V_M_Allakhverdov_Soznanie_kak_paradox

Раздел четвертый

опыту и т. п. (Фестингер ввёл термин для обозначения такой несогласованности — когнитивный диссонанс) побуждают индивида искать ситуации, в которых диссонанс ослабляется, и избегать ситуаций, в которых он увеличивается. Таким образом, Фестингер первым целенаправленно изучал работу сознания по сглаживанию противоречий («диссонансов»). Эта концепция была подтверждена остроумнейшими экспериментами автора и его последователей.

• Типичным противоречием в экспериментальных исследованиях когнитивного диссонанса было противоречие между знанием «я — хороший» и «я могу показаться другим плохим, так как я ответственен за плохой поступок». Например, экспериментатор под благовидным предлогом просит испытуемого солгать другому испытуемому («подставному», обычно на самом деле помощнику экспериментатора) или совершить иной поступок, противоречащий их убеждениям или желаниям: проявить не оправданную ситуацией агрессию, отказаться от еды или питья в состоянии голода или жажды и т. п. Результат: после совершения такого поступка человек находит дополнительное оправдание собственному деянию, даже не отдавая себе отчёт в поиске оправдания.

Пример: классический эксперимент Л. Фестингера, выполненный им совместно с Дж. Карлсмит. Студенты в течение часа должны были (основное задание) закручивать длинный ряд гаек на четверть оборота ключа каждую, а затем, вернувшись к началу ряда, проделать эту же процедуру ещё раз, затем — ещё раз и т. д. По окончании экспериментатор убеждал каждого студента в научных целях и за дополнительную плату расписать выполненную работу как чрезвычайно интересную и приятную молодой женщине, якобы ожидающей своей очереди на участие в эксперименте. Одни студенты получили за эту ложь двадцать долларов, другие — только доллар. Затем все студенты отвечали на вопросы о том, как им понравилось основное задание. Те, кто получил за ложь двадцать долларов, оценили его как скучное (оно и было скучным). Те же студенты, которые не смогли сгладить внутреннее неудовольствие от собственной лжи хотя бы наличием достаточного денежного вознаграждения, были склонны неосознанно изменить своё впечатление от работы. Студенты, получившие за ложь доллар, оценили работу как доставившую им удовольствие! А отсюда уже как бы следовало, что они на самом деле не так уж и сильно солгали. [окончание cтраницы 324]

Сознание как логический механизм

• В исследовании Ф. Зимбардо экспериментатор рассказывал солдатам о новых требованиях к армии, о необходимости готовить себя к трудным испытаниям, об альтернативных источниках пищи для выживания в экстремальных условиях и предлагал добровольно, в целях тренировки, съесть несколько жареных кузнечиков. В одной группе экспериментатор вёл себя так, чтобы понравиться солдатам: был вежлив, доброжелателен и пр. («привлекательный» лектор). В другой группе он разговаривал холодно, раздражённо, грубо обрывал ассистента и другими подобными способами вызывал неприязнь аудитории («неприятный» лектор). Примерно половина испытуемых и в той, и в другой группах согласились съесть кузнечиков. Дважды — за несколько дней до эксперимен та и спустя некоторое время после поедания кузнечиков — измерялась привлекательность 10 видов пищи, включая упомянутых кузнечиков. Оказалось: только 5% испытуемых, согласившихся на просьбу «привлекательного» лектора, оценили жареных кузнечиков как более вкусных, чем они оценивали до эксперимента; в группе, перед которой выступал «неприятный» лектор, вкус кузнечиков «улучшился» у 55% испытуемых. Интерпретация опирает ся на представление, что участник эксперимента должен был объяснить самому себе, зачем съел еду, которая ему заведомо не нравится. Он не был обязан её есть — половина участников отказалась, и это не привело ни к каким отрицательным последствиям. Зачем же съел? В одном случае было подставлено достаточное оправдание, которое у многих снимало противоречие: хороший человек попросил, а чего не сделаешь ради хорошего человека! Но зачем съел, если попросил нехороший человек? Неосознаваемая работа сознания подготавливает ответ по крайней мере для некоторых испытуемых: съел, потому что кузнечик на самом деле вкуснее, чем я думал. Вот это изменение вкусовой оценки и является, по мнению исследователей, проявлением сглаживания когнитивного диссонанса. Стоит обратить внимание: оценка того, насколько вкусна пища, осознаётся непосредственно и обычно (за исключением дегустаторов и гурманов) осуществляется без какой-либо специальной деятельности сознания. Тем не менее, для того чтобы избавиться от противоречия, происходит изменение этой субъективно очевидной оценки!1.

