- •Сюэцинь Цао
- •Гао Ман к читателю
- •Гл. I — xl
- •Глава первая
- •Чжэнь Шиинь видит в чудесном сне одушевленную яшму;
- •Цзя Юйцунь в суетном мире мечтает о прелестной деве
- •Глава вторая Госпожа Цзя уходит из жизни в городе Янчжоу; Лэн Цзысин ведет повествование о дворце Жунго
- •Глава третья Линь Жухай с помощью шурина пристраивает учителя; матушка Цзя из жалости дает приют осиротевшей внучке
- •Глава четвертая Юноша с несчастной судьбой встречает девушку с несчастной судьбой; послушник из храма Хулумяо помогает решить трудное дело
- •Глава пятая Душа Цзя Баоюя странствует по области Небесных грез; феи поют арии из цикла «Сон в красном тереме»
- •Вступление к песням на тему «Сон в красном тереме»
- •Жизнь — заблуждение85
- •Зачем в печали хмуришь брови?91
- •Печалюсь: рок неотвратим93
- •Отторгнута родная кровь95
- •Скорбь среди веселья
- •Мир такого не прощает…100
- •Когда любят коварного…
- •Рассеяны иллюзии цветов
- •Бремя разума104
- •Когда сторицей воздаешь…105
- •Мнимый блеск запоздалого расцвета106
- •Так кончаются земные радости108
- •У птиц убежище в лесу…
- •Глава шестая Цзя Баоюй познает чувства «тучки и дождика»; старуха Лю впервые является во дворец Жунго
- •Глава седьмая Жена Чжоу Жуя разносит барышням подарочные цветы; Баоюй во дворце Нинго знакомится с Цинь Чжуном
- •Глава восьмая Цзя Баоюй узнает о существовании золотого замка; Сюэ Баочай рассматривает одушевленную яшму
- •Глава девятая Ли Гуй получает наказ присматривать за избалованным мальчишкой; Минъянь, рассердившись на сорванцов, учиняет скандал в школе
- •Глава десятая Вдова Цзинь ради собственной выгоды сносит обиду; доктор Чжан пытается отыскать причину болезни
- •Глава одиннадцатая в день рождения Цзя Цзина во дворце Нинго устраивают пир; у Цзя Жуя вспыхивает страсть к Ван Сифэн
- •Глава двенадцатая Жестокая Ван Сифэн устраивает ловушку влюбленному в нее Цзя Жую; несчастный Цзя Жуй смотрится в лицевую сторону «Драгоценного зеркала любви»
- •Глава тринадцатая Цзя Жун покупает сыну должность офицера императорской гвардии; Ван Сифэн берет на себя управление дворцом Нинго
- •Глава четырнадцатая Цзя Лянь сопровождает гроб с телом Линь Жухая в Сучжоу; Цзя Баоюя в пути представляют Бэйцзинскому вану
- •Глава пятнадцатая в кумирне Железного порога Ван Сифэн проявляет свою власть; в монастыре Пампушек Цинь Чжун предается наслаждению с юной монахиней
- •Глава шестнадцатая Цзя Юаньчунь становится первой управительницей дворца Больших Стилистов; юный Цинь Чжун уходит в мир иной
- •Глава семнадцатая в саду Роскошных зрелищ таланты состязаются в сочинении парных надписей; во дворце Жунго идут приготовления к Празднику фонарей
- •Глава восемнадцатая Юаньчунь по милости государя навещает родителей; Баоюй на радость всей родне раскрывает свои таланты
- •Душевная просветленность и радостный прилив чувств
- •Там, где изящество и многоцветие
- •Изысканность — дар природы
- •Десять тысяч видений состязаются в блеске
- •Блеск и счастливые предзнаменования
- •За бренным миром святости источник
- •Торжественное приветствие в честь явления феникса
- •Чист аромат душистых трав
- •Восхищаюсь красным, радуюсь зеленому
- •Развевается флаг в деревне абрикосов
- •Глава девятнадцатая Чудесной ночью цветок раскрывает бурные чувства; тихим днем яшма источает волшебное благоухание 191
- •Глава двадцатая Ван Сифэн поносит завистливого Цзя Хуаня; Линь Дайюй насмехается над картавой Сянъюнь
- •Глава двадцать первая Мудрая Сижэнь ласково укоряет Баоюя; ловкая Пинъэр меткими ответами выручает Цзя Ляня
- •Глава двадцать вторая Из буддийских молитв Баоюй познает сокровенные тайны учения; в фонарных загадках Цзя Чжэн видит зловещее пророчество
