376 Заключение

тефакта nocm-культуры). Для реализации (или события) эстетического опыта существен сам факт возникновения игровой (по существу, но воспринимаемой, как правило, предельно серьезно) ситуации диалога между реальностью и другим (произведением искусства), который и открывает эстетическому субъекту путь к контакту, устраняющему конфликт, разрыв, отчуждение.

Именно поэтому искусство в постнеклассической эстетике с обостренной очевидностью предстает как антиномический феномен, его сущность описывается наиболее адекватно системой антиномических дискурсов. В онтологическом плане произведение искусства — это посредник; притом посредник самоценный и специфический; посредник между Универсумом и человеком, который (человек) в свою очередь сам является органической частью Универсума и, одновременно, творцом этого посредника, наделяющим его онтологическим статусом. Произведение искусства — самодостаточный мир, живой и живущий, наделенный особым духом — художественным, или, шире, эстетическим. И в этом и только в этом смысле оно может быть понято как «несокрытность истины» (по Хайдеггеру), «содержание истины» (Адорно) и т.п., т.е. «истина» (неудачный термин для эстетики, но как-то утвердился в классике — наследие классического гно-сеологизма) произведения искусства заключается в том, что оно есть, имеет реальное самостоятельное бытие и выполняет свои, именно эстетические, функции в Универсуме. И вот эта «истинность», или оптимальная художественность (в целом чисто идеальная, поскольку конкретные произведения никогда ее не достигают, но лишь в большей или меньшей степени стремятся и приближаются к ней), и может быть обозначена (в принципе неописуема) системой антиномий, которая в конечном счете сводится к антиномии: метафизическое — психологическое, или: произведение искусства самоценно, самодостаточно, самозамкнуто как материально-духовный феномен — произведение искусства имеет бытие только в процессе эстетического восприятия (специфический путь и окно в Универсум) в качестве «эстетического предмета».

Отсюда психологизм (наряду с онтологизмом и гносеологизмом — и это активно помогает понять нонклассика), а точнее — выросший на его основе феноменологизм является неотъемлемым компонентом эстетической методологии, что подтверждается и исторически. Эстетика возникла как наука для изучения феномена красоты (прекрасного), доставляющей человеку

Заключение ^"J~J

особое наслаждение. Именно поэтому изначально она была названа Баумгартеном наукой о чувственном познании. Вот и сегодня известный немецкий эстетик постмодернистской ориентации, типичный представитель нонклассики Вольфганг Велш считает целесообразным вернуться к баумгартеновско-му пониманию. Он определяет эстетику как «тематизацию (Thematisierung) восприятия всех видов (курсив Велша. — В.Б.), — как чувственного, так и духовного, как повседневного, так и возвышенного, как обыденного, так и художественного»²⁶⁶. Так что нонклассика к концу XX столетия не только вводит систему новых паракатегорий, но и пытается переосмыслить опыт классики путем возврата к каким-то изначальным, отчасти уже вроде бы преодоленным внутри самой классической парадигмы позициям, и тем самым как бы перетекает в новое качество.

Нечто подобное наблюдается и в постмодернистской философии, последний этап которой некоторые исследователи выделяют особо и обозначают как «after-postmodernism». В качестве его характерных особенностей отмечается своеобразный «неоклассицизм», т.е. отход от наиболее радикальных установок деконструктивизма и постструктурализма в сторону классического философствования, что выражается прежде всего в реабилитации коммуникативной функции языка. Смягчается критика референциальной сущности знака и в какой-то мере восстанавливается в своих правах означаемое. Акцент делается на игровом принципе текстовой субъект-субъектной коммуникации, в событии которой означающему возвращается его функция трансляции определенного смысла, в которой ей отказывали наиболее ригористичные деконструктивисты. Фактически и «продвинутый» философский дискурс в последнее десятилетие XX в. начинает обращаться к классическим философским универсалиям, элиминированным на первом этапе постмодернизма²⁶⁷. Это не означает полного возвращения к классической парадигме философствования, но налицо явные попытки некоторых постмодернистов найти уровни смыслового соприкосновения nocm-философии с классической традицией, без которой и вне которой человеческое сознание чувствует себя как-то неуютно.