________________________________________

1Описание этих и многих других исследований см. в кн.: Трусов В. П. Социаль-но- психологические исследования когнитивных процессов. Л., 1980, с. 22-62; Аронсон Э. Общественное животное. Введение в социальную психологию. М., 1998, с. 190-255.

Раздел четвертый

3. Фрейд, говоря о вытеснении, особо подчёркивал, что вытесня-

ются из сознания не только явные противоречия, но и скрытые двусмысленности. Действительно, можно привести огромное количество исследований, демонстрирующих, что человек стремится к однозначности и к уходу не только от явных, но и от неосознаваемых противоречий.

•Дж. Бэгби на короткое время показывал испытуемым через сте реоскоп диапозитивы так, что каждый глаз видел разное изображе ние. Испытуемые (мексиканцы и американцы) рассматривали сразу два изображения: одно — типичное для американской культуры (игра в бейсбол, девушка-блондинка и т. д.), а другое — типичное для мек сиканской культуры (бой быков, черноволосая девушка и т. п.). Со ответствующие фотографии имели сходство по форме, контуру ос новных масс, структуре и распределению света и теней. Хотя неко торые испытуемые замечали, что им предъявлено две картины, большинство осознавало, что видит только одну — ту, которая им была больше знакома, которая типична для их опыта '.

Похожее исследование провел К. Изард с соавторами. Испытуемые были разбиты на две группы. С одной группой экспериментаторы обращались тепло и сердечно, а со второй — холодно и формально, вызывая у них негативные чувства. Исследователи отобрали также фотографии людей, явно выражающих положительные или, наоборот, отрицательные эмоции. Эти фотографии, как и в исследовании Дж. Бэгби, показывались испытуемым через стереоскоп. Испытуемые видели каждый тип фотографий равное число раз каж дым глазом. Результаты, таким образом, не зависели от доминирования левого или правого глаза. Оказалось, что испытуемые первой группы чаще сообщали о том, что видят на фотографии счастливое выражение лица, чем испытуемые второй группы, которые, наоборот, чаще характеризовали выражение лица на предъявленной фотографии как злобное или хмурое 2. В этом исследовании также проявляется тенденция испытуемых не замечать одного из двух изображений, одновременно предъявленных на разные глаза.

•В эксперименте А. Джадсона и К. Кофера испытуемый решал

стан дартную интеллектуальную задачу: определить, какое из четырёх

предъявленных слов не имеет отношения к трём другим. Тонкость эксперимента состояла в том, что задача имела два равновероятных решения. Например, предъявляются слова «прибавить», «вычесть», [окон-

чание cтраницы 326]

_____________________

1См. Шибутани Т. Социальная психология. М., 1969, с. 96. 2Изард К. Психология эмоций. СПб, 1999, с. 85-86.

Сознание как логический механизм

«увеличить», «расти». Какое слово лишнее? Как выяснилось, исходная двусмысленность не осознаётся испытуемыми. Их реше ние задачи зависит только от порядка предъявления слов «вычесть» и «расти». Если первым идёт «вычесть», то отбрасывается слово «расти» как не относящееся к классу арифметических операций. Если же впереди идёт «расти», то без всяких раздумий и проблем отбрасывается «вычесть» как не относящиеся к классу глаголов, обозначающих рост 1.

•В гештальт-психологии особо отмечалось, что люди, рассматривая двойственные изображения, никогда не могут осознавать два изображения одновременно. Например, на известном рисунке Рубина «лица - ваза» никто не может увидеть в одно и то же время и человеческие профили, и вазу. Разные смыслы двойственных изображений поочередно оказываются в поверхностном содержании нашего сознания, но никогда вместе.

Итак, сознание стремится не осознавать ни противоречивых текстов, ни двусмысленных. Конечно, из опыта мы знаем, что противоречия всё же могут осознаваться. Но это само по себе не опровергает закон Фрейда-Фестингера. В любой логически непротиворечивой системе противоречия возможны хотя бы как результат действий по проверке ошибочных гипотез (и тогда ошибки должны быть исправлены). Важ но, что, осознав противоречие, сознание упорно пытается его преодолеть. Осознанно мы работаем с противоречием как с некоей головоломкой, требующей разрешения, т. е. ищем выход из противоречия. Наиболее преуспела в осознанном разрешении головоломок наука, прежде всего наука естественная. А закон Фрейда-Фестингера как раз и гласит, что механизм сознания пытается удалять противоречие с поверхности сознания. Иногда сознание, как мы увидим далее, даже умышленно создаёт противоречия на своей поверхности, но лишь для того, чтобы в дальнейшем их разрешать. Это тоже не противоречит закону, ведь может же логическая система специально порождать противоречия для, скажем, доказательства от противного!

