Глава XIII усиление борьбы европейских держав за турцию. Танзимат. Восточная воина

Общая активизация колониальной политики капиталистических держав Запада, связанная с утверждением промышленного ка­питализма, затронула и Османскую империю, во многом опре­делив ее развитие в XIX в. Здесь острее, чем в Китае и дру­гих странах Азии, проявлялось соперничество великих евро­пейских держав. Кроме того, все более важным фактором ста­новилось освободительное движение угнетенных турками на­родов.

Национально-освободительное движение сербского и греческого народов

Отечественная война России и национальные войны других стран Европы против наполеоновского господства оказали силь­ное влияние на освободительную борьбу народов Балканского полуострова.

Вскоре после подписания Бухарестского договора султан­ское правительство, воспользовавшись тем, что Россия была занята войной с Наполеоном, стало на путь его нарушения. В 1813 г. оно послало в Сербию карательную экспедицию, же­стоко расправившуюся с местным населением.

В 1815 г. началось новое восстание сербского народа. Ту­рецкие власти вынуждены были пойти на соглашение с сер­бами, признав их главой избираемого «главного кнеза», кото­рый вместе с местными «кнезами» ведал всеми делами внут­реннего управления. Однако в Белграде и других городах оста­вались османские гарнизоны.

В 1821 г. восстали греки Морей и островов Эгейского моря. Султан Махмуд II оказался не в состоянии подавить греческое восстание своими силами. Его положение осложнялось фео­дальными смутами. Мятеж янинского паши Али Тепеделенли, начавшийся накануне греческого восстания, помешал султан­ской армии вступить в Морею с севера. Хотя в 1822 г. правительственным войскам удалось разгромить Али Тепеделенл» и открыть путь карательным отрядам янычар в Морею, восста­ние греков продолжало расширяться.

Султану пришлось обратиться за помощью к правителю Египта Мухаммеду-Али. В 1824 г. на подавление восстания греческого народа были посланы египетские войска и флот. Не­смотря на героизм греческих патриотов, численное и военно-техническое превосходство войск Мухаммеда-Али, а также внутренняя борьба политических группировок, руководивших по­встанцами, позволили египетским войскам оккупировать почти всю Морею. Тем не менее греческие патриоты мужественна продолжали борьбу.

Ликвидация янычарского корпуса

Ход греческого восстания показал даже наиболее твердолобым представителям турецкой знати и высшего духовенства несо­стоятельность янычарского войска, оказавшегося бессильным против плохо вооруженных греческих повстанцев. Получив поддержку высшего духовенства и светских вельмож, Махмуд II издал в мае 1826 г. указ о формировании нового войска, кото­рое начали обучать египетские офицеры. Одновременно, решив окончательно ликвидировать янычар, султан провоцировал их на мятеж. Когда в июне в столице вспыхнуло янычарское вос­стание, султан, поддержанный высшим духовенством, объявил его выступлением против ислама и, опираясь на регулярные части и использовав артиллерию, быстро расправился с вос­ставшими янычарами. В течение нескольких дней в столице и провинции были истреблены тысячи янычар. Так было по­кончено с существованием янычарского корпуса.

Вмешательство держав

Жестокая расправа с освободительным движением сербов и греков, стремление турецких феодалов во что бы то ни стало сохранить свое господство над угнетенными народами ослаб­ляли Османскую империю, создавали благоприятную обстанов­ку для подчинения ее иностранными колонизаторами.

Борьба греческих патриотов за независимость вызывала горячее сочувствие демократических и прогрессивных общест­венных групп в России и странах Западной Европы. Господ­ствующие же классы европейских держав стремились исполь­зовать греческое восстание для осуществления своих внешне­политических планов.

