43. Словосочетание и предложение как основные единицы синтаксиса.

Центральным понятием синтаксиса является предложение — основная ячейка, в которой формируется и выражается человеческая мысль и с помощью которой осуществляется речевое общение людей. Специфика предложения по сравнению с «нижестоящими» языковыми единицами заключается в том, что оно есть высказывание, оно коммуникативно. Это значит, что оно

1) соотнесено с определенной ситуацией и

2) обладает коммуникативной установкой на утверждение (или отрицание), на вопрос или на побуждение к чему-либо. Коммуникативность предложения конкретизируется в синтаксических категориях модальности и времени. Эти последние выражаются в глагольных формах наклонения и времени, а также (особенно при отсутствии глагола) с помощью интонации, модальных слов, слов, обозначающих локализацию во времени.

По своей структуре предложения очень разнообразны. Они могут реализоваться с помощью одного слова (Пожар! Воды! Светает. Иду! Великолепно! Домой?), в частности аналитической формы слова (По коням! Буду рад!), но чаще реализуются с помощью более или менее сложного сочетания слов.

От слова однословное предложение внешне отличается интонацией. По

содержанию же между словом пожар и однословным предложением Пожар! —

громадное различие. Слово пожар есть просто название определенного класса реальных

явлений (и соответствующего понятия), способное в речи обозначать и каждое отдельное явление этого класса. Предложение Пожар! — уже не просто название, а утверждение о наличии данного явления, т. е. пожара, в данной конкретной ситуации, в данный момент времени, утверждение, сопровождаемое также теми или иными эмоциональными коннотациями и т. д. Аналогичным образом словоформа воды есть название известного вещества, поставленное в определенное отношение к другим словам потенциального контекста. Предложение Воды! есть просьба, требование, побуждение к реальному действию в данной конкретной ситуации.

Взяв однословные предложения, содержащие собственно глагольную форму (Иду! Иди! Пришел? Светает. Светало.), мы обнаружим, что здесь различие между предложением и соответствующим словом (словоформой) более тонкое. Все эти словоформы уже и сами по себе содержат указание на наклонение, а при изъявительном наклонении — и на время; они предикативны, т. е. предназначены быть либо сказуемым, либо, при отсутствии в предложении других членов, целым предложением. И все же различие между словоформой и предложением, состоящим из одной этой словоформы, есть и здесь. Можно сказать, что слово иду (также светало и т. д.) лишь потенциально соотнесено с любой подходящей ситуацией, тогда как предложение Иду! (Светало и т. д.) сре а л ь н о соотнесено с какой-то ситуацией, действительной или вымышленной, имеющей или имевшей место в определенный момент времени, в определенной точке пространства и т. д. Словоформа иди выражает побуждение, но побуждение, потен-циально обращенное к любому собеседнику, а предложение Иди! — побуждение, реально обращенное к определенному адресату, в определенной ситуации, в определенный момент времени, притом конкретизированное (интонацией) как просьба, настойчивое требование, категорический приказ и т. д. Слоформа пришел не выражает ни утверждения, ни вопроса, а предложения Пришел? и Пришел!, в зависимости от интонации, выражают либо вопрос, либо утверждение. Ту же картину мы имеем и в отношении неглагольных предикативов (Жарко. Пора! и т. п.), только в этих случаях формы наклонений (кроме изъявительного) и времен (кроме настоящего) являются аналитическими.

Предложение, реализуемое сочетанием слов, чаще всего обладает предикативной структурой, т. е. содержит либо предикативную словоформу («Солнце взошло», «Летят журавли», также с неглагольным предикативом «Здесь жарко»), либо, и без подобной формы, два четко соотнесенных главных члена — подлежащее и сказуемое (Он — студент университета. Снег бел. Факт налицо). Всюду здесь уже сама конструкция свидетельствует о том, что перед нами предложение. И все же по-настоящему эти конструкции становятся предложениями благодаря интонации, с которой они произносятся (ср. «Солнце взошло» с повествовательной и «Солнце взошло?» с вопросительной интонацией). Наряду с этим и сочетания слов, не обладающие предикативной структурой и нормально не являющиеся предложениями (белый снег, писать письма, ты и я), могут, как и отдельное непредикатнвное слово (пожар и т. д.), становиться предложениями, но лишь в более специальных условиях, например в контексте других предложений (ср. начало «Двенадцати» Блока: «Черный вечер. Белый снег. Ветер, ветер! На ногах не стоит человек»), в назывных предложениях (названиях литературных произведений и т. п.), в диалоге (Что ты будешь делать вечером? — Писать письма). Становясь предложением, такое сочетание (как и отдельное непредикативное слово, становящееся предложением) получает ту или иную коммуникативную установку, связь с определенной ситуацией, а в плане выражения — соответствующую интонацию.