- •Глава двадцать третья Строки из драмы «Западный флигель» трогают душу молодого человека; слова из пьесы «Пионовая беседка» ранят сердце юной девы
- •О том, чем ночь весенняя приметна
- •О том, чем летняя приметна ночь
- •О том, чем ночь осенняя приметна
- •О том, чем ночи зимние приметны
- •Глава двадцать четвертая Пьяный Алмаз презирает богатство и восхищается благородством; глупая девчонка теряет платочек и вызывает любовное томление
- •Глава двадцать пятая с помощью ворожбы на Баоюя и Фэнцзе навлекают злых духов; оскверненная волшебная яшма попадается на глаза двум праведникам
- •Глава двадцать шестая На мостике Осиной талии влюбленные обмениваются взглядами; у хозяйки павильона Реки Сяосян весеннее томление вызывает тоску
- •Глава двадцать седьмая Янфэй играет с бабочками у беседки Капель изумруда; Фэйянь горестно рыдает над могилой опавших лепестков персика
- •Глава двадцать восьмая Цзян Юйхань дарит Баоюю пояс, присланный из страны Юсян; Баочай смущается, когда ее просят показать четки из благовонного дерева
- •Глава двадцать девятая Счастливый юноша молит о блаженстве; чересчур мнительная девушка пытается разобраться в своих чувствах
- •Глава тридцатая Баочай из-за пропавшего веера отпускает два колких замечания; Лингуань, предавшись мечтам, чертит на песке иероглиф «цян» — роза
- •Глава тридцать первая Ценою сломанных вееров покупается драгоценная улыбка; утерянный цилинь предвещает соединение влюбленных
- •Глава тридцать вторая Баоюй, потеряв самообладание, изливает свои чувства; Цзиньчуань, не стерпев позора, лишает себя жизни
- •Глава тридцать третья Злобный завистник распространяет гнусную клевету; непутевый сын подвергается жестоким побоям
- •Глава тридцать четвертая Чувство, заключенное в чувстве, расстраивает младшую сестру; ошибка, заключенная в ошибке, убеждает старшего брата
- •Стихотворение первое
- •Стихотворение второе
- •Стихотворение третье
- •Глава тридцать пятая Бай Юйчуань пробует суп из листьев лотоса; Хуан Цзиньин искусно плетет сетку с узором из цветов сливы
- •Глава тридцать шестая Вышивающая уток-неразлучниц Баочай слышит от спящего вещие слова; познавший волю судеб во дворе Грушевого аромата постигает сокровенные чувства девочки-актрисы
- •Глава тридцать седьмая в кабинете Осенней свежести собирается поэтическое общество «Бегония»; во дворе Душистых трав придумывают темы для стихов о хризантеме
- •Воспеваю белую бегонию
- •Стихотворения на тему «Воспеваю белую бегонию»
- •Глава тридцать восьмая Фея реки Сяосян завоевывает первенство в сочинении стихов о хризантеме; Царевна Душистых трав едко высмеивает стихи о крабах
- •Вспоминаю хризантему
- •Ищу хризантему
- •Сажаю хризантему
- •Любуюсь хризантемой
- •Застолье с хризантемами
- •Воспеваю хризантему
- •Рисую хризантему
- •Вопрошаю хризантему
- •Прикалываю к волосам хризантему
- •Тень хризантемы
- •Сон о хризантеме
- •Увядшая хризантема
- •Глава тридцать девятая у деревенской старухи глупые речи льются рекой; впечатлительный юноша пытается докопаться до правды
- •Глава сороковая Матушка Цзя дважды устраивает угощение в саду Роскошных зрелищ; Цзинь Юаньян трижды объявляет приказ на костях домино
- •Иллюстрации
Глава тридцать седьмая в кабинете Осенней свежести собирается поэтическое общество «Бегония»; во дворе Душистых трав придумывают темы для стихов о хризантеме
Мы не будем рассказывать о том, как Баоюй после отъезда Сянъюнь по-прежнему веселился, гулял в саду и увлекался стихами, а вернемся к Цзя Чжэну. С того дня как Юаньчунь навестила родных, он еще усерднее выполнял свой служебный долг, стремясь отблагодарить государя за оказанную милость.
