- •Сюэцинь Цао
- •Гао Ман к читателю
- •Гл. I — xl
- •Глава первая
- •Чжэнь Шиинь видит в чудесном сне одушевленную яшму;
- •Цзя Юйцунь в суетном мире мечтает о прелестной деве
- •Глава вторая Госпожа Цзя уходит из жизни в городе Янчжоу; Лэн Цзысин ведет повествование о дворце Жунго
- •Глава третья Линь Жухай с помощью шурина пристраивает учителя; матушка Цзя из жалости дает приют осиротевшей внучке
- •Глава четвертая Юноша с несчастной судьбой встречает девушку с несчастной судьбой; послушник из храма Хулумяо помогает решить трудное дело
- •Глава пятая Душа Цзя Баоюя странствует по области Небесных грез; феи поют арии из цикла «Сон в красном тереме»
- •Вступление к песням на тему «Сон в красном тереме»
- •Жизнь — заблуждение85
- •Зачем в печали хмуришь брови?91
- •Печалюсь: рок неотвратим93
- •Отторгнута родная кровь95
- •Скорбь среди веселья
- •Мир такого не прощает…100
- •Когда любят коварного…
- •Рассеяны иллюзии цветов
- •Бремя разума104
- •Когда сторицей воздаешь…105
- •Мнимый блеск запоздалого расцвета106
- •Так кончаются земные радости108
- •У птиц убежище в лесу…
- •Глава шестая Цзя Баоюй познает чувства «тучки и дождика»; старуха Лю впервые является во дворец Жунго
- •Глава седьмая Жена Чжоу Жуя разносит барышням подарочные цветы; Баоюй во дворце Нинго знакомится с Цинь Чжуном
- •Глава восьмая Цзя Баоюй узнает о существовании золотого замка; Сюэ Баочай рассматривает одушевленную яшму
- •Глава девятая Ли Гуй получает наказ присматривать за избалованным мальчишкой; Минъянь, рассердившись на сорванцов, учиняет скандал в школе
- •Глава десятая Вдова Цзинь ради собственной выгоды сносит обиду; доктор Чжан пытается отыскать причину болезни
- •Глава одиннадцатая в день рождения Цзя Цзина во дворце Нинго устраивают пир; у Цзя Жуя вспыхивает страсть к Ван Сифэн
- •Глава двенадцатая Жестокая Ван Сифэн устраивает ловушку влюбленному в нее Цзя Жую; несчастный Цзя Жуй смотрится в лицевую сторону «Драгоценного зеркала любви»
- •Глава тринадцатая Цзя Жун покупает сыну должность офицера императорской гвардии; Ван Сифэн берет на себя управление дворцом Нинго
- •Глава четырнадцатая Цзя Лянь сопровождает гроб с телом Линь Жухая в Сучжоу; Цзя Баоюя в пути представляют Бэйцзинскому вану
- •Глава пятнадцатая в кумирне Железного порога Ван Сифэн проявляет свою власть; в монастыре Пампушек Цинь Чжун предается наслаждению с юной монахиней
- •Глава шестнадцатая Цзя Юаньчунь становится первой управительницей дворца Больших Стилистов; юный Цинь Чжун уходит в мир иной
- •Глава семнадцатая в саду Роскошных зрелищ таланты состязаются в сочинении парных надписей; во дворце Жунго идут приготовления к Празднику фонарей
- •Глава восемнадцатая Юаньчунь по милости государя навещает родителей; Баоюй на радость всей родне раскрывает свои таланты
- •Душевная просветленность и радостный прилив чувств
- •Там, где изящество и многоцветие
- •Изысканность — дар природы
- •Десять тысяч видений состязаются в блеске
- •Блеск и счастливые предзнаменования
- •За бренным миром святости источник
- •Торжественное приветствие в честь явления феникса
- •Чист аромат душистых трав
- •Восхищаюсь красным, радуюсь зеленому
- •Развевается флаг в деревне абрикосов
- •Глава девятнадцатая Чудесной ночью цветок раскрывает бурные чувства; тихим днем яшма источает волшебное благоухание 191
- •Глава двадцатая Ван Сифэн поносит завистливого Цзя Хуаня; Линь Дайюй насмехается над картавой Сянъюнь
- •Глава двадцать первая Мудрая Сижэнь ласково укоряет Баоюя; ловкая Пинъэр меткими ответами выручает Цзя Ляня
- •Глава двадцать вторая Из буддийских молитв Баоюй познает сокровенные тайны учения; в фонарных загадках Цзя Чжэн видит зловещее пророчество
