Лекция: Теория сознания
1.
Существует множество тайн. Нет ответа на многие вопросы происхождения вселенной, строения материи, природы времени, пространства, гравитации, возникновения жизни, репродукции и др. Однако в отношении этих тайн есть, по меньшей мере, согласие, где и как искать их разгадку; считается, что все они в принципе подвластны научному, рациональному изысканию. Что касается тайны сознания, то здесь царит замешательство: не ясно, с какой стороны к ней подходить и какими средствами раскрывать. Должна ли этим заниматься философия, или когнитивная психология или биология, или физика, или какая-либо новая междисциплинарная отрасль знания. Или вообще отбросить науку и довериться собственной интуиции и здравому смыслу?
В чем специфика тайны сознания? В обычной жизни, как правило, люди не обременяют себя вопросом, что такое сознание, считая его данной от Бога или Природы способностью ориентироваться в мире, подобно той, которой обладает сердце для перекачки крови в организме. Когда же они задаются им, ответ на него имеет одну примечательную особенность – ассиметрию интуитивного и теоретического представления о сознании. С одной стороны, когда мы обращаем вопрос к самим себе, ответ на него кажется предельно ясным, ибо для каждого человека нет ничего более близкого, интимного и достоверного, нежели собственное сознание, внутреннее Я (собственная самость). В отличие от внешних объектов, в существовании которых можно ошибаться или иметь релятивное знание, человек абсолютно уверен в существовании его собственного сознания; здесь ошибки быть невозможны, поскольку оно дано ему непосредственно и удостоверяется самим фактом осознанности. То есть все мы в поседневном самовосприятии, или, как сейчас говорят, в фолк-психологии, готовы подписаться под формулой cogito ergo sum. С другой стороны, когда психологи, философы или когнитивные ученые пытаются теоретически определить сознание (объективно или с позиции третьего лица), или хотя бы обозначить приблизительные границы и составляющие элементы, феномен расползается, теряет очертания, ускользает от определения в понятиях. В современной философии это сказывается в разноголосице в понимании того, что следует считать состояниями сознании, данными опыта, восприятиями, чувственным опытом, когнитивным, феноменальным, сознательным или бессознательным. Практически все современные философы сходятся в выводе, что сознанию невозможно дать логическое определение. Надеяться, что теория сознания может быть выстроена в виде когерентной системы принципов с приведением необходимых и достаточных условий – напрасное ожидание.
Несмотря на призрачность, феномен сознания продолжает завораживать, побуждая философов искать новые ключи к его разгадке, люди не могут не любопытствовать, как так получается, что немыслящая материя в состоянии мыслить? В самопонимании обычного человека не укладывается, как может мозг – комок биологического вещества – быть вместилищем полета мысли, свободы воли, самосознания, личностных переживаний, моральности и ответственности, одним словом, всего того, что составляет человеческое бытие. Ведь всего этого нет в биологическом и физическом мире или, если сформулировать недоумение в другой перспективе, как может нечто неосязаемое, именуемое нами «сознанием», обладать свойствами, выходящими за пределы закономерностей биологической природы, и создавать артефакты – мир культуры. Как не имеющие пространственно-временного измерения мысли могут командовать телом, имеющим такое измерение?
Что такое сознание? Реально ли оно? Загадка № 1 это, конечно, что такое Сознание? За полвека дискуссий не достигнуто соглашения ни по одному из связанных с ней вопросов. Существует ли сознание как особая, внутренняя ментальная реальность, как онтологическая добавка к физической Вселенной? Или Вселенная монистична, однородна, непрерывна, и все, что мы знаем или можем узнать о ней, подчиняется единым каузальным законам и постигается приятыми в науке объективными и рациональными способами? Если посчитать сознание ментальной добавкой к физической Вселенной, возникает вопрос о ее источнике.
Генезис сознания: биологическое и социальное. Загадки онтологии сознания в значительной мере проистекают из загадок генезиса сознания. Отсутствие в науке твердо установленных фактов о «спусковом крючке», запустившем в мир качественно новый феномен – сознание делает проблему его происхождения особенно острой. Разумеется, сегодня никто не отрицает, что сознание творится и в природной и культурно-языковой среде. Спор идет о выборе оптимальной исследовательской стратегии и факторах, которые следует принимать в качестве приоритетных – биологических или социальных. Что послужило толчком к возникновению сознания – биология или культура? Можно ли объяснять возникновение механизма осознающего себя интеллекта искусственно созданными семиотическими системами, т.е. социолингвистическими факторами, и ограничивать его содержательно-когнитивной стороной? Если это так, то как именно эти факторы осуществляют свою магию, в результате чего биологическая материя мозга обретает способность мыслить?
