Глава седьмая Средства судебного охранения

I. Суды и источники права

II. Тяжущиеся и их обязанности

III. Судебное примирение

IV. Судебные доказательства

V. Особенные основания для решения дел

VI. Давность

I. Суды и источники права

Средства охранения прав, как известно, весьма разнообразны, и мы уже имели случай говорить, более или менее подробно, о средствах т. н. предупредительного охранения, каковы укрепление и обеспечение прав. При изложении сделок и обязательств в отдельности мы не раз указывали, между прочим, й на т. и. заявление, равно как и на условия о сохранении за собою того или другого права и т. п, Кроме того мы останавливались также нa вопросе о самоуправной защите прав, особенно при рассмотрении случаев задержания чужого имущества, и видели, насколько она допускается в смысле средства охранения тех или других прав. Несомненно однако ж, что и по народным воззрениям самоуправство, говоря вообще, вовсе не признается за нормальное орудие для восстановления нарушенных прав, напротив, единственным правильным путем для достижения этой цели повсюду признается суд. Народные суды существуют исстари, а вместе с тем выработались в них, без каких-либо указаний закона, известные Формы самого производства суда и расправы,-своя система судебной процедуры. Останавливаясь здесь на судебном охранении прав, как оно сложилось в народном обычае, мы имеем в виду не столько внешнюю сторону процесса, составляющую собственно предмет теории судопроизводства, сколько материальную, т. е. те орудия и средства судебной защиты, которые имеют более или менее близкое соотношение с правами и интересами, входящими в сферу гражданского права. Во главе упомянутых орудий и средств стоят, конечно, суды, как органы процесса; но мы не будем касаться вопроса об устройстве судов, равно как и вопроса об их достоинствах и недостатках: задача наша ограничится лишь тем, чтобы указать, какие суды существуют в народном быту в силу самого обычая. С другой стороны, так как с понятием суда соединяется представление о таком учреждении, которого деятельность состоит в применении каких-либо норм к разрешению частных случаев, то мы сочли удобным, вслед за обзором органов суда, остановиться и на вопросе об источниках права, но не с тем, чтобы излагать учение о происхождении и применении права, а лишь для того, чтобы указать, какие воззрения о них существуют в самом народе, и какими именно источниками права руководятся суды при решении гражданских дел в крестьянском быту.

I. Суды. Известно, что со времени крестьянской реформы введены особые для крестьян судебные установления под названием волостных судов. Но задача этих судов, устройство их и юрисдикция определены самим законом, поэтому они не могут быть предметом нашего рассмотрения, так как мы имеем здесь дело лишь с теми началами и учреждениями, которые выработаны самим обычаем. Кроме волостных судов, как учреждений официальных, мы встречаем в крестьянском быту особые суды, которые существуют в силу обычая, и в которых возникающие между крестьянами дела большею частию и оканчиваются, хотя, с другой стороны, есть местности, в которых, насколько известно из многих расспросов, судов неофициальных не существует, а действуют одни волостные суды*(1232), или, по крайней мере, нет тех народных судов, которые существуют почти повсеместно, как напр. суд старосты со стариками и суд схода, а есть ли какие-либо другие, неизвестно. Иногда к обычным судам прибегают только те селения и деревни, которые удалены от волости, а ближайшие судятся волостным судом*(1233).

Останавливаясь теперь собственно на судах народных, заметим, что они далеко не отличаются однообразием, напротив: встречаются весьма различные и по составу и по юрисдикции формы народных судов. При всей скудости сведений по этому предмету, мы постараемся сгруппировать эти разнообразные суды, начиная с общих и простых и переходя к сложным и специальным*(1234).

1) Наиболее общею и простою Формою народного суда является суд сельского старосты. Почти повсюду крестьяне обращаются по своим делам прежде всего и преимущественно к нему. Исключительную задачу сельского старосты составляет примирение тяжущихся, так что если тяжущиеся не примирятся, то дело переходит в волостной суд. Это как бы первая, неофициальная инстанция народного суда. Но переходу дела в волостной суд предшествует еще разбирательство волостного старшины, которое имеет также целью достигнуть примирения тяжущихся. В некоторых местностях о суде сельского старосты не упоминается, а говорится о суде волостного старшины, который, как замечено, также старается примирять тяжущихся и уже затем, в случае неудачи, дело поступает в волостной суд. Есть также указания, что сельский староста не только мирит тяжущихся, но и решает предлагаемые ему дела; но в большинстве случаев от сторон зависит подчиниться его решению или-нет. В последнем случае дело переходит в волостной суд, или, если сельский староста не разберет дела, то стороны обращаются к волостному старшине и уже затем в волостной суд. Обыкновенно сельские старосты разбирают и решают дела маловажные: брань, драку и т. п., а для дел более важных собирают какой-либо другой, принятый в данной местности, обычаем суд, или же тяжущиеся обращаются прямо в волостной суд.