Политика русского царизма в греческом вопросе была про­тиворечивой. Царское правительство заявляло о поддержке провозглашенного Священным союзом принципа легитимизма (законности) и осуждало революционную борьбу. Но внешнеполитические интересы господствующих классов царской Рос­сии требовали поддержки национально-освободительных дви­жений славян и греков в целях усиления позиций русского ца­ризма на Балканах и Ближнем Востоке. Когда войска Мухам­меда-Али заняли Морею, русское правительство решило пред­принять активные действия в поддержку греков.

Англия стремилась помешать самостоятельному выступле­нию России, связать ее совместными действиями. В 1826 г. в Петербурге был подписан англо-русский протокол, требовав­ший от османского правительства прекратить дальнейшие во­енные действия против греков и предоставить Греции автоно­мию. Одновременно русское правительство предъявило само­стоятельный ультиматум султану с требованием немедленного осуществления не выполненных Турцией статей Бухарестского договора, касающихся положения сербского населения. По со­вету Англии и Австрии, боявшихся новых выступлений России, турецкое правительство обязалось выполнить условия русского ультиматума.

Двойственная политика Англии поощряла турецкие власти к продолжению расправы с греками. В июне 1827 г. войска Мухаммеда-Али взяли последний оплот повстанцев на мате­рике — Афины.

После этого в июле в Лондоне было подписано англо-фран­ко-русское соглашение, предусматривавшее, что Греция должна получить автономию, а в октябре флот трех держав уничтожил египетско-турецкий флот в Наваринской бухте. Войска Мухам­меда-Али были уведены в Египет.

Русско-турецкая война и Адрианопольский мир

Наваринская победа создала благоприятные условия для даль­нейшего наступления России, которая весной 1828 г. объявила войну Турции. Русско-турецкая война 1828—1829 гг. привела к полному разгрому османских войск. Перевалив через Бал­каны, русские войска овладели Адрианополем (Эдирне) и ока­зались в нескольких переходах от Стамбула. Османское пра­вительство было бессильно, и в сентябре 1829 г. в Адрианопо­ле был подписан мирный договор. По этому договору незна­чительно менялась существовавшая до войны русско-турецкая граница (на Кавказе и в устье Дуная). На Турцию была нало­жена контрибуция. Наиболее важное значение имели полити­ческие статьи договора о предоставлении автономии Сербии и Греции (последняя в 1830 г. была признана независимым ко­ролевством). «Когда в 1804 г. вспыхнула сербская революция,— писал Ф. Энгельс,— Россия немедленно взяла под свою защиту восставших „райя" и, поддержав их в двух войнах, гаранти­ровала им в двух договорах независимость их страны во внут­ренних делах. А кто решил исход борьбы во время греческога

восстания? Не янинский паша Али со всеми его заговорами и мятежами, не битва при Наварине, не французская армия в Морее, не лондонские конференции и протоколы, а русская ар­мия Дибича, перешедшая Балканы и вступившая в долину Марицы» *.

* К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 9, с. 32.

Восстания в Сербии и Греции, русско-турецкая война вновь обнажили всю глубину кризиса, переживаемого Османской им­перией.

Военный конфликт между султаном и пашой Египта. Вмешательство держав

Не только народы Балкан, но и арабы выступали против ос­манского ига. Обострился конфликт между фактически неза­висимым Египтом и султанским правительством. Паша Египта Мухаммед-Али отказался уплатить очередной взнос в казну стамбульского правительства и потребовал от султана пере­дать ему управление Сирией в качестве обещанной платы за участие в подавлении греческого восстания. Осенью 1831 г. еги­петские войска вступили в Сирию. Султан объявил Мухамме­да-Али мятежником. Начались военные действия, которые продемонстрировали бессилие султанских армий. К лету 1832 г. египетские войска, заняв Сирию, Палестину и Киликию, всту­пили в Анатолию. В декабре 1832 г. войска султана были наголову разбиты у Коньи. Египетским войскам была открыта дорога на Стамбул.