²⁶⁶ Welsch W. A'sthetisches Denken. Stuttgart, 1998. S. 9-10.

²⁶⁷ Подробнее см.: Можейко М.А. After-postmodernism. // Постмодернизм. Энциклопедия. Минск, 2001. С. 8-9.

Заключение

Понятно, что в русле начавшей формироваться постнекласси-ческой эстетики далеко не весь опыт нонклассики может быть продуктивно использован, однако и без него уже обойтись невозможно. В частности, он показал, что такие категории, как возвышенное, трагическое, канон, стиль, отчасти прекрасное, мимесис, не утрачивая своей базовой значимости, смещаются в историческую перспективу или на края современного смыслового эстетического поля, а к его центру активно перемещаются игра, ирония, безобразное. Некоторые из паракатегорий нонклассики начинают явно тяготеть к статусу полноправных категорий (хотя бы такие, как абсурд, лабиринт, повседневность, телесность, вещь, симулякр, деконструкция). Нонклассика внесла существенные коррективы в понимание самого феномена и категории «искусство». Тенденция выведения искусства из традиционного для новоевропейской культуры контекста «изящных искусств», настойчиво продекларированная еще русскими символистами и конструктивистами, активно реализуется в конце XX столетия, хотя и в иных плоскостях, чем те, которые виделись в начале прошлого века.

В частности, сегодня существенные коррективы в понимание искусства, художественно-эстетического опыта начинает вносить новейшая электроника, приведшая к созданию «виртуальной реальности», которая пока активно развивается в сфере компьютерных игр и всевозможных сетевых контактов между пользователями Интернета. Однако совершенно очевидно, что недалек день, когда в сеть придет целое поколение нет -артистов (первопроходцы уже активно обживаются там), организующих свои неутилитарные произведения исключительно на основе виртуальной реальности, то есть принципиально новой художествен-' ной среды. Ее создатели и посетители (субъекты эстетического восприятия XXI в.) фактически будут поставлены в равные условия внутри этой квазиреальности, реально (на уровне сенсорики) контактируя между собой и с любыми вымышленными и здесь же создаваемыми персонажами на уровне интерактивности. Человек, притом активно действующий, опять возвращается в искусство (арт-сферу), но уже в своем виртуальном (диги-тальном) облике. До бесконечности расширяются ситуативные, выразительные, креативно-изобразительные возможности бытия-творчества в этой среде. Практически их могут ограничить только пределы человеческой психики, так как вся нагрузка в виртуальной реальности переносится на нее, и ясно, что последняя имеет свои границы нормального функционирования.

Заключение

379

Итак, сегодня мы стоим на пороге нового этапа бытия эстетического опыта, эстетического сознания, эстетики как науки — постне-классического. При этом, если классическая эстетика может быть предельно общо осмыслена как развивавшаяся в модусах прекрасного, возвышенного, гармонического, миметического, духовного, нонклассика — как развернувшаяся под знаками безобразного, дисгармонического, повседневного, телесного, то постне-классический этап, активно опирающийся на опыт и классики, и нонклассики, начинается в плоскости неких синтетических обобщений, высвечивающихся сегодня под знаками эстетического, игры, иронии.

Виктор Васильевич Бычков ЭСТЕТИКА

краткий курс >

I

Издательство «ПРОЕКТ»

Гл. редактор — Д.А. Замилов |

Редактор — О.П. Зеленова

Корректор — Е.И. Шеина |

Макет — Т.С. Аберберг

Макет обложки — А.А. Аузин

Верстка — О.Г. Попонова

Подписано в печать 05.05.2003 г.

Формат 84X108/32

Бумага книжно-журнальная

Печать офсетная

Печатных листов 12

Тираж 10 000 экземпляров

Заказ № 931

Отпечатано с готовых диапозитивов

на Орехово-Зуевской межрайонной типографии

142605, г. Орехово-Зуево, ул. Дзержинского, д.1