V_M_Allakhverdov_Soznanie_kak_paradox

Раздел шестой

Заметим: такой подход позволяет точнее понять природу некоторых противоречий в логике. Например, понятие «множество всех множеств» ведёт к неразрешимым парадоксам в математике и логике. Оно является логическим монстром, так как, по определению, не имеет оппозиции. А значит, скажем мы, не имеет ясного отображения в поверхностном содержании сознания. Ведь если понятие осознаётся, оно, согласно отстаиваемой точке зрения, обязательно имеет оппозицию. А поэтому «множество всех множеств» либо не осознаётся, либо осознаётся отнюдь не в соответствии со своим определением. (Аналогичное замечание делает Т. Адорно: «Даже элейское понятие Единого, которое должно быть единственным, становится понятным только по отношению ко Многому, которое оно отрицает» '.)

Обязательное наличие подразумеваемых противопоставлений к любой осознаваемой информации можно продемонстрировать в различных экспериментах.

•А. А. Брудный показал это для восприятия предложений. Он про сил своих испытуемых интерпретировать фразу: «По пути на ра боту я встречаю много зрячих прохожих в штатском». Слова «зря чие в штатском» автоматически продуцировали у испытуемых понимание того, что по пути на работу также встречаются сле пые в военной форме 2.

•Наличие противопоставления необходимо для самовосприятия себя как члена группы. В. С. Агеев и А. А. Теньков, например, обнаружили явление, названное ими эффектом отрицательной асимметрии начальной самооценки. Студенты при оценке своей студенческой группы вначале описывают собственную группу по средством отрицания тех или иных качеств, свойственных дру гой студенческой группе, буквально как «та, которая не обладает

тем-то и тем-то» 3.

•Если в эксперименте заранее подготовить возможное противопо ставление к некоторой деятельности, то, вопреки здравому смыс лу, эффективность деятельности может повышаться. К этому кругу явлений относятся следующие экспериментально проверенные на блюдения: разнообразные слабые раздражители не мешают, а спо собствуют процессу концентрации внимания; интеллектуальная работа осуществляется лучше в обычной обстановке, чем при

[окончание cтраницы 440]

__________________

1Adomo Th. Zur Metakritik der Erkenntnistheorie. Stutgart, 1956, 5, p. 17.

2Брудный А. А. Значение слова и психология противопоставлений. // Семанти-

ческая структура слова. М., 1971, с. 21-22.

3 Общение и оптимизация совместной деятельности. М., 1987, с. 182.

Законы отождествления

абсолютной, мёртвой тишине '. (Конечно, если помеха оказывается столь мощной, что испытуемый осознанно пытается её не замечать, то возникает интерференция, которая снижает реаль ную эффективность деятельности).

В общем виде можно считать, что стимул осознаётся всегда с некоторыми разными, не полностью осознаваемыми в каждый момент времени «психическими обертонами» противопоставлений, вне которых осознание стимула не происходит. Такое обобщение не стоит считать чересчур оригинальным. Вот несколько характерных цитат, взятых наугад из текстов самых разных авторов:

•А. А. Ухтомский: «Доминанта заключается в выделении важно го, существенного для данного момента с торможением всего, что для данного момента индифферентно» 2.

•М. С. Роговин: «Формирование понятия есть фактически совокупность двух обособленных процессов — выделение существенных черт и отвлечение от несущественных... Каждый из этих процессов может протекать относительно независимо от другого» 3.

•М. М. Бонгард: «Основная задача узнающей системы — перестать обращать внимание на не существенные для данной задачи обстоятельства» 4.

•В. Н. Пушкин переформулирует гештальтистский тезис о вос приятии фигуры на фоне как общий «принцип двойной регуляции познания»: наряду с вычленением некоего объекта, который стано

вится объектом внимания, одновременно отображаются и призна ки предметов, составляющих фон 5. [окончание cтраницы 441]

_________________

1Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. СПб, 1998, с. 423.

2 Ухтомский А. А. Доминанта и активность поведения. // Принцип доминанты и адаптивность поведения. СПб, 1996, с. 17.

3Роговин М. С. Проблемы психологии памяти. М., 1977, с. 140. 4Бонгард М. М. Проблема узнавания. М., 1967, с. 72.

5Пушкин В. Н. Психология и кибернетика. М., 1971, с. 41.