Султан обратился за помощью к европейским державам. Франция, имевшая определенное влияние на правительство Египта, поддерживала Мухаммеда-Али, надеясь таким путем усилить свои позиции не только в Египте, но и в других обла­стях Османской империи. Англия, стремившаяся к захвату Египта и арабских стран Азии, наоборот, относилась враж­дебно к Мухаммеду-Али и его планам. Но она медлила с ока­занием реальной военной помощи султану, рассчитывая на то, что это сделает Австрия. Энергичную поддержку султану Мах­муду II оказала царская Россия, опасавшаяся, что победа Му­хаммеда-Али приведет к установлению французского господ­ства над всей Турцией. В феврале 1833 г. в Босфор вошла рус­ская эскадра. Мухаммед-Али был вынужден прекратить продви­жение к Стамбулу.

Появление в проливах русского флота и войск крайне встре­вожило Англию и Францию. Под их давлением в мае 1833 г. было подписано соглашение между представителями султана и Мухаммеда-Али, по которому Мухаммед-Али формально признавал верховную власть султана и уводил свои войска из Анатолии, а Махмуд II соглашался оставить под управлением Мухаммеда-Али занятые египетскими войсками Сирию, Пале-

стину и Киликию. Теперь владения Мухаммеда-Али, офици­ально признававшего себя вассалом султана, превышали вла­дения сюзерена. Неизбежным было новое столкновение.

Главной целью Англии и Франции, добившихся подписа­ния соглашения между султаном и правителем Египта, была ослабить усилившееся влияние России. После подписания со­глашения русскому правительству пришлось увести свои вой­ска из зоны проливов. Но накануне их ухода турецкое пра­вительство подписало Ункяр-Искелесййский (по названию мест­ности, в которой находились русские войска) союзный договор* с Россией.

Россия обязывалась, если будет необходимо, оказать воен­ную помощь султану, а Турция, в свою очередь, должна была в случае войны закрыть Дарданелльский пролив для прохода-всех иностранных военных кораблей, кроме русских. Несмотря-на резкие протесты Англии и Франции и недовольство Авст­рии, договор остался в силе. Это была значительная диплома-тическая победа царской России.

Капиталистические державы Запада, и в первую очередь Англия, воспользовались дальнейшим ослаблением Турции в результате турецко-египетской войны. В 1838 г. Англия при­нудила турецкое правительство подписать новую торговую конвенцию, закреплявшую низкие таможенные пошлины на английские товары; английские купцы получили право без каких бы то ни было ограничений вести торговлю на всей тер­ритории Османской империи. Аналогичная конвенция была подписана турецким правительством с Францией.

Заключением торговой конвенции 1838 г., действие которой по ее условиям должно было распространиться и на террито­рии, контролируемые Мухаммедом-Али, английское правитель­ство рассчитывало также обострить конфликт между султаном и египетским пашой. Англия, стремившаяся к захвату Египта и других арабских стран, не могла допустить создания и укреп­ления самостоятельного египетского государства. Она подстре­кала султана к возобновлению военных действий против Му­хаммеда-Али.

Когда в 1839 г. Мухаммед-Али потребовал признания за его династией наследственных прав на территории, находившиеся под его управлением, султан начал военные действия. Однако уже первое сражение, происшедшее в июне 1839 г. в Северной Сирии, закончилось разгромом султанской армии. Спустя не­сколько дней умер Махмуд II. На престол вступил Абдул-Мед-жид (1839—1861).

В июле 1839 г. великие державы официально заявили, что берут Османскую империю «под свое коллективное попечение», а 15 июля 1840 г. турецкий посол в Лондоне был вынужден подписать конвенцию с представителями России, Англии, Авст­рии и Пруссии, заявившими, что они будут «наблюдать за под-

держанием целостности и независимости империи Оттоман­ской». Таким образом, официально провозглашалось зависимое положение Османской империи по отношению к этим держа­вам. Одновременно Лондонская конвенция 1840 г. содержала ультимативные требования Мухаммеду-Али: немедленно вер­нуть султану все владения, кроме Египта и Палестины. После отказа принять этот ультиматум английские и австрийские корабли бомбардировали сирийское побережье. Поддерживав­шая Мухаммеда-Али Франция не решилась на военный конф­ликт с коалицией других великих держав. В конце 1840 — на­чале 1841 г. Мухаммед-Али полностью капитулировал.

