этнопедагогика 14

14. Этнопедагогика в свете современных этнологических дискуссий.

Какова же современная этнологическая база этнопедагогики и этнопедагогической деятельности? Вернемся к исходным вопро­сам, которые поставлены в начале данной главы. Вот они: что означают сегодня понятия «этническая принад­лежность», «этническое происхождение» в современном полиэт-ничном и мультикультурном обществе? В какой мере они отража­ют реальные причины того или иного поведения человека? Явля­ется ли этничность неким врожденным и неизменным качеством человека или она может меняться? Наконец, как соотносится «эт­ническое измерение» личности с другим важнейшим ее «измере­нием» — социальным, гражданским, связанным с конкретным обществом, конкретным государством, членом, гражданином которого эта личность является? Сегодня вряд ли можно дать окончательные и исчерпывающие ответы на эти сложнейшие вопросы, но современная этнология все же позволяет приблизиться к их решению. И происходит это в сложных дискуссиях, затрагивающих основы, категориальный аппарат, методологические ориентиры науки. В значительной сте­пени это относится и к отечественной этнологии, мучительно избавляющейся от методологического монизма, от устаревших принципов и подходов к этническим явлениям. Примерно с сере­дины 80-х гг. XX в. начался период напряженных теоретических дискуссий, не закончившихся и поныне. Основная парадигма этих дискуссий, на наш взгляд, связана с решением принципиального вопроса — смены, а точнее, расширения исследовательского ра­курса этнологической науки. Ранее мы уже обращали внимание на то, что в отечественной этнографии, понимаемой как историческая наука, основное вни­мание уделялось «живой старине», этнокультурному прошлому народов. Их сегодняшнее, современное состояние становилось объектом внимания не столько этнологов, сколько социологов, политологов, психологов, культурологов, т.е. представителей смеж­ных отраслей знания. Сказанное касается не только сложившейся в 70-х гг. XX в. теории этноса Ю. В. Бромлея, но и других концепций, в частности гумилевской теории пассионарности, приложе­ние выводов которой к современным этносам и этническим груп­пам вызывало определенные политические опасения и давало лишний повод для критики идей выдающегося ученого. Именно попытка повернуть отечественную этнологию лицом к современности и стала основной идеей вышедшей в 2003 г. и сра­зу нашумевшей монографии директора Института этнологии и антропологии РАН В.А.Тишкова «Реквием по этносу». Хотя, по выражению одного из критиков этой работы, «петь отходную по этносу преждевременно», эта фундаментальная книга выпол­нила свою функцию — вновь оживила угасшую было дискуссию по принципиальным вопросам отечественной этнологической науки.

Предметом «теоретического отпевания» в результате стал не этнос, а скорее отечественная теория этноса. Нельзя не согла­ситься с тем, что, несмотря на большую роль в систематизации и теоретизации отечественной этнологии, традиционная бромлеевская теория этноса обнаруживала свою слабость именно при обра­щении к современным этническим процессам, к новым полиэтничным реалиям общественной жизни. Постсоветская реальность, связанная, в частности, с крахом идеи новой исторической общ­ности — советский народ с распадом Советского Союза, с нара­станием этномобилизационных процессов требует новых подхо­дов, новых методов исследования. Как мы уже отмечали ранее, отечественная этнология суще­ственно отличалась от зарубежной именно основным предметом интереса. Если центральной категорией (и доминантой исследо­вательского интереса) в нашей науке был этнос, то в западных работах на первый план уже в 70-е гг. XX в. выходили этничность, нация, национализм. Действительно, эти категории в значитель­но большей степени ориентировали исследователей на изучение современного общества, в частности на выработку каких-то ре­комендаций, касающихся управления усложняющимися этносо­циальными процессами, преодоления конфликтов на националь­ной и религиозной почве. Усиливающиеся миграционные про­цессы значительно изменили этнический состав населения мно­гих западноевропейских стран: существенный приток выходцев из азиатских и африканских стран, сопровождающийся их этнокуль­турной активизацией, усиливающейся маргинализацией, нарас­танием межэтнической и межконфессиональной конфликтности, поставил перед этнологами и антропологами новые сложные задачи, в которых прагматическая социально-практическая «со­ставляющая» исследований нередко преобладала над теорети­ческой.

2