- •Содержание:
- •Введение
- •Глава 1. Акцентологические нормы в системе норм литературного языка
- •Понятие нормы литературного языка
- •1.2 Виды норм литературного языка по времени
- •1.3 Виды языковых норм
- •1.4 Признаки нормы литературного языка
- •Выводы главы 1
- •Глава 2. Акцентологические нормы: специфика русского ударения, тенденции развития норм, проблема идентичности в словарях
- •2.1 Специфика русского ударения
- •2.2 Основные тенденции развития акцентологических норм
- •2.3 Разночтение в кодификации норм как коммуникативная трудность
- •Выводы по главе 2
- •Глава 3. Сопоставительный анализ орфоэпических словарей в аспекте идентичности норм ударения
- •Выводы главе 3
- •Заключение
- •Список литературы:
- •Приложение
1.4 Признаки нормы литературного языка
Характерными признаками нормы литературного языка считаются следующие:
I) относительная устойчивость. Норма подвижна (ср. современное произношение слов офицер, афера, тема со старым петербургским [афыцэр], [афэръ], [тэмъ]), языковые нормы – явление историческое, и их изменение обусловлено постоянным развитием языка. То, что было нормой в прошлом столетии или даже 10 – 15 лет назад, сегодня может стать отклонением от нее: в 30 – 40е гг. ХХ в. дипломник и дипломант обозначали одно и то же, абитуриентами называли всех выпускников, диалектический мотивировалось диалектом и диалектикой. Так сто с лишним лет назад данный текст был бы абсолютно нормативным: Некоторые плЮют на нормы литературной речи. Нам, мол, все позволенО, мы семьЯми так говорим, нас так И похоронЯт. Я вздрогнУла, услышав такое, но не стала выступать протИв. Изменяются не только акцентологические нормы, но и морфологические. Утратой двойственного числа вызваны варианты с ударением: два часА – чАса не прошло, в два рядА – вышел из рЯда. Современные грамматики пишут, что после числительного два используется родительный падеж ед.ч., но исторически это – именительный падеж двойственного числа. После исчезновения двойственного числа у существительных мужского рода в именительном падеже появляется новое окончание -а, а -ы исчезает. Этот процесс наблюдается до сих пор: в XIX в. говорили п[О]езды, сейчас – поезд[А] и по аналогии: договор[А], трактор[А], инженер[А], шофер[А], столяр[А] и т. д.
Двойственность нормы – параллельное существование двух равновозможных, равнодопустимых вариантов – всегда непрочна. Одному из вариантов оказывается явное предпочтение, он обладает большим весом или большей частотностью, большей распространенностью или нейтральностью, универсальностью и через некоторое время становится единственно возможным.
II) Распространенность – данный признак скорее желателен. Известный социолингвист Б. Ларин писал, что «литературные языки генетически связаны с городом». Но в период формирования русского литературного языка большая часть населения России проживала не в городах.
III) Общеупотребительность – этот признак также часто нарушается, сейчас редко говорят п[О]эт, [ж’у]ри, рак[У]рс, ф[О]льга, [И]зыск; норма – часто явление очень условное, принятое на данный момент, не всегда отражающее реальное состояние литературной речи, передающее желательное либо несовременное. Соответствие между нормализацией и реальным состоянием литературной речи не всегда достижимо.
IV) Общеобязательность, точнее общеобязательность для государственных средств речевой коммуникации, для системы образования, для науки и т. п., поскольку невозможно убедить моряка говорить к[О]мпас, а не комп[А]с, тренера олимпийцев – не пас[О]в, а п[А]сов, трудно научить министра нефтегазовой промышленности говорить нефтепр[О]вод» вместо нефтепров[О]д, а всех сотрудников Института минералогии СО РАН – называть себя минерал[О]гами, а не минер[А]логами: «борьба» профессионализмов и литературных терминов продолжается.
V) Соответствие употреблению, обычаю и возможностям языковой системы. Этот признак нарушают сами кодификаторы, поскольку, например, слова «[ж’у]ри» и «пОэт» выбиваются из реестра возможностей русского языка. Норма существует там, где есть выбор, где есть возможность использования таких оценок, как «допустимо-недопустимо», «понятно-непонятно», «общедоступно-недоступно», «достаточно-недостаточно», «коммуникативно-некоммуникативно». Норма – это механизм регулирования выбора, механизм предпочтения. Он тесно связан с культурным архетипом носителя языка. С одной стороны, норма отражает стремление языка к стабильности, с другой, к экспансии, выходу за пределы исходного, включению нового материала, новых возможностей, новых средств. Считается, что языковая норма не выдумываются учеными, что они отражают закономерные процессы и явления, происходящие в языке, и всегда поддерживаются речевой практикой. Но это не всегда так. Нельзя отказаться от идеи нормы, поскольку именно нормы помогают литературному языку сохранять свою целостность и общепонятность. Авторы многих учебников пишут, что именно нормы защищают литературный язык от потока диалектной речи, социальных и профессиональных арго, просторечия и это позволяет литературному языку выполнять свою основную функцию – культурную. Возникает вопрос: от кого защищают? Норма только подчеркивает элитарность литературного языка, поэтому на вопрос, нужна нормированная речь или не нужна, ответ следует искать не в описании языковой ситуации. Конечно, литературная норма зависит от условий, в которых осуществляется речь. Языковые средства, уместные в бытовом общении, могут оказаться нелепыми в официально-деловом общении (исключение составляют специальные случаи, так, политическая психология, наоборот, рекомендует политикам при борьбе с оппозицией вызывать кого-нибудь из нижестоящих членов оппозиции к себе для беседы и использовать средства дружеского бытового общения). В целом, норма не делит средства языка на хорошие и плохие, а указывает на их коммуникативную целесообразность.