Monteskye_Sh_L_-_Persidskie_pisma_Razmyshleni

180 Шарль Луи Монтескье

рые, вырываясь из здоровенных глоток, подбодрят народ. Куплеты положены на мелодию, которая до сих пор произ­ водила отменное впечатление.

Если этого будет недостаточно, мы выпустим гравюру с изображением повешенного Мазарини133.

На наше счастье, он плохо говорит по-французски и так коверкает язык, что дела его не могут идти успешно. Мы не упускаем случая обращать внимание народа на его смешное произношение134. Недавно мы подметили у него такую грубую грамматическую ошибку, что над ней поте­ шались на всех перекрестках.

Я надеюсь, что не пройдет и недели, как народ превра­ тит имя Мазарини в нарицательное слово для обозначе­ ния всех животных вообще, и в том числе вьючных и уп­ ряжных.

С тех пор, как мы потерпели поражение, наши песенки так досаждают ему первородным грехом135, что ему при­ шлось распустить всех своих пажей, чтобы не лишиться половины своих сторонников.

Возьмите же себя в руки, ободритесь и будьте уверены, что мы свистками прогоним его обратно за горы».

Из Парижа, месяца Шахбана 4-го дня, 1718 года

п и с ь м о схп РЕДИ К УЗБЕКУ В ПАРИЖ

Пребывая в Европе, я читаю древних и новейших исто­ риков; я сравниваю все времена; я с удовольствием наблю­ даю, как они, так сказать, проходят предо мною; меня особенно занимают те великие перемены, благодаря кото­ рым века так разнятся между собою, а земля преобрази­ лась до неузнаваемости.

Может быть, ты не обратил внимания на одно обстоя­

тельство, которое постоянно вызывает во мне удивление. Как это вышло, что мир так мало населен теперь136 по

сравнению с тем, каким он был когда-то? Как могла при­ рода лишиться своего поразительного первобытного пло­ дородия? Наступила ли уже ее старость? Началось ли ее увядание?

Персидские письма

181

Я прожил в Италии больше года и видел вокруг себя одни лишь развалины столь славной когда-то древней стра­ ны. Хотя все живут там в городах, города эти совершенно пустынны и безлюдны: кажется, будто они все еще суще­ ствуют только для того, чтобы отмечать местности, где сто­ яли могучие города, о которых столько говорила история.

Есть люди, уверяющие, что в одном только древнем горо­ де Риме некогда жило больше народу137, чем в любом боль­ шом королевстве нынешней Европы. У некоторых рим­ ских граждан было по десять и даже по двадцать тысяч рабов, не считая тех, которые работали в их поместьях. А так как в Риме насчитывалось четыреста или пятьсот ты­ сяч граждан, то рассудок просто отказывается установить число его жителей.

Некогда на Сицилии находились могущественные госу­ дарства и многочисленные народы; впоследствии они ис­ чезли, и теперь на этом острове не осталось ничего заме­ чательного, кроме вулканов.

Греция так пустынна, что в ней не живет и сотая часть ее прежних обитателей.

Испания, когда-то столь населенная, представляет со­ бою ныне только безлюдные пространства, а Франция — ничто по сравнению с той древней Галлией138, о которой повествует Цезарь.

Северные страны сильно опустели, и там теперь уже далеко не то, что было прежде, когда приходилось выде­ лять людей, точно пчелиные рои, для поисков новых мест поселения и высылать туда колонии и целые племена.

Польша и Европейская Турция теперь уже почти со­ всем обезлюдели.

В Америке не найдешь и пятидесятой части населения, которое некогда образовало там огромные государства.

Азия отнюдь не в лучшем состоянии. В той самой Ма­ лой Азии, где находилось столько могущественных госу­ дарств и так много больших городов, теперь найдется их только два-три. Что касается Азии вообще, то та ее часть, которая находится под властью турок, населена не гуще Малой Азии, а если сравнить часть, подвластную нашим го­ сударям, с цветущим состоянием, в котором она была ког­ да-то, то станет очевидно, что в ней осталась только очень

182 Шарль Луи Монтескье

небольшая часть бесчисленного населения, жившего там во времена Ксеркса и Дария.

