- •Глава первая очень хорошо…
- •Глава вторая а мне, как всегда…
- •Глава третья после лекции…
- •Глава четвертая выехали
- •Глава пятая утром была буря
- •Глава шестая на пятнадцатый день
- •Глава седьмая утром
- •Глава восьмая дома
- •Глава девятая в пуповину
- •Глава десятая вообще‑то курганы охранялись…
- •Глава одиннадцатая в храме священного хвоста…
- •Глава двенадцатая отряд грабителей гробниц…
- •Глава тринадцатая застыв на полпути в вечность…
- •Глава четырнадцатая а потом…
- •Глава пятнадцатая по делам сопротивления
- •Глава шестнадцатая тишь да гладь…
- •Глава семнадцатая у повозок из пряжки…
- •Глава восемнадцатая ну здравствуй, пряжка!
- •Глава девятнадцатая затишье было недолгим
- •Глава двадцатая во всем виновата шестая
- •Глава двадцать первая наутро
- •Глава двадцать вторая согласно указаниям ректора…
- •Глава двадцать третья но недолго…
- •Глава двадцать четвертая второе воскресение начальника охраны
- •Глава двадцать пятая в лазарете
- •Глава двадцать шестая это случилось в среду
- •Глава двадцать седьмая на закате
- •Глава двадцать восьмая утром, чуть свет…
- •Глава двадцать девятая задача: выбраться…
- •Глава тридцатая проснулась я утром живая…
- •Глава тридцать первая ближе к обеду
- •Глава тридцать вторая часа через три
- •Глава тридцать третья день тянулся…
- •Глава тридцать четвертая после свершения
- •Глава тридцать пятая и дракон понес меня…
- •Глава тридцать шестая баллиста на холме догорела…
- •Глава тридцать седьмая хорошо сидеть…
- •Глава тридцать восьмая когда настала ночь
- •Глава тридцать девятая когда зажглась звезда…
- •Глава сороковая мы вылетели в час росомахи…
- •Глава сорок первая на горе, меж сосен…
- •Глава сорок вторая на восьмую ночь…
- •Примечания
- •Торжественная песнь о сотворении людей сестрой‑хозяйкой в начале времен
Глава пятая утром была буря
Утром была буря. Нет, не погодная, преподавательская.
Не то чтобы Магистров заботило состояние нашей нравственности и морального облика, просто они сообразили, что если пустить дело на самотек, то охранять их будет некому: вся охрана без остатка переместится в повозки с воспитанницами.
Больше всех в этой истории пострадали наши надзидамы: их заставили ехать и ночевать вместе с нами.
С нас взятки были гладки – Устав пансионата в спешке забыли и как осуществить наказание никто не знал.
Пришлось Серому Ректору сказать проникновенную речь про устои, традиции и раздельное воспитание полов, на котором зиждутся принципы нашего учебного заведения.
Мы его вежливо выслушали.
Охрана скалила зубы: она Магистрам вообще не подчинялась, взыскивать к совести десятника оказалось делом дохлым, раз он сам в числе первых проник в теплый девичий рай.
Да и вообще он, как оказалось, отправлялся к новому месту службы, видал он теперь нашу Пряжку на погребальном ложе в нестоптанных сандалиях.
А орать и бесноваться в праведном гневе на полную мощь Серый Ректор побоялся – и Пряжка уже далеко, и Хвост Коровы еще далеко. А степь только с виду такая ровная – когда бредешь по ней пешком, это одни выбоины и сусличьи норки.
Пришлось ограничиться ему кислой фразой:
– Господа, у каждого из нас свой долг, давайте будем его исполнять.
На этом и порешили, и двинулись в путь.
Второй день прошел так же, как и первый, разве что атмосфера в повозке стала повеселее: события ночи и утра ее славно подогрели.
Трагически вздыхала только надзидама, которую выдернули из более теплого воспитательского экипажа.
Что сказать про остальные дни пути?
Они были похожи и однообразны, как те пучки травы, что давили наши колеса.
Нравственность была надежно защищена присутствием надзидамы, но теплее от этого на ночлегах не стало. Девчонки скучали по ночным гостям.
Только одна часть пути, заключительная, пролегала по более или менее обжитой земле.
Надзидама, движимая служебным рвением, решила совместить два дела и принялась декламировать нам длиннющую повесть о знаменитых местах, которые мы проезжали, и славных героях, кои здесь проживали.
Спасибо ей, хоть не лекцию об экономном ведении хозяйства.
Оказалось, куда ни плюнь, в любой точке окружающего нас пространства в определенный временной промежуток стояли шатры какого‑нибудь славного деятеля, который грабил соседей и воровал у них скот удачливее, чем соседи у него, и тем заслужил память в веках и благоговение потомков.
– И когда вождь Сломанная Подкова на третий день свадьбы обнаружил, что сундуки с приданым полны лишь наполовину, он встал с брачного ложа, крикнул клич своим воинам, поцеловал свою любимую Гроздь Винограда и отправился походом на родственников молодой жены. "Привези мне их головы!" – кричала вслед его войску нежная новобрачная, пока был виден белый хвост скакуна могучего супруга, – бубнила в упоении надзидама, покачиваясь в такт повозке.
Как и следовало ожидать, в итоге храбрый Сломанная Подкова вернулся с победой домой и привез добычу в полсотни раз превышающую размеры обещанного приданого. Молодая жена была довольна. Ура.
Речь надзидамы все текла и текла. Мне бы такую память! Из нее выяснилось, что в один далеко для нас, Умных, не прекрасный миг независимые кланы спаялись в довольно монолитную систему, жесткую и воинственную. И направили энергию уже не вовнутрь себя, а вовне. Может, это угроза со стороны Смелых их так спаяла? Жаль.
Но Смелых уже нет, и Умных, похоже, тоже скоро не будет… Сила всех подомнет. И не вернуться мне в Ракушку…
Я сидела в углу повозки, слушала надзидаму и беззвучно ревела.