Соотношение биологического и психологического в индивиде

Психология остается большей частью именно общей психологией, социальной психологией, практически исключив из сферы рассмотрения психологию личности, психологию индивидуальности — т. е. те области, развитие которых немыслимо без учета детерминирующих биологических начал в человеке. Да и сам факт, что психология до сих пор остается в ряду гуманитарных наук, не мог не наложить отпечаток на ее методологическое содержание. То же самое происходило и в области социологии, которая стала поистине «метрической» дисциплиной. Поэтому так часто употребляемые нами словосочетания: «человеческий фактор», «гармонически развитая личность» — и до сих пор остаются в большей мере декларативными, лишенными конкретно-смыслового содержания. Сама наука о человеке в нашей стране стала состоять как бы из двух не связанных между собою частей: с одной стороны, различные естественные дисциплины раскладывали человека на множество анатомо-физиологических составляющих, с другой — познание высших его функций было прерогативой социальной психологии, имеющей партийно-идеологическую окраску. До сих пор призывы к созданию единой концепции человека остаются в большой мере абстрактными, не претворенными в какие-либо совместные естественно-гуманитарные исследования. Понятно, что такое состояние науки о человеке имело достаточно определенные исторические и социальные причины. Углубляющаяся дифференциация наук, объяснимая с точки зрения общего развития научных знаний, в условиях тоталитарного государства превратилась поистине в дезинтеграцию наук. Применительно к проблеме человека эта тенденция была, пожалуй, наиболее опасной, ибо приводила к абстрагированно-идеологическому пониманию человека. Вместе с тем диалектика развития науки подводит нас к настоятельной потребности учиться общему языку, учиться преодолевать дефинитивные барьеры, а в целом — учиться понимать друг друга. Это не только одна из насущных задач теоретической, фундаментальной науки, требующей нового, интегрального естественнонаучного подхода к проблеме человека, это и залог адекватного изменения роли социума. Безусловно, что при этом необходимо не только широкое внедрение достижений естественных наук в саму практику обучения и воспитания, но и формирование целостного взгляда на природу человека, отвечающего современному развитию науки и общества. Сегодня нужна уже практическая интеграция, которая сможет как взаимообогатить различные области знаний новыми подходами и проблемами, так и создать поистине свободное творческое мировоззрение. История развития науки дает нам немало примеров того, как именно на стыке научных дисциплин обозначались те точки роста, которые впоследствии давали возможность отойти от груза старых, шаблонно-зашоренных решений, стандартного мышления.

В этой связи имеет определенный смысл заглянуть в наше прошлое, а именно в прошлое нашей науки, тщательно забытое нами и ограниченное рамками лишь истории науки, редуцированной настолько, что некогда живые и необыкновенно продуктивные и перспективные теории были превращены в голые схоластические схемы, а то и попросту забыты нашей официальной наукой. Такая участь постигла творческое наследие многих ученых в различных областях знаний. В их числе и имя академика Алексея Алексеевича Ухтомского, чья научная деятельность связана прежде всего с попыткой создания основ единой науки о человеке. Им была, по сути, разработана стройная концепция человека, раскрывающая объективные законы его поведения и психики, формирования нравственной и творческой личности, межличностного общения. Знаменуя собой новый синтетический подход к природе человека, концепция А.А. Ухтомского была построена на стыке различных научных направлений: биологии, физиологии, психологии, философии, социологии и этики. Весь этот удивительный сплав, позволивший выявить диалектическое единство биологических и социальных корней природы человека, дал возможность Ухтомскому органически связать естественнонаучные представления о поведении и психике человека с законами нравственного поведения человека в мире, выводящими содержание и смысл жизни человека за ее чисто физиологические, природные пределы.

Ядром этой концепции стал сформированный Ухтомским в 20-х гг. принцип доминанты как главного системообразующего фактора антропосоциогенеза. «Принцип доминанты,— писал А.А. Ухтомский,— принцип ведущего действия во всевозможном многообразии проявлений последнего. Ведущих действий может быть множество — одно за другим. Но для каждого отдельного момента организм объединяется около ведущего действия данного момента... Как порочное предубеждение, доминанта, или ведущее действие, дает себя знать на каждом шагу: постоянно сталкиваемся мы с примерами ослепления предвзятостью, когда есть и уши, и глаза, и действуют они недурно, и тем не менее не видят того, что замечено уже животными, детьми... Ведущее действие, или доминанта, как полезный инструмент в восприятии окружающего объективного мира и в оценке фактов дана тогда, когда, будучи предупреждены предыдущими событиями, мы начинаем с полуслова понимать скрытый смысл текущих вопросов, отрывки речей и направление мысли собеседника, вскрывая их внутреннее значение, применительно к тому, что стало известно в прошлом, в то время как непредупрежденный наблюдатель не усматривает в тех же словах и жестах ничего, кроме праздных разговоров и случайной болтовни».

Одной из важных проблем, поставленных А.А. Ухтомским, была проблема соотношения биологического и социального в природе человека. Вопрос о соотношении биологических и социальных факторов при формировании личности в течение долгого времени служил ареной ожесточенных научных (большей частью отвлеченно-философских) споров, причем, как правило, принималась позиция максимумов в оценке этого соотношения. Так, традиционное для нас марксистско-ленинское учение о человеке имело в качестве основного тезис: человек — это социальное существо, и поэтому его развитие всецело определяется социумом, который «лепит» с помощью методов воспитания необходимую и удобную для него человеческую личность. Эта политическая доктрина советского неоламаркизма нанесла колоссальный удар и по общественным, и по естественнонаучным дисциплинам, извратила само учение о человеке. Были полностью нивелированы законы его природно-биологического развития; постулировалось, что сам социум является специфической прерогативой только человеческих сообществ, исключая при этом глубокие биологические корни и далекие эволюционные предпосылки этой формы организации живых организмов. Но ведь несмотря на то, что социальная среда для различных видов животных разная, есть определенные, эволюцией оправданные, законы социума, нарушать или не учитывать которые нельзя и, более того, опасно.