4. Факторы формирования и динамики повседневной культуры в Новое время и Новейшее время

Эпоха исторического развития европейского сообщества - Новое время или в культурологической науке – эпоха модерна, датируется XVII – XIX вв. Эпоха Новейшего времени начинается в XX веке. Всё двадцатое столетие является с культурологической точки зрения подготовкой и скрытым развитием новой культурной эпохи, в полную силу заявившей о себе в 70-х гг. прошлого века, - постмодерна.

В XVII столетии образуются крупные частные капиталы, возникают централизованные мануфактуры, растёт количество и увеличивается экономическая значимость английской, голландской, французской буржуазии, претендующей на политическую власть. Этот процесс сопровождается разорением и обнищанием крестьянства. Завершается образование европейских наций и больших национальных государств на основе абсолютной монархии: Франции, Англии, Испании. Нарастают антифеодальные настроения, ведущие к народным восстаниям. Начинается эра буржуазных революций: в Нидерландах (1566 - 1609 гг.), в Англии (1642 - 1653 гг.). С одной стороны усиливается католическая реакция (особенно в Испании, Италии и Франции), с другой стороны появляется светская ориентация в церковной политике. Возникает наука современного типа – экспериментальное естествознание.

Изменяется восприятие человека и его места и роли в мире, в обществе. Наступает эпоха «трагического» гуманизма, основанного на представлении о человеке как существе сложном и противоречивом, находящемся в таких же сложных и противоречивых отношениях с окружающей действительностью. С одной стороны, человек чувствует себя песчинкой в мире лапласовского детерминизма, с другой он ощущает себя существом мыслящим, проникшим в тайны мироздания, претендующим на роль покорителя природы. Человек этой эпохе уже не самоценен, а зависим от окружения.

В восемнадцатом столетии увеличивается количество централизованных мануфактур, растёт численность буржуазии и углубляется имущественное расслоение общества. Эта трансформация приводит в сфере технологий во второй половине восемнадцатого века к промышленному перевороту, начавшемуся в Англии; в сфере политической жизни к усилению буржуазно-революционного движения с одной стороны и стремлению монархов придать просвещённый характер своему правлению с другой; в сфере идеологии к возникновению либерализма.

Уже в последней четверти XVII века в связи с открытием Исааком Ньютоном закона Всемирного тяготения и формулировкой корпускулярной концепции материи в передовых умах эпохи начинает утверждаться новая атомистическая модель Вселенной. Атомистическая картина мира явилась своеобразным отражением нарождающегося капиталистического общества, в котором разобщённые независимые индивидуумы вступают между собой в товарно-денежные отношения и, соответственно, была неадекватна иерархическому обществу абсолютных монархий и религиозной онтологии. Вместе с десакрализацией мирового и социального космоса, происходит внедрение новой логоцентрической культурной парадигмы. Теперь именно человеческий разум, которому подвластны все тайны физического мира, ставится в центр всех научных, общественно-философских изысканий, сформировавших идейное течение Просвещения. Рациональное научное познание стало основанием процесса «расколдовывания» мира (М. Вебер): теперь, считалось, можно познать всё (6, С. 398). Этот процесс должен был уничтожить магическое по своей природе иррациональ­ное мировоззрение консерватизма. Под влиянием науки современного типа изменяется повседневное понимание социальности, которое осуществляется на основе типизации индивидуумов, ве­щей и явлений.

Просветители понимали человека и природу механистически, то есть вне исторического и эволюционного процесса. Естественная природа – это, говоря словами П. Шоню «оприроженная природа», то есть такая, в которой абсолютизируется только её упорядоченная, «разумная сторона». (2, С. 43). «Естественный человек» – концепция человека, созданная просветителями. Разумность, доброта, стремление служить обществу – те качества, которые, по мысли просветителей, присущи каждому человеку от рождения, уже в силу его принадлежности к человеческому роду. Эти онтологические характеристики человеческой природы объединялись с ценностями либерализма, так называемыми «естественными правами человека»: правом на свободу слова, правом на владение частной собственностью, правом на свободу вероисповедования, правом на свободу предпринимательства и т.д. Утверждение идей равенства, братства, свободы и ценности каждой личности также способствуют, как это не парадоксально звучит типизации индивидуумов. Так возникает так называемый прогрессистский проект, утопия, виртуальная реальность, по словам Ионина, доказавшая свою активность в течение последующих столетий. Создание жанра утопии – повествования об идеальном, сконструированном человеческим разумом обществе, совпадает с зарождением идеалов и ценностей модерна в недрах поздней возрожденческой культуры XVI столетия. Самыми известными из них являются «Утопия» Т. Мора, «Город солнца» Т. Кампанеллы, а позже в XVIII веке – описание летающего острова-государства в «Путешествии Гулливера» Дж. Свифта. Согласно, Ионину, под виртуальной реальностью может пониматься всё, что создано и су­ществует, не будучи актуализированным в физическом мире. При этом, являясь одной из конечных областей значения, по Щюцу, виртуальная реальность воздействует на социальную жизнь, воплощается в ней. Виртуальная реальность не является отражением актуальной реальности ввиду своей произвольной структуры, выбранной её творцом. Поэтому виртуальная реальность воздействует на актуальную реальность, а не наоборот (6, С. 415).