Проникновение иностранных держав. Его влияние на экономическое развитие Турции

Вмешательство в турецко-египетский конфликт позволило дер­жавам приобрести новые важные позиции в Турции. Расши­рился и окончательно закрепился режим капитуляций. Благо­даря торговым конвенциям 1838 г. Англия и Франция полу­чили еще большие возможности беспрепятственно наводнять рынки Османской империи своими фабричными товарами. Уси­ливалась и политическая зависимость Турции. Лондонская кон­венция 1840 г. «узаконила» вмешательство великих держав в ее внутренние дела.

В 1841 г. Россия, Англия, Франция, Австрия, Пруссия, с од­ной стороны, и Турция — с другой, подписали в Лондоне кон­венцию о международной регламентации режима Черномор­ских проливов.

Между тем еще в 20—30-е годы XIX в. значительно усили­лось проникновение иностранного капитала в Турцию. Импорт­ные фабричные товары завоевывали турецкий рынок. Турец­кое ремесло и мануфактура приходили в упадок. За первые сорок лет XIX столетия в 10 раз уменьшилось производство тканей в городах Бурсе и Диярбакыре. Резко сократилось из­готовление шелковых тканей. Почти весь шелк-сырец вывозил­ся теперь за границу.

Политика великих держав препятствовала созданию в Тур­ции необходимых условий для замены феодального способа производства капиталистическим. Проникновение иностранного капитала, правда, стимулировало известный рост товарно-де­нежных и капиталистических отношений в турецкой экономи­ке, но они носили однобокий и уродливый характер, сочетаясь с господством феодальных отношений. Однако росла торговля. Хотя и медленно, но разрушался натуральный уклад турец­кой деревни. Значительно выросли крупные портовые города (Стамбул, Измир), ставшие центрами внешней торговли.

Эти экономические процессы имели существенные социаль­ные последствия. Часть земель стали скупать купцы. Появился новый тип помещика, сбывающего на рынок свою продукцию.

Земли, считавшиеся государственными, фактически превраща­лись в частную собственность. В Турции начала складываться буржуазия, формировавшаяся главным образом из лиц нету­рецкой национальности, преимущественно компрадорская.

Проникновение иностранного капитала, многочисленные войны вызвали резкое ухудшение положения трудящихся масс. Усиливалось недовольство крестьян и ремесленников, грозив­шее вылиться в открытые выступления.

Таким образом, и в Турции проявлялись общие закономер­ности и последствия втягивания стран Азии в орбиту склады­вавшегося в тот период мирового капиталистического рынка, постепенного колониального закабаления этих стран капита­листическим Западом. Но здесь этот процесс имел и свои су­щественные особенности, ибо основной проблемой внутренне­го развития Османской империи была борьба угнетенных наро­дов за ликвидацию османского гнета и создание жизнеспособ­ных национальных государств. На этом фоне развертывалась колониальная агрессия европейских держав, сопровождавшая­ся острой борьбой между ними за господство на Балканах и Ближнем Востоке. В их политике тесно переплетались две тен­денции: стремление использовать упадок империи для ее рас­членения и захвата отдельных частей и попытки (особенно со стороны Англии и Франции) искусственно сохранить турецкое господство над другими народами и подчинить своему влия­нию всю Османскую империю. Турция имела еще известное самостоятельное военное значение, ее втягивали в военные сою­зы и коалиции европейских держав. Однако участие в таких союзах лишь способствовало дальнейшему закабалению стра­ны. Многочисленные войны, участие турецких армий в подав­лении освободительных движений угнетенных народов способ­ствовали сохранению сильного влияния воинственного мусуль­манского фанатизма на крестьян и ремесленников Турции. В экономическом и политическом отношении турецкое населе­ние отставало от некоторых угнетенных национальностей им­перии. В турецком народе не было еще общественных сил, способных объединить его борьбу с борьбой других народов империи. Если в Индии, Китае, Иране агрессия колонизаторов вызвала крупные народные восстания, то недовольство турец­кого крестьянства и ремесленников не смогло перерасти в об­щее народное восстание. В то же время своеобразные условия развития Османской империи определили то, что здесь силь­нее, чем в любой другой стране Азии, проявилось стремление части представителей господствующего класса путем реформ попытаться приостановить упадок своего государства.