Сознание: первичность или вторичность языка. Язык – одно из самых загадочных звеньев в понимании генезиса сознания (и человека). Еще древние философы заметили, что человека от животного отличает способность к вербальному оформлению его внутренних состояний. Современных философов интересует, насколько и в какой мере языковая компонента (и более широко – семиотическая система культуры) связана с органикой мозга и производства сознания. Ответ на вопрос о том, является ли язык ключом к пониманию сознания, разводит современных авторов по разным лагерям. Считающие сознание продуктом социальности (соглашающиеся с Марксом, что язык является материальной действительностью мысли), относят язык к его атрибутивному свойству.
Л.Витгенштейн, Дж.Райл, Р.Рорти и др. философы, задавшие лингвистическую парадигму, видят главный путь к исследованию интеллекта в анализе контекстуального использования языка. Однако при любой стратегии загадкой из загадок (как в философии, так и в науке) остается механизм скачка от довербального уровня мозговых процессов к вербальному уровню сознательных процессов. И именно здесь кроется ключ к разгадке тайны сознания. Видение генезиса сознания в разных перспективах, естественно, выливается в методологический плюрализм. За полвека интенсивных дискуссий о загадках сознания не сложился консенсус в отношении оптимальной стратегии. Подходить ли к нему «изнутри» (интернализм) или «извне» (экстернализм), «снизу» (из биологии) или «сверху» (из языка и культура). Существенно огрубляя ситуацию, можно сказать, что в современной философии сознания фигурируют несколько основных стратегий: социо-лингистическая, биолого-социологическая и социо-биологическая.
Центризм самости, сознание и творчество. Традиционно все стороны ментальной жизни было принято сводить в единый центр – самость (Я, душу и т.д.) Считается, что сортируя поток впечатлений, именно она отдает директиву телу. Самости приписывалась свобода воли, роль самоактивного источника значений и смыслов (источник артефактов культуры). Ее же считали метафизическим основанием личностной самотождественности, моральности и ответственности. Удостоверением такого представления о самости выступал личный опыт субъекта.
Лекция. Научное познание
В наше время редко можно встретить человека, который бы считал, что, чем дальше истолкование явлений природы и событий общественной жизни отстоит от науки, тем будто бы оно истиннее. Напротив, большинство людей понимают, что можно и нужно верить лишь тем воззрениям, выводам и заключениям, которые зиждутся на обоснованных наукой теоретических положениях, на данных и фактах, проверенных реальной жизненной практикой, суровой борьбой общественных сил и классов, выдержавших испытание историческим временем. Вот почему теоретическое познание нужно и обыденному человеку, вне зависимости от рода его деятельности, и тем более представителю той или иной фундаментальной науки и любой конкретной отрасли естественной, общественной и технической науки. Признаки, отличающие науку от обыденного познания, удобно классифицировать сообразно той категориальной схеме, в которой характеризуется структура деятельности (прослеживая различие науки и обыденного познания по предметам, средствам, продукту, методам и субъекту деятельности).
Если обыденное познание отражает только те объекты, которые в принципе могут быть преобразованы в наличных исторически сложившихся способах и видах практического действия, то наука способна изучать и такие фрагменты реальности, которые могут стать предметом освоения только в практике далекого будущего. Она постоянно выходит за рамки предметных структур наличных видов и способов практического освоения мира и открывает человечеству новые предметные миры его возможной будущей деятельности.
Хотя наука и пользуется естественным языком, она не может только на его основе описывать изучать свои объекты. Во-первых, обыденный язык приспособлен для описания предвидения объектов, вплетенных в наличную практику человека (наука же выходит за ее рамки); во-вторых, понятия обыденного языка нечетки и многозначны, их точный смысл чаще всего обнаруживается лишь в контексте языкового общения, контролируемого повседневным опытом. Наука не может положиться на такой контроль, поскольку он преимущественно имеет дело с объектами, не освоенными в обыденной практической деятельности. Чтобы описать изучаемые явления, наука стремится как можно более четко фиксировать свои понятия и определения.
Выработка наукой специального языка, пригодного для описания ею объектов, необычных с точки зрения здравого смысла, является необходимым условием научного исследования. Язык науки постоянно развивается, обогащается по мере проникновения науки во все новые области объективного мира – природы и общества. При этом язык науки оказывает обратное воздействие на повседневный, естественный язык. Так, термин «электричество» когда-то был специфическим научным понятием, теперь «электричество», «электрический»» и т.д. вошли в повседневный язык. Вместе с тем язык науки не может и – главное - не должен отрываться от повседневного языка, языка понятийного и доступного широким массам. В противном случае он станет мертвым, оторванным от реальной жизни, практической деятельности масс.