Теперь перейдём к обсуждению особого типа противоречий, при столкновении с которыми отчётливо проявляется работа защитного пояса. Сформулируем ряд экспериментально установленных законов для случаев, когда сознание встречается с неожиданным — т. е. тогда, когда возникает рассогласование реального опыта с ожидани-

ем. [окончание cтраницы 327]

_______________________________

1См. Мальтцман И. Мотивация и направленность мышления. // Психология мышления. М., 1965, с. 410.

Раздел четвертый

Закон разрыва шаблона. Работа сознания над

неожиданным изменением контекста

Выделим три качественно разных типа неожиданности для сознающего субъекта:

1.Неожиданное изменение контекста — осознанные или неосознан ные ожидания, имевшиеся у субъекта ещё до возникновения исследуемой ситуации, оказываются в противоречии с опытом, так как внезапно выясняется, что субъект находится в качественно другом классе ситуаций, чем ожидает;

2.Неожиданное нарушение закономерности, чаще всего количест венной, найденной субъектом для данной конкретной ситуации (т. е. «здесь и теперь», как говорят восточные мистики и гуманисти ческие психологи);

3.Ситуации вероятностного ожидания (когда субъект не имеет до статочной информации, чтобы построить строгую закономер ность): более неожиданны будут такие стимулы и реакции,

которые менее вероятны.

Эта классификация не претендует на строгость. Прежде всего, потому, что контекст не может быть точно определён. Он всегда заведомо субъективен — это то, что ранее было принято субъектом за истину. Появление слова «стул» в наборе слов «стол, диван, кресло, шкаф» вероятнее, чем, скажем, слова «усердие» или какой-нибудь цифры. С чем это связано — с контекстом или с ситуацией? Чем, например, для сознания субъекта будет появление пуговицы в ряду цифр, предъявляемых для запоминания: нарушением ситуативной закономерности, сменой контекста или предъявлением менее вероятного стимула? И всё же можно попытаться оценить, о каком типе неожиданности идет речь. Если испытуемый многократно участвовал в экспериментах по запоминанию цифр, предъявление пуговицы будет нарушением контекста — испытуемый может даже не понять, что пуговица является стимульным материалом, который также следует запоминать. Если он впервые участвует в эксперименте, то первое предъявление пуговицы окажется лишь нарушением ситуативной закономерности. Если же пуговица уже появлялась, хоть и редко, в ряду цифр, то её предъявление будет лишь менее вероятно. [окон-

чание cтраницы 328]

Сознание как логический механизм

Наибольшей неожиданностью для сознания, разумеется, является внезапная смена контекста. В этом случае у испытуемых наблюдается состояние растерянности (иногда даже шока), которое исчезает только тогда, когда испытуемому удаётся переинтерпретировать ситуацию и найти иной контекст, соответствующий данной ситуации. Вслед за основателями нейролингвистического программирования назовем поведенческую и сознательную реакцию на такую смену законом разрыва шаблона: неожиданная смена контекста вызывает эмоциональный шок и сбой в поведении до тех пор, пока в результате работы защитного пояса сознания не произойдёт переинтерпретация ситуации, не будет найден новый контекст (извлечённая на поверхность другая часть базового содержания сознания), с точки зрения которого и будет далее рассматриваться эта ситуация.

Ещё структуралисты изучали субъективные переживания испытуемых, когда они встречались с «неожиданным восприятием, противоречащим всему запасу прежних впечатлений» (например, восприятие ребёнком первого в своей жизни солнечного затмения). Такое восприятие, отмечает К. Г. Ланге, не находит доступа к нашему сознанию, служит причиной страха и ужаса. «Новое восприятие вызывает остановку, сопротивление в сознании: оно возбуждает группы представлений и чувств, быстро сменяющих друг друга, приводит душу в состояние беспокойства и напряжения». К. Ланге приводит пример: слуга Ливингстона, поехавший с ним из Африки в Европу, не смог приспособиться к бесконечной водной глади океана, бросился в воду и утонул 1. Даже одно только попадание в непривычную обстановку (мама уехала в командировку, а двухлетний сын впервые остался ночевать у бабушки) может оказывать на маленьких детей травмирующее воздействие и вызывать у них заикание 2.

