7.Образ эпического героя в«Песне о Роланде»
Герой «Песни» - граф бретонский Роланд, племянник Карла Великого. «Песнь» скупа на краски в описании его внешности: о нем мы знаем только, что он «весел лицом и красив станом». Зато его характер разработан подробнее. Роланд всегда выступает в ореоле военной славы. Он - лучший из рыцарей Карла; на совете баронов, при обсуждении перемирия с Марсилием, он требует беспощадной войны до конца; когда перемирие решено, Роланд в числе первых добивается опасного поручения быть послом у Марсилия. Он начинает бой, и, описывая его подвиги, автор «Песни» не может сдержать своей воинственной фантазии: враги падают десятками и сотнями.
Даже когда Роланд появляется в мирный час перед Карлом, то и в эту минуту он «в броне», и автор спешит сообщить, что «он только что Каркасову разграбил». Даже умирая, Роланд ложится лицом к стране врага - пусть знают все, что он умирает победителем и поле боя осталось за ним. Но в этом идеальном воинском образе есть и отрицательные черты. Его друг-побратим Оливьер, неразлучный товарищ, говорит ему: «Очень горяч и горделив, ваш норов». Все дальнейшее подтверждает слова Оливьера. Окруженный ратью, которая в пятнадцать раз сильнее его войска, Роланд мог бы спасти и себя и своих поитгов, если бы послушался Оливьера и затрубил в рог до начала битвы: войско императора вернулось бы, чтобы разбить полчища. Но Роланд надменно отвергает предложение: «в краю родном постигнет нас хула», - говорит он, объясняя, что считает трусостью просить помощи.
Да, но Роланд все-таки берется за рог, и это очень важно для «Песни». Она, бесспорно, обвиняет Роланда в том, что он не попросил помощи вовремя. Однако в «Песни» показано, что Роланд понимает свой поступок и горько кается в нем: «Франки падут, и а тому виною» - восклицает Роланд, и его дальнейшие слова глубоко раскрывают это трагическое чувство вины: «Коль не убьют, И горя я папою».
Роланд уже не славы ищет и не бесславия боится, а ждет смерти, которая искупила бы его вину перед павшими товарищами, заставила бы забыть о его легкомыслии.
Трагическая ошибка Роланда объясняется и оправдывается его достоинствами эпического героя, и пусть с христианской точки зрения прежний эпический героизм, наполняющий человека тщеславием, — грех, который подлежит искуплению, Роланд полностью искупает подвигом свою ошибку. Героизм его безудержен и безграничен, это герой, нацеленный на личный подвиг во славу своего короля и своего Бога. Это новый, окрашенный христианством вариант эпического героя, вот почему поэма названа его именем, именем Роланда.
8.Образы комических героев в пьесах Шекспира
Шекспир щедро вводил шутовские мотивы не только в комедии, но иногда и в трагедии. Однако, конечно, именно в комедиях он в полной мере использовал все известные ему типы комических персонажей.В комедиях две разновидности клоунов: шуты профессиональные и комики, играющие простаков. Шут шустер, остроумен, пронырлив; простак неповоротлив, легковерен, наивен. Первый смешит, второй дает поводы для смеха. В двух Дромио это уже намечено, но в полной мере развито в паре клоунов в «Двух веронцах» — простодушном Лансе и быстром Спиде (его имя поанглийски и означает «быстрый»). В «Сне в летнюю ночь» целый парад простаков — афинские ремесленники, играющие пьесу о Пираме и Фисбе. В «Венецианском купце» шут — Ланчелот, простак — его слепой отец. В «Бесплодных усилиях любви» — Тупица, Башка, — имена сами говорят за себя. В «Как вам это понравится» — прелестный шут Оселок и простак Колин. В «Двенадцатой ночи» — первый у Шекспира несколько лирический и грустный шут Фесте, а рядом — провинциал-простофиля Эндрью.