Научные знания как продукт научной деятельности отличаются от знаний, получаемых в сфере обыденного, стихийно-эмпирического познания. Последние чаще всего не систематизированы; это, скорее, конгломерат сведений, предписаний, рецептур деятельности и поведения, накопленных на протяжении исторического развития обыденного опыта. Их достоверность устанавливается благодаря непосредственному применению в наличных ситуациях производственной и повседневной практики. Что же касается научных знаний, то их достоверность уже не может быть обоснована только таким способом, поскольку в науке преимущественно исследуются объекты, еще не освоенные в производстве. Поэтому истинность знания обосновывается экспериментом, уже полученными истинными знаниями. Так получаются характеристики системности и объективности научного знания, отличающего его от продуктов обыденной деятельности людей. Научное знание о мире слагается из суммы фундаментальных понятий, концепций, теорий и др., проверенных человеческой практикой в разных сферах реальной деятельности. И в этом смысле научное знание составляет важнейший компонент научного мировоззрения. Но вместе и отличается от научного мировоззрения, поскольку последнее включает в себя как знание, так и ценностные ориентации, убеждения, идеалы и нормы деятельности, другими словами, нравственно-эмоциональное отношение человека к миру.
Еще один отличительный признак науки при ее сравнении с обыденным познанием – особенность метода познавательной деятельности. Занятие наукой предполагает наряду с овладением средствами и методом также и усвоение определенной системы ценностных ориентаций и целевых установок, специфичных для научного познания. Любой ученый принимает в качестве одной из основных установок научной деятельности поиск истины, воспринимая истину как высшую ценность науки. Эта установка воплощается в целом ряде идеалов и нормативов научного познания, выражающих его специфику: в определенных идеалах организации знания (например, требовании логической непротиворечивости теории и ее открытой подтверждаемости), в поиске объяснений явлений, исходя из законов и принципов, отражающих сущностные связи исследуемых объектов и т.д. Не менее важную роль в научном исследовании играет установка на постоянный рост знания и особую ценность новизны в науке.
Основания науки выступают системообразующим фактором научной дисциплины. Они включают: 1) специальную научную картину мира (дисциплинарную онтологию); 2) идеалы и нормы исследования (идеалы и нормы описания и объяснения, доказанности и обоснования, а также идеалы строения и организации знания).
Общая научная картина мира предстает как целостная развивающаяся система научных представлений о генетически связанных уровнях развития материи и соответствующих им формах движения, включающая представление о возникновении и развитии общества.
Эта картина мира не просто систематизирует знания о природе и обществе, но и функционирует как исследовательская программа, которая дает видение взаимосвязей между предметами различных наук и определяет стратегию переноса представлений и методов из одной науки в другую.
Таким образом, современная наука создала предпосылки формирования целостной картины мира, органически включающей в себя достижения естественных, общественных и технических наук. В своих развитых формах наука предстает как дисциплинарно организованное знание, в котором отдельные отрасли – научные дисциплины (математика, естественно-научные дисциплины – физика, химия, биология и др., технические и социальные науки) выступают в качестве относительно автономных подсистем, взаимодействующих между собой. Научные дисциплины возникают и развиваются неравномерно. В них формируются различные типы знаний, причем некоторые из них прошли достаточно длительный путь теоретизации и сформировали образцы развитых и систематизированных теорий, а другие только вступают на этот путь.
В структуре научной картины мира выделяют два компонента. Во-первых, концептуальный, или понятийный компонент, который представлен философскими категориями (история, движение, пространство, время и др.) и принципами (всеобщая связь и взаимообусловленность явлений, развитие и движение, материальное единство мира и др.). Все это, в свою очередь, выражается общенаучными понятиями и принципами, фундаментальными понятиями отдельных наук (поле, вещество, энергия, информация, мегагалактика, популяция, биосфера и т.д.). Во-вторых, чувственно-образный компонент, который наглядно проявляется в образах электромагнитного поля, атомного строения вещества, ДНК, расширения Вселенной и т.п.
По степени общности различают следующие три типа научной картины мира:
общенаучную, которая выступает как форма систематизации знаний, вырабатываемых естествознанием и социальными науками;
естественно-научную картину природы и научную картину общества, каждая из которых, будучи относительно самостоятельной стороной, в целокупности дает общенаучную картину мира;
специальные картины мира отдельных наук, т.е. мир отдельно взятой науки, например, физическая картина мира, химическая картина мира, биологическая картина мира, астрономическая картина мира и т. п.
Специальные картины мира служат материалом, на базе которого складывается естественно-научная и общенаучная картины мира. Переход от специальной к общенаучной картине мира означает движение от дисциплинарного к междисциплинарным уровням систематизации знаний. Важно иметь в виду, что такой переход осуществляется не как простое суммирование специальных картин мира, а как их синтез, в процессе которого решающую роль играют картины реальности лидирующих научных дисциплин.
