324 Глава 14. Неклассическая эстетика. Философско-эстетические истоки

ный импульс развитию массовой культуры дала идея Фрейда о компенсаторной функции искусства. Отсюда бесчисленные романы и повести, фильмы, телесериалы о супергероях типа Фантомаса или Джеймса Бонда, об удачливых ребятах, лихих ковбоях в вестернах или о современных полицейских и киллерах, владеющих всеми приемами восточных и западных систем единоборств, а так же современнейшим вооружением и амуницией. Согласно фрейдизму при восприятии подобных произведений средний обыватель, сопереживая герою, отождествляя себя с ним, изживает многие свои бессознательные влечения, комплексы, как бы реализует свои сокровенные мечты, т.е. компенсирует то, что не удается осуществить в реальной жизни, и от этого получает удовольствие.

Не меньшее воздействие фрейдизм оказал и на сферу наук об искусстве. Здесь на вооружение был взят метод психоанализа. Сам Фрейд дал начальные парадигмы его применения к сфере искусства и литературы, толкуя с психоаналитической позиции творчество Софокла, Шекспира, Леонардо да Винчи, Мике-ланджело. У него оказалось много талантливых учеников среди искусствоведов, филологов, философов. К концу столетия вся обозримая история культуры, литературы, искусства оказалась пересмотренной и переписанной под углом зрения психоанализа или опирающихся на него методов, в частности, постфрейдизма. В силу специфики фрейдистской методологии авторы этих исследований наибольшее внимание уделяют особенностям биографий (начиная с самого раннего детства, если это удается) художников и писателей, их сексуальной жизни, психическим расстройствам, другим заболеваниям и эротической символике в их произведениях. В последнем случае они активно опираются на «Толкование сновидений», где были даны многие эротические, по мнению Фрейда, символы и способы их выявления и толкования. Семантика их достаточно примитивна: все продолговатые, вытянутые предметы символизируют мужские гениталии, округлые, дырконесущие, полые предметы и внутренние пространства — женские, те или иные формы и способы их взаимодействия между собой — половой акт или стремление к нему. Тем не менее эта сугубо соматическая символика послужила основой для более изощренных и рафинированных герменевтических ходов в той же сфере и легла в основу многих фундаментальных фрейдистско-постфрей-дистских исследований в области истории и теории искусства и литературы.

Глава и. Неклассическая эстетика. Философско-эстетические истоки 325

14.3. Структурализм

В сфере гуманитарного знания XX в. одну из главных, если не главную, ролей сыграл структурализм, достаточно пестрое философ-ско-культурологически-литературоведческое направление в науке, возникшее на базе структурной лингвистики в качестве резко оппозиционного ко всяческому психологизму и экзистенциализму. Структуралисты, опираясь на опыт «формальной школы» в русском литературоведении (Р. Якобсон, В. Шкловский, Б. Эйхенбаум, Ю. Тынянов) и структурный анализ в лингвистике, стремились выработать более «точные» и строгие, чем бытовавшие до них, методы в области гуманитарных наук — этнографии, антропологии, культурологии, литературоведении.

Суть их метода состояла в перенесении принципов структурной лингвистики, частично сопряженной с семиотикой и психоаналитическим пониманием бессознательного, на широкий класс основных феноменов культуры, которая осмысливалась как система текстов, подчиняющихся лингвистическим законам. В частности, они стремились выявить характерные для каждого из классов этих текстов универсальные структуры, основанные нередко на бинарных оппозициях (верх — низ, правое — левое, сырое — вареное, мужское — женское и т.п.). При этом под структурой понималась некая достаточно устойчивая целостность, в которой элементы подчинены автономному от них целому, подструктуры упорядоченно трансформируются на основе правил порождения в иные подструктуры, правила трансформации и функционирования элементов и подструктур подвержены принципу саморегулирования внутри данной структуры, которая была осмыслена в конечном счете как производящая, порождающая смысл данного целого, или текста. Именно в ней структуралисты видели ключ к смыслу, пытались отыскать способы математически точного описания внутренней структуры каждого текста (в том числе и литературного), принципов отношений между элементами этого текста с тем, чтобы выявить его «истинный смысл». Один из крупнейших структуралистов Р. Барт полагал даже, что можно выделить некую единую «матрицу», «последнюю структуру», лежащую в основе любого текста, и подвергнуть ее строго научному изучению.