Драматические коллизии Великой француз­ской революции (1789), а позднее - антинаполеоновских войн и наци­онально-освободительных движений обнаружили пропасть между просвети­тельскими идеалами и реальной действительностью Промышленной революции. То есть возникли противоречия между идеалами всеобщего братства, справедливости, равного участия в социальном и культурном порядке, общественного прогресса, с одной стороны, и остротой классового неравенства, социальными и экономическими потрясениями с другой. В начале XIX века эти кризисные явления общественного сознания и действительности создавали атмосферу всеобщего разочарования.

Расширение знаний о мире (открытие Антарктиды в 1820 г. Ф. Ф. Беллинзгаузеном и М. П. Лазаревым, этнографические путешествия и исследования), кризис колониальных империй, развитие демократических институтов (в США и во Франции), войны за экономический раздел мира между ведущими капиталистическими государствами Запада, антиколониальные движения (например, в Южной Америке, Северной и Южной Африке, Юго-Восточной Азии), становление новых очагов цивилизации (США, государства Южной Америки), буржуазно-демократические революции - таковы реалия девятнадцатого века. Под влиянием естественных наук в социально-гуманитарном знании создаются эволюционистские концепции общества и культуры, которые способствовали формированию идеи культурной унификации и создавали теоретическую базу для будущего развития глобализации. Однако во второй половине XIX века ощущение единого европейского человечества начинает ослабевать. С одной стороны европейский социализм и коммунизм, а с другой, антиисторизм, иррационализм, формализм, отказ от идеи прогресса и от социально-исторического рассмотрения фундаментальных проблем человеческого бытия стали естественной реакцией на эти противоречия. Вторая тенденция стала доминирующей, образующей господствующее практически во всей западноевропейской духовной жизни умонастроение. В этом процессе содержатся истоки исторического пессимизма и иррационализма постмодерна.

Постмодерн - это новая культурная эпоха конца XX – начала XXI вв., черты которой проявляются в особенностях художественной жизни, в усилении кри­тики науки, а также в более глубоких особенностях порождения и функционирования культуры. Ионин выделяет такие основные, на его взгляд, факторы формирования и динамики культуры повседневности эпохи постмодерна как «онаучивание» жизни и мира, глобализация, сжатие пространства. Они носят комплексный социально-экономический и социокультурный характер, и, как было показано выше, их исторический генезис восходит к эпохе модерна.

Ионин пишет, что в современную эпоху эти тенденции развития культуры сосуществуют и сталкиваются с противоположными. Так тотальное онаучивание мира приводит к совершенно противоположным результатам. Как пишет Хабермас, началась эпоха «новой непро­зрачности» (6, С. 399). Одновременно с процессом глобализации - универсальным распространением однородных культурных образцов и постепенным созданием единой глобальной системы экономики и социального управления набирает силу мультикультурализм, культурный сепаратизм, традиционализм, и даже возрождается архаизм. Всё это свидетельствует об усилении консерватизма. Психологическое и идеологическое сжатие (и даже исчезновение) пространства связанное с распространением утопии, которую и олицетворяет модернистский проект, объяснятся тем, что оно перестаёт быть традиционным. Однако этот процесс вызывает своеобразную реакцию пространства, которая находит выражение в культивировании локальных тра­диций, в национализме, в возрождении геополитики, в популярности туризма и т.д.