В развитии науки выделяют такие периоды, когда преобразовывались все компоненты ее оснований. Эти периоды рассматриваются как глобальные революции, приводящие к изменению типа научной рациональности.
Первой такой революцией была революция 17 в., ознаменовавшая собой становление классического естествознания. Его возникновение было связано с формированием особой системы идеалов и норм исследования, в которых, с одной стороны, выражались установки классической науки, а с другой – осуществлялась их конкретизация с учетом доминанты механики в системе знания той эпохи. Строилась и развивалась механическая картина природы, которая выступала одновременно и как картина реальности, применительно к сфере физического знания, и как общенаучная картина мира.
Вторая глобальная научная революция, происшедшая в конце 18- первой половине 19 в., определила переход к новому состоянию естествознания - дисциплинарно организованной науке. Механическая картина мира утрачивает статус общенаучной. В биологии, химии и других областях знания формируются специфические картины реальности, не редуцируемые к механической. Одновременно происходит дифференциация дисциплинарных идеалов и норм исследования. Появляется много научных картин мира, возникает необходимость поиска путей единства науки, проблема дифференциации и интеграции знания превращается в одну из фундаментальных проблем, сохраняя свою остроту на протяжении всего последующего развития науки.
Третья глобальная научная революция, охватывающая период с конца 19 до середины 20 столетия, была связана со становлением нового, неклассического естествознания. Происходят революционные перемены в физике (открытие делимости атома, становление релятивистской и квантовой теории), в космологии (концепция нестационароной Вселенной), в химии (квантовая химия), в биологии (становление генетики). Возникает кибернетика и теория систем, сыгравшие важнейшую роль в развитии современной научной картины мира. Картины реальности, вырабатываемые в отдельных науках, на этом этапе еще сохраняли самостоятельность, но каждая из них участвовала в формировании представлений, которые затем включались в общенаучную картину мира. Последняя, в свою очередь, рассматривалась не как точный и окончательный портрет природы, а как постоянно уточняемая и развивающаяся система относительно истинного знания о мире.
Начиная с последней трети 20 столетия, происходят новые радикальные изменения в основаниях науки, что означает наступление четвертой глобальной научной революции, в ходе которой рождается новая – постнеклассическая наука. Интенсивное применение научных знаний практически во всех сферах социальной жизни, революция в средствах хранения и получения знаний (компьтеризация науки, появление сложных и дорогостоящих приборных комплексов, которые обслуживают исследовательские коллективы и функционируют аналогично средствам промышленного производства и т.д.) меняет характер научной деятельности. Наряду с дисциплинарными исследованиями на передний план все более выдвигаются междисциплинарные и проблемно-ориентированные формы исследовательской деятельности. Специфику современной науки определяют комплексные исследовательские программы, в которых принимают участие специалисты различных областей знания. Организация таких исследований во многом зависит от определения приоритетных направлений, их финансирования, подготовки кадров и др. В самом процессе определения научно-исследовательских приоритетов наряду с собственно познавательными целями все большую роль начинают играть цели экономического и социально-политического характера. Реализация комплексных программ порождает ситуацию сращивания в единой системе деятельности теоретических и экспериментальных исследований, прикладных и фундаментальных знаний, интенсификации прямых и обратных связей между ними. В результате усиливаются процессы взаимодействия принципов и представлений картин реальности, формирующихся в различных науках. Все чаще изменения этих картин протекают не столько под влиянием внутридисциплинарных факторов, сколько путем «парадигмальной прививки» идей, транслируемых из других наук.
Среди исторически развивающихся систем современной науки особое место занимают природные комплексы, в которые включен в качестве компоненты сам человек. Примерами таких «человекоразмерных» комплексов служат медико-биологические объекты, объекты экологии, включая биосферу в целом (глобальная экология), объекты биотехнологии (в первую очередь, генетический инженеринг), системы «человек-машина» (включая сложные информационные комплексы и системы искусственного интеллекта) и т.д. При изучении «человекоразмерных» объектов поиск истины оказывается связанным с определением стратегии и возможных направлений преобразования такого объекта, что непосредственно затрагивает гуманистические ценности. С системами такового типа нельзя свободно экспериментировать. В процессе их исследования и практического освоения особую роль начинают играть знание запретов на некоторые стратегии взаимодействия, потенциально содержащие в себе катастрофические последствия.
Наука нового типа является основой, на которой действительно объединяются научное познание и практическая деятельность, принципы рациональности и морали, мир объективного знания и мир ценностей. Новый тип науки, ориентирующийся на новую систему ценностей, не возникает сразу. Вот почему важно изучение его основных контуров, главных элементов и т.д.