§ 4. Социальная несправедливость в мире и терроризм

Изучение причин преступности и ее различных видов не входит в предмет нашего исследования. Тем не менее есть острая необходимость кратко коснуться некоторых из них, имеющих особое значение для понимания истоков терроризма. Причин террористической деятельности называют много: политические, идеологические, националистические, сепаратистские, этнические, религиозные, психологические, территориальные, географические, социальные, экономические и т.д. Они могут порождать различные, нередко непримиримые противоречия и конфликты в обществе, разрешение которых определенные лица, слои, группы, партии и даже целые народы видят только в насильственном переустройстве жизни и даже мира в целом.

Однако главными детерминантами терроризма были и остаются социально-экономические причины, выраженные в величайшей социальной несправедливости, на которую потом наслаиваются многие другие обстоятельства, и социально-экономические причины окрашиваются в тот или иной политический, идеологический, национальный, религиозный или психологический «цвет», что еще более упрочивает террористическую направленность различных групп и слоев населения и его отдельных представителей⁴⁶¹.

При анализе названных причин надо четко различать их влияние на организаторов терроризма и на народы (социальные, национальные, религиозные и иные группы), которые склонны поддерживать террористическую деятельность и составляют социальную базу терроризма. Организаторы террора не способны развить серьезную террористическую деятельность без наличия широкой социальной базы. А социальная база недовольных групп населения, не имея необходимой организации и лидеров террора, также не может заниматься системным терроризмом. При этом мотивация терроризма организаторов и их социальной базы существенно различается. Первые добиваются достижения своих собственных геополитических, политических, экономических и иных личностных эгоистических целей, которые они прикрывают интересами народа. Вторые — реального улучшения своего положения, которым организаторы мало озабочены, но которое они умело используют в своих собственных целях. Поэтому, когда мы говорим о проблеме социальной справедливости как одной из серьезных причин терроризма, то имеем в виду главным образом его социальную базу, а не организаторов террора, являющихся, как правило, людьми богатыми, обеспеченными и циничными.

Поэтому современный терроризм в широком понимании данного термина (особенно международный) — это не только и не столько столкновение религий, наций, цивилизаций, сколько антагонизм между страшной бедностью нередко потенциально богатых регионов и беспредельным богатством развитых стран, исторически обогатившихся за счет беспощадной эксплуатации других народов, стран и территорий. Но и в этом случае движущей силой выступает не столько сама бедность, сколько величайшая социальная несправедливость в мире, удерживаемая с помощью серьезного прямого и косвенного давления и насилия одних слоев общества над другими, одних стран над другими, одних народов над другими.

Для России эти острые противоречия особо актуальны. У нас существует огромная пропасть между бедными и богатыми, различие их положения характеризуется стократным размером⁴⁶². Несправедливость этого различия, образованного за счет фактического разграбления общенародной собственности, совершенного с позволения и при участии властей, осознается населением и аналитиками за рубежом⁴⁶³. И это осознание несет в себе не только криминогенные, но и долговременные террогенные условия. Трансформация традиционной криминогенности в террогенность происходит тогда, когда существенные объективные противоречия и конфликты годами, десятилетиями, а иногда и веками игнорируются и не разрешаются другой стороной и когда в стане ущемленной стороны находятся силы, инициирующие насильственное разрешение противоречий. Это не оправдание терроризма (его современным формам нет сегодня оправдания), это попытка понять реальное состояние основных противоречий в мире в целях выработки более справедливых принципов дальнейшего человеческого существования.

В этом плане терроризм иногда именуют борьбой слабых с сильными. И эти слабые готовы на все для достижения своих целей. Тайная война без фронтов, непосредственных столкновений, опознавательных знаков и правил делает их сильнее сильных. Терроризм как самый беспощадный, самый беспредельный, самый экономичный путь войны оказался и самым эффективным ее методом⁴⁶⁴. Террористы живут среди нас, среди возможных объектов их атак, они готовы действовать всюду, где открывается малейшая возможность нападения. Против них нельзя поставить везде и всюду заслоны. Можно обеспечить охрану отдельных государственных лиц, да и то их неуязвимость относительна, но нельзя эффективно охранять каждый дом, каждый подъезд, каждого человека, если даже все общество превратить в единую охранную структуру. У ж е сейчас безопасность лежит тяжелым бременем на экономике страны и благосостоянии людей. Сколько сил и средств потрачено на поимку одного бандита Басаева, а результаты нулевые. Тогда как его действия с позиций террористической борьбы чрезвычайно эффективны.