Государю были по душе прямой характер Цзя Чжэна и его безупречная репутация. И хотя должность он получил не в результате государственных экзаменов, а по наследству, человеком он был высокообразованным, и государь назначил его своим полномочным посланцем по экзаменационной части, тем самым показав, что заботится о выдвижении честных и способных людей.
Цзя Чжэн благоговейно принял повеление государя, с помощью гадания выбрал счастливый для отъезда двадцатый день восьмого месяца, совершил жертвоприношения предкам, распрощался с матушкой Цзя и отправился в путь.
О том, как провожал его Баоюй и что делал в пути сам Цзя Чжэн, рассказывать нет надобности.
С отъездом отца Баоюй почувствовал себя совершенно свободным, целыми днями играл и резвился в саду Роскошных зрелищ, ничем серьезным не занимался, в общем, как говорится, дни и ночи заполнял пустотой.
Однажды его одолела скука и, чтобы хоть немного развлечься, он навестил матушку Цзя, от нее побежал к госпоже Ван, но тоска не проходила. Он возвратился в сад, но только было стал переодеваться, как появилась Цуймо и подала ему листок цветной бумаги. Это было письмо.
— Как же это я забыл навестить сестру Таньчунь! — воскликнул Баоюй. — Очень хорошо, что ты пришла! Как себя чувствует твоя барышня? Ей лучше?
— Барышня совершенно здорова, сегодня даже лекарство не принимала, — ответила Цуймо. — Оказывается, у нее была легкая простуда.
Баоюй развернул письмо. Вот что там было написано:
«Младшая сестра Таньчунь почтительно сообщает своему второму старшему брату, что накануне вечером небо прояснилось и луна была на редкость яркая, словно умытая дождем. Уже трижды перевернули водяные часы, а я все не ложилась, бродила у забора под сенью тунговых деревьев, пока не продрогла от ветра и росы.
Недавно вы лично потрудились меня навестить, а затем прислали мне со служанкой в подарок плоды личжи и письмо, достойное кисти Чжэньцина261. Разве заслуживаю я таких знаков внимания?!
Вернувшись в комнату, я склонилась над столом и вдруг подумала о том, почему древние, живя в мире, где все стремились к славе и богатству, селились у подножий высоких и пенящихся водопадов.
Приглашая друзей из близких и дальних мест, они выдергивали чеку и хватались за оглобли262. Вместе с единомышленниками собирали поэтические общества и читали стихи. И хотя подчас это бывало мимолетным увлечением, слава их оставалась в веках.
Ваша младшая сестра талантами не блещет, зато ей выпало счастье жить среди ручейков и горок и восхищаться изысканными стихами Линь Дайюй и Сюэ Баочай. Увы! У нас на открытых ветру дворах и на лунных террасах не собираются знаменитые поэты. А ведь там, где «виднеется флаг среди абрикосов», или у ручья Персиков можно пить вино и сочинять стихи!
Кто сказал, что в прославленном поэтическом обществе «Лотос» могли быть только мужчины и что в общество «Восточные горы» не принимали женщин?
Если вы, несмотря на глубокий снег, удостоите меня своим посещением, я велю прибрать в комнатах и буду вас ожидать.
О чем с уважением сообщаю».
Окончив читать, Баоюй радостно захлопал в ладоши и засмеялся:
— Какая же умница третья сестренка! Сейчас побегу к ней, и мы обо всем потолкуем!
Баоюй выскочил из комнаты, Цуймо последовала за ним. Но едва они достигли беседки Струящихся ароматов, как Баоюй увидел привратницу, которая спешила навстречу тоже с письмом в руках.
— Вам послание от брата Цзя Юня, — приблизившись к Баоюю, сказала женщина. — Он велел справиться о вашем здоровье и дожидается у ворот.
Вот что было в письме:
«Никчемный и ничтожный сын Цзя Юнь почтительно справляется о драгоценнейшем здоровье и желанном покое своего отца!
С тех пор как вы оказали мне божескую милость, признав своим сыном, я дни и ночи думаю, как бы выразить вам свое уважение и покорность. К сожалению, такого случая до сих пор не представилось.
