Игнорируя очевидное

Прежде, чем мы направим наше критичное отношение вовне, давайте обратимся к соответствующей тенденции, присущей некоторым Гештальт терапевтам и тренерам, - возможно, иногда даже всем нам - обесцениванию определенных аспектов целостной ситуации, в которую мы вовлечены, опять таки, как если бы они были бы не важны. Временами, когда мы делаем это, мы игнорируем то, что я назвал Принципом Возможной Значимости, и это показывает, что мы не полностью ассимилировали точку зрения теории поля.

В нашей общей истории можно найти много примеров, когда мы пропускаем значимые факторы общей ситуации. В шестидесятые не скрываюсь, что некоторые тренера вступали в сексуальные отношения с членами групп в то время, пока шла группа. Члены групп знали об этом, но, тем не менее, никто не адресовался прямо к этому опыту, не осознавал и не обсуждал этого в группе. Я бы не хотел преуменьшать этическую сторону вопроса, а также потенциально вредное влияние на принимавших в этом участие женщин. Но на данный момент я просто хочу подчеркнуть всю абсурдность ситуации, когда мы верим, что такие неосознаваемые события не влияют на всеобщую целостную, взаимно-создаваемую реальность жизни группы весьма существенным способом. Я слышал от участников таких групп - и это не удивительно, - что в группе ощущалась небезопасная, дистрессовая среда. (Мы наблюдаем здесь в факте вопиющего игнорирования широкого влияния на общественность приватных вопросов полный триумф индивидуализма над общественным сознанием. Как мы знаем, индивидуальные действия редко не имеют широких последствий и волновых эффектов, которые влияют на других членов в наших семьях, группах и сообществах.)

Другой пример игнорирования аспектов целостной ситуации относится к продолжению широкой и настойчиво повторяющейся в некоторых сферах Гештальт терапии практики ведения групп, стиль группового лидерства которой исключает из рассмотрения групповой процесс. Вместо этого тренер или терапевт последовательно работает с индивидуальными членами группы, а тому, что происходит в жизни группы как целого, никакого времени не уделяется. Есть даже такие тренера, которые открыто признают значимость групповых процессов, но по-прежнему не обращаются к ним.

Опять таки, в этих ситуациях некоторые аспекты поля рассматриваются как просто «данные», сами собой разумеющиеся и не достаточно значимые для того, чтобы тратить на них время. Это мне напоминает специалистов медиков, которые доказывают, что форма медицинского лечения сама по себе более важна, чем другие вопросы реальности пациента, другие части целостного поля, такие, как контекст госпиталя, или отношение докторов, или общественное питание, или недостаточное внимание к успехам пациента. Они считают, что вопросы эти не стоят того, чтобы уделять им внимание (возможно, некоторого и стоят, но не такого большого внимания). Так теория поля напоминает нам, во-первых, что на людей воздействует целостный опыт, весь контекст их деятельности, так же, как и сама деятельность; и, во-вторых, что целостная реакция людей относится к реальности целиком, а не к частичным ее кусочкам. Концепция единого поля означает, что все разнообразные взаимосвязанные влияния действуют вместе: люди откликаются на целостное единое поле, а не на изолированные стороны или отдельные факторы; но это опять же только идеи.

Также и с групповой работой - объявление, методика проведения интервью, комната, в которой она проводится, взаимоотношения ведущих, установление границ, открытость замечаний, восприятие общей истории группы, все это может временами влиять (и действительно влияет) на всю жизнь группы не единичными воздействиями, а как взаимосвязанное целое. Если взгляды теории поля были полностью поняты нами и интегрированы в практику, то все аспекты целостной ситуации становятся открытыми - такими, каковы они есть -нашему внимательному изучению и эксперименту.

Терапевтическое поле

Как индивиды, которые также естественно принадлежат тем или иным отношениям и сообществам, мы переживаем двойной процесс: мы оказываем влияние на наши взаимоотношения и сообщества, и мы же подвергаемся их влиянию. Мы помогаем создавать или организовывать совместную реальность или совместное поле и, в свою очередь, создаваемы и организуемы ими. Взаимное воздействие такого типа, как мы видим, имеет важное значение для нашей терапевтической практики.

Из идеи обоюдного воздействия вытекает такая провокационная идея, что изменения в клиенте могут быть достигнуты тем, что терапевт изменит себя. Поскольку поле клиента и терапевта создается совместно, изменение в действиях или отношении терапевта к клиенту, а также связи терапевта и клиента, будет иметь воздействие на целостное поле, а, следовательно, и на самого клиента. Диапазон возможностей, который нам дает этот путь, в действительности сложно оценить. Но это серьезным образом подкрепляет идею, что для безупречной практики Гештальт терапии необходима продолжительная супервизия, а также важно повседневное внимание к тому, в какой «форме» находится терапевт.

В более общем виде, практическое приложение этой идеи состоит в следующем: для того, чтобы стать более сильным терапевтом, нам нужно стать более вовлеченными в существование - и не просто больше осознавать, и даже не осознавать больше наших паттернов, которые временами не осознаются, а следовать тому, что Йонтеф (1988) называет фундаментальным «феноменологическим отношением проникновения в обычную жизнь», воплощенному как способ пребывания в жизни.

В этом смысле я бы хотел аргументировать, что Гештальт терапия не есть что-то, что мы просто используем, как некую одежда, которую мы одеваем на время, а затем оставляем. Это не просто набор техник, и не вид терапевтического оборудования, которым мы управляем для клинических целей, а затем меняем на другое оборудование, нужное для других целей. Если мы выбираем работать с дисциплиной Гештальта, мы обнаруживаем и воплощаем способы мышления и восприятия, которые характеризуют подход, проникающий в нашу жизнь и наши отношения. Если мы должны действовать конгруэнтно и аутентично как терапевты, то нам надо признать, что нельзя полностью отделить от нашей профессиональной работы то, как мы живем и кем мы являемся. Все в нашем собственном феноменологическом поле становится частью матрицы, из которой мы совместно с другими людьми создаем поля. И когда есть ясность нашего собственного поля в настоящий момент, минимальное возмущение незавершенных дел, хорошая само-поддержка, мы с большой вероятностью можем свободно творить танец в наших отношениях с другими людьми.