Тема 4. Регламентация как основа управления
Основные вопросы
Регламентация - путь к эффективной координации и свободе
Госрегулирование и взаимодействие с рынком
Управленческий цикл.
Саморегулирование как важнейшее свойство самоорганизации индивидов и общностей.
1. Мы всегда находимся в социальном пространстве, где кто-то до нас уже принимал множество решений (часть которых зафиксирована в регламентирующей документации). Принятые ранее решения задают структуру этого пространства, представляют собой основу порядка, т.е. отлаженного, организованного состояния общества.
Находясь в пространстве принятых кем-то решений, будучи внутри этой овеществленной регламентации, мы вынуждены принимать свои решения не в пустом пространстве, а с учетом предыдущей регламентации.
Возможность правильно, без ошибок и излишних трудозатрат передать вниз (подчиненным) постоянные управленческие воздействия через регламентацию – основа эффективного управления.
Регламентация — это совокупность норм, правил, стандартов и процедур, ограничивающих и определяющих формы деятельности в обществах с развитым разделением труда. В обществах с неразвитым разделением труда регламентация не нужна: там социальную солидарность обеспечивает так называемое общее сознание: имеется шаман или вождь-жрец, транслирующий волю Неба. К регламентации относятся не только юридические нормы и правила, т.е. свод государственных законов, подзаконных актов (указов и пр.), но и разнообразные внутриотраслевые инструкции, положения, оргструктуры, регламенты предприятий и организаций, промышленные стандарты.
Дюркгейм был первым, кто оценил значимость проблемы регламентации, рассмотрел ее в качестве фундаментального понятия социологии еще в 1895 г. в работе “О разделении общественного труда”. Он указал на качественно новый предмет деятельности современных менеджеров, то есть (используя термины самого автора) лиц, занятых совершенствованием разделения труда в корпорациях современного типа. Этот предмет – регламентация.
Вопрос, положивший начало этому труду Дюркгейма, касается отношения между индивидуальной личностью и социальной солидарностью. “Как получается, — спрашивает Дюркгейм, — что индивид, становясь все более автономным, в то же время сильнее зависит от общества?” Какое бы не было разнообразие личностей, любая личность с каждым днем все более погрязает в социальных структурах. Мы зависим от множества вещей — от метро, кредитных карточек, системы общепита и еще миллиона вещей (например, от ректора, который решает, что будет по нашему предмету — экзамен или зачет).
“Как можно действовать, — писал Дюркгейм, — одновременно и более личностно, и более связано, ибо не подлежит сомнению, что оба эти движения, какими бы противоречивыми они ни казались, совершаются параллельно? … разрешение этой мнимой антиномии кроется в изменениях социальной солидарности, происходящей вследствие все большего развития разделения труда”.
“Мы знаем, кроме того, что договор недостаточен сам по себе, — пишет Дюркгейм. — Он предполагает регламентацию, которая расширяется и усложняется вместе с самим существованием договора”. Любой договор, который заключают между собой органы, действует в поле уже существующей регламентации, в контексте.
“…Свобода… сама есть продукт регламентации. Я могу быть свободным только в той мере, в какой другой удерживается от того, чтобы воспользоваться своим физическим, экономическим или каким-либо иным превосходством для порабощения моей свободы. И только социальный образец может воспрепятствовать этому злоупотреблению силой. Известно теперь, какая сложная регламентация необходима, чтобы обеспечить индивидам экономическую независимость, без которой их свобода лишь номинальна”.
“…Чем больше регламентированной жизни, тем больше жизни вообще. …Неверно, будто всякая регламентация — продукт принуждения; сама свобода бывает продуктом регламентации”. “Она — не свойство, внутренне присущее естественному состоянию, а, наоборот, завоевание общества у природы”.
Пример. Если вы играете в шахматы с гроссмейстером, вы абсолютно свободны, вы юридически с ним равны, но вы тут же проиграете, не зная, скажем, Сицилианской защиты — хотя бы первых 12 ходов (в шахматной теории разработаны стандартные варианты первых двенадцати ходов и только с 13-го начинается область творчества). Т.е. чтобы быть свободным, нужно уметь играть, как ни странно. А чтобы уметь играть, вам придется перешерстить несколько томов теории Сицилианской защиты (если еще вы ухитритесь побудить его к этому началу)! А если он первым ходит, вам придется изучить в 5 раз больше томов, со всеми возможными вариантами первого хода белых: е4, d4, с4 и вплоть до всяких экзотических вариантов с конем.