Танзимат

Султан Махмуд II, ликвидировавший в 1826 г. янычарский кор­пус, после окончания русско-турецкой войны 1828—1829 гг. пытался провести некоторые реформы, направленные на прекра­щение феодальных усобиц и укрепление центральной власти. В своей политике он опирался на помещиков новой формации,, часть чиновничества и офицерства. Еще накануне войны ему удалось сломить сопротивление и подчинить крупных феодалов Анатолии. После войны стали приниматься меры к оконча­тельной ликвидации ленной системы, которая была уже силь­но подорвана. Если в начале XVII в. в Анатолии насчитыва­лось свыше 7 тыс. ленных держаний, то накануне реформ Махмуда II их осталось только 1,5 тыс. Теперь и эти владения перешли в государственный фонд. Сипахи же в качестве ком­пенсации получили ежегодную пенсию. Крестьяне и другие арендаторы должны были вносить свои платежи непосредствен­но государству. Правители областей назначались центральным правительством и подчинялись ему. В Стамбуле открылось военное медицинское училище. С 1832 г. стала издаваться пер­вая газета на турецком языке — «Таквйм-и векай» («Дневник происшествий»).

Новая, более серьезная попытка реформ была предпринята после смерти Махмуда II в критический момент разгрома ту­рецких войск армией Мухаммеда-Али в 1839 г. К этому вре­мени несколько расширились общественные группы, на кото­рые могли опереться реформаторы. Среди султанских чинов­ников появилась небольшая прослойка образованной интелли­генции. Усилившаяся компрадорская буржуазия также была заинтересована в реформах, которые оградили бы от феодаль­ного произвола личные и имущественные права ее предста­вителей. Рост недовольства народных масс, обострение классо­вой борьбы, подъем национально-освободительного движения угнетенных народов, война султана с египетским пашой и вме­шательство иностранных держав побудили более дальновидных представителей господствующего класса предпринять еще одну попытку верхушечных реформ. Сторонников реформ возглав­лял видный турецкий политический деятель и дипломат Решид-паша.

Назначенный новым султаном, Абдул-Меджидом, на пост министра иностранных дел, Решид-паша разработал программу реформ. Критическая обстановка, вызванная разгромом турец­ких войск, заставила султана без промедления принять пла­ны реформаторов. 3 ноября 1839 г. в торжественной обстановке был опубликован султанский рескрипт о реформах. Он содер­жал обещание ввести в жизнь новые установления, которые обеспечат: 1) неприкосновенность жизни, чести и имущества всех подданных империи, независимо от их религии, 2) регу­лярное распределение и взимание податей и отмену откупной системы, 3) справедливый призыв на военную службу и уста­новление определенного срока ее продолжительности.

Этот рескрипт был как бы общей программой и началом намеченных Решид-пашой реформ, открыв период танзимата (букв, «преобразование, реформа»).

Политика реформ осуществлялась в обстановке острой борьбы внутри правящего класса, большинство которого высту­пало против преобразований. Султан Абдул-Меджид рассмат­ривал танзимат как вынужденную уступку. Решид-паша не­сколько раз смещался и ь&Ъвь назначался на пост министра иностранных дел или великого визиря. Тем не менее после опубликования султанского рескрипта 1839 г. были осуществ­лены некоторые преобразования. Для выработки законов и контроля над их выполнением назначался «Высший совет юс­тиции». Были учреждены торговые суды и создано торговое законодательство, проведена денежная реформа, изъята из об­ращения порченая монета. Чиновникам устанавливалось твер­дое жалованье. Некоторые преобразования осуществлялись в армии. Известное значение имели реформы в области народно­го образования (создание светских средних школ).