Некоторые языковеды, подчеркивая различие между сочетаниями, содержащими предикативное слово, и сочетаниями, такого слова не содержащими, предпочитают обозначать термином «словосочетание» только последний вид сочетаний. Уместнее представляется, однако, другая точка зрения: словосочетание определяется как любое соединение двух или более знаменательных слов, характеризуемое наличием между ними формально выраженной смысловой связи. Словосочетание может совпадать с предложением или быть частью предложения, а предложение, как сказано, может реализоваться в виде снабженного той или иной интонацией словосочетания, ряда связан-ных между собой словосочетаний или отдельного слова (также отдельного знаменательного слова, сопровождаемого служебным, например Придешь ли?). Языковеды, изымающие все предикативные словосочетания из объема понятия «словосочетание», разумеется, определяют словосочетание иначе. Например, они включают в свои определения указание на «назывную функцию», на то, что словосочетание «служит обозначением единого, хотя и расчлененного понятия».

44. Сравнительно-исторический метод и другие методы языкознания.

Выделяются методы: описательный, таксономический, лингвогенетический, типологический и ряд других методов.

1. Описательный метод . Цель: установление фактов и явлений, включение их в обиход научного исследования. Приемы: наблюдение с интуитивным выделением языковых единиц и сведением их в совокупности. Первые грамматики пользовались этим методом.

Описательный метод находит применение в полевой лингвистике – она описывает языки, которые не имеют своей письменности. Известные исследователи: Уорф, Блумфилд, Бодуэн де Куртенэ.

Очень близок к описательному – метод лингвистического эксперимента (эксперименталных исследований). Эксперимент – форма научного опыта, представляющая собой систематизированное и многократно воспроизводимое наблюдение объекта. Отдельные стороны и связи этого объекта с другими выявляются в процессе контролируемых пробных действий наблюдателя. Одним из первых предложил использовать эксперимент Щерба. В своей работе он выделяет 3 типа эксперимента:

а) эксперимент как способ проверки адекватности теоретических построений фактов языка;

б) можно произвольно сочетать слова и систематически заменяя одно другим, меняя порядок и интонацию, наблюдать получающиеся при этом различия;

в) анализировать отрицательный языковой материал (неправильное употребление слов), чтобы увидеть сдвиги.

Все эксперименты делятся на технические и собственно лингвистические (глокая куздра, ассоциативный эксперимент).

2. Структурные или таксономические методы (таксономия – совокупность принципов и правил классификации лингвистических объектов). Методы применяются там, где нужно классифицировать объекты, которые располагаются иерархично.

Цель: описать структуру языка. Отличие от описательного метода: описательный метод имеет дело с реальными наблюдаемыми объектами, а структурные – выявляют и описывают систему языка, которая выводится из языкового материала путем сложных умозаключений.

Прием: вычленение лингвистических единиц, обобщение их в классы, классифицирование, моделирование и т.д.

Методы:

1. Дистрибутивный анализ – это метод исследования языка, основанный на изучении окружения отдельных единиц в тексте и не использующий сведений о полном лексическом или грамматическом окружении этих единиц. Дистрибутивный анализ состоит из нескольких этапов. Начинается с символической записи теста (сущ. – С, гл. – Г, им. п., личная форма - л.ф, инф.). Затем мы изучаем эти записи. Составляется дистрибутивная формула.

2-я ступень после формулы – идентификация – то есть объединение множества текстовых единиц в одну единицу языка.

