Греческий роспев: проблемы возникновения и структурный анализ

В своей ранней статье на эту тему, опубликованной в академическом ежегоднике, автор этих строк не имел возможности дать анализ самих напевов, да это и не входило тогда в цели статьи. Главным заданием было: показать греческое происхождение греческого роспева. На наш взгляд, эта задача в целом была выполнена. Но следующий этап изучения требует более углубленного подхода, тем более что, как мы постараемся показать, не все в этой проблеме может быть разрешено элементарным сравнением. Кроме того, существует и еще одна значительная причина, по которой структурный анализ оказывается необходимым: это, к удивлению, малая изученность греко-византийских церковных напевов периода XV-XVIII веков. Как ни странно, но это так.

Как известно, и после установления турецкого владычества жизнь из иных церквей Константинопольского патриархата не уходила – причем во многих случаях нельзя назвать это существование жалким прозябанием. От тех времен осталась масса певческих рукописей, по которым можно установить немалую интенсивность певческой жизни в церкви, развитие мелоса, появление новых мастеров композиции. Жизнь продолжалась; известная формула “Византия после Византии” (Н. Йорга) оказалась правильной и в отношении певческого искусства.

Но – парадокс! – как правило, все это выпадает из сферы исследования. Классические византинисты-музыковеды еще со времен Веллеса изучают византийское пение только вплоть до XIV века (см., например, Wellesz). Даже при изучении дальнейшей жизни ранневизантийских певческих интонаций берутся крайности: либо материалы ранней поры, либо – XIX века, времени, когда и система записи, и сами мелодии были радикально изменены (см., например, Dragoumis, p. 9-36). Практически невозможно найти классический труд, в котором так или иначе были бы использованы и тем паче проанализированы напевы XV-XVIII веков. По нашим наблюдениям, почему-то этим занимались и занимаются только румынские ученые, такие, как, например, Петреско (Petresco). Надо сказать, что их материалы немало помогли автору этих строк. Но, к сожалению (может быть, здесь автор чего-то не понял), мы не нашли у них ни одного примера анализа, ни одного обобщения – словом, ничего о строении напевов – и, главное, о причинах такого построения. Поэтому нам приходится проводить такой анализ в данном материале – хотя бы на самом начальном уровне. В примере 1, взятом нами из Петреско (Petresco, p. 44-46), на материале ирмоса пятого (первого плагального, по византийской теории) гласа, 9-й песни “Исаия ликуй”, можно рассмотреть, как изменились уставные напевы к XV-XVIII векам.

Пример 1:

Прежде всего, первое, что бросается в глаза – то, что значительно поменявшиеся напевы стали в ладовом отношении более строгими; многоустойность XII-XIII веков заменилась фактически на одноустойность. В данном случае – звук ля стал единственным центром притяжения. В одном из позднейших вариантов, правда, окончание – на ноте соль, но в данном случае ясно видно, что это – транспозиция на большую секунду вниз части напева. И, как мы увидим далее, такая строгая определенность лада, в отличие от многоустойности раннего периода, свойственна вообще греческим напевам XV-XVIII веков.

Далее, следует отметить, что мелодическая линия стала более плавной, а сама мелодия – более силлабичной; по большей части слогу в новых вариантах соответствовала нота. Исчезла перебойность, нервность ритма песнопений более раннего периода, исчезла и скачковость; практически не стало мелких прыжков на терцию, внезапно перерывавших поступенное движение.

Но самым главным является, пожалуй, то, что изменилась сама структура напевов. Напевы XV-XVIII веков состоят из небольшого количества незначительно варьирующихся колен. Так, в данном случае можно выделить два колена со следующей мелодической линией: ля – фа (или фа-диез) – ля или ля – до – ля (в варианте XVIII века иногда последняя формула оканчивается на до).. Определенной последовательности в их чередовании не наблюдается, но заметна некоторая закономерность в их разнообразии.

Сама по себе композиция напева из ограниченного числа попевок – не новость; исследователь Драгумис приводит в своей работе раннее песнопение структуры ААВВС (Dragoumis, p. 22-23); в упоминавшемся труде Веллеса приведено немало ирмосов такой же простой структуры. Но при сравнении этих песнопений между собой выясняется, что, если структура того или иного песнопения и простая, то общий анализ группы песнопений одного гласа и одного типа (например, ирмосов) дает, наоборот, немалое количество различных мелодических построений. То есть их внутренняя структура может быть и ААВВС или даже еще проще, но сами построения А, В и С в различных песнопениях – разные. В песнопениях же XV-XVIII веков, напротив, эти колена в целом одинаковы. Так, например, в труде Петреско приведено другое песнопение первого плагального (то есть пятого) гласа редакции XVIII века (Petresco, p. 39); по нашему примеру 2 видно, что оно состоит из чередующихся вариантов второго колена (с окончанием на ля и на до).