- •Глава двадцать третья Строки из драмы «Западный флигель» трогают душу молодого человека; слова из пьесы «Пионовая беседка» ранят сердце юной девы
- •О том, чем ночь весенняя приметна
- •О том, чем летняя приметна ночь
- •О том, чем ночь осенняя приметна
- •О том, чем ночи зимние приметны
- •Глава двадцать четвертая Пьяный Алмаз презирает богатство и восхищается благородством; глупая девчонка теряет платочек и вызывает любовное томление
- •Глава двадцать пятая с помощью ворожбы на Баоюя и Фэнцзе навлекают злых духов; оскверненная волшебная яшма попадается на глаза двум праведникам
- •Глава двадцать шестая На мостике Осиной талии влюбленные обмениваются взглядами; у хозяйки павильона Реки Сяосян весеннее томление вызывает тоску
- •Глава двадцать седьмая Янфэй играет с бабочками у беседки Капель изумруда; Фэйянь горестно рыдает над могилой опавших лепестков персика
- •Глава двадцать восьмая Цзян Юйхань дарит Баоюю пояс, присланный из страны Юсян; Баочай смущается, когда ее просят показать четки из благовонного дерева
- •Глава двадцать девятая Счастливый юноша молит о блаженстве; чересчур мнительная девушка пытается разобраться в своих чувствах
- •Глава тридцатая Баочай из-за пропавшего веера отпускает два колких замечания; Лингуань, предавшись мечтам, чертит на песке иероглиф «цян» — роза
- •Глава тридцать первая Ценою сломанных вееров покупается драгоценная улыбка; утерянный цилинь предвещает соединение влюбленных
- •Глава тридцать вторая Баоюй, потеряв самообладание, изливает свои чувства; Цзиньчуань, не стерпев позора, лишает себя жизни
- •Глава тридцать третья Злобный завистник распространяет гнусную клевету; непутевый сын подвергается жестоким побоям
- •Глава тридцать четвертая Чувство, заключенное в чувстве, расстраивает младшую сестру; ошибка, заключенная в ошибке, убеждает старшего брата
- •Стихотворение первое
- •Стихотворение второе
- •Стихотворение третье
- •Глава тридцать пятая Бай Юйчуань пробует суп из листьев лотоса; Хуан Цзиньин искусно плетет сетку с узором из цветов сливы
- •Глава тридцать шестая Вышивающая уток-неразлучниц Баочай слышит от спящего вещие слова; познавший волю судеб во дворе Грушевого аромата постигает сокровенные чувства девочки-актрисы
- •Глава тридцать седьмая в кабинете Осенней свежести собирается поэтическое общество «Бегония»; во дворе Душистых трав придумывают темы для стихов о хризантеме
- •Воспеваю белую бегонию
- •Стихотворения на тему «Воспеваю белую бегонию»
- •Глава тридцать восьмая Фея реки Сяосян завоевывает первенство в сочинении стихов о хризантеме; Царевна Душистых трав едко высмеивает стихи о крабах
- •Вспоминаю хризантему
- •Ищу хризантему
- •Сажаю хризантему
- •Любуюсь хризантемой
- •Застолье с хризантемами
- •Воспеваю хризантему
- •Рисую хризантему
- •Вопрошаю хризантему
- •Прикалываю к волосам хризантему
- •Тень хризантемы
- •Сон о хризантеме
- •Увядшая хризантема
- •Глава тридцать девятая у деревенской старухи глупые речи льются рекой; впечатлительный юноша пытается докопаться до правды
- •Глава сороковая Матушка Цзя дважды устраивает угощение в саду Роскошных зрелищ; Цзинь Юаньян трижды объявляет приказ на костях домино
- •Иллюстрации
Глава двадцать третья Строки из драмы «Западный флигель» трогают душу молодого человека; слова из пьесы «Пионовая беседка» ранят сердце юной девы
На следующий день матушка Цзя распорядилась продолжить праздничные развлечения.
Между тем Юаньчунь, вернувшись во дворец, еще раз просмотрела стихотворные надписи, сделанные для сада Роскошных зрелищ, которые она велела Таньчунь переписать, оценила все их достоинства и недостатки, приказала вырезать эти надписи на камне и расставить в саду.
