§ 5. Что же все-таки произошло в XX в.? Случилось, в частности, три важных изменения.

Во-первых, в мире произошла вторая (после XVIII в.) промышленная, а точнее, научно-техническая революция на базе беспрецедентного научного прорыва. Появились целые новые отрасли промышленности. Возникла индустрия массового производства множества товаров и на этой основе - общество массового потребления. Резко выросли внутринациональные рынки, выплескивающиеся за собственные пределы и диктующие выход на внешние рынки. Параллельно активно развивается сфера услуг и рынки услуг, а также рынок капиталов, сопутствующий и стимулирующий развитие рынков товаров и услуг. Капиталы становятся интернациональными. В политике и в науке стали говорить о так называемом постиндустриальном обществе, в котором все большее значение приобретают информационные технологии.

Во-вторых, после Второй мировой войны произошел быстрый распад колониальной системы, а исторически вскоре и так называемой социалистической системы. Возобладала почти повсюду единая рыночная, капиталистическая бурно развивающаяся экономика, причем не разделяемая, как ранее, колониальными рамками.

В-третьих, в основных развитых странах - главных действующих игроках на мировых рынках - укрепились внутригосударственные методы воздействия как на внутреннюю, так и на внешнюю экономическую жизнь. Государство стало гораздо активнее служить экономике, хотя и рыночной. В то же время в условиях так называемого демократического политического устройства существуют большие возможности для групп влияния лоббировать внутреннюю и внешнюю экономическую политику в своих интересах, а с учетом возросшей регулирующей роли государства в экономике - успешно проводить эти интересы в качестве государственных, иногда и объективно совпадающих с общенациональными интересами.

В результате государства в рамках своей второй, внешней функции стали со второй половины XX в. несравненно активнее выступать на международной арене именно в экономическом аспекте, как выразители и двигатели этих экономических интересов, а интересы эти оказались объективно в целом совпадающими для индустриально развитых стран рыночной экономики, концентрируясь в главном - на возможно более свободном доступе на мировые, в том числе бывшие колониальные рынки.

§ 6. Общая торгово-политическая доминанта, базирующаяся на экономическом процессе, потребовала и общего правового ее оформления в виде современного международного экономического права.

В целом наиболее развитые промышленные, капиталистические страны ("страны рыночной экономики", по терминологии ООН), опираясь на высокую конкурентоспособность своей экономики, были совместно in corpore заинтересованы в открытии, либерализации всего мирового рынка в целом.

Однако не все политические режимы, утвердившиеся в развивающихся странах, оказались удобными и приемлемыми для торговли на свободных рыночных условиях. Немалое число этих стран, не говоря о существовавшем еще СССР и социалистических странах Восточной Европы, избрали ориентацию на социальные преобразования, в том числе страны коммунистического толка (Китай, Куба, Вьетнам, КНДР, Никарагуа, Чили, Ангола, Эфиопия и т.д.). Торговать с ними странам Севера было, мало сказать, затруднительно. Естественно, возникал соблазн вернуть их в лоно рыночной экономики. Методы могли быть разные: прямо силовой (агрессия США во Вьетнаме, в Гренаде), но для этого, кроме всего прочего, в наш век требовалась политическая и юридическая аргументация, а также массированная военная и финансовая поддержка внутреннего сопротивления социальным преобразованиям (Никарагуа, Конго и т.д.).

Вообще, как показал опыт, политика "пряника" оказывается много эффективнее политики "кнута". Силовые действия часто безуспешны (Вьетнам, Куба, КНДР), а метод оказания лояльно-дружественным "демократическим" режимам в развивающихся странах целенаправленной финансовой помощи - более политически продуктивен. Хотя известно, что помощь эта идет очень часто не на развитие страны, а в карманы правящей верхушки. Так, в 2003 г. Международный валютный фонд прекратил предоставление кредитов Кении, так как они до последнего цента расхищались главой государства. Существует шутка, что бедные налогоплательщики западных стран помогают очень богатым людям в Африке. Разграбление национальных богатств на этом континенте при помощи диктаторских режимов внешне "демократических" государств стало притчей во языцех (особенно в Замбии, Зимбабве, в Нигерии). На поверхности многочисленные внутригосударственные распри вызваны как будто бы племенными, религиозными противоречиями. В глубине же зачастую таится стремление контролировать месторождения алмазов, золота, редких металлов, нефти. Эксперты ООН документально доказали, что все государства, участвовавшие в затяжном конголезском конфликте, бесстыдно грабили природные богатства Демократической Республики Конго.

§ 7. С середины XX в. вместо колониального монополизма концептуальными инструментами освоения рынков, особенно так называемого "третьего мира", становятся неолиберализм и неоглобализм, открытость мирового рынка для равной конкуренции всех "игроков" на нем.

Все это вместе и составляет экономическую основу условно коллективного интереса в проведении политики и неолиберализма, и неоглобализма. Локомотивом же этой политики совершенно естественно стали США - страна с наивысшими возможностями освоения открываемого ею для свободной конкуренции мирового рынка. Победила экономическая модель, обкатанная на национальном уровне США: ставка на индивидуализм, на жесткую конкуренцию, соперничество, на выгодность наличия резерва по возможности дешевой рабочей силы (безработица), на невмешательство государства непосредственно в сам экономический процесс. Модель, зарекомендовавшая свою коммерческую эффективность в практике США.