1. Элементы модернизма в драматургии а.П. Чехова
В двух из больших пьес А.П. Чехова – в «Иванове» и «Чайке» – главные герои заканчивают жизнь самоубийством. Люди, заполняющие сцену в его пьесах, пребывают вместе, как будто боятся остаться наедине с самими собою. Но и будучи вместе они всё же одиноки. Темы одиночества и изолированности являются вообще одним из элементов символизма в литературе модернистских течений. А.П. Чехов в «Чайке» писал о том, что на планете Земля умерло все живое, иначе - погибла природа. Мировая Душа, обитающая во вселенной, хочет вдохнуть в каждое умершее существо новую жизнь. Ей предстоит борьба с силой зла, косной материей.
Можно сказать так: символисты, ожидавшие всемирной катастрофы особенно чутко, жаждали поставить на место Мировой души Искусство.
Реплики чеховских героев, начинающих спорить о смысле жизни лишь только поднимется занавес, выглядят как диалог, но остаются, по сути, монологом. А вместе с тем на заднем плане, несмотря на всю монотонность происходящего на сцене, течет реальная жизнь. Можно утверждать, что во всех главных драматургических произведениях Чехова присутствуют неудовлетворенные стремления и беспрерывные движения туда и обратно. Но все эти движения и стремления не приводят к устранению монотонности жизни. И почти у каждого из чеховских героев есть какое-то неосуществлённое ожидание. Здесь явно просматривается родство между «Москвой» Чехова в «Трёх сёстрах» и «Годо» Беккета. В обоих обстоятельствах чувствуется атмосфера безысходности. Поскольку с приходом «Годо» или отъездом сестёр «в Москву» ничего так и не изменится. Надо отметить, что в драматургии Чехова доминирует атмосфера меланхолии. Эта атмосфера создана бесподобным равновесием синтеза грусти и иронии, чувствительности и юмора.
Взаимопереходы между комедией и драмой характерны для театра эпохи модернизма. Таким образом, приходим к концепции «подтекста» как к принципиальному открытию Чехова, то есть к акцентированию истинных человеческих отношений скрытых под внешними сценическими проявлениями. Как это и происходит в реальной жизни...
Творчество А.П. Чехова справедливо классифицируется как одна из вершин великого русского реализма. Но его вклад в реализм заключается не только в создании новых литературных типов и сюжетов, а, на мой взгляд, по большей части в новаторском подходе к драматургии, вдохновившем собой многие последующие поиски и идеи модернизма в искусстве.
Эмансипация театральной композиции диктовала отказ от слова в пользу движения и формы. Мейерхольд в книге «О театре» определил вторичность, слов, они «лишь узоры на канве движений». Для А. Я. Таирова подлинное сценическое действие начиналось задолго до слова. В 1920 Мейерхольд выдвинул программу Театральный Октябрь, провозгласившую полное разрушение старого искусства и создание на его развалинах искусства нового. Парадоксально, что идеологом этого направления стал именно Всеволод Эмильевич Мейерхольд, глубоко изучавший традиционные театры. Но разрушительную эйфорию социального переустройства сопровождала и эйфория художественного эксперимента – поддержанного правительством и адресованного новым зрителям.
Залогом успеха в этот период стал эксперимент, новация – разного характера и направления. Возможно, именно это обусловило существование в один и тот же период футуристических политизированных «спектаклей-митингов» Мейерхольда и изысканного, подчеркнуто асоциального психологизма Александра Яковлевича Таирова, «фантастического реализма» Евгения Багратионовича Вахтангова и экспериментов со спектаклями для детей молодой Натальи Сац, поэтичного библейского театра Габима и эксцентрического ФЭКС и др. театры более традиционного направления (МХАТ, Малый, бывший Александринский и др.) отдавали дань современности спектаклями революционно-романтическими и сатирическими, однако источники свидетельствуют, что 1920-е стали для них периодом творческого кризиса.