Единоличный суд сельского старосты и волостного старшины встречается, сравнительно, весьма редко. В большей части местностей обычаем установлены особые суды со старостою во главе. Из них наиболее распространен т. н. суд старосты со стариками или суд стариков. В этом суде участвуют наиболее опытные люди в деревне (потрезвее да потолковее), приглашаемые старостою в каждом отдельном случае, или же избираемые в определенном числе, отчего они называются иногда выборными. В суде стариков, в некоторых местностях, участвуют также и волостные судьи. Вообще задача этого суда состоит также в том, чтобы склонять тяжущихся к миру, так что уже в случае неуспеха они обращаются в волостной суд прямо или сперва к волостному старшине, который также старается помирить тяжущихся; в некоторых местностях суд стариков не ограничивается примирением, но и решает дела по существу, хотя, впрочем, решение этого суда не отнимает у недовольной стороны права начать дело в волостном суде. Есть местности, в которых судом стариков разбираются и решаются только некоторые дела, как то: о разделе, о наследстве и о потравах; эти дела также переходят в волостной суд, если стороны не желают подчиниться решению суда стариков.-Суд стариков крестьяне считают необходимым потому, что "если бы все прямо в суде .судиться, в волость ходить, то очень часто надо было бы бывать там, потому в крестьянском хозяйстве нельзя, чтобы каждодневно мелких дел не возникало; поэтому неужели из-за каждой малости в суде судиться"?*(1235). - Что касается производства дел в суде стариков, то они сперва разберут в чем заключается дело, и затем начинают мирить тяжущихся. Правый назначает виноватому то количество вина, за которое они соглашаются помириться; при этом старики, склоняя к примирению, убеждают виновного поставить вино и не упрямиться, а обиженный говорит: "ставь вино, а не то хуже будет, суду пожалуюсь"; виновный, если вина много требуют, просит сбавить: "сбавьте, старички, хоть сколько-нибудь". Дело кончается больше на том, что помирятся на % ведра водки, а самое большое на % ведра. Тогда староста приказывает сельскому писарю написать мировую и подписывает ее, удостоверяя, что такие-то тогда-та, в присутствии его, в становой избе помирились и обязаны друг на друга суду не жаловаться. Поставленное виновною стороною вино расписывается всеми теми, которые мирили, т. е. стариками и старостой*(1236).

К суду стариков близко подходит суд старосты с выборными. Мы уже заметили, что и суд стариков называется иногда судом выборных, так как старики иногда избираются, а не созываются старостою по его усмотрению. Но суд сельского старосты с выборными не одно и тоже что суд стариков: по крайней мере нет достаточных данных предполагать, что это одно и тоже учреждение. 0 суде старосты и выборных есть в виду лишь несколько указаний. Так, на расспросе крестьяне одной местности заявили: "прежде чем идти на волостной суд, разбираемся по всем без малого делам у себя на деревне в сельской расправе. В сельской расправе разбирают дела и постоянно мирят староста с выборными, которые избираются от десяти дворов по одному человеку для волостного схода; таких выборных староста приглашает человек пять или шесть; если удастся помирить, то стороны ставят магарычи и распивают их с выборными и со старостою; когда же мировой не состоится, то обращаются в волостной суд".