Дюркгейм: “Правительство не может каждое мгновение регулировать условия различных экономических рынков, не может определять цены вещей и услуг или устанавливать производство пропорционально нуждам потребления и т.д. Единство организованных обществ, как и всякого организма, создается самопроизвольным консенсусом частей, это та внутренняя солидарность, которая не менее необходима, чем регулирующее действие высших центров…”
Дюркгейм подчеркивает, что регламентация должна быть справедливой, чтобы она работала, т.е. обеспечивала общественную солидарность.
“Чтобы разделение труда производило солидарность, недостаточно того, чтобы каждый имел свое занятие, — пишет Дюркгейм. — Необходимо еще, чтобы это занятие ему подходило и никакое препятствие какой бы то ни было природы не мешает им занимать в социальной среде место, соответствующее их способностям… Словом, труд распределяется самопроизвольно только тогда, когда общество устроено таким образом, что общественное неравенство точно выражает естественное неравенство”. (Если вы от рождения менее способны, то здесь уж ничего не поделаешь. Тогда вы должны по справедливости занять место, соответствующее меньшим способностям. А затем свободно перемещаться по ступенькам в соответствии с социальной динамикой ваших способностей). “Итак, можно сказать, что задача наиболее развитых обществ – дело справедливости... Наш идеал – вносить постоянно как можно более справедливости в наши общественные отношения, чтобы обеспечивать свободное развитие всех социально полезных сил”. “... Пока до осуществления нашего идеала еще далеко. Мы слишком хорошо чувствуем, какое это трудное дело – создать общество, где каждый индивид будет занимать то место, которого он заслуживает, и будет вознаграждаться так, как он заслуживает; где, следовательно, все будут сотрудничать для блага всех и каждого...”
По Дюркгейму, существуют четыре проблемы регламентации, которые должен решать каждый менеджер: во-первых, регламентация должна быть скоординирована (то есть в ней не должно быть противоречий); во-вторых, надо сделать так, чтобы эта регламентация не ограничивала исполнителей, а, наоборот, создавала им поле свободы; в-третьих, нужно решить проблему самоорганизации, ведь есть всякие механизмы типа “невидимой руки рынка”, и для того, чтобы не делать все вручную, нужно существенно использовать эти механизмы; и, в-четвертых, Дюркгейм считал, что регламентация не выполнит свою функцию обеспечения солидарности, если она не будет справедлива.
После того как Дюркгейм призвал заниматься регламентацией, наступила пауза. Общество переваривало эту мысль лет 50. Однако уже с конца 40-х гг. наблюдается бурный рост интереса к этой сфере. На Западе возникает форма деятельности под названием “системы и процедуры” (Systems and Procedures).
Системы регламентации все чаще становятся предметом серьезных прикладных исследований и разработок. С начала 60-х возникают крупномасштабные человеко-машинные методы и системы работы с регламентирующей документацией. Сейчас уже многие могут видеть частные проявления этой работы. Есть компьютерные программы доступа к законодательству, регламентирующему работу в той или иной сфере экономики. И каждый раз, когда издается новый закон, подзаконный акт, все это немедленно появляется в компьютере. Подобного рода системы возникли и стали бурно развиваться в 60-е гг.
Итак, Дюркгейм обнаружил предмет и указал на его важность, заявив, что этот предмет имеет ключевое значение как для рассмотрения вопросов развития человека и выбора его пути, так и для решения проблем стабильности современных обществ.
Каковы масштабы современных комплексов регламентирующей документации?
Есть такое популярное блюдо “пицца”. В США существует более 500 правил и стандартов, регламентирующих ее качество. Если вы произвели пиццу, но не вписались в один из 500 стандартов, ваша продукция изымается, а лавочка закрывается. Поэтому прежде всего вам необходимо знать эти правила. И это — не происки бюрократизма. Существует множество ведомств и организаций (чаще общественных, чем государственных), которые пекутся о том, чтобы население не отравили.
Другой пример. В конце 60-х в СССР издавался свод законов о капитальном строительстве. К концу 70-х гг. было издано 11 томов, по 1000 стр. каждый, набранных мелким шрифтом. Эти 11000 стр. представляли только извлечения из наиболее важных законодательных актов, регламентирующих строительство, причем туда вообще не вошел основной массив регламентации, состоящий из документов многочисленных строительных министерств и подведомственных им главков, трестов и пр.
Проблема скоординированности и внесения изменений в регламентацию
Обеспечение социальной солидарности в современных обществах связано с целым рядом проблем.