Цзя Чжэн не мешкая пригласил искусных резчиков по камню и поручил наблюдать за работой Цзя Чжэню, Цзя Жуну и Цзя Цяну. Но поскольку Цзя Цяну велено было заботиться о девочках-актрисах во главе с Вэньгуань, он перепоручил свои обязанности Цзя Чану, Цзя Лину и Цзя Пину. Работа шла быстро, но подробно рассказывать об этом мы не будем.
Тем временем из сада Роскошных зрелищ были выселены двенадцать буддийских и двенадцать даосских монашек, которые жили в храмах Яшмового владыки и бодхисаттвы Дамо, и Цзя Чжэн собирался расселить их по другим храмам. Узнала об этом госпожа Ян, мать Цзя Циня, чей дом находился позади дворца Жунго, и подумала, что хорошо бы приставить к этим монахиням ее сына, за это он получал бы кое-какие деньги. Однако явиться прямо к Цзя Чжэну она побоялась и решила переговорить сначала с Фэнцзе. Зная, какой острый язык у госпожи Ян, Фэнцзе пообещала ей все устроить и отправилась к госпоже Ван.
— Пожалуй, стоит этих монахинь оставить здесь, — сказала Фэнцзе. — Ведь если государыня снова пожалует, придется их обратно переселять, а это — немалые хлопоты. Лучше всего поселить их в кумирне Железного порога, выдавать ежемесячно несколько лянов на пропитание да приставить к ним для присмотра человека. Тогда, в случае надобности, они смогут явиться по первому зову.
Госпожа Ван посоветовалась с мужем, и тот согласился, заметив:
— Хорошо, что вы меня надоумили. Так мы и сделаем, — и тотчас вызвал Цзя Ляня.
Цзя Лянь как раз в это время обедал с женой. Услышав, что его зовут, он отложил палочки и поднялся из-за стола.
— Подожди, послушай, что я тебе скажу, — удержала его Фэнцзе. — Если речь пойдет о монахинях, делай так, как я тебе посоветую. Остальное меня не касается.
И она изложила мужу суть дела. Цзя Лянь покачал головой:
— Я тут ни при чем! Сама затеяла это — сама и говори!
Фэнцзе нахмурилась, бросила палочки для еды и спросила:
— Ты это всерьез или шутишь?
— Ко мне уже несколько раз приходил Цзя Юнь, сын пятой тетушки из западного флигеля, — улыбнулся Цзя Лянь, — он хочет получить какое-нибудь место. Я обещал его устроить и велел ждать. Но едва подыскал ему дело, как опять ты встала у меня на пути.
— Успокойся, — произнесла Фэнцзе. — Государыня распорядилась в северо-восточной части сада посадить побольше сосен и кипарисов, а у подножья башен — высадить цветы и посеять травы. Эти работы я и поручу Цзя Юню.
— Ладно, — согласился Цзя Лянь и вдруг усмехнулся. — Скажи мне, почему вчера вечером, когда я хотел поиграть с Пинъэр, ты рассердилась?
Тут Фэнцзе густо покраснела, обругала мужа и, склонившись над чашкой, продолжала молча есть.
Цзя Лянь, смеясь, вышел из комнаты и отправился к Цзя Чжэну. Оказалось, тот действительно вызвал его по делу о монашках. Помня о том, что ему наказала Фэнцзе, Цзя Лянь сказал:
— Мне кажется, Цзя Цинь — малый смышленый и вполне справится с этим делом. Не все ли равно, кому платить.
Цзя Чжэн не стал вдаваться в подробности и сразу же согласился.
Дома Цзя Лянь рассказал Фэнцзе о своем разговоре с Цзя Чжэном, и Фэнцзе тотчас же приказала передать госпоже Ян, что все улажено. Цзя Цинь не замедлил явиться с выражением благодарности.
Кроме того, Фэнцзе оказала Цзя Циню еще одну милость: выдала под расписку верительную бирку на право получения денег за три месяца на содержание монашек, после чего Цзя Цинь отправился в кладовые и получил все, что полагалось.
Таким образом, были пущены на ветер триста лянов серебра!
Цзя Цинь, получив серебро, взвесил на руке слиток поменьше и отдал приказчикам «на чай». Остальное приказал мальчику-слуге отнести домой, а сам пошел советоваться с матерью. После этого он нанял коляску для себя, несколько колясок для монахинь и отправился к боковым воротам дворца Жунго. Здесь он вызвал из сада всех монахинь, усадил в коляски и повез в кумирню Железного порога. Но об этом мы пока рассказывать не будем.
