Дискуссионные статьи / Александр Мелешко "Интегративные системы организма: психика и иммунитет. Гештальт-иммунология"

В этой статье я попытаюсь изложить некоторые принципы функционирования иммунной системы, в сопоставлении с функциями нервной системы и психики. На первый взгляд такое сравнение может показаться удивительным; действительно, некоторые аналогии, приведенные в этой статье, не более чем метафоры, позволяющие лучше разъяснить основы иммунологии специалистам в психологии и психотерапии. Тем не менее, я хочу обратить внимание на некоторые сходные особенности этих двух систем, за которыми возможно стоят более глубокие эволюционные стратегии и закономерности. Мой тезис состоит в том, что психика и иммунная система – это две интегративные системы, обобщающие весь опыт организма и способствующие сохранению его идентичности. Здесь я не стремлюсь глубоко вдаваться в психологические детали – в рамках обсуждаемой темы термины «психика» и «высшая нервная деятельность» аналогичны.

1. Иммунная система и цнс: взаимоотношения двух миров.

Я начну с физиологического выделения обеих систем в организме, например, человека. Это опять же может вызвать некоторое сомнение, а почему именно иммунную и нервную? Чем плоха соединительная ткань, мышцы или пищеварительная система? Первое, самое грубое отличие – в количестве клеток. Только в ЦНС человека содержится 1010 нейронов, и это приблизительный подсчет – их, возможно, на порядок больше. Общее число клеток иммунной системы такое же, и при случае активации иммунитета может увеличиваться на 1-2 порядка. Во-вторых, и в главных – эти две системы обладают наибольшей степенью дифференцировки, то есть имеют наибольшее количество морфологических и функциональных субпопуляций. В этой статье я для сравнения буду использовать социально-политические метафоры. Так вот, представьте себе первобытную армию, в котором только 2 вида войск – с дубинами и луками, и сравните его, скажем, с древнеримской, в которой десятки специализированных видов солдат и отрядов. Чем больше дифференцировки, тем более тонкие и сложные функции может выполнять эта система. Нервная и иммунная системы имеют 4-5 десятков морфологически различных клеток, и вдвое больше функциональных классов. И все клетки присутствуют миллионами и состоят в очень сложных отношениях друг с другом. Клетки НС взаимодействуют в большей степени за счет прямых контактов, называемых синапсами, и другими плотными контактами, чем гуморальными (химическими, дистантными) коммуникациями; клетки ИС примерно в равной степени используют те и другие; также существует понятие иммунологического синапса как в высшей мере специфического средства связи.

Крайне интересным представляется то, как эти два мира взаимодействуют друг с другом. Интересно, что обе системы достаточно сильно изолированы друг от друга и живут каждая «своей жизнью». Так например, нервная система имеет прямые информационные связи с мышцами и железами – существуют так называемые нервно-мышечные и нервно-эндокринные синапсы. Но не существует нейро-иммунологического синапса. Более того, он практически невозможен из-за стационарности нервов и мобильности иммунной системы, состоящей из клеток, большая часть которых непрерывно рециркулирует в крови и лимфе в виде суспензии. Да и главный способ, которым «кодируется» и обрабатывается информация в нервной системе – электрический импульс, потенциал действия – не приемлем, не специфичен для ИС. И напротив, иммуноцит не может сообщить напрямую нейрону, что с ним происходит. Что касается ЦНС, то головной мозг является иммунопривилегированным органом – вообще физически недоступным для ИС, так как изолирован гематоэнцефалическим барьером, непроницаемым для иммуноцитов. Он обладает своей собственной, нейрональной системой поддержания порядка (микроглия).

Конечно, являясь частями одного организма, обе системы полностью интегрированы, но достигается это за счет общесистемных механизмов. Так, НС регулирует, в частности, ИС, посредством нейро-эндокринной и эндокринной систем. Из эндокринных влияний можно выделить роль стероидных гормонов надпочечников и тиреоидных щитовидной железы, которые оказывают, главным образом, супрессивным, противовоспалительным действием. Из нейро-эндокринных влияний можно отметить эффекты медиаторов вегетативной нервной системы – симпатической (гистамин, серотонин, мелатонин, катехоламины), подавляющие пролиферацию Т-клеток и способствующие их дифференцировке, а также стимулируют Т-супрессоры, и парасимпатической (ацетилхолин), который может подавлять или ослаблять активность и деление иммуноцитов в зависимости от их исходного состояния.

В свою очередь, некоторые системные эффекты, вызываемые активацией ИС, действуют и на ЦНС и психику. Так например интерлейкин-1, один из основных воспалительных цитокинов. При увеличении его концентрации в результате воспаления, он наряду с иммунными и гематорегуляторными функциями воздействует на клетки мозга, вызывая сонливость, вялость, недомогание.

В общем я могу обобщить, что ИС и НС «живут своей жизнью», и в силу сложности каждой из них, во избежание тотальной путаности не вмешиваются в дела друг друга. Если использовать общественные метафоры, то они напоминают два государства и жесткими границами и очень дипломатическими отношениями на нейтральной территории или через посредников. Масса всевозможных взаимо-влияний между этими мирами достигается неспецифичными сигналами системного уровня. Большинство таких воздействий, если и развивается, то носит супрессивный характер. Например, в сверхбыстрой адаптации (реагирования) приоритет остается у НС, а функционирование ИС подавляется – лучше быстро убежать от врага, а потом неделю болеть, чем погибнуть сразу. И напротив, угрожающие жизни инфекционные процессы вырубают любые другие активности и потребности, пока не минует кризис.