Обещанные российскими властями в 2004 г. 10 млн долл. за голову Басаева— это одна квадриллионная доля (10 в 15-й степени) от того, во сколько обошлось нашей стране и ее народу преступное политическое легкомыслие Ельцина и его окружения. Он оставил в Чечне (после вывода оттуда российских войск) все штатное оружие мотострелковой дивизии, бронемашины, танки, самолеты, а затем единолично решил (Указ Президента РФ от 30 ноября 1994 г. № 2137-с) «одним батальоном» необученных, необстрелянных и плохо экипированных новобранцев восстановить конституционный порядок в Чечне. И это в условиях, когда за три года гайдаровских реформ потери России составили 3 580 трлн долл.⁴⁶⁵, народ еле-еле сводил концы с концами, а власть погрязла в коррупции и разграблении страны. Более того, людские, физические, моральные и политические потери от этого решения, которые катастрофически подорвали демократизацию и реформирование страны, вообще не поддаются денежному исчислению.

В 1994 г., до начала военных действий, у российских властей были реальные возможности политического компромисса с Чечней, и на этом настаивали многие политические силы страны. В эти годы большинство чеченцев было против войны. Чеченская диаспора в Москве не исключала вероятности того, что в случае применения в столице военных действий по отношению к Чечне среди их соотечественников могут найтись горячие головы, которые станут на путь террора. Однако Ельцин, по свидетельству директора Федеральной службы контрразведки РФ С. Степашина, «чаще всего обращался к нему с одним и тем же вопросом: «Когда поймаете Дудаева?»⁴⁶⁶.

Как известно, убийство Дудаева в апреле 1996 г. мало что изменило. Начало широкомасштабных военных действий, в том числе против мирного населения Чечни, спровоцировало массовое сопротивление чеченцев федеральным войскам. Был порожден агрессивный сепаратизм (национализм), который удерживать становилось все труднее и труднее. Государственный терроризм повлек ответный терроризм — сепаратистский, националистический, религиозный. Ельцин косвенно вынужден был признать свою вину, когда покинул пост Президента РФ 31 декабря 1999 г.⁴⁶⁷ Но это было запоздалым признанием. Ельцин и Дудаев ввергли свои народы в многолетнюю кровавую бойню с непредсказуемыми последствиями. Дудаев за это поплатился жизнью. А другой виновник почивает на лаврах.

Первый министр, глава королевского совета и фактический правитель Франции кардинал Ришелье, имея печальный опыт, в своем «Политическом завещании» в XVII в. писал: «Ничто столь не нужно в правлении государством, как прозорливость; ибо ее способом можно предупредить многие бедствия, коих не можно избыть, разве с великим трудом, когда приключаются оные... Часто случается с государствами, что беды, как неудобозрительны в своем начале и о которых меньше помышляют, гораздо опаснее, и те-то самые, как наконец становятся наиважнейшими»⁴⁶⁸.

В отношениях с Чечней не требовалось особой прозорливости. Все прогнозировалось еще в начале 90-х гг. Достаточно было знать (хотя бы на уровне средней школы) историю очень непростых русско-чеченских отношений на протяжении XVIII—XX вв., частичные депортации чеченцев и полную сталинскую депортацию в Казахстан 1 9 4 4 г., чтобы предвидеть многие возможные последствия. Очевидным было и тяжелейшее положение России после распада СССР, экономической разрухи и сепаратистских движений во многих советских республиках. Кроме того, у нашей страны был еще неос-тывший печальный опыт аналогичной войны в Афганистане.

