказы. Серия вторая — "в музыкальном огороде"
- •35 К игровому театру
- •36 К игровому театру -*Ol
- •1. Упражнение имени всеволода эмильевича мейерхольда
- •2. Упражнение имени сергея михайловича эйзенштейна
- •10. "Выражение через другое"
- •38 К игровому театру -'•'-'
- •Реальности игрового театра
- •Психология в игровом театре
- •40 К игровому театру ozj
- •Эстетика игрового театра
- •Создание и разрушение ритуала в театральной игре
- •43 К игровому театру о / j
- •103999, Москва, Малый Кисловский пер., 6
- •142300 Г. Чехов, Московской обл. Тел.: (272) 71-336, факс: (272) 62-536
23. Зигзаг в сторону структуры: игра музыки и графики.
Третья сцена резко отличается от двух предыдущих. По количеству текста она намного длиннее их, вместе взятых. Вероятно, больше в ней и событий — не три уже и не шесть, а много, очень много. Пожалуй, три раза по шесть, никак не меньше.
312
¶Персонажи в третьей сцене не собираются на совещания, как это было в двух первых, а все время двигаются: то приходят, то уходят. Они не стоят на месте, а носятся, бродят и слоняются туда-сюда.
Если по составу действующих лиц две первые сцены однородны и отдельны, если в них люди и сверхъестественные силы функционируют раздельно, как бы в разных плоскостях (в первой сцене — только ведьмы, во второй сцене — только люди), то в третьей сцене два мира впервые соприкасаются и начинают взаимодействовать — перемешиваются.
Монолитам первых двух сцен здесь противопоставляется многочисленность и раз-нонаправленность сюжетных ходов и душевных порывов...
Все это верно, но, откровенно говоря, чересчур уж старомодно и тривиально. Поэтому, чтобы не сгорать от смущения перед вами, я перейду к более современным и более научным формам и методам исследования пьесы.
Если первая сцена — как удар барабана и литавр,
то вторая — это уже два барабанных удара,
а третья — целая серия таких ударов. Дробь, тревожная барабанная дробь.
Прислушайтесь:
Там!
Та-там!
Та-та-та-та-та-там!
Это уже музыка.
Можно анализировать пьесу и по-другому. В таких случаях я требую классную доску, мел и чистую мокрую тряпку. Я беру тряпку и еще раз протираю доску, — со школьных еще лет я люблю ее зеркальную черноту, всегда вызывающую во мне дивное ощущение начальной влажной чистоты и свежести.
Доска готова.
Тогда я беру мел и тоже посередине доски, в самом ее верху, с почти что чувственным удовольствием вычерчиваю большой равносторонний треугольник. Еще раз жирно обвожу его мелом и говорю: это — первая сцена.
Затем, переведя дыхание, под этим треугольником, чуть пониже, как бы во второй строчке, я пририсовываю еще два таких же треугольника — симметрично, так, чтобы их вершины подпирали концы основания верха геометрической фигуры.
— Это будет у нас вторая сцена.
Отхожу от доски и некоторое время любуюсь получившимся у меня узором. Потом снова кидаюсь к доске и быстро-быстро, с какой-то торопливой жадностью, еще ниже, третьей строкою, один за другим набрасываю мелом еще шесть равносторонних треугольников чуть поменьше. Я располагаю их "частокол" под двумя треугольниками второй сцены тоже симметрично, так, что они немного выступают с обеих сторон чертежа в самом его низу*.
Опять отхожу и опять любуюсь: чертеж на доске напоминает о знаменитых дореволюционных сахарных головах, о праздничных творожных пасхах, об египетских пирамидах, а больше всего — о прославленной японской горе Фудзияме. Это уже фафика.
Прекрасная музыка и прекрасная графика.
* Если мое описание показалось вам недостаточно наглядным и вы не смогли увидеть мой чертеж, прошу извинить меня.
313
¶На строгом и точном языке науки это называется выявить структурную схему зачина шекспировской трагедии.
Любовь к разнообразным структурам — одна из самых распространенных слабостей человечества.
Это заложено в нас с детства, с первых игр в песочнице. Кто из нас в нежном младенческом возрасте не копался в куче песка, воздвигая из него прекрасные горы с таинственными пещерами, величественные пирамиды, сказочные города и рыцарские замки. Этим же занимались потом и наши дети, этим занимаются теперь наши милые внуки. Купола, башенки, арки, подземелья и туннели, двери, вырытые указательным пальчиком окошки со вставными разноцветными стеклышками, оборонительные валы, рвы, флаги из разноцветных лоскутков и твоя самая большая гордость — башенные часы. Целые фантазии из песка, изощренные и изысканные. Но вот тебя позвали ужинать или спать, и ты, долго и нехотя расставаясь со своим драгоценным творением, наконец, покидаешь его до завтрашнего утра, до новой встречи. Ты засыпаешь, полный надежд и предвкушений, но реальность, суровая соперница фантазии, груба и беспощадна: после тебя пришла на песочек и использовала его соседская омерзительная кошка, потом порылась в песочнице бродячая собака, за ней, наступив резиновым сапогом на главную башню замка, через песочницу прошел пьяный водопроводчик дядя Саша, за ним прошел дождь, подул ветер... И наутро ты не найдешь в песочнице ничего, там будет только ровный и унылый песок.
Творческие структуры непрочны, им свойственно рассыпаться и разрушаться, и тут ничего не попишешь — энтропия.
Миссия художника — создавать структуры.
Ремесло художника — создавать свои структуры так, чтобы они сохранялись как можно дольше.
Шекспир — величайший художник. У него была миссия и своим ремеслом он владел превосходно.
Здесь я — попутно — положил начало двум самым большим играм из тех, в которые играет режиссер, работая над пьесой. Эти развлечения доставляют колоссальное удовольствие. Более того: они дарят наслаждение.
Что представляют собой эти игры и как они называются, я вам сейчас, естественно, не скажу.