В.К. Вилюнас

Психологические механизмы биологической мотивации.

Мотивационные процессы в системе психического отражения.

Явление мотивации.

Термин «мотивация», используется как родовое понятие для обозначения всех сово­купностей психологических образований и процессов, побуждающих и направляющих поведение на жизненно важные условия и предметы, определяющих пристрастность, избирательность и конечную целенаправленность психологического отражения и регу­лируемой им активности. Мадзер, как «совокупность факторов, побуждающих, под­держивающих и направляющих поведение».

Определение как понятийное размещение явления в некотором более широком кон­тексте предполагает не только известность, но и предварительную расчлененность этого контекста, наличие в нем отчетливо различаемых структур и традиций в их тер­минологическом обозначении. Широкий круг явлений мотивации таким контекстом не располагает, в связи, с чем попытки формального определения терминов неизбежно об­речены на некоторую недоговоренность.

Затруднения, возникшие при попытке уточнить мотивационную терминологию, за­ставляют с особым вниманием отнестись к задаче детального описания самого явления мотивации как к другому способу уточнения предмета исследования и основных отно­сящихся к нему проблем.

Существование более отдельных целей, ради которых совершаются конкретные дей­ствия человека, есть в качестве основного факта явления мотивации (Якобсон, Обухов­ский). Однако данная характеристика, выделяя специфическое проявление мотивации у человека, не охватывает более простых случаев, отвечающих биологической мотива­ции, при которых цели достигаются из-за непосредственных побуждений и без отраже­ния субъектом их подчиненности некоторой жизненной необходимости.

Первая линия - углубление в причине поведения, которая была заложена психоана­литическим учением о бессознательном. Поводом для его возникновения стал специ­фический фактический материал. Анализ феноменов несовпадения между тем, как че­ловек объясняет свое поведение, и тем, какие выводы могут быть сделаны на основе других данных, привели Фрейда к заключению о существовании особого уровня моти­вации, содержащего влечения, не только не осознаваемые, но иногда и активно отвер­гаемые человеком.

Одна из важных линий, выводит исследования за пределы наличного состояния ин­дивида, обнаруживая их в онтогенезе и в социальных условиях жизни. Интересы, цен­ности, жизненные цели человека, прежде всего, определяются условиями, в которых он формировался, всевозможными воздействиями, влияниями и отдельными событиями его жизни. Это же имеется в виду в объяснениях: человек поступил так, потому что та­ким его воспитали.

Еще одно специфическое направление исследования мотивации, в центре внимания, которого находится уже не генетические детерминанты и механизмы возникновения конкретных побуждений, а дальнейшая их судьба, развитие в условиях различных си­туативных воздействий, взаимовлияние и т.п. Актуализация некоторой потребности означает не завершение мотивационного процесса, а начало особой фазы его развития, в результате которого специфическое мотивационное значение приобретают предметы и условия, сами по себе для субъекта не значимые, но благоприятствующие или за­трудняющие его деятельность, служащие в нем сигналами, средствами, условиями, преградами.

Что касается психологии и мотивации, для упорядочивания и формализации ее ма­териала эффективной опорой могло бы стать, философское учение о причинности и других всеобщих формах связи явлений. Значительные затруднения возникают при по­пытке применить эти положения, родившиеся на основе обобщения преимущественно физических взаимодействий, по отношению к случаям целенаправленных, управляе­мых представляемым будущим процессов, столь характерных для психического.

Приспособительное значение психики.

Собственно психологические процессы имеют автономное, несводимое к процессам другой природы, приспособительное значение и являются необходимым звеном регуля­ции активности живых существ в сложной среде. Это значит, что как жизнь ни изо­щрялась бы в совершенствовании физиологических образований и процессов, состав­ляющих ее основу на допсихологическом уровне развития, тот уровень приспособления активности к среде, если в биологической эволюции не сформировался качественно совершенно новый план взаимодействия процессов, который называется психикой

В советской психологии в качестве ведущей особенности психического выделяется способность к отражению окружающей действительности. Это объясняется исключи­тельным методологическим значением данной характеристики, следующим из мате­риалистического решения основного вопроса. Известно, что это назначение заключа­ется в регуляции активности живого существа. Эта вторая важнейшая особенность к отражению, несомненно, относится к числу тех упоминавшихся якобы очевидных ис­тин, в уточнении которых можно обнаружить самые существенные расхождения, вы­сказываемые или, чаще, подразумеваемые.

Первая из форм регуляции, по существу, механическая, хотя уже и имеющая при­знаки целенаправленности, заключается в раздражительности – способности орга­низма отвечать на воздействия строго определенными реакциями, выработавшимися в эволюции и фиксированными генетически.

Вторая, более совершенная форма регуляции активности, для осуществления кото­рой в эволюции собственно и возник аппарат психического отражения, предполагает выработку реакций в самой ситуации. При построении таких реакций неизбежно ис­пользуется имеющийся опыт, как накопленный в онтогенезе, так и видовой, передавае­мый генетически, однако применение этого опыта к наличным условиям – происходит уже не автоматически, а при активном участии самого организма.

Исследования Бернштейна позволяют утверждать, что одна из центральных особен­ностей, приобретенных организмом в связи с необходимостью действовать в изменчи­вой среде, состоит в способности к целенаправленному поведению. Причем речь идет о целенаправленности в самом строгом смысле слова – как индивидуальной способности к преследованию задаваемых целей на основе реакций, вырабатываемых в самой си­туации.