После того как Юаньчунь прочла все надписи, сделанные для сада Роскошных зрелищ, ей вдруг пришло в голову, что отец из почтения к ней запер сад после ее отъезда и не разрешает никому туда входить. Но разве можно, чтобы такой прекрасный сад пустовал? Почему не разрешить сестрам, которые умеют сочинять стихи, там жить? Это доставило бы им удовольствие, к тому же они по достоинству оценили бы все красоты сада! Пусть и Баоюй там живет, ведь он рос вместе с сестрами, и если разлучить их, матушка Цзя и госпожа Ван будут недовольны.
Она призвала к себе евнуха Ся Чжуна, велела отправиться во дворец Жунго и передать ее волю: отныне Баочай и остальные сестры, а также Баоюй должны жить в саду. Баоюю, по мнению Юаньчунь, там будет удобнее заниматься учебой.
Приняв от Ся Чжуна повеление государыни, Цзя Чжэн и госпожа Ван сообщили о нем матушке Цзя, и та немедленно распорядилась послать людей в сад, чтобы привели в порядок помещения, расставили кровати, повесили пологи и занавески. Девушки восприняли эту новость спокойно и сдержанно, зато Баоюй, не скрывая своего восторга, побежал к матушке Цзя с советами, как что устроить. В это время появилась служанка и доложила:
— Господин Цзя Чжэн зовет Баоюя.
Баоюй оторопел, радость мгновенно исчезла, он побледнел, сник, уцепился за матушку Цзя и ни за что не хотел идти.
— Не бойся, мое сокровище, — успокаивала его матушка Цзя. — Я в обиду тебя не дам. К тому же ты написал такие прекрасные сочинения! Я думаю, отец хочет предупредить тебя, чтобы не баловался, когда переселишься в сад. Отец будет давать тебе наставления, а ты знай поддакивай, не перечь, что бы он тебе ни говорил, тогда все обойдется.
Успокаивая внука, матушка Цзя позвала двух старых мамок и приказала:
— Проводите Баоюя да хорошенько смотрите, чтобы отец его не обидел.
Мамки пообещали исполнить все в точности, и Баоюй наконец пошел к отцу. Шел он медленно, семеня ногами, каждый шаг не больше трех цуней, и путь до покоев госпожи Ван занял довольно много времени.
Цзя Чжэн как раз беседовал с госпожой Ван о разных делах, а служанки стояли на террасе под навесом. Увидев Баоюя, девушки стали над ним подшучивать.
Цзиньчуань потянула его за рукав и тихонько сказала:
— Я только что подкрасила губы самой сладкой помадой, не хочешь слизнуть?
Цайюнь оттолкнула Цзиньчуань, усмехнулась:
— Он и так расстроен, а ты его дразнишь. Иди, — обратилась она к Баоюю, — пока у отца хорошее настроение.
Цзя Чжэн и госпожа Ван находились во внутренней комнате и сидели на кане друг против друга. Перед ними в ряд стояли на полу стулья, на стульях сидели Инчунь, Таньчунь, Сичунь и Цзя Хуань. При появлении Баоюя Таньчунь, Сичунь и Цзя Хуань встали.
Цзя Чжэн окинул взглядом стройного, красивого Баоюя, затем посмотрел на Цзя Хуаня, щуплого, угловатого, с грубыми манерами, и ему вдруг на память пришел теперь уже покойный старший сын Цзя Чжу. Подумал он также о том, что уже состарился, поседел, что Баоюй — единственный сын госпожи Ван и она буквально обожает его. При этой мысли у Цзя Чжэна почти исчезло презрение, с которым он обычно относился к Баоюю.
Цзя Чжэн долго молчал, потом наконец произнес:
— Государыня считает, что ты забросил учение, только гуляешь и развлекаешься, и потому велела хорошенько присматривать за тобой, когда ты переселишься в сад. Смотри же, учись как следует! Не будешь стараться — пощады не жди!
Баоюй слушал, почтительно поддакивая, потом мать сделала ему знак сесть рядом с собой. Сестры и Цзя Хуань тоже сели на свои места.
Ласково погладив Баоюя по шее, госпожа Ван спросила:
— Ты все пилюли принял?
