17

Основные принципы, примерный план и образцы анализа литературного (прозаического) произведения

(на примере рассказа А.П. Чехова «Студент»)

Предварительные замечания

Согласно Аристотелю, художественное произведение подобно живому организму. Это значит, что каждый его элемент находится в неразрывной, органической связи с целым и, следовательно, не может быть понят обособленно, вне контекста.

Художественный текст¹, по определению Ю. Лотмана, - это система знаков и, в то же время, целостный знак. В таком тексте вообще нет и не может быть незначащих (т.е. не семантических) аспектов и элементов. Семантическими (художественно значимыми) являются все уровни и аспекты написанного, начиная с сюжета, композиции и стиля и кончая фонетикой и графическим расположением текста на странице.

Литературоведческому анализу как таковому обычно предшествует чтение и непосредственное восприятие. Анализ – это разъятие, разложение целого на составляющие. А художественный текст сначала должен быть воспринят целостно (не дробно). И первоначальное (непосредственное) художественное впечатление ценно тем, что обычно содержит в себе интуитивную (опережающую) догадку о целостном смысле написанного. Потом – на стадии анализа – это предвосхищающее понимание (пусть неполное и смутное) может послужить ориентиром, «путеводной звездой» и подсказать наиболее оптимальные пути разбора текста.

У искушенных аналитиков даже первое прочтение может на интуитивном уровне сочетаться с теми или иными операциями анализа. При наличии опыта и навыков это происходит естественно и почти синхронно. Однако начинающий филолог не должен спешить препарировать и дробить воспринимаемое, иначе он рискует упустить из виду гармоническое целое, эстетическое единство текста.

Полное и комплексное историко-литературное изучение произведения не может обойтись без рассмотрения так называемых «затекстовых» (внеэстетических) фактов и сведений: кем, где, когда, под влиянием чего и при каких обстоятельствах текст был создан, как он соотносится с личностью и миросозерцанием автора, с конкретной культурно-исторической ситуацией и т.д. Эта часть работы относится к области историко-биографического и психолого-биографического комментирования текста. Такого рода комментарий является важным средством изучения литературы, но к эстетико-филологическому АНАЛИЗУ ПРОИЗВЕДЕНИЯ как таковому прямого отношения не имеет.

При переходе к собственно анализу мы на время абстрагируемся от всех «затекстовых» сведений и, поместив в поле зрения только данный конкретный текст, стараемся сосредоточить свое внимание исключительно на нём как на единственном и неповторимом сообщении.

(Ученые иногда различают «открытый» и «закрытый» виды анализа. «Открытый» - с учетом затекстовых фактов; «закрытый» - без учета. Это разграничение в какой-то мере условно, т.к. полностью «выключить» память, эрудицию и ассоциативное мышление в процессе анализа практически невозможно. Однако анализирующий должен в первую очередь стремиться к тому, чтобы понимать и объяснять все элементы произведения изнутри самого текста, исходя из его внутренних связей и соотношений, как если бы это был целостный и замкнутый в себе мир, «микрокосм».)

Установление связей и перекличек данного текста с другими текстами (интертекстуальный анализ) – также важная и необходимая часть изучения произведения, но её лучше вынести в отдельный, особый этап работы.)

Необходимо иметь в виду, что эстетико-филологический анализ (разбор) и интерпретация (истолкование), не совпадая по существу, на практике не могут быть полностью отделены друг от друга. Интерпретация – цель и результат анализа, но никак не отдельная от анализа процедура. Интерпретация начинается не после анализа, а в процессе разбора. Она расширяется и углубляется по мере продвижения от одного аналитического этапа к другому. По завершении же анализа лишь подводятся и обобщаются её основные итоги.

Отдельные этапы и аспекты анализа

«Рамочные» элементы текста – это заглавие, подзаголовки, эпиграфы, посвящения, те или иные приписки над или под текстом и пр. Эти элементы обрамляют текст и составляют с ним единое структурное целое. Анализ предусматривает внимательное и неоднократное обращение к ним, как к важным факторам понимания произведения. Так, на заглавие чеховского рассказа («Студент») мы обращаем внимание как минимум дважды: перед чтением и на последней стадии интерпретации.

Выявление фабулы

На этом этапе мы извлекаем из произведения его чистую событийную основу, как бы голый фактический «каркас», по возможности совсем не касаясь подробностей и способа изложения событий.

Фабулу следует пересказывать так, как будто мы не литературное произведение разбираем, а вкратце сообщаем о некоем житейском происшествии: просто называя основные факты, безотносительно к тому, как и в какой форме они были литературно изложены автором.