Искусство и художественную литературу структуралисты стремились рассматривать сквозь призму ими созданной универсальной конвенциональной методологической системы, в которой традиционные эстетические понятия реальной действительности.

326 Глава 14. Неклассическая эстетика. Философско-эстетические истоки

мимесиса, выражения, отображения, образа заменялись рядом таких категорий, как текст, структура, знак, письмо, коннота-ция^2Ю и т.п. Беллетристика для Барта тождественна особому языку. Писатель согласно его концепции, общей для структурализма в целом, не пытается что-либо изобразить, описать или выразить в своем произведении, он не передает никому никакого сообщения. Предметом его деятельности выступает язык; он занимается исключительно производством нового языка, отличного от языка повседневного общения и своего для каждого произведения. В идеале писатель трудится над стиранием обыденных (словарных) смыслов слов и наделяет их значениями, которыми они не обладают в обычной речи; но в еще большей мере его задача сводится к созданию таких текстов, где основные смыслы возникают как бы между словами, в самой системе их синтаксических связей.

Результатом такой работы писателя становится коннотативное письмо — структура, в которой означающее не отсылает к какому-то конкретному означаемому, но предстает носителем множества самостоятельных, автономных значений, не имеющих никакого отношения к будто бы обозначаемому объекту или описываемому предмету. Образцами такого письма для Барта являются произведения писателей французского «нового романа», представители «потока сознания» в литературе, абстрактного экспрессионизма в живописи. Смысл этих произведений заключается в коннотации, возникающей на основе особого соединения элементов структуры, для живописи, например, — «на основе линий, цвета и отношений, которые сами по себе не являются обладающими значением»²⁴¹. Говоря языком классической эстетики, в художественном тексте Барта интересует динамическая форма (особый «язык») каждого конкретного текста, а в ней — не столько сами элементы, из которых она собирается, сколько принципы и способы их соединения (синтаксис). Именно в них он усматривает основной носитель смыслов (их всегда множество) конкретного художественного текста, которые фактически не поддаются вербализации.

Таким образом, структуралисты главный и основной акцент при осмыслении искусства делают на форме, точнее — на структуре и принципах ее организации, произведения искусства, кото-

²⁴⁰ Коннотация (connotatio — позднелат.) — дополнительное значение, вторичное значение; значимый термин структурализма и семиотики.

²⁴¹ Barthes R. Essais critiques. P., 1964. P. 161.

Глава и. Неклассическая эстетика. Философско-эстетические истоки 327

рая фактически полностью вписывается в предмет структурной лингвистики, т.е. искусствознание и литературоведение могут быть, по их мнению, спокойно заменены структурной лингвистикой. Поэтому при подходе к литературным текстам (как и к любым произведениям искусства) они призывают отказаться от традиционной эстетической «косметики» и видеть в них исключительно текстовые структуры, подчиняющиеся неким универсальным законам организации текста. «Истина, подлинность, искренность, правдивость, добрая воля, — утверждает один из теоретиков позднего структурализма Ж. Рикарду, — все эти ценности, с неустанным постоянством проповедуемые различными гуманистическими концепциями, должны быть первыми отброшены при работе над текстом»²⁴². В понимании отдельных теоретиков структурализма писатель вообще имеет косвенное отношение к своему тексту, ибо он создается действующим через него языком, особой «машиной» по производству текстов.

Попытки структуралистов выявить некие модели самой литературы, некие абстрактные структурные носители смысла, присущие любым текстам, и т.п. поиски лингвистических универсалий любого текста на практике вели к нивелированию художественно-эстетической специфики текстов искусства. Структуралисты за редким исключением (Барт, Лотман) фактически не интересовались собственно художественностью анализируемых текстов; она была вынесена за скобки их непосредственных научных интересов. Достаточно часто обращаясь к мифологии и художественным текстам в качестве объекта применения своего метода, структуралисты игнорировали их сущность — самую художественность; она в принципе не имела для них значения («для семиологии литература не существует», — писала Ю. Кристева), и художественно-эстетический «смысл» литературы свободно ускользал сквозь замысловато сплетенные («реконструированные») сети-структуры. Исключение здесь составляют, пожалуй, только некоторые суждения Р. Барта и работы опиравшегося на структурализм, но не разделявшего его безразличия к художественности главы тартуской семиотической школы Ю.М. Лотмана (1922-1994), посвятившего специальные исследования особенностям структуры именно художественного текста²^³.

²⁴² Цит. по: История эстетической мысли. Т. 5. М., 1990. С. 219.