Vseobschaya_istoria_iskusstv_tom_6_kniga_1_1965

Ирье Линдгрен, Тойво Янтти. Олимпийский стадион в Хельсинки. 1934—1952 гг.

илл. 202

Крупным сооружением этого периода явился также Олимпийский комплекс в Хельсинки, включающий превосходный стадион (1934—1952, архитекторы Ирьё Линдгрен и Тойво Янтти) и Олимпийский городок (архитекторы X. Эклунд и М. Вяликангас), ставший первым городом-спутником финской столицы.

После второй мировой войны экономика Финляндии быстро стабилизировалась благодаря расширяющимся торговым связям с Советским Союзом, и финские архитекторы получили возможность приступить к осуществлению ряда ранее лишь намечавшихся градостроительных идей и к массовому строительству. Наиболее крупной и значительной их работой, получившей большой резонанс, явилось строительство города-сада Тапиола в

9 км от Хельсинки (Авторы Тапиолы: архитекторы О, Мейерман и И. Сильтавуори (генеральный план), А. Бломстед, В. Ревелл, М. Тавио, А. Эрви, К. и X. Сирен, Т. Ниронен и другие. Строительство ведется специально созданным жилищным кооперативом с 1952

г.). При строительстве Тапиолы архитекторы стремились преодолеть отрыв человека от природы, характерный для крупных капиталистических городов. Город на 15 тысяч жителей построен среди естественной зелени на пересеченном рельефе с выходами материкового гранитного основания и занимает территорию более 230 га. Особое внимание уделяется охране живой природы и живописных, почти не тронутых рукой человека пейзажей. Характерно, что жилая застройка занимает всего 25 процентов земли, тогда как свободные зеленые пространства — 75 процентов. Фактически здесь не зеленые насаждения вкраплены в городскую застройку, а дома — в естественный массив леса, применяясь в своем расположении к существующим группам деревьев, рельефу, выступам скал и условиям солнечного освещения. До необходимого минимума сведена сеть асфальтированных дорог, проложенных живописными лентами по перепадам естественной поверхности земли.

Центр Тапиолы (1954 —1962, архитектор Аарне Эрви) характерен для новых идей построения городского ансамбля. В нем хорошо организовано свободное и в то же время четко дифференцированное пространство, созданы динамические контрасты архитектурных вертикалей и распластанных, горизонтальных объемов, обособлены пешеходные и транспортные пути. Общественное начало здесь сочетается с некоторой интимностью, регулярные мотивы — с живописностью (так, например, четкая геометричность замощенной плитами площади у торговых зданий оживляется группами деревьев, сохраненных на тех местах, где они росли на свободе, до начала строительства).

Вструктуре жилых комплексов Тапиолы учтены потребности различных групп населения: по возрастному составу и семейному положению. Наряду с этим (и это характерно для всей практики капиталистического градостроительства) здесь проведена дифференциация застройки по социальному положению и материальной обеспеченности граждан. В соответствии с этим использованы многообразные типы зданий — от 8 —11- этажных башенных домов до 1—2-этажных сблокированных коттеджей.

ВТапиоле разработан ряд интересных новых типов общественных сооружений, например школа павильонного типа, выстроенная по проекту архитекторов Кайя и Хейкки Сирен. Своеобразна по своей архитектуре застройка улицы Меннин-кяйсентие, осуществленная архитектором А. Бломстедом. Улица проходит у подножия гранитного массива, на котором расположена группа многоэтажных домов. С другой стороны выстроена цепочка сблокированных домов, обращенных в сторону леса и озер. Ритм чередующихся, простых по своим геометрическим формам одно- и двухэтажных объемов, вытянувшихся на рубеже между лужайкой и лесом, контрасты светлых гладких стен и стеклянных оконвитражей, разнообразие в окраске Зданий, свечки сосен, между которыми проложена непочка зданий,— все это создает разнообразную, исключительно выразительную и живописную архитектурно-пространственную композицию.

Отто Мейерман, И. Сильтавуори. Город-сад Тапиола близ Хельсинки. Строительство начато в 1952 г. Схема планировки.

рис. на стр 319

Следует отметить, что кроме Тапиолы в послевоенной Финляндии построен ряд других заслуживающих внимания жилых районов и комплексов.

Заметных успехов архитекторы Финляндии достигли и в сооружении общественных и административных зданий. Для рабочих организаций А. Аалто построил в 1958 г. Дом культуры в Хельсинки, в котором использовал свободное сочетание органически развивающихся объемов и криволинейных кирпичных плоскостей. Асимметрично расположенный амфитеатр отличается не только свежестью форм, но и превосходной акустикой, делающей его одним из лучших в Европе залов этого типа. Тому же автору принадлежит превосходное здание учреждений социального страхования в Хельсинки (1952), в котором архитектор стремился преодолеть казенный дух подобных построек,

комплекс сооружений муниципального совета в Сяюнятеало (1956), по существу, являющийся центром микрорайона и включающий целый ряд элементов общественного обслуживания, административное здание фирмы «Раутатало», облицованное медью и бронзой. Следует отметить, что финские архитекторы широко применяют отделку фасадов листовым и профилированным металлом (медь, бронза, анодированный и простой алюминий), что придает их постройкам своеобразную выразительность.

Одним из наиболее крупных учебных заведений, выстроенных после войны, является Рабочий институт в Турку (1958, архитектор А. Эрви), в котором архитектор использовал контрасты свободно организованного окружающего пространства и четкий геометризм зданий, сгруппированных вокруг замощенного плитами двора с прямоугольным бассейном и скульптурной группой. В школах и других учебных зданиях финские архитекторы широко используют универсальные залы и аудитории, применяя системы раздвижных перегородок, механически убирающихся скамей амфитеатра, создавая возможность по-разному варьировать характер внутреннего пространства, вместимость помещений и т. п.