Раздел шестой

Закон Бардина

Наиболее неожиданный пример важности противопоставлений для осознания был обнаружен при решении простых сенсорных задач. Оказалось, что два стимула могут признаваться неразличимыми или различимыми не сами по себе, а в зависимости от того, каково различие между другими стимулами, используемыми в данном опыте. Назовём это утверждение законом Бардина в честь выдающегося учёного, получившего в этой области исследований важнейшие результаты.

•Эксперимент К. В. Бардина. В первой серии этого эксперимента испытуемым предъявляются горизонтальная линия и линии, от клоняющиеся от горизонтали на 0,5; 1; 2; 3°. Во второй серии ис пользовались линии с наклоном в 1; 4; 5 и 10°. Задача испытуемого в обеих сериях была одинаковой — сообщить, когда предъявлен ная линия горизонтальна. Следует обратить внимание, что испы туемые обычно не имеют накопленного опыта решения такой за дачи (в отличие, допустим, от реально встречающихся в их жизни задач различения звуков по громкости или высоте). Оказалось, что в первой серии испытуемые практически безошибочно иденти фицировали линию с наклоном в 1 ° как наклонную (вероятность правильного ответа — 0,89), а во второй серии ту же наклонную линию в 1 ° воспринимали как горизонтальную '.

•Аналогичный результат получили Л. И. Леушина и И. Н. Кузнецо ва: два варианта размера рисунков при опознании могли смеши ваться друг с другом, когда в тестовой серии они были соседями по размеру, и, тем не менее, безошибочно различались, когда в тестовой серии между ними находился какой-либо другой по раз меру стимул 2.

•М. С. Шехтер показывает: число вариантов стимула, применяе мых в опыте на идентификацию (т. е. используемый алфавит стиму лов), не влияет на время принятия решения, если различие меж

ду стимулами достаточно велико. Но при сравнительно малой

[окончание cтраницы 442]

________________________

1Бардин К. В. Структура припороговой области. //Вопросы психологии, 1969, 4, с. 34-44.

2Леушина Л. И., Кузнецова И. Н. Об опознании размера изображений. // Переработка зрительной информации и регуляция двигательной активности. София, 1971. с. 149-154.

Законы отождествления

разнице между стимулами время отрицательной идентификации (т. е. время принятия решения о том, что предъявленный стимул не соответствует предъявленному эталону) максимально для того стимула, который в данной тестовой серии наиболее близок к эталону. Таким образом, это время зависит не от абсолютной величины различия между стимулом и эталоном, а от значения этой величины в данной тестовой серии '.

Закон Бардина почти очевиден при решении сложных задач. Так, если при переводе с иностранного языка мы столкнемся с текстом, в котором много сходных слов, то мы становимся очень чувствительны к нюансам в различии значений всех встречаемых слов. А при решении ряда головоломок, в которых используются скрытые смыслы слов (например, слово «сутки» надо услышать как словосочетание «с утки»), начинаем обращать внимание на внутреннюю структуру всех используемых слов. Неожиданность закона Бардина не в том, что выбор зоны неразличения определяется другими стимулами, а в том, что этот выбор осуществляется неосознанно и даже тогда, когда, казалось бы, человек вообще не способен различать стимулы.

Подведём краткий итог: любой знак (стимул, объект) осознаётся только в качестве члена некоего класса, т. е. осознаётся не сам знак, а его отнесённость к этому единственному классу. Однако в базовом содержании одновременно тот же самый знак является представителем каких-то других классов. Механизм сознания делает выбор, к какому именно классу из многих возможных отнести данный знак, т. е. принимает решение, в каком качестве его осознать. На поверхности сознания при этом оказываются лишь те признаки выбранного класса, которые отличают данный класс от возможных других. Осознанию может подлежать и само различие между классами. Тогда осознанное различие — тоже член некоего класса (поскольку всё, что осознаётся, осознаётся только в качестве члена класса). Любой класс определяется своими центральными членами и диапазоном классообразования (зоной неразличения в поверхностном содержании сознания).

Следовательно, и осознанное различие имеет синонимы (среди которых есть наиболее типичные представители этого различия), зону неразличения и т. д. Закон Бардина, по существу, гласит: зона неразличения дифференциального признака сама может являться дифференциальным признаком [окончание cтраницы 443]

_______________________

1Шехтер М. С. Зрительное опознание. М., 1981, с. 32-35.

Раздел седьмой

ЗАКОНЫ ПОСЛЕДЕЙСТВИЯ

Высшим жанром поэзии является тот, в котором произвольные знаки становятся полностью естественными.

