Пределы экономической теории

Если советский эксперимент дискредитировал идею централизован­ного планирования экономики, это отнюдь не означает неэффективно­сти методов централизованного управления экономическими процесса­ми. В действительности одной из „главных целей экономических преоб­разований в России и других странах — членах СНГ является создание финансовых и кредитно-денежных условий, которые обеспечили бы возможность централизованного управления народным хозяйством, осно­ванным преимущественно на частной собственности. Другая важная за­дача—приватизация и развитие частного предпринимательства. Цент­рализованное управление капиталистической экономикой, по сути,— основное наследие Джона Мейнарда Кейнса.

В популярном учебнике по экономике, опубликованном в 1950 г. известным кейнсианцем Аббой Лернером, она сравнивалась с автомо­билем, несущимся по шоссе и управляемым при помощи соответствую­щих финансовых и кредитно-денежных рычагов. Таким образом, хоро­шо управляя, можно избежать депрессии и инфляции и обеспечить ста­бильные и безопасные темпы экономического роста. По мнению Лернера, «инструмент, использование которого дает такие результаты, на­ходится под рукой, как и рулевое колесо в автомобиле, но еще не встро­ен в экономику и не действует». Метафора, конечно, интересная, но, потратив 25 лет на изучение экономических проблем, я должен отме­тить, что был бы напуган до смерти, если бы ехал в автомобиле, в ко­тором руль был бы так же свободно соединен с колесами, как экономи­ка с финансовой и кредитно-денежной политикой, или все его пассажи­ры пытались бы одновременно ехать в различных направлениях.

Следовательно, западные экономисты поступят правильно, если не будут возлагать слишком большие надежды на экономическую науку или конкретно на какой-нибудь пакет экономических реформ. Сфера нашей деятельности имеет ряд черт, присущих науке,— высокоспециа­лизированную терминологию, ряд эмпирических показателей уровня и интенсивности экономической деятельности, множество математических и статистических моделей, используемых для определения точных при­чинных и временных зависимостей. Но экономисты, как правило,— пло­хие предсказатели, и большинство математических моделей не столько описывают ход каких-либо процессов, сколько предписывают, как они должны протекать! Эти модели больше подходят для выяснения того, что случится, если участники сделок будут стремиться максимизировать свою прибыль и (пли) полезность, чем для описания реальных меха­низмов рыночной экономики.

Но благодаря этим моделям и изучению практического действия раз­личных инструментов экономической политики западным ученым уда­лось разработать несколько весьма эффективных концепций и правил. В них экономика представляется в виде ряда уравнений с «п» пере­менными, которые могут быть решены одновременно для всех уровней цен и количеств товаров в системе. Следовательно, эти уравнения взаи­мозависимы, что и является основной причиной призыва реформаторов создавать различные рыночные структуры одновременно. Указанные макроэкономические уравнения отражают также и элементы (категории) совокупного спроса валового национального продукта (потребление, ка­питальные вложения, правительственные расходы и «чистый» экспорт), с одной стороны, и распределяемый конечный доход — с другой. Реко­мендации западных экспертов, включая «шоковую терапию» и другие формы макроэкономической стабилизации, основаны на указанных концепциях.

Марксистская экономическая теория является продуктом XIX в. и не совместима с современными представлениями буржуазных эконо­мистов. Для успешных дискуссий с западными учеными и сотрудника­ми таких международных организаций, как МВФ и Всемирный банк, российским специалистам необходимо освоить их теоретический багаж, что подразумевает отказ от многих положений марксизма. Подобная задача не относится к числу легких, поскольку приходится заменять привычные модели мышления новыми, во многом чуждыми. Подтверж­дают это и те трудности, с которыми сталкиваются студенты и даже преподаватели, воспитанные на западных экономических концепциях, при изучении марксизма. Отсутствие общей основы для анализа и оценки экономической политики — серьёзный недостаток российских экономистов, который осложняет как дискуссии между ними, так и кон­такты с западными коллегами и представителями международных эко­номических организаций.