Что же касается мелких государств, расположенных вокруг этих больших империй, то они действительно пус­ тынны: таковы царства Имеретинское, Черкесское и Гу­ рийское. Их государи, при всей обширности своих владе­ ний, едва насчитывают тысяч пятьдесят подданных.

Египет находится не в меньшем упадке, чем другие страны.

Словом, мысленно обозревая Землю, я нахожу всюду полное оскудение, будто ее только что опустошили мороная язва и голод.

Африка всегда была мало исследована, и о ней нельзя говорить с такою же точностью, как о других частях све­ та, но если обратить внимание только на известное во все времена средиземноморское ее побережье, станет ясно, что она дошла до крайней степени упадка по сравнению с тем, чем она была под властью карфагенян и римлян. В наши дни государства, расположенные по этому побережью, са­ мые слабые на свете.

Произведя подсчет с наибольшей точностью, какая толь­ ко возможна в таких вопросах, я пришел к выводу, что те­ перь на земле осталась едва десятая часть людей, живших на ней в древности. И удивительно то, что ее население уменьшается с каждым днем; если так будет продолжать­ ся, через десять столетий она превратится в пустыню.

Вот, любезный мой Узбек, самая страшная катастрофа, когда-либо случавшаяся в мире; но ее почти не ощутили, потому что она началась незаметно и совершалась в тече­ ние большого числа веков; это указывает на какой-то внут­ ренний порок, на неведомый тайный яд, на изнуритель­ ную болезнь, снедающую человеческую природу.

Из Венеции, месяца Реджеба 10-го дня, 1718 года

п и с ь м о схш УЗБЕК К РЕДИ В ВЕНЕЦИЮ

Мир, любезный Реди, отнюдь не неизменен. Это отно­ сится даже к небесам: астрономы воочию убеждаются в

Персидские письма

183

происходящих там изменениях, которые являются впол­ не естественным следствием всеобщего движения материи.

Земля, как и прочие планеты, подчинена законам дви­ жения; она страждет внутри себя самой от постоянной борьбы ее собственных составных частей: море и материк ведут между собою вечную войну; с каждым мгновением возникают новые сочетания.

Живя на планете, столь подверженной изменениям, лю­ ди находятся в довольно неустойчивом положении: могут возникнуть сотни тысяч причин, способных уничтожить их и, тем более, увеличить или уменьшить их число.

Я уже не говорю о тех отдельных катастрофах, о кото­ рых так часто упоминают историки и которые разрушили целые города и королевства; случаются и всеобщие катак­ лизмы, не раз ставившие род людской на край гибели.

История полна рассказов о моровых язвах, неоднократ­ но опустошавших вселенную. Она рассказывает, в частно­ сти, о язве, которая так свирепствовала, что до корней вы­ жгла растения и дала себя знать по всему свету, вплоть до самой Китайской империи: будь яд чуть-чуть посильнее, весь род человеческий был бы, вероятно, изничтожен в один день.

Не прошло еще и двух столетий с тех пор, как постыд­ нейшая из болезней распространилась по Европе, Азии и Африке; в самое короткое время она достигла удивитель­ ного распространения: если бы она продолжала разви­ ваться с таким же неистовством, людям пришел бы конец. Удрученные с самого рождения всякими недугами, неспо­ собные выносить тягость общественных обязанностей, они погибли бы самым жалким образом.

Что случилось бы, если бы яд был еще немного силь­ нее? И он стал бы сильнее, если бы, к счастью, не открыли могущественного лекарства139. Может быть, эта болезнь, поразив органы размножения, подорвала бы и самое раз­ множение.

Но к чему говорить об истреблении, которому могло бы подвергнуться человечество? Ведь истребление и в дейст­ вительности имело место. Ведь свел же потоп весь род людской к одной семье?