Надо, однако, заметить, что, наряду с традиционными комическими типами, Шекспир создал несколько таких, которые взяты непосредственно из жизни. Это отчасти же упомянутые типы сельских священников и педантов, В последних не столько черт комедии масок, сколько живых черточек, списанных с английских провинциальных учителей. Особенно же национальными являются образы юродских стражников — констеблей. Бесподобная пара Кизил и Булава в «Много шума из ничего», Локоть в «Мере за меру» принадлежат к числу образов, в которых штампованные приемы комикования возведены в степень высокого, жизненно правдивого искусства. В старых переводах они именовались Клюква и Кисель публичного дома Помпеи, сводня Переспела в «Мере за меру» — типы, подсказанные английской действительностью. Совершенно невероятный комический гротеск в той же пьесе создан Шекспиром в лице убийцы Бернарднна, о котором можно сказать, что он воплощает гиньоль, превращенный в фарс. Трактирщица Куикли в «Генри IV» — вариант типа сводни, а Долль Тиршит — англизированный тип куртизанки.Провинциалы были постоянным предметом шуток лондонских театров. Шекспир ввел на сцену комическую фигуру сельского мирового судьи Шеллоу, и этот персонаж настолько полюбился зрителям, что Шекспир его обыграл не раз. Во второй части «Генри IV» судья Шеллоу выступает в паре с другим комическим персонажем — Сайленсом. В «Виндзорских насмешницах» он имеет напарником придурковатого молодого человека Слендера. Тип провинциального дурня с дворянским титулом или хотя бы поместьицем, притязающего на любовь прелестной девушки, появляется у Шекспира и в «Двенадцатой ночи».
9. Величайшим произведением Данте стала «Божественная комедия», приблизительные хронологические рамки которой — 1300-1321 гг. «Божественная комедия» написана в жанре видения, популярного в средневековой литературе, в котором по обыкновению изображали «хождение по мучениям». Идя по средневековой традиции, Данте вложил в свое произведениечетыре смысла: буквальный, аллегорический, моральный и анагогичный (мистический). Первый из них предусматривал «натуральное» описание потустороннего мира со всеми его атрибутами. Второй смысл предусматривал выражение идеи бытия в ее абстрактной форме: в мире все двигается от тьмы до света, от страданий до радости, от ложи до истины, от плохого до доброго. Главной можно считать идею восхождения души через познание мира. Моральный смысл предусматривал идею отплаты за все земные дела в потусторонней жизни. Данте искренне верил в то, что любой человеческий поступок обязательно будет иметь божественную благодарность, отсюда и идея жестокой отплаты тиранам, и идея благодарности «вечным светом» святым. Поэт считал себя обязанным быть максимально конкретным и описательным в этих потусторонних картинах. Анагогичный смысл предусматривает интуитивное постижение божественной идеи через восприятие красоты самой поэзии как языка также божественного, хотя и созданного умом поэта, земного человека. Образы Данте, Вергилия, Беатриче могут рассматриваться и в пластической конкретности, и аллегорически. Данте — аллегория человека вообще и человечества в целом, которое зашло в безысходность и ищет «верного пути», Вергилий — воплощение земного ума, поскольку он является спутником Данте и постоянно объясняет все события в Аду и Чистилище. Дантовский образ может включать несколько аллегорических значений, Беатриче воплощает также силу любви в ее философском, больше того — в ее трансцендентальном понимании. Это новая Беатриче, в которой, тем не менее, живет частичка той юной девушки, которая когда-то, на Земле, повстречалась Данте на улицах Флоренции и ответила на его поклон.
Этой поэтической тройке, которая воплощает важнейшие элементы жизни, дополнением служит весь мир, представленный в многочисленных персонажах, и каждый из них оригинальный и не повторяет другого. Разнообразие мира развернуто в этих эпизодичных фигурах — воплощениях индивидуальной человеческой судьбы, определенной заведомо, по мнению автора, самым Творцом. Мир, изображенный в «Божественной комедии», геометрически взвешенный, точный, высчитанный к миллиметру, поскольку мудрость творца гармонично распределила в нем безобразное, обычное и прекрасное. Познание этого мира и составляет смысл дантовского морального восхождения.