Экспериментальные исследования в этом направлении проводились редко, но всё же можно встретить эксперименты, непосредственно связанные с внезапной сменой контекста. Неожиданность смены контекста вызывалась разными способами.

•Н. Р. Шенгер-Крестовникова впервые наблюдала действие обсуждаемого закона в 1916 г. Она проводила опыты на собаках в лаборатории И. П. Павлова и описала феномен, позднее получивший название экспериментального невроза. (Напомню, что мы вправе говорить о работе сознания у животных. В соответствии с ранее принятым

[окончание cтраницы 329]

_______________________

1Ланге К. Г. Об апперцепции. // Приложение к «Циркуляру по Варшавскому учебному округу», 1905, 1-9, с. 9-15.

2Куршев В. А. Заикание. М., 1973, с. 50 и др.

Раздел четвертый

нами определением, если у них есть психика, то присутствует и сознание). Опишем суть эксперимента. На первом этапе животному предъявляют круг, и если в ответ на предъявление оно совершает определенное действие, то получает положительное подкрепление: ему дают пищу или перестают бить током и т. п. Если же предъявляется не круг, а эллипс, то что бы животное ни делало, его действия не подкрепляются (или — в другом варианте — для получения подкрепления оно должно совершить также определенное, но другое действие). Животное обучается дифференцировать, как говорят в школе Павлова, предъявляемые раздражители и вести себя так, чтобы получать подкрепление. На следующем этапе экспериментатор начинает уменьшать различие между кругом и эллипсом: округлять эллипс и слегка сдавливать круг. Собаке приходится прилагать всё больше усилий для дифференцирования предъявляемых фигур, ибо по мере их деформации различение становится всё более трудным. Уже сам экспериментатор, чтобы отличить эллипс от круга, вынужден делать карандашные пометки на обратной стороне этих фигур...

В конце концов наступает третий этап — собака перестает различать предъявляемые стимулы. Вот тогда-то у нее и возникает экспериментальный невроз — выработанные условные рефлексы нарушаются: она может начать кусаться или, наоборот, стать вялой; может скулить или лаять; может отказаться от пищи; застыть на месте; забраться под стол; лизать руки экспериментатору — в общем, проявлять то, что называется расстройством поведения или «срывом высшей нервной деятельности» 1. Подобные «экспериментальные неврозы» возникают только после участия животных в эксперименте на первых двух этапах. Если же сразу начинать вырабатывать условный рефлекс с неразличимых стимулов, то никакого расстройства поведения наблюдаться не будет. Поэтому нарушения в поведении животного при экспериментальном неврозе мож но трактовать как следствие смены контекста — в данном случае как следствие обманутого ожидания зависимости подкрепления от собственных действий по различению стимулов. А в итоге у собаки наблюдаются растерянность и, рискну сказать, непонимание ситуации — она не может найти адекватный способ действий, обычные для нее программы поведения нарушаются. Способность к переинтерпретации ситуации у собак, видимо, не слишком высока. [окончание cтраницы 330]

__________________

1Подробнее см., например, Яковлева Е. А. Экспериментальные неврозы. М., 1967.

Сознание как логический механизм

•К. Левин, наверное, был первым, кто начал экспериментировать с людьми, создавая прямо в эксперименте бессмысленные для них ситуации, т. е. ситуации, в которых естественный контекст вне запно оказывался ошибочным. Например, испытуемый находит ся в контексте «участие в эксперименте с целью исследования его интеллекта или памяти». Экспериментатор приглашает его в кабинет, но вдруг извиняется за вынужденный перерыв в иссле довании: «Я забыл, что мне необходимо позвонить», выходит из экспериментальной комнаты и более не возвращается. Испытуе мый ждёт 10-20 мин., начинает производить какие-то манипуля ции с предметами: перелистывать книгу, трогать бисерную зана веску на шкафчике, все без исключения позванивали колокольчи ком (в том числе почтенные профессора и сотрудники берлинского института психологии — например, ученица Левина Б. В. Зейгарник 1). В конце концов испытуемый перестает понимать, что проис ходит и что же он должен делать. И, как пишет Л. С. Выготский, в течение долгого времени остаётся «в состоянии колебания, рас терянности, нерешительности»2.