Недавно мне велено было закупить цветы и травы, и, к великому моему счастью, я познакомился со многими известными садоводами и побывал во многих знаменитых садах. Случайно узнал, что существует весьма редкий вид белой бегонии, раздобыть которую трудно. Но все же мне удалось достать два горшка. Оставьте их для себя, если по-прежнему считаете меня своим сыном!
Я не осмелился лично явиться, чтобы не смутить гуляющих в саду барышень, ведь погода стоит очень жаркая! Поэтому я и решил почтительно справиться о вашем здоровье в письме.
Преклонив колена, ваш сын Цзя Юнь выражает вам свое глубокое сыновнее уважение».
— Он что-нибудь принес? — с улыбкой спросил Баоюй у женщины.
— Два горшка с цветами, — ответила та.
— Передай ему, — сказал Баоюй, — что я весьма признателен за внимание, возьми цветы и отнеси в мою комнату.
Когда Баоюй пришел в кабинет Осенней свежести, там уже были Баочай, Дайюй, Инчунь и Сичунь. Увидев Баоюя, они, громко смеясь, воскликнули:
— Еще один пожаловал!
— Полагаю, что мысль моя не так уж банальна, — произнесла с улыбкой Таньчунь. — От нечего делать я написала несколько приглашений и просто не ожидала, что все явятся по первому зову.
— Жаль, что подобная мысль тебе раньше не пришла в голову, — вскричал Баоюй. — Нам давно пора создать поэтическое общество!
— Сейчас еще не поздно, — возразила Дайюй. — Так что можешь не сокрушаться. Только создавайте общество без меня, я не осмелюсь в него вступить.
— Если не ты, то кто же осмелится? — спросила Инчунь.
— Дело это важное и серьезное, поэтому все должны принять в нем участие, — заметил Баоюй, — и незачем скромничать и упрямиться. Пусть каждый выскажет свое мнение, а мы все обсудим. Начнем с сестрицы Баочай, потом сестрица Дайюй скажет.
— Не торопись, — прервала его Баочай, — Еще не все собрались.
Не успела она это сказать, как вошла Ли Вань.
— Как замечательно вы это придумали — создать поэтическое общество! — воскликнула она. — Признаться, подобная мысль появилась у меня еще весной, но я ничего никому не сказала, потому что сама стихов писать не умею. А потом забыла об этом. Если третья сестра согласна, я готова ей помочь чем смогу.
— Раз уж мы решили создать поэтическое общество, — значит, мы все поэты, — заметила Дайюй, — и поэтому прежде всего нам следует отказаться от таких обращений друг к другу, как «сестра», «сестрица», «дядя», «тетя».
— Совершенно верно, — поддержала ее Ли Вань. — Куда интересней выбрать себе псевдоним! Я, например, хочу называться Крестьянка из деревушки Благоухающего риса.
— А я — Обитательница кабинета Осенней свежести, — подхватила Таньчунь.
— Обитательница, хозяйка — это как-то неблагозвучно, — возразил Баоюй, — и, пожалуй, избито. Здесь ведь растет столько утунов и бананов, хорошо бы их включить в псевдоним.
— Придумала, придумала! — рассмеялась Таньчунь. — Я больше всего люблю бананы, так что называйте меня Гостья из-под банана.
— Замечательно! Прекрасно! — закричали все дружно.
— Что ж, давайте скорее ее поздравим и примемся за вино! — воскликнула Дайюй.
Никто не понял, что она имеет в виду. Тогда Дайюй пояснила:
— У Чжуан-цзы говорится: «Листья бананов скрывают оленя». Уж не сравнивает ли себя Таньчунь с оленем, раз хочет называться Гостьей из-под банана? Хватайте ее, сделаем из нее вяленую оленину!
Все рассмеялись, а Таньчунь с улыбкой произнесла:
— Опять ты меня поддеваешь! Ну погоди, я и для тебя придумала подходящий псевдоним. Когда-то Эхуан и Нюйин окропили слезами бамбук и он стал пятнистым. Такой бамбук называют и поныне сянфэй263. Сестрица Дайюй живет в павильоне Реки Сяосян и часто льет слезы, так что бамбук, который растет у нее во дворе, скоро, пожалуй, тоже станет пятнистым. Вот и давайте называть Дайюй Феей реки Сяосян.