Однако и эта попытка реформ носила поверхностный ха­рактер. Большинство обещаний рескрипта 1839 г. осталось на бумаге. Европейские державы враждебно отнеслись к полити­ке реформ. Открытое и тайное сопротивление влиятельных групп господствующего феодального класса парализовало осу­ществление даже тех ограниченных нововведений, которые про­возглашались Решид-пашой. Танзимат не привел к укреплению независимости Турции, не повысил ее сопротивляемости евро­пейским державам, агрессивная политика которых по отноше­нию к Османской империи усилилась в середине XIX в.

Турция и Восточная война

Борьба Англии, Франции и царской России за господство на Ближнем Востоке привела к Восточной (Крымской) войне. Англия хотела захватить Египет, превратить Османскую им­перию в своего вассала, в свою полуколонию. К расширению позиций на Ближнем Востоке стремилась Франция Наполео­на III. Николай I считал, что после подавления в европейских странах революции 1848—1849 гг. наступил благоприятный момент для осуществления планов царизма. В 1853 г. он предъ­явил султану требование признать за русским царем право покровительствовать всем православным христианам Осман­ской империи. Под влиянием английской и французской дипло­матии турецкое правительство отклонило это требование. Осенью началась русско-турецкая война. Русские войска всту­пили в Дунайские княжества. Турецкий флот был разгромлен адмиралом Нахимовым в Синопском бою. Тогда Англия и Франция ввели свой военный флот в Черное море и начали войну с Россией. Как со стороны царизма, так и со стороны Англии и Франции это была несправедливая, захватническая война за господство над Турцией.

Англия и Франция, выступившие формально как союзники Турции, на деле подчинили ее и поставили в неравноправное положение. Участие Турции в Восточной войне показало, что военный союз слабой, отсталой страны, которая начала терять свою независимость, с колонизаторами ничего хорошего ей не сулит.

С осени 1854 г., когда Россия Швела свои войска из Ду­найских княжеств, дальнейшее участие Турции в войне окон­чательно потеряло для нее какой бы то ни было смысл. Оно могло привести и привело лишь к усилению зависимости от английских и французских колонизаторов. В правящих кругах Турции начали раздаваться голоса за заключение сепаратного мира с Россией. В Анатолии недовольство участием Турции в войне привело к нескольким восстаниям. В турецкой столице передавалась из уст в уста горькая шутка: союзники не могут захватить Севастополь, но они взамен захватили Стамбул. Однако зависимость от англичан и французов была настолько сильной, что лишила турецкое правительство возможности са­мостоятельных действий.

«Это уже не война между Россией и Турцией и ее союзни­ками,— писал в 1855 г. Н. Г. Чернышевский,— какою представ­лялась она полтора года тому назад, а война между Россией и двумя западными державами, которые оттеснили Турцию на второй план и на военном и на дипломатическом поприще. Если можно было сомневаться — по совету или против совета Англии и Франции начала войну Турция в 1853 году, то для каждого теперь ясно, что в настоящую минуту Турция про­должает ее против собственной воли, по приказанию своих со­юзников, которые из союзников сделались властелинами сла­бой державы». В связи с этим Н. Г. Чернышевский привел древнюю басню: лошадь вела борьбу с каким-то врагом и об­ратилась за помощью к человеку. Тот сел на спину лошади и повел ее в свою конюшню. Таким же образом поступили Анг­лия и Франция со своим союзником — Турцией.