Особенно востребована в изучении фонем и морфем. Если 2 текстовые единицы никогда не встречаются в одном окружении, то они принадлежат одной и той же единицы языка. Если единицы языка встречаются в одних и тех же окружениях, но при этом в значении не меняется, то они принадлежат одной единице языка. Если текстовые единицы встречаются в окружении, но различаются значениями, то перед нами разные единицы языка.

3-я: объединение выделенных единиц в классы (н., кач. прилагательные).

2. Анализ по непосредственным составляющим . Предложение создается путем последовательного наслоения двучленных конструкций, которые и названы непосредственными составляющими. Мы можем разложить предложение на компоненты до того минимума, который окажется далее неделимым.

Зависимые компоненты называются спутниками.

3. Трансформационный метод (предложен Харрисом). Цель: найти элементарную синтаксическую единицу. Опирается на то, что основной единицей синтаксического уровня является некоторый тип простого предложения, который называется ядерным (нераспр., повеств., утверд., изъ.накл. и активном залоге). Из ядерного предложения путем преобразования грамматической структуры мы можем получить все остальные предложения большей или меньшей сложности. Те операции, которые производятся над ядерными называются трансформациями. А предложения, которые получаются называются трансформами. Предложения в общем сходны по структуре и значению.

Зная правила трансформации можно построить трансформационную грамматику и можем построить предложение любой степени сложности.

4. Метод компонентного анализа . С его помощью мы можем изучить устройство лексического значения. В основе лежит представление о том, что выделяются компоненты или семы (архисема – ядерная, дифференциальные – позволяют отличить значения, реальные – выражены, потенциальные – присущи и т.д.). Суть компонентного анализа в том, чтобы выявить семы в структуре ЛЗ.

Кроме того, он используется для того, чтобы сравнить ЛЗ разных слов: выявить общие и разные семы.

5. Метод шести шагов (Караулов). Цепочка, связывающая 2 любых слова в словаре, никогда в сумме не превышает шести шагов до общего элемента.

3. Лингвогенетический метод – основываются на диахронном подходе к языку и ставят целью изучение истории отдельного языка или группы языков. 2 метода:

а) исторический, б) сравнительно-исторический. База исторического – один язык, а база сравнительно-исторического – группа родственных языков.

1. Исторический – с его помощью изучается развитие одного языка. Сводится к методике сравнения одного явления, взятого на разных этапах языкового развития.

Прием внутренней реконструкции – мы берём современную форму и можем описать – сравниваем с похожей. И можем предположить как выглядел прототип.

2. Сравнительно-исторический – это совокупность приемов, направленных на решение ряда задач: 1) установить генетическое родство между различными языками определенного ареала, объяснить эту генетическую общность, объяснить причины и условия распада праязыка, а также отдельных языков; 2) объяснить закономерности эволюции группы родственных языков.

Приёмы:

1. Прием генетического отождествления фактов.

2. Прием внешней реконструкции – мы можем реконструировать более древнее состояние сравнивания языковые факты родственных языков.

3. Прием относительной хронологии позволяет установить какое явление предшествует другому.

4. Методика глоттохронологии, которая помогает ответить на вопрос: с какой скоростью происходят изменения в языке и как постоянно.

5. Прием лингвистической географии – как в пространственном отношении разделяются факты.

4. Сопоставительный метод или типологический – сравниваются языковые структуры в их сходстве и различии не зависимо от их генетической принадлежности. Основанием для возникновения метода стало то, что все языки мира имеют сходные принципы в структурной организации. Поэтому с помощью этого метода изучаются языки в синхронии. Задача исследования – увидеть сходства языков и установить различное, присущее каждому языку в отдельности.

Необходимо соблюдение следующих условий: язык должен рассматриваться как система. Поэтому нужно опирается не на единичные факты, а исходить из системного противопоставления своего и чужого. Чтобы было сопоставление, нужно несколько разных языков.

5. Методы количественного анализа. Они опираются на связь с математикой. С помощью этих методов мы можем обнаружить связь между количественными и качественными сторонами языка (н., между употребительностью слова и длинной слова).