Некоторые философы различают два творения: творе-

184 Шарль Луи Монтескье

ние вещей и творение человека. Они не могут постичь, что материя и сотворенные вещи насчитывают только шесть тысяч лет, что бог целую вечность медлил со своими тру­ дами и лишь недавно осуществил свое творческое всемо­ гущество. Потому ли это случилось, что он не мог, или по­ тому, что он не хотел? Но если бы он не мог этого сделать в одно время, то не мог бы сделать и в другое. Значит, он не хотел. Но так как над богом не властна последователь­ ность во времени, то, допустив, что однажды он чего-ни­ будь захотел, мы должны принять, что он хотел этого все­ гда и с самого начала.

Однако все историки говорят нам об одном родоначаль­ нике. Они рассказывают о том, как зародилась человече­ ская природа. Философы предполагают, что Адам был так же спасен от какого-нибудь всеобщего бедствия, как Ной от потопа, и что со времени создания мира такие великие катаклизмы не раз случались на Земле.

Но не все разрушения бывают стихийны: мы видим, что во многих местах Земля как бы устает производить нужные для человека плоды. Почем знать, может быть, су­ ществуют общие, медленно действующие и неуловимые при­ чины, изнурящие всю Землю?

Я рад, что мог изложить тебе эти общие мысли, прежде чем подробнее ответить на твое письмо об уменьшении на­ родонаселения, случившемся за семнадцать — восемнад­ цать веков. В следующем письме я докажу тебе, что неза­ висимо от физических причин это было вызвано и причи­ нами нравственными.

Из Парижа, месяца Шахбана 8го дня, 1718 года

п и с ь м о cxiv УЗБЕК К НЕМУ ЖЕ

Ты ищешь причины, почему Земля населена меньше прежнего, но вглядись пристальнее, и ты увидишь, что эта великая перемена явилась следствием той, которая произошла в нравах.

С тех пор как христианская и магометанская религии поделили между собою римский мир, все очень перемени-

Персидские письма

185

лось: обе эти религии далеко не в такой степени благопри­ ятствуют размножению человеческого рода, как религия римлян — этих владык Вселенной.

Римская религия воспрещала многоженство и в этом отношении имела большое преимущество перед магоме­ танской. Развод ею допускался; это давало ей не меньшее преимущество перед христианством.

Я не знаю ничего противоречивее, чем множество жен, разрешенное святым Алкораном, а с другой стороны со­ держащееся там же повеление удовлетворять их. «Блюди­ те -ваших жен, — говорит пророк, — потому что вы нуж­ ны им, как одежда, и потому что они нужны вам, как ваша одежда». Вот наставление, принуждающее любого истинного мусульманина изрядно трудиться. Всякого, у кого есть четыре жены, установленные законом, и хотя бы столько же наложниц или рабынь, такое количество одежд не может не обременять!

«Ваши жены — пашни ваши, — говорит затем про­ рок. — Прильните к пашням вашим; творите благо ва­ шим душам и некогда вы обрящете его».

Добрый мусульманин представляется мне атлетом, ко­ торому суждено бороться без передышки; но, скоро осла­ бев и согнувшись под бременем усталости, он чахнет на том самом поле, где одержал столько побед, и оказывает­ ся, так сказать, погребенным под собственными своими триумфами.

Природа всегда действует неторопливо и, если можно так выразиться, бережно: ее действия никогда не бывают насильственны, в ее произведениях всегда сказывается уме­ ренность; она поступает всегда по правилам и соразмерно; если же ее понуждают, она скоро истощается и всю остав­ шуюся силу употребляет на самосохранение, совершенно теряя при этом производительную способность и творчес­ кую мощь.

В такое-то состояние упадка и приводит нас большое число женщин; оно способно скорее истощить нас, чем до­ ставить удовлетворение. Весьма обычно встретить у нас в многолюдном серале человека, имеющего мало детей; и дети эти зачастую бывают хилыми и болезненными, на них сказывается расслабленность их отцов.