Хотя Турция входила в коалицию, одержавшую в Крымской войне победу над царской Россией, Парижский мирный до­говор, подписанный 30 марта 1856 г., усилил ее зависимость от Англии и Франции. Согласно Парижскому трактату Россия потеряла устье Дуная, была лишена права содержать воен­ный флот и иметь укрепления на Черном море. Но это отнюдь не укрепляло самостоятельности Турции. В Черном море на Турцию были возложены такие же унизительные ограничения, как и на Россию. Парижский договор, провозгласивший ответ­ственность европейских держав за «целостность и независи­мость Османской империи», означал установление совместной опеки держав над Турцией, позволял легко находить поводы для вмешательства в ее внутренние дела, для навязывания ей чужой воли.

Второй период танзимата

В феврале 1856 г., накануне открытия Парижского конгресса, султан опубликовал новый манифест о реформах, который объявлял о возобновлении выполнения программы реформ, обнародованной в 1839 г. Однако манифест 1856 г. в отличие от рескрипта 1839 г. был разработан в значительной мере под давлением англо-французской дипломатии, стремившейся по­мешать России вынести на обсуждение Парижского конгресса вопрос о положении угнетенных народностей Османской им­перии, и санкционировал иностранную опеку над Турцией. Упо­минание о манифесте 1856 г. в дальнейшем было включено в Парижский трактат.

Манифест 1856 г. подтвердил провозглашенное в 1839 г. ра­венство в правах мусульман и немусульман. Он расширял пра­ва связанной с западноевропейским капиталом компрадорской буржуазии нетурецкой национальности. Иностранцы получили право приобретать землю и недвижимость. Характерно, что Решид-паша считал манифест 1856 г. разрушительным для Турции. В манифесте, однако, были такие пункты, как обеща­ние постепенно отменить откупную систему сбора налогов, вес­ти строительство дорог и т. п.

В 1858 г. был принят земельный закон, закреплявший зе­мельные отношения, сложившиеся после отмены ленной систе­мы. Подавляющая часть земель принадлежала государству или являлась вакуфной. Она сдавалась в аренду. Эти арендован­ные земли нельзя было продавать, закладывать, дарить. На­следование таких земель также было ограничено. Все же это не могло остановить обезземеливания крестьянства и перехода земли в руки помещиков.

В 60-х годах были отменены цеховые регламентации, осу­ществлены административные реформы. Продолжалось нача­тое в 40-х годах открытие светских школ — начальных, средних и высших. Для руководства светскими школами было создано министерство просвещения. В середине 60-х годов в светских начальных школах насчитывалось 660 тыс. учеников. Средних же школ было только несколько десятков. При этом сохрани­лись все школы при мечетях, а в светских начальных школах половина учебного времени отводилась религии. Фактический контроль над школами по-прежнему оставался у духовенства. В 1869 г. был принят закон, предусматривавший введение в турецких школах трех-четырехлетнего всеобщего образо­вания.

Реформы второго периода танзимата (1856—1870) не смог­ли существенно изменить положение в Османской империи. В целом политика танзимата потерпела неудачу. Танзимат не создал предпосылок для промышленного развития страны, а некоторое усиление позиций компрадорской буржуазии отражало усилившуюся политическую и экономическую зависи­мость Османской империи от капиталистических держав За­пада.

Рост недовольства. «Кулелийский инцидент»

Война с Россией, усилившаяся зависимость от Англии и Фран­ции принесли новые бедствия населению Османской империи. Непосильные налоги вызывали крестьянские волнения. Нарас­тала борьба угнетенных народов.

О силе недовольства в стране свидетельствовал раскрытый в 1859 г. заговор с целью свержения султана, в котором уча­ствовали ученики медресе (духовные школы), мелкие чинов­ники и офицеры. Историки располагают лишь самыми смутны­ми сведениями о характере и целях этого движения. Судя по некоторым свидетельствам, его участники стремились «разру­шить порядки и законы путем смены правительства, подняв народ и войска против „высокого султана". Однако заговор­щики не имели опоры в массах. Они были арестованы и со­держались в Кулелийских казармах в Стамбуле. Отсюда при­нятое в литературе название «Кулелийский инцидент».

