Классификация умозаключений Гегеля
Когда Гегель перешел к классификации умозаключений, он сам убедился в том, что нет основания образовывать четыре ступени. В его классификации умозаключений только три ступени.
Если классификация суждений Гегеля ценна для нас в связи с теми соображениями, которые высказал Энгельс, то классификация умозаключений, особенно первой ступени — категорического силлогизма, — ценна постольку, поскольку Маркс использовал одну из форм этого силлогизма ib своих рассуждениях относительно взаимоотношений товара и денег.
Гегель делит умозаключения на умозаключения наличного бытия, умозаключения рефлексии и умозаключения необходимости. В умозаключениях наличного бытия с внешней стороны происходит отождествление крайних терминов и среднего термина с диалектическими категориями единичного, особого и всеобщего, что позволило, например, М. И. Каринскому в его курсе «История философии» для объяснения гегелевской классификации умозаключений прибегнуть к этим основным понятиям категорического силлогизма.
Разумеется, вполне допустимо меньший термин приравнивать к единичному понятию, средний термин — к особому м крайний термин — к всеобщему. Тут нет оснований говорить о том, что диалектики нет. Родо-видовое отношение по существу диалектично. Когда я говорю, лошадь — млекопитающее, то тут имеется диалектика суждения, но сказать обратное, что понятия единичного, особого и всеобщего могут быть полностью сведены к родо-видовым отношениям, нельзя.
С такой оговоркой мы должны положительно принять попытку Гегеля изобразить фигуры следующим образом.
В первой фигуре М находится в Р, S находится в М, следовательно S содержится в P. S соответствует единичному, М — особому, а Р — всеобщему.
Тут важно то, что особое как средний термин занимает среднее место. Крайние термины в этой формуле Гегель толкует различно. В «Большой логике» формулы иные, чем в
188
«Энциклопедической логике», но так как Маркс основывается на последней, то и мы будем пользоваться обозначениями, содержащимися в ней. Формула первой фигуры: Е — О — В, «Ртуть — металл, металл есть нечто электропроводное, ртуть есть нечто электропроводное».
Схема первой фигуры:
P
M
S
E = S
O = M
B = P
Вторая фигура соответствует, по Гегелю, третьей фигуре традиционной логики: «Ртуть жидкая; ртуть — металл; следовательно, некоторые металлы жидкие». Тут Гегель произвел перестановку. Формула второй фигуры: В — Е — О. Тут самое важное, что Е стоит на втором месте.
В третьей фигуре среднее место занимает В. Самый большой интерес с точки зрения использования Марксом логических формул Гегеля представляет третья фигура, она же вторая фигура традиционной логики. Здесь средний термин есть всеобщее: О — В — Е. Маркс приравнивает эту формулу к своей формуле: Т — Д — Т.
Формула Маркса Т — Д — Т такова, что меновая стоимость (первое Т) приравнивается к деньгам, а деньги могут быть истрачены на покупаемый товар. Таким образом, мы получаем потребительную стоимость.
Почему Т приравнивается к О и к Е? Потому что промышленник или торговец продает не тот товар, который ему нужен, а тот, который имеет меновую стоимость, покупается же какой-то определенный товар, который нужен для покупающего. Первое Т надо приравнять к особому, а второе Т — к единичному.
Т — Д символизируют продажу. Как результат первого процесса обращения — продажи, появляется исходный пункт второго процесса — деньги. На место товара в его первоначальной форме вступил его золотой эквивалент.
Д — Т — это покупка. Это есть движение, обратное Т — Д,
189
и вместе с тем вторая, или Заключительная, метаморфоза товара.
«Здесь же следует лишь заметить, что в Т — Д — Т оба крайние члены Т находятся, по своей форме, не в одинаковом отношении к Д. Первый Т относится к деньгам как особенный товар к всеобщему товару, между тем как деньги относятся ко второму Т, как всеобщий товар к единичному товару. Следовательно, абстрактно-логически Т — Д — Т может быть сведено к форме силлогизма О — В — Е, где особенность образует первый крайний член, всеобщность — связывающий средний член и единичность — последний крайний член»2.