186	Шарль Луи Монтескье

Это еще не все: для этих женщин, осужденных на при­ нудительное воздержание, требуются надзиратели, а ими могут быть только евнухи; религия, ревность, да и разум не позволяют подпускать к женщинам других мужчин. Надзирателей должно быть много как для того, чтобы под­ держивать порядок внутри сераля во время беспрестан­ ных склок, которые происходят между женщинами, так и для предупреждения покушений извне. Значит, тому, у кого есть десять жен или наложниц, приходится держать столько же евнухов для надзора за ними. А какая потеря для общества это множество людей, мертвых с самого рож­ дения! Какую убыль в населении должно это вызывать!

Девушки-рабыни, живущие в серале и вместе с евнуха­ ми обслуживающие это большое количество женщин, поч­ ти всегда доживают до старости в прискорбной девствен­ ности; пока они в серале, они не могут выйти замуж, а их госпожи, привыкнув к ним, почти никогда их не отпускают.

Вот так-то один человек ради своего удовольствия дер­ жит при себе столько людей обоего пола; для государства они мертвы и к продолжению рода непригодны.

Константинополь и Испагань — столицы двух вели­ чайших мировых империй: это средоточие всего, и туда со всех концов земли стекаются люди, привлекаемые самы­ ми разнообразными приманками. Между тем оба эти горо­ да погибают сами собой и скоро бы исчезли, если бы госу­ дари почти каждое столетие не переселяли туда целые на­ роды. В следующем письме я вернусь к этому предмету.

Из Парижа, месяца Шахбана 13-го дня, 1718 года

п и с ь м о cxv УЗБЕК К НЕМУ ЖЕ

У римлян было рабов не меньше нашего; было даже больше, но римляне лучше ими пользовались.

Они не только не мешали размножению рабов, приме­ няя насильственные меры, а, напротив, всячески поощря­ ли их к этому, стараясь соединять их чем-то вроде брака. Таким способом римляне обеспечивали себя слугами муже-

Персидские письма

187

кого и женского пола разных возрастов, а государство — бесчисленным народом.

Дети, из которых со временем составлялось богатство их хозяина, рождались вокруг него в неисчислимом мно­ жестве. На нем одном лежала забота об их пропитании и воспитании: отцы, освобожденные от этой тяготы, следо­ вали только влечению природы и размножались, не опа­ саясь обременить себя большой семьей.

Как я уже говорил, у нас рабы заняты только надзором за нашими женами и больше ничем; по отношению к госу­ дарству они пребывают в состоянии постоянной спячки, так что занятия искусствами и земледелием ограничива­ ются небольшим кругом свободных людей и отцов семейст­ ва, которые, со своей стороны, стараются заниматься ими возможно меньше.

Не так было у римлян. Республика извлекала бесконеч­ ные выгоды из этого множества рабов. Каждый из них располагал личным имуществом, которым владел на ус­ ловиях, поставленных господином; он работал с помощью собственных инструментов, занимаясь тем, к чему чувст­ вовал способность. У одного был банк, другой вел замор­ скую торговлю, третий держал мелочную лавочку, четвер­ тый занимался каким-нибудь ремеслом или арендовал землю и добивался повышения ее доходности, но не было такого, кто бы не старался изо всех сил увеличить свое до­ стояние, приносившее ему довольство в его нынешнем под­ невольном положении и надежду на освобождение в буду­ щем. Все это создавало трудолюбивый народ и поднимало искусства и промышленность.

Разбогатев своим трудом и хлопотами, рабы откупались на волю и становились гражданами. Республика постоян­ но обновлялась и принимала в свое лоно всё новые и но­ вые семьи, по мере того как распадались старые.

Может быть, в последующих письмах мне представится случай доказать тебе, что чем больше население государ­ ства, тем больше процветает в нем торговля; так же легко я докажу, что чем больше процветает торговля, тем боль­ ше увеличивается и население: эти две вещи всегда взаим­ но помогают и споспешествуют друг другу.