Описание фабулы необходимо для того, чтобы лучше увидеть – каким событийным материалом воспользовался автор, т.е. какова та «глыба», из которой автор «изваял» свое творение.

== Примерный пересказ фабулы «Студента»:

Иван Великопольский, двадцатидвухлетний студент Духовной академии, сын дьячка, в страстную пятницу уходит в лес, за несколько верст от дома, чтобы поохотиться. Ближе к вечеру неожиданно и резко похолодало. Иваном овладевает уныние. По пути домой студент, изнывая от холода, совершенно падает духом и предаётся мрачным размышлениям о всеобщей беспросветности и бессмысленности жизни.

По дороге Иван встречает двух бедных вдов, греется у их костра и пересказывает им евангельскую историю об отречении апостола Петра. Женщины, не раз слышавшие эту историю в церкви, неожиданно остро и взволнованно реагируют на его пересказ. Видно, что они потрясены услышанным до глубины души.

Иван идёт дальше. Он озадачен такой реакцией его слушательниц и размышляет о её возможных причинах. Он начинает догадываться, что искренняя растроганность бедных женщин свидетельствует о непреходящей актуальности событий двухтысячелетней давности. Осознав это, студент чувствует радость и думает о таинственной связи времён и о непостижимом торжестве Правды и Красоты в страдающем мире. Затем радость Ивана мало-помалу переходит в юношеский мечтательно-наивный восторг.

Рассмотрение сюжета

На этом этапе мы прослеживаем то, каким способом и в каком порядке автор текстуально реализует, литературно воплощает избранную фабулу, т. е. прослеживаем всю «траекторию» движения рассказа. Здесь мы фиксируем не только крупные факты, но и все мало-мальски значимые изменения, все ощутимые «шажки» и «вехи» в развитии повествования (включая перемены в настроении, душевном состоянии героя/рассказчика, в обстановке и атмосфере рассказа), учитывая их последовательность и взаимосвязь.

Таким образом, единицами сюжета могут стать даже описания и мелкие детали – в том случае, если они участвуют в общем «продвижении вперед» адресованного нам литературного сообщения.

На данном этапе мы переходим к рассмотрению того, как автор распорядился своим материалом, в какую форму его облек. Пытаемся увидеть разницу между «сырьем» и «конечным продуктом» творческого процесса.

В произведениях с линейным сюжетом, акцентированных на внешнем действии и насыщенных значимыми внешними событиями, описание сюжета в значительной мере совпадает с описанием фабулы. В текстах с лирическим или концентрическим сюжетом (а также в психологической прозе) эти процедуры, как правило, очень сильно отличаются.

== Фрагмент примерного описания сюжета «Студента»:

Рассказ начинается с описания того, как погода неожиданно переменилась с «хорошей» и «весенней» на «зимнюю», а вслед за этим меняется и эмоциональное восприятие пейзажа (было «весело», а «стало… неуютно, глухо и нелюдимо»).

Затем сообщается, что студент Духовной академии, сын дьячка, возвращаясь в Страстную Пятницу с охоты домой (за несколько верст), «коченеет» на пронизывающем ветру, и ему кажется, что этот холод «нарушил во всём порядок и согласие». В нарастающем унынии Иван бредёт среди окутавшей пространство «холодной мглы», и всё вокруг представляется ему «пустынным и мрачным». Впереди, среди этой мглистой пустыни, едва заметно светится огонёк костра. Герой вспоминает убогую, бедную обстановку родительского дома. Далее его посещают мрачные мысли о ничтожестве, тщете и беспросветности человеческого бытия на земле. Он чувствует, что ему «не хочется домой».

Студент подходит к костру. В свете жаркого пламени становится видна «далеко кругом вспаханная земля». Вслед за этим описываются находящиеся у костра женщины-вдовы, которые содержат огород. Их облик хранит следы бедно и трудно прожитой жизни. Невдалеке, у невидимой в темноте реки, слышны голоса работников, вероятно только что отужинавших. Иван заговаривает с женщинами. Одна из них в первую секунду не узнаёт его и вздрагивает от неожиданности (отметить значимые моменты диалога). Протянув закоченевшие руки к костру, Иван по ассоциации вспоминает «страшную ночь» отречения апостола Петра, осведомляется о том, были ли его собеседницы на «12-ти Евангелиях», после чего, увлекшись, подробно-проникновенно пересказывает своими словами соответствующий евангельский эпизод, особенно акцентируя внимание на мучительных переживаниях апостола, на изнеможении и бессилии, одолевавших Петра в ту «страшную ночь». Судя по ошеломленной реакции женщин, услышанное до глубины души трогает их. (…) И т.д.