Во-первых, регламентация содержит многочисленные несогласованности, нестыковки, внутренние противоречия. С этим постоянно приходится сталкиваться. Во-вторых, в ней полно лакун (или попросту дыр), которые есть в любом законодательстве и которыми пользуются самые разные люди — от очень передовых предпринимателей, строящих уже знакомые нам “схемы”, до очень плохих бандитов, делающих там свой маленький бизнес. В третьих, что самое главное, центральной проблемой является проблема внесения изменений.
Регламентация и cвобода. Регламентация как ноу-хау, как фиксация социального опыта и как граница свободы
Теперь обратимся к утверждению классика, что свобода сама есть продукт регламентации.
“Воздействие регламентации по существу положительно, если оно вынуждает индивидов следовать известной процедуре для достижения своей цели”.
Всякая проблема, которая однажды решена, и ее решение зафиксировано в регламентации, тем самым переведена для меня в разряд рутинных, что обеспечивает мне поле свободы. И когда в следующий раз эта проблема вновь возникает, для меня это уже не проблема. Она уже была и ушла за счет регламентации в социальную память, и у меня срабатывает условный рефлекс. Регламентация, которая четко разводит ваши полномочия, права и обязанности, дает ту самую свободу в либеральном смысле слова: ваша свобода не должна быть за счет чужой, а чужая за счет вашей.
Регламентация как социальное самосознание и самоопределение. Процедура и алгоритм
Однако с регламентацией может быть связано еще одно важное приращение, точнее – целое новое измерение социальной свободы.
Если вся ваша форма деятельности в целом правильно и комплексно регламентирована и на основе этой регламентации описана в виде системы рутинных процедур, вы получаете собственный портрет в процессе деятельности и смотрите на себя со стороны... Пределом регламентации каждой конкретной функции является то, что человек вообще уходит из ее выполнения. Если функция во всех деталях регламентирована, она тем самым механизируема и автоматизируема. В современном производстве все большее распространение получают гибкие производственные системы (flexible systems). В Японии уже почти 20 лет функционируют заводы по производству промышленных роботов, где вообще нет людей. А роботы, которые работают на этих заводах, принадлежат к классу автоматов, способных производить самих себя.
Регламентация и самоорганизация. Управление ограничениями и управление структурой
Отличие управления ограничениями от управления структурой: если вы хотите управлять объектом с помощью наложения внешних ограничений, то нужно сначала проверить наличие внутри него субъектов, владеющих необходимыми формами деятельности. Если у вас имеются такие субъекты, структуры и механизмы, тогда предоставьте им свободу и уйдите оттуда - чисто либеральный подход, никакой регламентации. Если у вас нет их, тогда залезайте внутрь и регламентируйте их, то есть конструируйте процессы, объясняйте наличным субъектам, как делать то, чего они не умеют, описывайте, запрещайте им то, что они хотят, но этого делать нельзя… Другого выхода нет. Не нужна регламентация тому, для кого это рутинная процедура. Ее нет, она их не ограничивает. Никого не ограничивает правило в метро: на эскалаторе стоять справа, идти слева. Это всем известно. Правило не мешает, мешают люди, которые его не соблюдают.
Регламентация и справедливость. Справедливость как равенство условий социального воспроизводства
Дюркгейм пишет, что регламентация, разделение труда в обществе тогда справедливо, когда есть последовательность ступенек все более сложных функций. Система разделения труда превращается в лестницу, выстроенную не столько для того, чтобы труд осуществлялся и производил конкретный продукт или товар, сколько для того, чтобы люди в процессе своего развития постоянно находили новые интересные места, бросающие вызов их личным качествам, профессиональным возможностям, чтобы эта сеть узлов содержала все больше и больше свободных валентностей для вас.
Система разделения труда должна быть способна в каждый отдельный момент предоставить всем членам общества последовательность социальных ступенек-функций для восхождения в процессе самосовершенствования.
Дюркгейм говорит, что люди от природы не равны и справедливость регламентации предполагает точное соответствие социального неравенства природному. Дополнительные социальные несправедливости не должны порождаться искусственно обществом сверх этого природного неравенства.
Природное неравенство — это генетическое разнообразие, когда вы можете получить или не получить те или иные задатки той или иной формы деятельности. Главное, чтобы человек мог развить в себе то, к чему он природой предрасположен. По Дюркгейму, должен быть осуществлен переход от производства и воспроизводства вещей к воспроизводству и производству человеческих способностей (в частности, способностей производить эти вещи). Дюркгейм пишет об обществе, которое производит людей, а не вещи. А эти люди уже в свою очередь способны производить вещи, но в разной степени и разные.