Г. Лессинг

Лингвистические параллели.

О произвольности связи «знак - значение»

Мы всё больше и больше погружаемся в лингвистическую терминологию, тем самым подмешивая всё больше поэтической воды гуманитарной науки в бокал естественнонаучной прозы. Разумеется, сами по себе лингвистические рассуждения не могут непосредственно подтверждаться экспериментальными исследованиями — они лишь поясняются примерами в надежде на правильное понимание этих примеров читателем. Все стимулы и объекты, воспринимаемые человеком, можно рассматривать как текст, подлежащий интерпретации. Это соответствует позиции семиотики, где любые предметы и явления рассматриваются как тексты, которым может быть приписан смысл. Социологи даже социум и социальные отношения объявляют текстом. Они пишут: «Общество само по себе есть не более чем род текста, который мы в разное время читаем разными способами» '. Поэтому вполне правомерно

[окончание cтраницы 444]

__________________________

1Коллинз Р. Социология: наука или антинаука? // Теория общества. М., 1999, с. 52.

Законы последействия

расширить область применения лингвистических утверждений на все психические явления. Но в своей расширительной трактовке они уже должны подлежать экспериментальной проверке.

Стоит особо оговорить, что лингвистические термины по своей однозначности едва ли лучше, чем термины психологические. В частности, ключевые для лингвистики слова «значение» и «смысл» почти столь же многозначны, как и термин «сознание». Показательно, что М. В. Никитин трактует эти термины лингвистической науки через их употребление в естественных языках '. Всё это весьма напоминает рассуждения психологов об этимологии психологических терминов и само по себе достаточно красноречиво говорит об уровне теоретической проработанности лингвистической терминологии. К тому же, термины «значение» и «смысл» могут совершенно по-разному трактоваться в логике, в лингвистике и в психологии2. А Дж. Остин даже утверждает, что вопрос «Что такое значение?» вообще безрассуден и эквивалентен вопросу «Что такое что-нибудь?» 3. Полагаю, что сказанного достаточно, дабы объяснить, почему разные исследователи имеют право интерпретировать основные лингвистические понятия по-своему.

Лингвистический закон (гласящий, что каждый знак — и синоним, и омоним одновременно) опирается на следующее определение значения: значением любого знака (стимула) может быть все что угодно, кроме самого этого знака. Знаки и значения, по словам Ф. де Соссюра, связаны между собой как две стороны листа бумаги. «Принцип произвольности знака никем не оспаривается, — утверждает Со- с-сюр, — он подчиняет себе всю лингвистику языка; последствия его неисчислимы» 4. Сравните излагаемую лингвистическую позицию со взглядами Г. Гельмгольца: «Представление и его объект принадлежат, очевидно, двум совершенно различным мирам, которые в такой же степени не допускают сравнения друг с другом, как цвета и звуки, буквы в книге и звучания слов, которые они обозначают» 5.

Утверждение, что значением знака не может быть сам знак, является следствием двух тезисов: 1) класс не может состоять только из

[окончание cтраницы 445]

________________________

1Никитин М. В. Курс лингвистической семантики. СПб, 1996, с. 378-403.

2 Ср. Арутюнова Н. Д. Лингвистические проблемы референции. // Новое в зару бежной лингвистике. XIII, М., 1982, с. 8.

3Остин Дж. Значение слова. // Аналитическая философия. Избранные тексты. 1993, с. 108.

4де Соссюр Ф. Курс общей лингвистики. М., 1998, с. 68-69.

5Гельмгольц Г. О восприятиях вообще. // Хрестоматия по ощущению и воспри- я-тию. М., 1975, с. 77.

Раздел седьмой

одного члена '; 2) наименование класса не является членом класса. Механизм сознания оперирует не знаками, а значениями. Из этого следует, в частности, что знак, порождающий значение, сам не может осознаваться (вспомните «корневое свойство психики» по Л. М. Веккеру). Значение знака осознаётся как отнесение его к какому-либо классу. Дадим ещё одно определение: всё что угодно может стать знаком, если приобретёт значение в воспринимающем его сознании.