Как об особом суде, можно упомянуть также о суде старосты с добросовестными. Этот суд также близко подходит к суду стариков и выборных и даже быть может, этот суд есть то же, что и суд выборных, только под другим названием. В некоторых местностях добросовестные избираются на сто человек один и решают дела о разделе и наследстве, а иногда и другия. В случае нежелания сторон подчиниться их решению, дело доходит до волостного суда. К той же Форме суда добросовестных и выборных можно отвести еще следующие суды: суд старосты и уполномоченных, которых в каждом крестьянском обществе, где существует такой суд, около шести, а дела на этом суде оканчиваются большею частию миром, и - суд старосты и понятных; о последнем заявлено в одной местности так: "разбор дел всегда начинается у своего сельского старосты с понятыми, который, впрочем, тогда только разбирает дело, когда спорящие выразят желание подчиниться его решению; книги для записки жалоб и разборов у него нет; если же сельский староста не разберет, то разбираются у волостного старшины, который обыкновенно кончает дело миром, и таких дел больше, нежели разбираемых на суде; если же дело у старшины не кончится, то тогда только разбираются волостным судом; книги у него для записки жалоб и мировых нет".

Далее, как об особом суде, известно также о суде старосты и посредников: последние избираются сторонами, не менее двух каждою. Этот суд подходит более к суду третейскому. Он оканчивает дела миром; поэтому, если мира не состоится, стороны могут обратиться в волостной суд. Участие старосты в таком суде, кажется, не везде принято.

В некоторых местностях находим еще, хотя и не в смысле особого учреждения, суд старосты с волостными судьями: решению такого суда, впрочем, стороны не обязаны подчиняться. Встречаются местности, в которых староста с волостнымии судьями разбирает дело после того уже, как оно было на рассмотрении сельского схода и стороны не пожелал подчиниться его решению.

Наконец, есть местности, где в каждом селе избираются особые судцы, которые вместе с сельским старостою разбирают дела обыкновенно маловажные; судцов в селе избирается не менее трех, из стариков.

2) Вторую группу народных судов составляют сходы-сельские и волостные. О последних, впрочем, упоминается очень редко. На юге сход называется "громадою"; отсюда названия: суд схода и сход громады. От суда схода отличается суд сходки, или малого схода, в котором участвуют только выборные на волостной суд. В некоторых местностях сходом рассматриваются дела в таком лишь случае, когда старосте не удается помирать тяжущихся. Притом, как мы уже упоминали прежде, разбирательству схода подлежат преимущественно (но неисключительно) дела о разделе наследств, о разделе имуществ и о семейных разделах, да еще (впрочем редко) о потравах, о брани и побоях, о краже и по спорам поземельным. Дела эти обыкновенно переходят в волостной суд, если стороны не подчиняются решениям схода. Впрочем в некоторых местностях дела о разделе и о наследстве решаются сходом окончательно, так что эти дела до волостного суда почти никогда не доходят*(1237). Там; где сходом рассматриваются всякие вообще дела, обыкновенно мелкие дела решаются сходом или сходкою (малым сходом) окончательно*(1238). Сельские сходы рассматривают дела, в некоторых местностях, и при участии волостных судей*(1239). О суде волостного схода, как мы заметили, упоминается весьма редко; известно только, что юрисдикция его вообще та же, что и сельского схода*(1240).-Что касается до суда громады, и малой громады, то эти учреждения, как можно заключить из расспросов, имеют сходство о сельскими и волостными сходами: по крайней мере, не видно, в чем именно заключается различие между теми и другими; известно, между прочим, что громадским судом рассматриваются также споры, возникающие из домашних сделок и договоров*(1241).

3) Из беглого обзора описанных выше сельских судов нельзя не усмотреть, что организация их весьма разнообразна; но указанными формами разнообразие их не исчерпывается. Во многих местностях только упомянуто о сельских судах, но вовсе не указана их организация. Но в виду особенных указаний такого рода, приходится, впредь до ближайшего ознакомления с этим делом, выделить некоторые особые формы сельского суда. Так, напр., известно, что в некоторых местах сельский суд, в каждом селении, состоит из трех судей, или из добросовестных при участии проживающих в селе волостных судей, или из избранного судьи и пяти добросовестных , или из выборных и урядника либо старосты*(1242), или наконец, из старосты и нескольких домохозяев. В числе особых форм сельского суда следует упомянуть и о суде выборных, которые избираются обществом обыкновенно в числе трех или четырех лиц (по-видимому для каждого отдельного случая): они отправляются на место и стараются согласить спорщиков; в случае же неудачи, дела обращаются в волостной суд.