Эти и многие другие факторы нашего времени ведут к усилению консервативного мировоззрения: политического и культурного консерватизма. Прогрессистский проект, пишет Ионин, - это глобальный проект, ограничение экспансии противоречило бы са­мой его сути. Консерватизм в политике вынужден соседствовать с модернизмом. Однако консерватизм начинает заявлять о себе в обличье постмодерна. Постмодерн не просто являет собой отри­цание духа модерна, но и содержит в себе существенные элементы консерватизма: стремление к отказу от абстракций и обобщений, рост влияния эзотери­ки, закрытость групп, сосуществование идеологий и традиций и т.п. Но одновременно постмодерн поверхностен, утопичен. Так постмодерн преобразует на свой лад (виртуализирует) различные проявления консервативной политики и делает их предметом свободного выбора, что в корне противоречит традиционному консерватизму.

Черты новой культурной эпохи проявляются и в повседневности. Ионин рассматривает вопрос о том, существует ли новая, постмо­дернистская повседневность и в чём состоят проявления постмодерна в се­годняшней повседневности. Он берёт вычлененные А. Шюцем шесть признаков познавательного сти­ля повседневности (трудовая деятельность; воздержание от всякого сомнения в реальности существования мира; напряжённое отношение к жизни; специфика восприятия времени, личная определённость действующего индивида, особый тип социальности) и анализирует, как они соответствуют познавательному стилю сегодняшнего дня (6, С. 398 – 422).

В новейшую эпоху трудовая деятельность ори­ентируется не на изменение физического состояния мира и не на де­ятельность посредством физических актов. Трудовая деятельность направлена на изменение состояния знания. Это деятельность, использующая символы и знаки. То есть она носит проектный, вирутальный, потенциальный характер.

Важная характеристика повседневности, по Щюцу, — это воздержание от всякого сомнения в реальности окружающего мира и от сомнения, что он мог быть иным, чем он представляется человеку в его повседневной практике. Такая установка характерна для эпохи модерна, но не для всего культурно-исторического процесса. В современном мире постмодерна место потусторонней реальности занимает виртуальная реальность.

Следующая из шюцевских характеристик повседневности - ак­тивное, напряженное отношение к жизни. Жизненная активность была свой­ственна человеку всегда, но именно в эпоху модерна идея активного отношения к жизни превратилась в общественную установку. Постмодерн ответил критикой на господство этой установки (хиппи, зелёные и т. д.) и выдвинул старую идею созерцательности как нормы жизни. В то же время развитие современных технологий, власть масс-медиа приводят к затормаживанию жизненной активности человека, виртуализации его деятельности и жизни. Человек удаляется от природы и перестаёт ощущать свою связь с ней, он не чувствует себя природным существом, а это значит, утрачивает свою витальность. Об этом свидетельствуют рост наркомании, психических расстройств и распространение других многочисленных форм эскапизма (бегства от реальности).

Важной характеристикой повседневности является специфика пе­реживания времени. Согласно Шюцу, повседневность конституирует­ся стандартным временем трудовых ритмов. Однако, как показано в предыдущих темах, такое восприятие времени не было характерно для всех эпох. Оно появляется только в эпоху модерна. В современном мире, в котором основным механизмом социокультурной регуляции выступают средства массовой информации, возник новый род восприятия времени - так называемое, реальное время, которое делает относительными все прочие отсчёты времени. Реальное время – это вечное настоящее. Реальное время - это момент совпадения активности того, кто передаёт информацию и того, кто принимает её (передатчика и реципиента). Данный момент никак более не соотносится с иными, временными, про­странственными, смысловыми целостностями. То есть путем вве­дения понятия реального времени происходит уничтожение времени. Однако именно на взаимодействиях в реальном времени и основываются современные технологии, производственные, информационные, политические и финансовые. Информация, получаемая одновременно со временем события означает, с психологической точки зрения, что такое событие происходит повсюду одновременно, а, следовательно, другие события в это время не происходят для принимающих информацию людей. Таким образом, получатели информации переходят в виртуальную информационную реальность. Хотя мы и живём в стандартно-трудовом ритме модерна, заключает Ионин, появление взаимодействий в реальном времени уже свидетельствует о том, что происходит снижение личностной определенности ин­дивидуума в эпоху постмодерна.

Следующая характеристика повседневности, согласно Щюцу, - это особая форма социальности. Социальность познавательной эпохи модерна отли­чается от «социальности» традиционного времени. Человек прошлого воспринимал каждый новый день, действительно как новый, заново переживая каждую банальную, на наш современный взгляд, ситуацию. Социальность эпохи модерна прошла долгий и сложный процесс своего становления и развития. Социальность эпохи модерна, как она воспринимается индивидуумом, заключается в сосуществовании и взаимодейст­вии структур и типов. Согласно же принципам плюралистического когнитивного сти­ля постмодерна общества нельзя рассматривать функционально, как продукты взаимодействия структур.