Следует заметить: произвольность связи «знак — значение» не означает непредсказуемости. Значение, однажды произвольно приданное данному знаку, должно и далее устойчиво придаваться этому знаку, если сохранится контекст его появления. В противном случае любая информация обозначала бы всё что угодно, а значит, не обозначала бы ничего. Произвольность связи «знак — значение», разумеется, не запрещает выбирать такие формы самих знаков, которые могут быть каклибо связаны с передаваемым этим знаком значением. Например, вполне можно поверить, что в большинстве языков мира округлые предметы обозначаются округлыми движениями губ. Так, по крайней мере, уверяют специалисты в области фоносемантики (говорят, например, что частота встречаемости звука о в английских названиях округлых предметов в 4,8 раза выше, чем в других английских словах)2.

Теперь мы можем ещё раз отметить нереалистичность подхода Вежбицкой, пытающейся дать исчерпывающее толкование слову. Ведь нельзя перечислить все возможные значения какого-либо слова, потому что значением этого слова, как и любого другого знака, в принципе может быть всё что угодно. Выбор значения зависит от воспринимающего это слово сознания. А у сознания — обширное поле возможностей.

Тем не менее, знак должен быть устойчиво связан со значением. Это очевидно для всех пользователей языка. Вот как формулирует эту позицию Э. Сепир: «Мы видим, слышим и вообще воспринимаем окружающий мир именно так, а не иначе, главным образом благодаря тому, что наш выбор при его интерпретации предопределяется языковыми привычками нашего общества» 3. Если нет «языковых привычек», т. е. устойчивой связи знака и значения, то нет и языка! М. В. Осорина, описывая мир ребёнка, подчёркивает: «Чем больше в мире названо объектов — своеобразных персонажей на сцене жизни, тем мир становится

[окончание cтраницы 446]

____________________

1Логическое обоснование того, почему знак не должен быть значением самому себе, более подробно обсуждается в: Аллахвердов В. М. Опыт теоретической психологии, с. 173-175.

2Воронин С. В. Основы фоносемантики. Л., 1982, с. 98-102.

3Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993, с. 261.

Законы последействия

для

ребёнка богаче и полнее»1

. Влияние связи имени с предметом на расширение мира ребёнка возможно только в том случае, если эта связь устойчива. Это означает, что однажды осуществлённый и пусть даже совершенно произвольный выбор должен влиять на последующие выборы, т. е. должен обладать

последействием, ведущим при частом употреблении к автоматизму или привычке. Иначе вообще утрачивается связь «знак — значение».

Последействие значения у знака необходимо. Оно должно быть обеспечено работой механизма сознания.

Отождествление по позитиву. Закон последействия фигуры

Мы говорили: испытуемый отождествляет стимулы внутри избранной области точности, но при этом выбирает некий конкретный ответ из зоны неразличения. Пусть, например, испытуемому тахистоскопически предъявляется буква Б, а критерии соответствия, которые за столь короткое время предъявления не успевают стать жёсткими, позволяют ему с равным успехом назвать и Б, и Р, и Е, и В... Согласно инструкции, назвать надо конкретную букву.

Таким образом, механизм сознания оказывается перед буридановой проблемой: какой выбрать ответ из нескольких возможных? Впрочем, мы уже знаем, как сознание такие проблемы решает: оно случайно выбирает один из ответов, а далее трактует этот выбор как закономерный. Отсюда можно уже сформулировать подлежащий экспериментальной проверке вывод (закон): повторное предъявление стимула побуждает сознание повторять ранее сделанный выбор ответа, так как именно этот выбор для сознания является a posteriori закономерным.

В честь экспериментов Э. Рубина, о которых подробно говорилось в исторической преамбуле, назовём этот закон законом последействия фигуры. Рубин, как мы помним, показал, что при восприятии двойственных фигур испытуемый в контрольной серии выбирает для осознания то значение изображения, которому он был научен в обучающей серии. (В формулировке гештальтистов: то, что ранее было выбрано в качестве фигуры, т. е. было осознано, имеет тенденцию и в следующий раз выбираться в аналогичном качестве даже в более затруднённых условиях). [окончание cтра-

ницы 447]

___________________

1Осорина М. В. Секретный мир детства. СПб, 1999, с. 47.

Раздел седьмой

Последействие фигуры обозначает: то, что ранее было выбрано для осознания, будет предпочитаться и в последующем. Обычно в экспериментальных исследованиях фигура вначале формируется в опыте, а уже потом изучается её последействие. В этих экспериментах наблюдается тенденция повторять (при дефиците времени, дефиците информации и т. д.) ранее выбранный ответ, не различимый со стимулом с точки зрения принятых критериев, а тем самым, и тенденция фиксировать саму зону неразличения.