4) В ряду сельских судов встречаются еще некоторые суды, имеющие какое-либо особое назначение по свойству предмета или даже лиц, дела которых подлежат судебному разбирательству. К разряду такого рода специальных судов можно отнести, напр., особый суд для разрешения споров и пререканий, возникающих по поводу рыбной ловли на озере Неро (ярославской губернии): рыбаки выбирают себе каждую осень из своей среды особого судью на один год, который разрешает окончательно все дела по рыбной ловле. К той же категории могут быть отнесены особые суды для разбора дел между сельскими обществами. Эти суды состоят из сельских старост и добросовестных, высылаемых обществами на место, подлежащее осмотру; тут же старосты с добросовестными стараются окончить дело примирением (смиряют), а если мировой не состоится, то дело идет в волостной суд.

5) Кроме всех описанных судов существуют у крестьян также суды третейские, которые, однако, в весьма многих местностях вовсе не известны, так что крестьяне прямо заявляли, что "к третейскому суду они не обращаются" или: "третейского суда не знают" и т. п. В других местностях третейские суды встречаются, но не в большом употреблении. Вообще крестьяне, как видно, прибегают к третейскому суду неохотно. В некоторых местностях третейским судом крестьяне считают волостной суд, потому что на нем присутствует трое судей.

Третейским судам, где они в употреблении, могут подлежать дела всякого рода; но есть местности, в которых третейским судом разбираются только дела о разделе имуществ, по просьбе сторон, с подпискою (подчиниться решению). Дела о разделе и волостной суд разбирает, в некоторых местах, в порядке третейского суда.

Что касается организации третейского суда, то он составляется или так, что тяжущиеся избирают двух посредников, каждый своего, с обязанностию подчиниться их решению*(1243), или избирают их по взаимному согласию, подчиняясь их решению также безапелляционно*(1244), или же посредников избирает старшина*(1245). Кроме выбранных сторонами посредников выбирается по общему согласию еще один третейский судья*(1246).

Третейским судом, в некоторых местностях, разбираются только дела крестьян с мещанами или купцами (евреями)*(1247). Состав такого суда обозначается, напр., следующим образом: "избранные со стороны крестьян-собственников (таких-то) в судьи крестьяне (двое) и со стороны евреев-купцов (также двое) и общий посреднический судья, еврей такой-то, составляли сего числа третейский суд, согласно прав вышеспрошенных обеих сторон"*(1248).

Обыкновенно составляется и третейская запись*(1249); впрочем это принято не везде*(1250). Решение третейского суда заявляется в волости*(1251), а для приведения в исполнение представляется в волостное правление*(1252).

II. Источники права. Существование каждого суда предполагает, конечно, и существование каких-либо норм или правил, которые суд применяет при разрешении спорных дел. Известно также, что народные наши суды издавна руководятся, при разрешении таких дел, не писанным правом, а своими местными обычаями, и что это предоставлено, в силу крестьянской реформы, и судам волостным, так что существование обычного права признано у нас и официально. Наконец из всего предшествующего изложения можно уже прийти к заключению, что при всем разнообразии наших юридических обычаев существуют и такие начала, которые одинаково соблюдаются не только в одной, но и в различных, нередко весьма отдаленных одна от другой, местностях, так что заметна в них и значительная доля устойчивости. Такому заключению, по-видимому, противоречат те заявления, которые сделаны были по этому вопросу самими крестьянами. Нельзя не заметить, что на вопрос: "есть ли у вас какие-либо обычаи", по его отвлеченности, неграмотному и не знакомому с юридической техникой населению отвечать было весьма затруднительно: этим объясняется с одной стороны совершенное уклонение от ответа*(1253), а с другой неудовлетворительность большей части данных крестьянами ответов, но и в последних есть, конечно, свой смысл, если судить о них не до одной форме, в которой они высказаны.

1) Большею частию на предложенный вопрос крестьяне отвечали прямо отрицательно: "местных обычаев мы не знаем", "никаких обычаев у нас нет", "дел по обычаям не решаем", "особых обычаев при обсуждении и решении дел не соблюдается", "местных обычаев почти не существует" и т. п. Понятно, что такие ответы проистекали прямо из недоразумения. Давая такие ответы, крестьяне, быть мо/кет, полагали, что обычай есть нечто предосудительное, в роде дурных нравов, и т. п., или же руководились внешними признаками шаткости и неопределенности обычаев, хотя и не отрицали, как увидим ниже, что народный суд решает дела как следует. Как бы то ни было, нелепость означенных ответов сказывалась тотчас же в том, что по специальным вопросам они обстоятельно указывали на те или другие обычаи, напр. о разделе наследства, о различных сделках и т. п. Таким образом очевидно, что существо дела нисколько бы не изменилось, если бы как вопросы о существовании обычаев вообще, так и ответы на них остались бы незаписанными.