Все громко захлопали в ладоши. Дайюй ничего не сказала. Только голову опустила.
— А я придумала псевдоним для сестры Баочай, — произнесла Ли Вань, — всего из трех слов.
— Какой же? — с интересом спросили все хором.
— Царевна Душистых трав, — с улыбкой ответила Ли Вань. — Нравится вам?
— Великолепно! — отозвалась Таньчунь.
— А у меня какой будет псевдоним? — нетерпеливо спросил Баоюй. — Придумайте поскорее!
— Давно придумали — Занятый бездельник, — со смехом промолвила Баочай.
— Можно оставить твое старое прозвище, — Повелитель Цветов Красного грота, — предложила Ли Вань.
— Не стоит, пожалуй, — возразил Баоюй. — Ведь это было давно, еще в детстве.
— Я придумала для тебя прозвище! — заявила Баочай. — Быть может, оно грубовато, но тебе вполне подойдет. Мало кому удается в Поднебесной быть богатым и знатным и в то же время бездельничать. Я думала, это вообще невозможно. Но, как ни странно, тебе удалось. Поэтому мы будем называть тебя Богатый и знатный бездельник. Согласен?
— Слишком хорошо для меня! — с улыбкой произнес Баоюй. — Впрочем, называйте как вам угодно!
— Прозвище надо давать со смыслом, — вмешалась Дайюй. — Баоюй живет во дворе Наслаждения пурпуром, вот и назовем его Княжич, Наслаждающийся пурпуром.
— Неплохо, — согласились остальные.
— А как мы назовем вторую барышню Инчунь и четвертую барышню Сичунь? — поинтересовалась Ли Вань.
— Нам псевдоним не нужен, — поспешила сказать Инчунь. — Мы ведь не умеем сочинять стихи.
— Неважно, — возразила Таньчунь, — псевдоним все равно нужен.
— Инчунь живет на острове Водяных каштанов, так что будем называть ее Властительницей острова Водяных каштанов, — предложила Баочай. — А Сичунь, которая живет в павильоне Благоухающего лотоса, — Обитательницей павильона Благоухающего лотоса.
— Вот и хорошо, — произнесла Ли Вань. — Я старше вас всех, и вы должны меня слушаться. Нас в обществе семь человек, но я, вторая барышня и четвертая барышня не умеем сочинять стихов, так что придется вам сделать нас распорядительницами.
— У всех теперь есть псевдонимы, а ты по-прежнему называешь их барышнями, — с улыбкой заметила Таньчунь. — Давайте уговоримся за это штрафовать. А то, выходит, мы напрасно старались?
— Когда окончательно обо всем договоримся, тогда и составим уложение о штрафах, — согласилась Ли Вань и сказала: — Собираться будем у меня, у меня просторно. И если вы, поэты, не гнушаетесь простыми, невежественными людьми, которые не умеют сочинять стихов, позвольте мне распоряжаться устройством угощений. Может быть, общаясь с вами, обладающими тонким поэтическим вкусом, я тоже научусь сочинять стихи. Мне хотелось бы стать во главе общества, но одна я не справлюсь, нужны две помощницы. Желательно, чтобы это были Властительница острова Водяных каштанов и Обитательница павильона Благоухающего лотоса. Первая будет назначать темы для стихов и задавать рифмы, вторая — вести необходимые записи и следить за порядком. Это не значит, что нам возбраняется сочинять стихи. Если тема несложная и легкие рифмы, мы, пожалуй, тоже сочиним несколько строк. Остальным же сочинять стихи обязательно. Таково мое предложение, если вы со мной не согласны, я не смею настаивать.
Инчунь и Сичунь были равнодушны к стихам, к тому же они робели при таких талантах, как Сюэ Баочай и Линь Дайюй, и поэтому с радостью согласились с Ли Вань, сказав:
— Ты права!
Таньчунь и остальные девушки догадались, в чем дело, и возражать не стали.
— Ладно, — сказала напоследок Таньчунь. — Только забавно, что создать общество придумала я, а вы будете мною распоряжаться!
— Давайте сходим в деревушку Благоухающего риса, — предложил Баоюй.
— Вечно ты торопишься! — с укором сказала Ли Вань. — Надо раньше договориться, а уж потом я вас приглашу.