Был печальный опыт и у чеченского народа. Все предыдущие сражения так или иначе заканчивались подавлением чеченцев, хотя и с огромными потерями для обеих сторон. Кроме того, трехлетний практически самостоятельный дрейф Чечни в 1996—1999 гг. показал, что мира в ней и созидательного труда в отрыве от России не получилось. Прежние столкновения между Россией и Чечней продолжались от 6 до 25 лет. Сегодняшнему смертоубийству 10 лет. При этом надо учесть, что в прошлые столкновения чеченцы практически были одиноки. Ныне чеченский терроризм стал международным. Правда, сегодняшняя политика России, направленная на серьезное решение социально-экономических и политических проблем Чечни, и устремления здоровых сил чеченского народа, стремящихся к мирной жизни и нормальным отношениям с другими народами России, дают свои положительные результаты в борьбе с терроризмом. У чеченского терроризма есть поддержка не только со стороны агрессивных кругов радикального ислама. Но вряд ли они озабочены проблемами чеченцев. Радикальный исламизм и ваххабизм, жаждущие перестроить мир по своему агрессивному подобию, не принесут мир и спокойствие ни Чечне, ни Северному Кавказу, ни России. Это тоже нетрудно прогнозировать в условиях глобализации и активизации международной террористической деятельности. Ныне политический компромисс между кровавыми террористами и властями России уже невозможен, но он возможен между чеченским народом, ставшим в очередной раз разменной монетой недальновидных и враждебных политических сил, и остальными народами России.

Краткий экскурс в истоки чеченского терроризма показывает, что с ним можно было намного успешнее бороться при первых признаках его зарождения, путем формирования нормальных и равноправных отношений между народами. Поддержка идейных и религиозных фанатиков-террористов в Чечне со стороны некоторой части чеченского народа, видимо, кроется не столько в национальных и религиозных различиях, сколько в пороках социально-экономических отношений, нерешенности проблем восстановления исторической социальной справедливости. В 70—80-е гг. они стали как-то преодолеваться, но стихия непродуманной перестройки, приведшей к развалу СССР и провозглашению «суверенитетов от республик до сельсоветов», а также криминальные рыночные реформы нарушили этот процесс, чем не замедлили воспользоваться соответствующие силы.

К великому сожалению, социально-экономические причины и проблемы социальной справедливости мало где анализируются. В одном из докладов Национальной комиссии США по терроризму под заголовком «Приближающаяся угроза международного терроризма»⁴⁶⁹ еще в конце 1999 г. почти провидчески (за два года до событий 11 сентября 2001 г.) говорилось, что террористические организации -«основаны на идеологической близости и общей ненависти к Соединенным Штатам». Правда, эта ненависть не внутренняя, а зарубежная. Но в основе ее тоже лежит кричащее социальное неравенство, объективно не обусловленное рыночной экономикой, а связанное с грабительской политикой транснациональных монополий.

Диагностика этиологии и прогнозирования террористической деятельности против США, видимо, была правильной, но причина этой ненависти не только не устраняется и не минимизируется, но и замалчивается. Более того, ненависть к США после этой констатации усугубилась военными действиями американцев в Югославии, Ираке и других странах, политикой продолжаемого государственного терроризма. Ирония судьбы заключается в том, что поиск причин ненависти считается непатриотичным. Поэтому основными причинами называют американские свободы, американское богатство, американский образ жизни, которые якобы вызывают зависть и ненависть. Этого нельзя исключать. Само же американское общество благодаря гигантскому развитию средств массовой информации и передовым технологиям остается практически закрытым от информации и мнения о себе других стран и народов. В связи с этим рядовые американцы мало знают о растущей ненависти к Америке во всем мире.

Но обратимся к некоторым относительно объективным американским и английским источникам. Два английских автора — 3. Сардар и М.В. Дэвис в своей книге «Почему люди ненавидят Америку?» беспристрастно на большом фактическом материале показывают причины этой ненависти. «Америка, — по их мнению, — превратилась в предмет страха и отвращения, основанного на конкретном опыте тех стран, которые испытали американское влияние...»⁴⁷⁰. В числе многих фактов они приводят подробный перечень под названием «Век военных вмешательств США...» за последнее столетие. Их было 134. Некоторые продолжались несколько лет. С учетом этого, ежегодно в среднем было 2—3 и более одновременных вмешательства во всех частях света.