Аарне Эрви. Рабочий институт в Турку. 1958 г.

илл. 203 а

Вилхо Ревелл, Осмо Сипари. Школа в Хельсинки. 1953 г.

илл. 203 б

Вилхо Ревелл, Осмо Сипари. Школа в Хельсинки. 1953 г. План.

рис. на стр. 321.

Аарне Эрви. Электростанция на реке Оулун-Йоки. 1949 г.

илл. 201 а

Повсеместно основными чертами современной финской архитектуры остается простота и целесообразность, большая эмоциональная выразительность, тактичное использование цвета, применение наряду с эффектно подаваемыми новыми материалами (металл, пластики, эмали, этерниты и т. п.) естественных и традиционных в Финляндии местных материалов (дерево, гранит) и — самое главное — умение органически вписаться в природное окружение, использовать все возможности, которые подсказывает архитектору микрорельеф, обилие озер, изрезанность берегов, живописная и девственная природа

лесного края. Эта последняя особенность наглядно прослеживается не только в жилых и общественных, но и в большинстве промышленных сооружений, которые, подобно электростанции на реке Оулун-Йоки (1949, архитектор А. Эрви), естественно вырастают из гранитного скалистого основания в окружении стройных и немного мрачноватых сосен.

Следует отметить, однако, что ограниченный размах строительства практически не обеспечивал необходимой экономической базы для индустриального, типизированного массового строительного производства. Основные постройки выполняются по индивидуальным проектам. Только сборные одноэтажные деревянные дома, предназначенные преимущественно для сельской местности, изготовляются индустриальными методами на специальных домостроительных заводах.

Очень сдержанно используют финские зодчие синтез искусств, ограничиваясь, как правило, лишь окраской домов, которая выполняется с большим мастерством. В городских архитектурных ансамблях встречается декоративная и мемориальная скульптура, с большим чувством такта применяются элементы декоративно-прикладного искусства и малые архитектурные формы.

Искусство Соединенных Штатов Америки

А. Чеюдаев (изобразительное искусство); О. Швидковский С. Хан-Магомедов (архитектура)

История изобразительного искусства Соединенных Штатов Америки в 20 в.— Это история непрерывной, ожесточенной борьбы двух направлений американской художественной культуры — прогрессивного, реалистического и откровенно реакционного, достигшего крайних пределов вырождения. Этот процесс ознаменовался выступлением замечательных мастеров, творчество которых свидетельстует о силе демократических и гуманистических принципов во всех областях американского искусства — принципов, противостоящих глубоко упадочной буржуазной культуре.

В первые два десятилетия 20 в. в истории США усиление господства капиталистических монополий, развитие активной империалистической экспансии сопровождались обострением классовых противоречий в стране, ростом демократического и рабочего движения. Необычайно усилились и противоречия художественной жизни. В сфере последовательно буржуазного искусства возникали и сменяли друг Друга те же разнородные, но далекие от жизни течения, что и в одновременном искусстве Европы. Старое салонное искусство уступило место модерну, а затем и этот быстротечный стиль был вытеснен разного рода чисто формалистическими опытами. Сильный толчок развитию формализма в США дала огромная «Арсенальная выставка» («Армори-Шоу»), организованная в 1913 г. в Нью-Йорке (а затем в Чикаго и Бостоне) и продемонстрировавшая все новейшие для того времени работы различных формалистических скульпторов и живописцев стран Европы.

На первых порах американский формализм оказался лишь торопливым и сумбурным эпигонством, старательно повторявшим уже давно пройденные зады европейского формалистического экспериментаторства. Ведущей тенденцией этого усердного подражательства, которое придало американскому формализму начала 20 в. в полной мере безлично-космополитический характер, был уход от всякой ответственности перед реальной жизнью, перед судьбами развития национальной культуры.

Однако в американском искусстве 20 столетия не прерывалась традиция большого реалистического стиля, которая противостояла расширившейся и укрепившейся, художественной и идейной реакции. Невзирая на сложность и исключительные трудности борьбы за утверждение в искусстве интереса к жизни и за подлинную жизненную правду, американский реализм не уступил своей ведущей роли никаким новым увлечениям. Наоборот, именно в первые десятилетия 20 в. он приобрел особенную критическую заостренность. Выразителями этой передовой, всецело проникнутой идеями своего времени реалистической тенденции были живописцы и графики, объединившиеся на выставке 1908 г. в Нью-Йорке в группу «Восьмерки». Творчество ее основных представителей — Роберта Генри, Джона Слоуна, Джорджа Лакса, Уильяма Глэккенса, как и присоединившегося к ним позже Джорджа Беллоуза,— составило одно из самых замечательных явлений в истории американского искусства. Группа «Восьмерки» выступала в общественной жизни на стороне прогрессивных сил США, поднявших в начале 20 в. протест против реакции в политической жизни, в литературе и искусстве. Не случайно буржуазная критика злобно окрестила этих художников ее школой мусорного ящика» или даже «революционной черной бандой».

Роберт Генри. Индейская девушка из Санта-Клары. 1917 г. Частное собрание.

илл. 210

Вдохновителем всей группы был Роберт Генри (1865—1929). Соединение прекрасного вкуса с ясным стремлением к социальной значительности искусства не только придало творчеству Генри очень принципиальный и внутренне взволнованный характер, но и окрасило его энергичную и плодотворную педагогическую и организаторскую