— Осталась одна, — ответил Баоюй.
— Завтра возьмешь еще десять, — промолвила госпожа Ван, — и пусть Сижэнь дает тебе по одной перед сном.
— Как вы и велели, матушка, она каждый день заставляет меня принимать пилюли, — сказал Баоюй.
— А кто это — Сижэнь? — удивленно спросил Цзя Чжэн.
— Служанка, — ответила госпожа Ван.
— Конечно, служанок можно называть как угодно, — покачал головой Цзя Чжэн, — но кто придумал ей такое странное, необычное имя?
Госпожа Ван, стараясь выгородить Баоюя, сказала:
— Старая госпожа.
— Вряд ли ей такое в голову придет, — недоверчиво произнес Цзя Чжэн. — Это, наверное, Баоюй!
Видя, что провести отца не удастся, Баоюй быстро встал и сказал:
— Я как-то читал древнее стихотворение, и мне запомнились строки:
В нос ударяют запахи цветов,
а это значит — будет днем тепло.
А поскольку фамилия служанки Хуа — «Цветок», я и дал ей имя Сижэнь — «Привлекающая людей».
— Сейчас же перемени ей имя, — поспешила сказать госпожа Ван. — А вам, господин, не стоит сердиться из-за таких пустяков.
— Я совсем не против этого имени и не говорю, что его нужно менять, — возразил Цзя Чжэн. — Но Баоюй, вместо того чтобы заниматься делом, тратит время на легкомысленные стишки. Тьфу! Паршивая скотина! — закричал он на Баоюя. — Ты все еще здесь?
— Иди, иди, — сказала Баоюю мать. — Бабушка тебя заждалась.
Баоюй степенно вышел из комнаты, на террасе улыбнулся Цзиньчуань, показал ей язык и, сопровождаемый двумя мамками, быстро пошел прочь. У дверей проходного зала он увидел Сижэнь.
Глядя на Баоюя, спокойного, не расстроенного, она с улыбкой спросила:
— Зачем тебя звали?
— Да так, ничего особенного, — ответил Баоюй, — боятся, как бы я не баловался, живя в саду, и хотели наставить. — Баоюй пошел к матушке Цзя, рассказал о своем разговоре с отцом и спросил у Дайюй, которая как раз в это время была у матушки Цзя:
— В каком месте тебе хотелось бы жить в саду?
Дайюй и сама об этом думала и потому сразу ответила:
— Больше всего мне нравится павильон Реки Сяосян. Там все так красиво, особенно бамбук, за которым прячется кривая изгородь, к тому же спокойнее, чем в других местах.
Баоюй, смеясь, захлопал в ладоши:
— Я как раз хотел предложить тебе там поселиться! А я буду жить во дворе Наслаждения пурпуром. Там и спокойно, и от тебя недалеко!
Пока они беседовали, от Цзя Чжэна пришел слуга и сообщил, что в благоприятный день, двадцать второго числа второго месяца, все братья и сестры могут переселиться в сад.
За несколько дней, оставшихся до переезда, слуги и служанки привели в порядок все помещения. Баочай поселилась во дворе Душистых трав, Дайюй — в павильоне Реки Сяосян, Инчунь — в покоях Узорчатой парчи, Таньчунь — в кабинете Осеннее убежище, Сичунь — на террасе Ветра в зарослях осоки, Ли Вань — в деревушке Благоухающего риса, а Баоюй — во дворе Наслаждения пурпуром. Каждому из них дали еще по четыре служанки и по две старых мамки. Кроме личных служанок, были еще люди, ведавшие уборкой помещений и дворов. Итак, двадцать второго числа все переехали в сад, и сразу же среди цветов замелькали вышитые пояса, среди плакучих ив заструились благовония. Звонкие голоса нарушили тишину.
Но не будем вдаваться во все эти подробности, а расскажем лучше о Баоюе. Поселившись в саду, он чувствовал себя вполне счастливым — о чем еще можно было мечтать? Вместе с сестрами и служанками он читал книги, писал, занимался музыкой, играл в шахматы, рисовал, декламировал стихи, собирал цветы, пел, гадал на иероглифах, разгадывал загадки и даже вышивал по шелку луаней и фениксов. Он написал четыре стихотворения, посвященные временам года, которые, несмотря на свое несовершенство, прекрасно отражали настроения обитательниц женских покоев.