•Ранее уже упоминался эксперимент А. Бейвеласа, описанный Г. Бейтсоном: перед испытуемым ставят доску, на которой имеется несколько кнопок, и просят его найти правильный способ нажатия кнопок. Испытуемый нажимает кнопки, а звонок сообщает испы туемому, что он правильно нажал кнопки. У испытуемого выра батывается, пользуясь термином Скиннера, суеверное поведение. В этом разделе, однако, нас интересует другое — реакция испы туемого на неожиданное для него изменение контекста. Итак, Бейвелас прекращает эксперимент и сообщает испытуемому, что между кнопками и звонком нет никакой связи. Испытуемый по трясён. Он не верит экспериментатору. Испытуемый, оказав шись — вопреки ожиданиям — в ситуации неожиданного обма на со стороны экспериментатора, переживает растерянность, недоверие, непонимание. Он попадает в логически противоречи вое положение. Он понимает, что его ожидания не соответствуют действительности, и надо принять решение: либо созданная им де терминированная «теория» нажатия кнопок — полная чушь, спро воцированная обманом экспериментатора при постановке задачи в начале эксперимента, либо его теория верна, и экспериментатор,

[окончание cтраницы 331]

______________________

1Зейгарник Б. В. Теория личности К. Левина. М., 1981, с. 45. 2См. Выготский Л. С. Собр. соч., 2, с. 463.

Раздел четвертый

заведомо обманывающий его в конце эксперимента, не является обманщиком. Нарушено контекстн ое ожидание. Поэтому испытуемый сохраняет веру в свою ничем не обоснованную теорию до тех пор, пока не переинтерпретирует ситуацию и не поймёт, что эксперимент посвящен как раз изучению реакции испытуемого на нарушение его

ожиданий.

•Г. Гарфинкель создал, как он объявил, особый тип эксперимента, названный им этнометодологическим. Суть эксперимента — в неожиданном нарушении общепринятого и нормального хода собы тий, что приводит, по его утверждению, к возникновению «чувст ва смущения, неуверенности, внутреннего конфликта, психосоциаль ной изоляции, острой и непонятной тревоги» 1. Например, в ходе обычного разговора экспериментатор начинает приближать свое

лицо к лицу ничего не подозревающего собеседника. Сначала парт нёр испытывает смущение, отодвигается. Но, в конце концов, ин терпретирует ситуацию понятным для себя способом, восприни мая действия экспериментатора либо как действия психически больного, либо как действия, имеющие прямую сексуальную на правленность. Типичная реакция испытуемого: «Ты что, ненор мальный?».

•Основатели нейролингвистического программирования среди эф фективных приемов психологического воздействия выделяют та кой: неожиданное прерывание автоматического действия (шаб лона). Часто используемый в их работах пример — прерванное рукопожатие. Экспериментатор протягивает испытуемому руку для рукопожатия. Тот, в соответствии с имеющимся шаблоном поведения, охотно отвечает тем же. В ответ экспериментатор об хватывает его запястье левой рукой и внезапно приподнимает про тянутую для рукопожатия руку вверх. В течение короткого вре мени (не больше 10 секунд) испытуемый оказывается без програм мы действий. В этот момент он легко поддается разнообразным внушениям экспериментатора. Например, возможно такое: «Дай те вашей руке медленно опуститься, но не быстрее, чем вы впа дёте в глубокий транс» 2.

•Изменение контекста применяется как психотерапевтический приём. Ф. Зимбардо, например, утверждает, что одно лишь использова-

ние [окончание cтраницы 332]

_______________________

1Garfinkel H. Studies in ethnomethodology. New Jersey, 1967, p. 55.

2Трансформация личности: нейролингвистическое программирование Одесса, 1995, с. 271-273.

Слечению от застенчивости 1. Известный актёр И. Н. Певцов

преодолевал на сцене собственное заикание, внушая себе, что нао-

зсцене действует не он, а персонаж пьесы, который не заикается 2.

нния контекста способно даже излечивать от пьянства. В комнате,Где-то я читал, что шокирующее влияние неожиданного измене-

	а-	где пьяница спал после излишнего возлияния, специально сде-
	н	ланные макеты всех вещей прикреплялись к потолку. Это на-
	и
		столько противоречило привычному контексту, что проснувший-
	е	ся утром человек мог дать себе зарок более не прикасаться к ал-
	к	коголю.