188	Шарль Луи Монтескье

А раз это так, то до какой же степени должно было уве­ личиваться и возрастать число этих всегда трудолюбивых рабов! Их порождали промышленность и изобилие, а они, с своей стороны, порождали изобилие и промышленность.

Из Парижа, месяца Шахбана 16-го дня, 1718 года

п и с ь м о cxvi УЗБЕК К НЕМУ ЖЕ

До сих пор мы говорили только о магометанских стра­ нах и доискивались причины, почему они населены мень­ ше тех, которые были подчинены римскому владычеству. Исследуем теперь, чем было вызвано такое же явление у христиан.

В языческой религии развод был разрешен, а христиа­ не его запретили. Это изменение, казавшееся сначала не­ существенным, исподволь повлекло за собою такие ужас­ ные последствия, что даже поверить трудно.

Этим не только отняли у брака всю его сладость, но по­ дорвали и самую его основу; желая скрепить его узы, их ослабили и, вместо того чтобы, как рассчитывали, соеди­ нить сердца, их навсегда разлучили.

В дело, которое должно быть таким свободным и в ко­ тором сердце должно принимать столь большое участие, внесли стеснение, принуждение и даже роковую неизбеж­ ность судьбы. Сочли за ничто отвращение, своеволие, не­ сходство характеров; вздумали сковать сердце, то есть то, что является самым изменчивым и непостоянным в при­ роде; безвозвратно и безнадежно связали вместе людей, тяготящихся друг другом и зачастую не подходящих один к другому; поступили, как те тираны, которые приказы­ вали связывать живых людей с мертвецами.

Ничто так не содействовало взаимной привязанности, как возможность развода140: мужу и жене легко было пере­ носить тяготы домашней жизни, ибо они знали, что в их власти покончить с ними, и часто, имея всю жизнь эту возможность, они не пользовались ею только потому, что были вольны это сделать.

Персидские письма

189

Иначе обстоит дело у христиан, которых настоящие их печали заставляют отчаиваться и в будущем; в невзгодах супружества они только и видят, что их продолжитель­ ность и, так сказать, вечность. Отсюда возникают отвра­ щение, ссоры, неуважение, и от этого страдает потомство. Не проживут люди в браке и трех лет, как уже пренебре­ гают самым существенным в нем, и живут потом тридцать лет, относясь друг к другу с полным равнодушием; между мужем и женой создается внутренний разлад, столь же глубокий и, может быть, еще более пагубный, чем если бы он был гласным: каждый живет сам по себе, — и все это в ущерб будущим поколениям. Вскоре муж, которому опро­ тивела связанная с ним навеки жена, обращается к женщи­ нам легкого поведения — возникают отношения, постыд­ ные и противообщественные, не соответствующие назна­ чению брака и состоящие, самое большее, лишь в чувст­ венных наслаждениях.

Если одно из двух связанных таким образом лиц неспо­ собно к выполнению природного назначения и продолже­ нию рода, по темпераменту ли, по возрасту ли, оно заживо хоронит с собою и другое, и делает его столь же бесполез­ ным.

Следовательно, нечего и удивляться тому, что у хрис­ тиан такое большое количество браков доставляет столь малое число граждан. Развод уничтожен; неудачные бра­ ки неисправимы; женщины не переходят последователь­ но, как это было у римлян, от одного мужа к другому, причем мужья извлекали из них по пути все лучшее.

Осмелюсь утверждать: если бы в такой республике, как Лакедемон, где граждан постоянно стесняли странные и хитроумные законы и где не было другой семьи, кроме са­ мой республики, было бы установлено, чтобы ежегодно ме­ няли жен, то от этого народилось бы бесчисленное коли­ чество детей.

Трудно объяснить причину, заставившую христиан от­ менить развод. У всех народов мира брак является дого­ вором, допускающим всевозможные условия, за исключе­ нием таких, которые могли бы ослабить самую его сущ­ ность. Христиане же не смотрят на брак с этой точки зре­ ния, и потому им очень трудно сказать, что же он собою