Переходим к четвертой фигуре. Оригинальность Гегеля заключается в том, что он заменил старое формально-логическое понимание четвертой фигуры очень глубоким ее истолкованием, предвосхищающим несиллогистические выводы математического умозаключения.
Средний термин, как мы видели, может занимать место или среднего по объему, или одного крайнего, или другого крайнего, т. е. всеобщего. Но возможен и четвертый случай. С абстрактной точки зрения объем может оказаться одинаковым и у среднего термина и у обоих крайних терминов.
Изображение будет таково:
EOB EOB EOB
Следовательно, мы от всеобщего через всеобщее переходим к всеобщему же, или от особого к особому, или от единичного к единичному. Ступень абстракции остается одинаковой.
Гегель по этому поводу говорит: «Так как каждый момент занимал место середины и крайностей, то их определенное отличие друг от друга снимается и умозаключение имеет своим соотносящим, связующим звеном — равенство. Это — количественное, или математическое, умозаключение. Если две вещи равны третьей, они равны между собой» (I, § 188).
Четвертая фигура Гегеля подводит нас к так называемым несиллогистическим выводам. Это те выводы, которые в математике выражаются аксиомами: «Если к величинам равным приложить равное, то получатся суммы равные» и «если от равных отнять равное, то и остатки будут равные».
Тут нет ни индукции, ни дедукции, нет перехода более ши-
2 К. Маркс. К критике политической экономии, 1952, стр. 87
190
рокого понятия к менее широкому или менее широкого к более широкому, а есть переход от равного к равному по объему.
Кроме этой первой ступени, которая представляется наиболее интересной, имеются умозаключения рефлексии и необходимости.
Умозаключения рефлексии будут трояки: 1) умозаключения всякости (или всячества); 2) индуктивные умозаключения; 3) умозаключения аналогии.
Умозаключение всякости, или полноты, соответствует полной индукции. Это есть вывод обо всех случаях или видах. Возьмем силлогизм «все металлы электропроводны, следовательно электропроводка и медь». Чтобы иметь право высказать эту большую посылку, нужно исходить из того, что слово «все» должно обозначать непосредственные единичные вещи; таким образом, большая посылка должна быть положением эмпирическим и тем самым до процесса вывода проконстатированным. В этом предварительном знании мы имеем восполнение того, чего нет в категорическом силлогизме. Но само по себе умозаключение полноты не оперативно, оно отсылает к умозаключению индукции, в котором субъекты образуют, по выражению Гегеля, смыкающую середину.
Единичности в индукции никогда не могут быть исчерпаны. Когда говорят «все растения», то это только означает: все растения, с которыми мы до сих пор ознакомились. Всякая индукция поэтому неполна. Мы, предположим, сделали очень много наблюдений, но мы все же не смогли пронаблюдать все случаи, все отдельные экземпляры. Этот присущий индукции недостаток приводит к аналогии. В умозаключении аналогии мы, исходя из того, что вещи известного рода обладают тем или иным свойством, умозаключаем, что и другие вещи этого рода также обладают этим свойством. Например, до сих пор у всех планет находили данный закон движения, это позволяет по аналогии заключить, что и вновь открытая планета, вероятно, движется по тому же закону.
Данное высказывание Гегеля сочувственно цитируется Лениным в «Философских тетрадях», который так перефразировал соответствующее место из «Большой логики»: «Самая простая истина, самым простым, индуктивным путем полученная, всегда неполна, ибо опыт всегда незакончен. Ergo: связь индукции с аналогией — с догадкой...» 3.
И ниже Ленин формулирует следующее общее заключение из текста Гегеля, рассмотренного нами выше: «Переход заключения по аналогии (об аналогии) к заключению о необходимости, — заключения по индукции — в заключение по
3 В. И. Ленин. Соч., т. 38, стр. 171.
191
аналогии, — заключения от общего к частному, — заключение «т частного к общему, — изложение связи и переходов (связь и есть переходы), — вот задача Гегеля. Гегель действительно доказал, что логические формы и законы не пустая оболочка, а отражение объективного мира. Вернее, не доказал, а гениально угадал»4.