Зарождение просветительского и конституционного движения

Феодально-абсолютистский гнет, усилившееся проникновение иностранного капитала препятствовали формированию и разви­тию турецкой буржуазии. Тем не менее хотя и медленно, но неуклонно увеличивалось число турок — купцов и владель­цев мелких мастерских. Эти слои были разочарованы итогами танзимата. Они искали новых путей.

К тому времени зачатки светского образования, возникшие благодаря реформам, позволили некоторым представителям турецкой молодежи познакомиться с жизнью буржуазной Ев­ропы. Появилась немногочисленная интеллигенция, феодально-чиновничья по происхождению, но усвоившая буржуазную идеологию. Из ее среды вышли писатели и публицисты Ибра­гим Шинаси, Намык Кемаль и другие деятели, ставшие зачи­нателями просветительского и либерально-конституционного движения.

Созданные ими «Османское общество просвещения» и «Книжное общество» развернули просветительскую деятель­ность, которая охватывала, однако, сравнительно узкий круг людей, главным образом из интеллигенции и учащейся моло­дежи. Выдающийся турецкий писатель и драматург Намык Ке­маль явился одним из основоположников новой турецкой ли­тературы. Намык Кемаль и его единомышленники стремились сделать турецкий литературный язык более доступным для на­рода.

По своим политическим взглядам Ибрагим Шинаси, Намык Кемаль и другие просветители были сторонниками превраще­ния Турции в конституционную монархию. В 1865 г. в Стамбу­ле была создана тайная политическая организация «Новые османы». Наряду с Намыком Кемалем и его друзьями в ней участвовали представители купечества, некоторые крупные военные и гражданские чиновники. Главной целью организа­ции было добиться введения в Турции конституционного строя.

«Новые османы» были оторванной от народа заговорщиче­ской организацией. Они надеялись путем заговора заставить султана Абдул-Азиза (1861—1876) даровать конституцию. Но в 1866 г. организация была раскрыта. Многие участники были арестованы. Намык Кемаль и некоторые другие бежали за гра-ниоу, где продолжали свою деятельность, издавая эмигрант­ские газеты.

Османская империя на пути превращения в полуколонию

Развитие Османской империи в первый период новой истории, когда в передовых странах Европы победил и утвердился про­мышленный капитализм, определялось прогрессирующим и все углубляющимся кризисом феодальных отношений, освободи­тельной борьбой угнетенных народов за создание своих нацио­нальных государств и агрессивной колонизаторской политикой европейских держав по отношению к народам империи. По­литика капиталистических держав Запада поддерживала и консервировала феодальные порядки, помогала искусственно­му сохранению быстро слабеющей лоскутной империи. А это, в свою очередь, способствовало осуществлению их колониза­торских планов.

Часть территорий, входивших ранее в Османскую империю, была уже захвачена колонизаторами. Англичане захватили важные районы Южной Аравии, французы — Алжир. Факти­чески контролировался английскими и французскими колони­заторами Египет. Политика сохранения статус-кво сопровожда­лась растущим закабалением формально еще независимой им­перии.

К концу 60-х годов колонизаторы располагали ключевыми экономическими и политическими позициями в Турции. Она была опутана режимом капитуляций и неравноправных торго­вых договоров. В период Восточной войны началось ее финан­совое закабаление. В 1854 г. Турции был предоставлен первый кабальный заем в 75 млн. фр., а в 1876 г. ее задолженность европейским банкирам составляла уже около 2,4 млрд. фр. Османский имперский банк, созданный вскоре после Восточной войны, полностью принадлежал английским и французским ка­питалистам. Иностранному капиталу был предоставлен ряд концессий на строительство железных дорог.

Парижский трактат свидетельствовал об усилении полити­ческой зависимости Турции от Англии и Франции. Теперь сул­танская власть и другие элементы политической надстройки все более становились орудием колонизаторской политики ев­ропейских капиталистов. Таким образом, процесс превращения Турции в полуколонию зашел достаточно далеко еще в период промышленного капитализма.