— А как часто мы будем собираться? — спросила Баочай.
— Раза два-три в месяц вполне достаточно, — заметила Таньчунь. — Чаще неинтересно.
— Верно, — поддержала ее Баочай. — Только являться все должны обязательно, в любую погоду. Если же на кого-нибудь вдруг найдет вдохновение, можно об этом сказать и пригласить всех к себе, не дожидаясь намеченного дня. Это будет даже интересно!
— Очень интересно, — согласились все.
— Поскольку мне первой пришла в голову мысль создать общество, то и право первой устроить угощение принадлежит мне, — заявила Таньчунь.
— В таком случае открытие общества назначаем на завтра, — предложила Ли Вань и обратилась к Таньчунь:
— Согласна?
— Давайте это сделаем прямо сейчас, — сказала Таньчунь. — Ты задашь тему для стихов, Властительница острова Водяных каштанов задаст рифмы, а Обитательница павильона Благоухающего лотоса будет следить за порядком.
— А по-моему, несправедливо, чтобы задавал тему и рифмы кто-нибудь один, — заметила Инчунь. — Лучше всего тянуть жребий.
— По дороге сюда я видела, как в сад принесли два горшка с очень красивой белой бегонией, — сказала Ли Вань. — Почему бы нам не сочинить о ней стихи?
— Так ведь ее никто не видел! — запротестовала Инчунь.
— Все знают, какая она, белая бегония, — возразила Баочай. — Зачем же на нее смотреть? Древние слагали стихи в минуты вдохновения и не всегда писали о том, что видели в данный момент. Иначе у нас не было бы так много замечательных стихов.
— В таком случае я задам рифмы, — уступила Инчунь.
Она взяла с полки томик стихов, раскрыла наугад, показала всем четверостишие с семисловной строкой и заявила, что все должны писать такие стихи. Затем она обратилась к одной из служанок:
— Назови первое пришедшее тебе в голову слово.
Девушка стояла, прислонившись к дверям, и не задумываясь выпалила: «У дверей».
— Итак, первое понятие — «дверь», — сказала Инчунь. — Оно по своему звучанию попадает в тринадцатый раздел. В наших стихах дверь должна быть упомянута в первой строке.
Она потребовала шкатулку с карточками рифм, извлекла из нее тринадцатый ящичек…
— Попались слова, которые очень трудно сочетаются, — заметил Баоюй.
Тем временем Шишу приготовила четыре кисти и четыре листа бумаги и подала каждому. Все стали сочинять стихи, одна лишь Дайюй как ни в чем не бывало играла листьями утуна, любовалась осенним пейзажем и шутила со служанками.
Одной из служанок Таньчунь приказала возжечь благовонную палочку «аромат сладостного сна». Эта палочка, длиной в три цуня и толщиной с обыкновенный фитиль, сгорала довольно быстро, и за это время нужно было написать стихотворение; кто не успеет, того штрафуют.
Таньчунь сочинила первая, записала, подправила и передала Инчунь.
— Царевна Душистых трав, у тебя готово? — спросила она у Баочай.
— Готово-то готово, но, кажется, плохо получилось, — откликнулась та.
Баоюй, заложив руки за спину, медленно прохаживался по террасе. Вдруг он обратился к Дайюй:
— Слышала? У них уже готово!
— Обо мне не беспокойся, — отозвалась Дайюй.
Баоюй заметил, что Баочай успела начисто переписать свои стихи, и воскликнул:
— Вот беда! От благовонной палочки остался всего цунь, а у меня лишь четыре строки!
И он снова обратился к Дайюй:
— Палочка вот-вот истлеет! Поторопись!
Дайюй пропустила его слова мимо ушей.
— Ладно, не буду тебя ждать, — сказал наконец Баоюй. — Надо записать, посмотрю, что получилось.
Он подошел к столу, взял кисть и принялся писать.
— Приступаем к чтению! — объявила Ли Вань. — Кто не успел, кончайте, не то оштрафуем.
— Крестьянка из деревушки Благоухающего риса не умеет писать стихов, зато она хорошо их читает, — заметил Баоюй, — к тому же она самая справедливая из нас, поэтому давайте договоримся принимать все ее замечания.
Девушки закивали в знак согласия.
Первыми Ли Вань прочла стихи Таньчунь.