а• Такое резкое изменение контекста, как война, приводит к чрезвычай

кно мощным психологическим сдвигам. Ограничусь только одним при-

лмером: отмечается, что во время войны неоднократно уменьшается

либо даже вовсе исчезает шизофреническая деградация 3.о-

г• Когда действия в результате постгипнотического внушения не име

	и-	ют для лиц, подвергавшихся гипнозу, естественного сознательно
		го объяснения, то, по мнению В. М. Бехтерева, они удивляются
	ч
		осуществлению постгипнотических внушений не менее окружа-
	е-
		ющих 4. А как уже отмечалось, такие действия приводят испыту-
	с	емых в состояние волнения и беспокойства, отмечаемое практи-
	к	чески всеми исследователями. Растерянность и удивление про-
	и	должаются до тех пор, пока испытуемый не найдет объяснения

й(пусть ложного) собственному действию.

м• П. Жане говорит о больных в состоянии меланхолической депрессии

е-

х

а-

н

как о людях, прогнозирующих исключительно ужасные последствия любого события, всегда пессимистичных и предчувствующих катастрофу. Используя наши термины, можно сказать, что они находятся в контексте постоянного ожидания неудач и неприятно-

			и		стей. Как реагируют такие больные на неожиданное для них прият-
					ное известие, противоречащее принятому ими контексту? Любое
			з
					приятное событие само по себе не столько вызывает шок (такие
			м
					больные и так всегда в шоке 5), сколько сразу интерпретируется
	неожидан-				как приносящее беду. Стоит сделать замечание: прогнозирование
	ных костю-
					[окончание cтраницы 333]
	мов	и	ма-
				_________________________
	сок,	разы-
					1Зимбардо Ф. Застенчивость. М., 1991, с. 178-179.
	грывание
					2См. Таинственные явления человеческой психики. Харьков, 1997, с. 213.
	чужой				3См. Кемпинский А. Психология шизофрении. СПб, 1998, с. 55.
	роли	и	го-		4Бехтерев В. М. Гипноз. Внушение. Телепатия. М., 1994, с. 277.
	ворение				5Как признавался самому Жане один из его больных, инстинктивный страх пе-
	чужим		го-	ред принятием любого решения его парализует.
	лосом
	способ-
	ствует		из-

Раздел четвертый

плохих последствий даже самого замечательного события всегда возможно. Вот текст Жане: «Девушка 27 лет находится на отдыхе в санатории. Я хочу её обрадовать и сообщаю, что жена её брата, которую она очень любит, родила ребенка, и малыша собираются привезти к ней в гости, чтобы она смогла на него посмотреть и поцеловать его. «Не делайте этого, — отвечает она. — Автомобиль врежется на улице в деревья; моя мать, кормилица и ребенок разобьются. О, как это ужасно!» 1.

•Э. Аронсон продемонстрировал в своих экспериментах, что если человек обладает знанием «меня преследуют неудачи» (такое зна ние, иначе говоря, становится контекстом всех его действий и оценок), то он не будет испытывать удивления в случае неуспеха. Такие люди «отворачиваются от успеха» и склонны действовать способом, гарантирующим им неудачу. А вот удача вызывает у них шок и растерянность. Они начинают оправдываться и убеж дать самих себя, что их успех случаен, что им повезло, что дру гие просто не замечают их ошибок и т.д.2

•На внезапную смерть своих близких в результате неожиданных физических катаклизмов (землетрясения, смерчи, наводнения и т. п.) или катастроф (автомобильных, авиационных или железно дорожных) люди реагируют переживанием горя. Такая смерть разрушает прежде всего привычный контекст жизни, где многие планы и эмоциональные ожидания связаны со ставшим невозмож ным взаимодействием с внезапно погибшими людьми (но, конеч но, также нарушает и вероятностные прогнозы поведения, а заод но и многие ожидаемые ситуативные закономерности). Кратко рассмотрим стадии переживания горя, выделенные в эмпириче ских исследованиях 3. Первая фаза — шок и оцепенение. В созна нии человека появляется ощущение нереальности происходяще го, душевное онемение, бесчувственность, оглушённость. Следу ющая фаза — фаза поиска (пик приходится на 5-12-е сутки после известия о смерти). Скорбящий живет двойной жизнью — своей, обычной, и другой, в которой постоянно как бы ждет встречи с умершим (звонок в дверь — мелькает мысль: это он; вдруг на улице слышишь его голос или видишь, как он входит в телефонную

[окончание cтраницы 334]

_____________________________

1Жане П. Страх действия как существенный элемент меланхолии. // Психология эмоций. Тексты. М., 1984, с. 193.

2См. Трусов В. П. Социально-психологические исследования когнитивных процесссов. Л., 1980, с. 28.

3'Василюк Ф. Е. Пережить горе. // О человеческом в человеке. М., 1991, с. 230-247.