2) В более мягкой Форме представляются те ответы, в которых было заявлено, что особенных обычаев нет, кроме тех, которые соблюдаются по делам семейным и при разделах наследства*(1254). Здесь уже, по крайней мере, видно, что и крестьяне знают, что дела подобного рода разрешаются у них не на основании писанного права; но такие уступки или уклонения от общего отрицательного ответа объясняются, вероятно, тем, что и самый вопрос об обычаях вообще был предлагаем обыкновенно по поводу вопросов о семейных разделах и наследстве, так что первый служил как бы предисловием к последним.

3) Отрицая существование обычаев или, по крайней мере, сомневаясь в существовании их, как правил определенных и постоянных, крестьяне обыкновенно при этом заявляли, как-бы в смысле противоположения, что дела решаются "по справедливости", "по убеждению совести", "по человеку", "по обстоятельствам" и т. п. Но здесь, очевидно, к вопросу о существовании обычаев примешано понятие об их применении. Это смешение понятий послужило также поводом к заключению, что обычаев, как правил определенных, у нас не существует, и что при каждом конкретном случае суды как-бы впервые изрекают какое-либо начало или воззрение, а отсюда шаткость, неопределенность, субъективизм нашего обычного права*(1255). В основании каждого решения лежат, несомненно, какие-либо известные всем правила, или воззрения, сложившиеся под влиянием жизненной обстановки и след. имеющие всегда свое реальное, объективное основание, а применение тех или других правил к данному случаю зависит, конечно, от конкретных особенностей последнего; таков смысл слов "по справедливости", "по человеку" и т. п. Так как, в силу этого, дела однородные разрешаются не одинаково, то весьма естественно, если в таком разнообразии сами крестьяне видят если не отсутствие обычаев, то по крайней мере их неопределенность*(1256). Но и при этом им вовсе не чуждо понимание, что суды собственно не выдумывают обычаев, а только применяют к различным случаям и различные начала; это видно, напр., из следующих заявлений: "обычаи применяются различно, глядя по обстоятельствам дела и по человеку", или: "обычаи применяются глядя по человеку и сообразно с обстоятельствами" и т. п. Этого мало: крестьянам не чуждо и сознание, что в основании тех или других правил, применяемых судами, лежат причины реальные, т. е. самые потребности и вся общественная обстановка крестьянского быта. Так, напр. по их словам, "судьи соображают решения с местными крестьянскими обстоятельствами*(1257), или: "обычаи применяются по обстоятельствам дела, а главное в том, чтобы мужика не лишить возможности исправно платить подати, иначе обществу придется за него отвечать", или: "дела решают соображаясь с человеком и с пользою общества", или: "дела решают по совестя, применяясь к крестьянскому быту"*(1258) и т. и.

4) Заявляя об отсутствии или неопределенности обычаев, а также и о применении их в крестьянском быту*(1259), весьма нередко в своих показаниях крестьяне сопоставляли обычаи с законом; при этом высказывали иногда, что суды более руководствуются обычаем, чем законом, иногда же указывали, что обычаи в силе преимущественно на сельских сходах, но, чаще всего, имея в виду собственно волостные суды, заявляли, что последние решают дела не столько по обычаям, сколько по законам, при чем упоминали иногда и о самом своде законов или иных уставах. Действительно, в решениях волостных судов нередко помещаются ссылки и на законы, но большею частию не видно никакой связи первых с последними, так как не только для судей, обыкновенно неграмотных, но и для волостных писарей самое понимание смысла законов нельзя считать делом легким и доступным; поэтому и применение их к гражданским делам между крестьянами представляется, в большей части случаев, лишь мнимым: в одной местности было прямо заявлено, что "по закону судьи никогда не решают, потому что они люди темные, законов ее смыслят"*(1260).