Целенаправленность, предполагающая ситуативную выработку реакций, является совершенно иной. Здесь цели и способы их достижений значительно более разобщены и различаются своим отношением к организму: цели предоставляются как нечто необ­ходимое, способы достижения находятся в его распоряжении как управляемое и потен­циально возможное.

О том, что психика не является необходимым условием реактивности на сигнальные воздействия, свидетельствуют случаи обнаружения этой способности у живых существ, обычно психическим не наделяемых. Анохин утверждает, что такая реактивность на сами по себе жизненно не значимые сигналы является всеобщим свойством живого.

Одной из центральных характеристик психического с самого начала является ее це­лостность, интегративность, или по терминам Бернштейна «полнота, или синтетич­ность». Психическое отражение отдельных свойств среды с приспособительной точки зрения не имеет смысла, так как не вооружает организм ничем новым и полезным по сравнению с уже ему присущими процессами раздражимости – способность отвечать определенными реакциями на определенные воздействия. Психическое отражение дей­ствительности, обеспечивающее такую координацию и приспособление, неизбежно должно быть образным, комплексным.

Это значит, что «элементарная сенсорная психика», которая «имеет форму чувстви­тельности к отдельным воздействующим свойствам, форму элементарного ощущения» (Леонтьев), если это понимать буквально, является биологически не нужным. Феноме­нологически целостность обнаруживается как одновременная данность. Когда мы на­блюдаем некоторую сложную картину со множеством параллельно протекающих про­цессов, все они отражается в едином внутренне тесно связанном образе происходя­щего.

В работах Анохина, писавшего: «Следует отметить одну принципиальную особен­ность первичных ощущений или даже предощущений. Они приобрели глобальность, фокусированность целого организма на одном каком – то качестве состояния, которое уже не локализовалось только по какому – либо отдельному органу. Это и была самая высшая интеграция всех частей организма на одном фокусе – ощущений». Каждое от­ражаемое воздействие, включаясь в образ, становится не только локальным явлением, но и событием для всего организма, т.е. целостность отражения предполагает еще и то, что может быть названо всеобщей данностью.

Целостность предлагает больше, чем параллельное отражение, и характеризуется специфической внутренней сближенностью и связанностью отражаемого содержания.

Гибкое приспособление целенаправленного поведения к условиям среды едва ли было возможно, если психическое не обладало такими свойствами, как предметность и внешняя отнесенность.

Огромное приспособительное значение имеет также такая особенность психиче­ского, как его избирательность, концентрированная представленность в нем наиболее важной жизненной информации. Психически отражается лишь то, что служит или по­тенциально способно служить гибкому ситуативному приспособлению. В психическом отражается информация, прошедшая этап предварительной фильтрации и ранжирова­ния в отношении ее значимости.

Психическое отражение отличается целым рядом характерных особенностей, свиде­тельствующих о фундаментальности и принципиальной новизне тех изменений, кото­рые произошли в организации жизненного процесса в связи с необходимостью ситуа­тивного приспособления к среде.

Основы конкретно- научного понимания психического отражения среды и произво­димой им регуляции активности были заложены в разработанной И.М. Сеченовым рефлекторной концепции психического, главную задачу которой автор видел «в том, чтобы доказать, что все акты сознательной и бессознательной жизни по способу про­исхождения суть рефлексы». Само психическое как бы вклинивается между двумя по­люсами процессов раздражимости.

Приспособительное значение такого «психически осложненного рефлекторного процесса» определяется тем, что «чувствование повсюду имеет значение регулятора движения» (Сеченов).

Рефлекторная концепция психического исключает понимание образа среды как продукта переработки только рецепторной информации. Согласно теории деятельности А.Н. Леонтьева, в психическом отражается именно этот «ответный» опыт, а не сами по себе физические воздействия.

Совершение действия приводит к тому или иному преобразованию в ситуации. Зна­чение опережающего характера психического отражения, вооружающего организм образом предвосхищаемого будущего, трудно переоценить.

Хотя психическое отражение подготавливается и осуществляется сложнейшим ком­плексом физиологических процессов, производящих многоуровневую обработку ин­формации из внутреннего опыта и внешней среды, центральной инстанции, обеспечи­вающей регуляцию поведения в условиях изменчивых ситуаций, является психический образ среды.

Одно из назначений ориентировочных процессов заключается во внутреннем целе­образовании, заключающемся в своеобразной переадресовке исходного побуждения к цели на новые условия, выявляемые по ходу активности и становящиеся новыми це­лями.

Ориентировочная активность в этом случае состоит уже не только в многократном применении выше обозначенных процессов смены отражаемого содержания и выделе­ния новых целей, но также и в переработке отдельных вариантов поведения и их про­игрывании для того, чтобы выяснить, к чему реально они приводят или могут привести. Такое проигрывание может опираться на реальные пробные действия, но и в развитой психике может совершаться и целиком во внутреннем плане. Большой круг проблем мотивации – о фило - и онтогенетических механизмах ее развития и процессов их ак­туализации, определяющих возникновение перед субъектом целей, - есть возможность ставить и обсуждать в относительной независимости от процессов отражения и ориен­тировки, обеспечивающих достижение этих целей. Этого нельзя сказать о проблемах, касающихся всего, что происходит после возникновения перед субъектом цели – о по­следствиях процессов мотивации, их влияние на отражение ситуации, ориентировоч­ные процессы, факторах, от которых зависит дальнейшая судьба возникающих побуж­дений к цели; здесь речь идет о процессах, которые происходят уже на уровне психиче­ского отражения при активном участии субъекта.