Вместе с тем в начале своего конспекта отдела умозаключений по Гегелю Ленин пометил: «Или это все же дань старой формальной логике? Да! и еще дань — дань мистицизму = идеализму» 5.
Эта дань старой логике особенно дает себя чувствовать в. последней триаде выводов необходимости. Здесь мы сначала имеем преобразованное категорическое умозаключение, далее гипотетическое (условное) и разделительное. Отличие категорического умозаключения в этой высшей инстанции от категорического силлогизма в пределах выводов наличного бытия коренится в природе среднего термина. В обычном силлогизме средним термином может быть любое понятие, здесь же средний термин есть уже существенная природа единичного. Значит, если мы имеем некоторое количество средних терминов, мы выбираем тот, который, удовлетворяя формальным признакам, вместе с тем является отражением сущности. Здесь фиксируется «существенное специфическое различие субстанции».
В гипотетическом умозаключении всеобщее, или род, есть основание, которое порождает особенности. Разделительное умозаключение есть высшая форма умозаключения, поскольку в нем понятие получает свое адекватное определение. Гегель писал: «Разные же роды умозаключений представляют ступени наполнения или конкретизации среднего термина... В умозаключении необходимости он определил себя так, что стал столь же развернутым и целостным, сколь и простым единством, и этим форма умозаключения, состоявшего в отличии среднего термина от его крайних терминов, сняла себя. Тем самым понятие вообще реализовалось; выражаясь определеннее, оно приобрело такую реальность, которая есть объективность» (VI, стр. 154).
Умозаключениями необходимости завершается весь отдел «субъективной логики», который открывается категорией понятия. К понятию Гегель возвращается в заключительном, третьем, отделе последней части «Науки логики», который озаглавлен «Идея». В «идею» в отличие от «понятия» включается у Гегеля категория жизни. Конспектируя эту часть
4 В. И. Ленин. Соч., т. 38, стр. 171.
5 Там же, стр. 168.
192
«Логики» Гегеля, Ленин замечает: «Мысль включить жизнь в логику понятна — и гениальна — с точки зрения процесса отражения в сознании (сначала индивидуальном) человека объективного мира и проверки этого сознания (отражения) практикой»6. Практику в этой части логики Гегель оценивает выше теоретического познания, ибо «она имеет не только достоинство всеобщности, но и непосредственной действительности»7.
Закончим изложение этого последнего отдела характеристикой Гегелем диалектического метода, о которой Ленин писал: «Этот отрывок очень недурно подводит своего рода итог тому, что такое диалектика»8.
«...познание движется от содержания к содержанию. Прежде всего это поступательное движение характеризуется тем, что оно начинается от простых определенностей и что следующие за ними становятся все богаче и конкретнее. Ибо результат содержит в себе свое начало, и движение последнего обогатило его некоторой новой определенностью. Всеобщее составляет основу; поэтому поступательное движение не должно быть принимаемо за некоторое течение от некоторого другого к некоторому другому. Понятие в абсолютном методе сохраняется в своем инобытии, всеобщее — в своем обособлении, в суждении и реальности; «а каждой ступени дальнейшего определения всеобщее поднимает выше всю массу его предшествующего содержания и не только ничего не теряет вследствие своего диалектического поступательного движения и не оставляет ничего позади себя, но несет с собой все приобретенное и обогащается и уплотняется внутри себя» (VI, стр. 315).
После всего вышеизложенного нам становятся понятными слова Маркса, который писал Энгельсу в своем письме от 14 января 1858 г.: «В методе обработки материала мне очень пригодилось то, что я вновь перелистал «Логику» Гегеля. Если бы когда-нибудь снова пришло время для подобных работ, я охотно изложил бы на двух или трех печатных листах в доступной обыкновенному человеческому рассудку форме то рациональное, что есть в методе, который Гегель открыл, но в то же время подверг мистификации...»9.
6 В. И. Ленин. Соч., т. 38, стр. 193.
7 Там же, стр. 205.
8 Там же, стр. 224.
9 К. Маркс, Ф. Энгельс. Избранные письма. Госполитиздат, 1953, стр. 95.