Самая распространённая методика – статистическая. Таким образом устанавливается связь между разными явлениями. Можно определить идеостиль какого-то автора. Кроме того, используется для определения авторства того или иного текста. Результатом часто становится создание частотного словаря (Засориной). В этом словаре в определённом порядке располагаются слова, которые наиболее часто используются в определённых жанрах. С помощью него можно выявить определённые закономерности.

Для реконструкции истории языков сравнительно-историческое языкознание пользуется сравнительно-историческим методом, включающим следующие основные приёмы исследования: 1) внешняя реконструкция (сравнительно-исторический метод в узком смысле) — обнаружение генетически тождественных морфем и слов в родственных языках и выявление в них результатов регулярных звуковых изменений исходного языка (праязыка), построение его гипотетической модели и правил выведения конкретных морфем языков-потомков из этой модели. При сохранении в языках достаточно большого числа родственных морфем и не слишком сложной фонетической истории языков-потомков результаты регулярных звуковых изменений выступают в форме непосредственно наблюдаемых регулярных звуко-соответствий между родственными языками. В противном же случае эти звуковые изменения удаётся проследить, лишь реконструировав промежуточные этапы развития (например, праязыки подгрупп и групп в составе семьи языков); 2) внутренняя реконструкция — обнаружение в системе отдельного языка явлений и соотношений, однозначно свидетельствующих о существовании некоторых элементов системы языка на более ранних этапах его истории (например, следы прежнего чередования аллфонов, сохраняющиеся в виде чередования фонем в алломорфах); 3) извлечение информации из анализа заимствованных слов (заимствования из языков, являющихся объектом реконструкции, и в эти языки); 4) извлечение информации из данных топонимики. Полученные реконструкции охватывают все стороны системы языка: фонологию, морфонологию, морфологию, лексику, отчасти синтаксис. Эти реконструкции, однако, не могут быть непосредственно отождествлены с исторически реальным языком-предком, они лишь моделируют имеющуюся информацию о нём как об исторической реальности. Реконструируя фонемы праязыков, лингвисты не всегда обладают достаточными сведениями для разложения фонем на дифференциальные признаки и тем более для фонетической их интерпретации. Однако неполнота отражения исторической реальности в реконструкциях не означает отсутствия в них достоверной информации об этой реальности. Возникновение сравнительно-исторического языкознания в 10 – 30-е гг. 19 в. связано с именами основателей индоевропеистики Ф. Боппа и Р. Раска и германиста Я. Гримма. Якоб Гримм и немецкий учёный индоевропеист-этимолог А. Потт заложили основы сравнительно-исторической фонетики как фундамента сравнительно-исторического языкознания. Строгая методика доказательной реконструкции фактов дописьменной истории языков (и прежде всего реконструкции фонем) разработана в последней четверти 19 в. (в индоевропеистике — в работах К. Вернера, Соссюра и др). Эта методика лежит в основе и современного сравнительно-исторического языкознания. В последние десятилетия она обогащается новыми исследовательских приёмами, относящимися к области внутренней реконструкции, системной реконструкции лексики, фонетики и пр., использованию достижений смежных дисциплин (особенно фонологии, лингвистической типологии, этимологии). Кроме изучения индоевропейского родства и исследования германских языков, наиболее успешно развивавшимися областями сравнительно-исторического языкознания со 2-й половине 19 в. были славистика, балтистика, романистика, иранистика, кельтология, индология, семитология. В 1-й половине 20 в., помимо этих областей, широкое развитие получило сравнительно-историческое исследование др. групп индоевропейских языков, уральское языкознание (особенно финно-угроведение), тюркология, монголистика. Круг языков, подвергающихся успешному сравнительно-историческому изучению, постоянно расширяется. Развивается исследование далёкого родства языков. Результаты исследований по сравнительно-историческому языкознанию лежат в основе генеалогической классификации языков, составляют научную базу этимологии и лингвистической палеонтологии, предоставляют в распоряжение историков лингвистическую информацию об этногенезе народов, о дописьменных периодах их истории, о культуре и взаимных контактах народов древности. В результате развития сравнительно-исторического языкознания в значительной степени воссоздана история многих языковых семей и групп.