Всемирно известный профессор Ноам Хомский, подвергая беспощадной критике американскую корпоративную систему экономики и политики, полагает, что США под флагом «глобализации» развязали сегодня классовую войну против народов мира⁴⁷¹. Будучи ведущим критиком гимна о конкурентоспособности и справедливости американской рыночной экономики, он полагает, что конкуренция встречается на рынках довольно редко, а их большая часть контролируется огромными корпорациями, которые там безраздельно господствуют. Они же фактически являются тоталитарными организациями и действуют не по демократическим правилам. Могущественные правительства, особенно правительство США, насильственно навязывают народам мира торговые сделки, призванные облегчить корпорациям и богачам господство над национальной экономикой при отсутствии обязательств перед представителями этих наций. Он убедительно показывает, что США стали внедрять неолиберализм в экономике только после того, когда собственные компании с помощью государственной поддержки достигли высокой конкурентоспособности и были готовы задавить любого, тогда как другим странам они этого не позволяют. По его мнению, такие неолиберальные порядки (где прибыль ценится выше людей) и породили мощные политические и экономические кризисы от Восточной Азии до Восточной Европы и Латинской Америки.

Аналогичные взгляды высказывает лауреат Нобелевской премии Джозеф Ю. Стиглиц⁴⁷², который полагает, что рынки неспособны сами решить все социальные проблемы. Неравенство, безработица — проблемы, в решении которых государству принадлежит важное место. Он убежден, что государство может и должно играть существенную роль, корректируя провалы рынка и обеспечивая социальную справедливость. Стихийный рыночный механизм, предоставленный самому себе, оставляет большому числу людей слишком мало ресурсов для выживания.

Подобные аргументы можно привести и по поводу внешнеполитического неолиберализма США, попирающего элементарную международную справедливость. Американский миллиардер Дж. Сорос в ряде книг подвергает серьезной критике международную политику США. Он пишет: «Власть в самой сильной державе на Земле оказалась в руках экстремистов, которые руководствуются одной из самых диких форм социального дарвинизма: жизнь есть борьба за существование, и мы должны в основном рассчитывать на силу, чтобы выжить»⁴⁷³.

Приведя высказывания известных людей Америки и Великобритании о мировой социальной несправедливости, автор этих строк озабочен не традиционной советской риторикой в отношении США, а необходимостью уяснить реальные причины террогенной ненависти к Америке: то ли она результат политической, экономической и социальной несправедливости в мире, в которой вклад США является самым весомым, то ли следствие действительно примитивной зависти к ее свободе и богатству (о чем официально говорится).

Российский либерализм в 90-е гг. себя также дискредитировал. Рольф Берндт из немецкого Фонда либеральной политики пишет, что и «в либеральных демократиях высокоразвитых индустриальных стран... проявляются опасные тенденции, которые нельзя недооценивать. Системы социального обеспечения... все отчетливее оказываются «бомбами замедленного действия», ставящими под угрозу жизненные шансы грядущих поколений... Наконец экономические возможности, которые свободный рынок мог бы предоставить, уменьшаются до такой степени, что постоянно высокий уровень безработицы окажется как бы неизменным явлением»⁴⁷⁴. Российские аналитики полагают, что у нас либерализм оказался столь же бессмысленным и беспощадным, как и русский бунт. Эти наши социально-экономические и политические несправедливости общеизвестны. О них много говорится и в России, и в мире⁴⁷⁵.

При оценке причин необходимо учитывать и то, что терроризм имеет многовековую историю и в послевоенное время он широко использовался многими государствами. Более того, некоторые его формы до последнего времени оправдывались международным сообществом существованием нищеты, безысходности, бед и отчаяния, которые побуждают некоторых людей к террору в целях радикальных перемен для притесняемых групп населения или целых народов. Лишь в последние годы пришли к некоему единству взглядов о недопущении террористических методов для достижения любых политических, национальных или религиозных целей. Но за этим должно последовать более справедливое состояние в мире. А его нет и не предвидится ни в экономике, ни в политике, ни в социальной сфере. Поэтому рассчитывать на затухание террористической войны пока не приходится. Нет даже каких-либо подвижек в преодолении двойных стандартов в отношениях между странами. Сохраняются противоречивые международные нормы о нерушимости границ и о праве наций на самоопределение.

Человеческому сообществу в предстоящие годы придется четко определиться в этих вопросах. Хотя сильные мира сего, стремящиеся проводить политику по принципу «разделяй и властвуй», которым выгодно дробить страны (например, Россию) на мелкие послушные государства, вряд ли захотят такой определенности. В этом плане Европейский союз для многих стран представляется спасительным. Но выживет ли он в условиях постоянного расширения и растущих противоречий между разными странами? Во всяком случае на сегодняшний день он является одной из успешных и относительно справедливых форм существования различных стран и народов в мире.