Перед тем как рассмотреть экспериментальные свидетельства, ещё раз повторим сделанную ранее важную оговорку. Работа сознания всегда определяется многими факторами, а не только стимулами, которые экспериментатор предъявляет в эксперименте. Поэтому при экспериментальной проверке законов работы сознания следует исходить из того, что они должны проявляться только, как говорится, при прочих равных условиях. В реальности это значит, что психологические законы проявляются в опыте только как статистическая закономерность.

•При предъявлении стимулов в условиях, делающих почти невозможным их узнавание (сильная маскировка, расфокусированное изображение, чрезмерно слабая освещенность или близкое к нулю время экспозиции стимула), испытуемый зачастую формирует неправильное представление о предъявленном стимуле, т. е. отождествляет этот стимул с ответом, лежащим в зоне неразличения. Если после этого начать последовательно улучшать условия предъявления (уменьшать маскировку, увеличивать освещенность или время экспозиции), испытуемый продолжает отождествлять стимул с ранее выбранным ошибочным ответом. Он не способен узнать стимул даже при таких условиях предъявления, при кото -

рых другие испытуемые, не имея предшествующего опыта восприятия этого стимула в худших условиях, уже вообще не делают ошибок. Это продемонстрировано в огромном количестве разнообразных экспериментов. Вот как, например, испытуемый в исследовании Р. М. Фрумкиной прочитывает тахистоскопически предъявляемое ему слово «блесна» при последовательном увеличении времени экспозиции: бассейн, б-, (пропуск), бассейн, бассейн, бассейн, бассейн, бассейн, бассейн, бассейн...

(Следует учесть, что тот же испытуемый при времени предъявления, соответствующей уже второй-третьей экспозициям, правильно опознаёт целый ряд других слов). Судя по всему, эффект

[окончание cтраницы 448]

_________________

1Фрумкина Р. М. Вероятность элементов текста и речевое поведение. М., 1971, с. 132 (табл. 24). Продолжение этой таблицы мы рассмотрим далее.

Законы последействия

отрицательного влияния предварительного показа изображений в плохих условиях на узнавание усиливается с возрастом: он минимален у пятилеток, отчётливо обнаруживается у девятилетних детей и интенсивно выражен у студентов '. А ведь чем старше ребёнок, тем наверняка активнее работа его сознания.

• При предъявлении в затруднённых условиях восприятия двусмыс ленных изображений, позволяющих на основании предшествующе

го опыта с равным успехом приписывать им разное значение, ис пытуемые будут воспринимать то значение, с которым они толь ко что имели дело. Нарисуем заглавную букву В, чтобы между вертикальной прямой и криволинейными частями имелся неболь шой просвет — так, чтобы нарисованный знак можно было при нять и за В, и за 13. Если теперь предъявить испытуемым этот рисунок на короткое время, то они воспримут его как В или как 13 в зависимости от того, что им было предъявлено ранее: буквы или числа 2.

•Выше (при рассмотрении закона Ланге) уже упоминался эффект ореола, обнаруженный в исследованиях восприятия людьми друг друга: люди не только дают впервые встреченному человеку весь ма общую оценку (в соответствии с законом Ланге), но и дли тельное время, иногда вопреки фактам, сохраняют (по закону пос ледействия фигуры) своё первое впечатление и данную оценку при интерпретации последующего поведения этого человека. Нечто аналогичное наблюдается при угадывании последовательности случайных событий. Удачное или, наоборот, неудачное угадывание в начале эксперимента определяет субъективное ощущение успеха или неуспеха в конце.

•«Первое впечатление» оказывает влияние и на решение задач. Н. Б. Березанская предъявляла испытуемым наборы различных заданий: арифметических, вербальных и конструкторских. Напри мер, в наборе арифметических задач требовалось определить, ка кие из заданной последовательности чисел можно записать при помощи четырёх четвёрок и знаков математических действий. В предварительной серии эксперимента испытуемым предлага лось «по первому впечатлению», не решая задачи, всего за 1-2 мин. классифицировать 8 однородных задач, сходных по внешнему виду и

одинаковых по сложности, на «решаемые» и «нерешаемые». (При

[окончание cтраницы 449]

________________________

1См., например, Поттер М. О перцептивном узнавании. //Исследование развития Познавательной деятельности. М., 1971, с. 167-169.

2Брунер Дж. Психология познания. М., 1977, с. 37.