- •Гудзий н. К. История древней русской литературы
- •О николае каллиниковиче гудзии и его учебнике
- •Введение
- •Древнейшая устная поэзия на руси
- •Древнехристианская книжность на руси
- •Библейские книги
- •Апокрифы
- •Житийная литература
- •Историческая, «естественнонаучная» и патристическая литература
- •Литература Киевской Руси
- •Древнейшее летописание
- •Церковное ораторство
- •«Поучение» владимира мономаха
- •Житийная литература
- •Паломническая литература
- •«Слово о полку игореве»
- •Переводные повести
- •Литература периода феодальной раздробленности XIII-XIV вв.
- •«Моление даниила заточника»
- •Повести о татарском нашествии
- •«Слово о погибели рускыя земли»
- •Житие александра невского
- •Проповеди серапиона владимирского
- •Галицко-волынская летопись
- •Другие памятники этой поры
- •Переводные повести
- •Литература периода объединения Северо-Восточной Руси и образования Русского централизованного государства (с конца XIV до начала XVI в.)
- •Литература с преобладающими общерусскими тенденциями, возникшая преимущественно на московской почве
- •Летописная повесть о мамаевом побоище
- •«Задонщина»
- •«Сказание о побоище великого князя дмитрия ивановича»
- •«Слово о житии и о преставлении великого князя дмитрия ивановича, царя русьскаго»
- •Житийная литература конца XIV— XV вв.
- •Московское летописание
- •Повесть нестора-искандера о взятии царьграда
- •Повести о вавилонском царстве, «сказание о князех владимирских»
- •Повесть о мутьянском воеводе дракуле
- •Повесть о грузинской царице динаре
- •«Хожение за три моря» афанасия никитина
- •Повесть о петре и февронии
- •Церковные и противоцерковные направления во второй половине XV в.
- •Литература с преобладающими областническими тенденциями
- •Сказание о знамении от иконы богородицы
- •Повесть о путешествии иоанна новгородского на бесе в иерусалим
- •Повесть о новгородском посаднике щиле
- •Сказания о конце новгорода
- •Повесть о новгородском белом клобуке
- •Инока фомы «слово похвальное» великому князю борису александровичу
- •Повесть о меркурии смоленском
- •Повесть о псковском взятии
- •Литература периода укрепления Русского централизованного государства (XVI-XVII вв.) литература XVI в.
- •Идейные направления в первой половине XVI в. И их литературное выражение
- •Литературные произведения, возвеличивавшие и закреплявшие московские политические и церковные традиции
- •«История о казанском царстве»
- •Публицистическая литература XVI в.
- •Сказание о киевских богатырях, повесть о сухане
- •Литература XVII в.
- •Повести о «смутном времени»
- •Житие юлиании лазаревской
- •Русская историческая и бытовая повесть преимущественно второй половины XVII в.
- •Повесть об азовском осадном сидении донских казаков
- •Повесть о еруслане лазаревиче
- •«Повесть о горе и злочастии»
- •Повесть о савве грудцыне
- •Повесть о фроле скобееве
- •Повести о происхождении табака, о бесноватой соломонии, о начале москвы, об основании тверского отроча монастыря
- •Сатирическая литература
- •Повесть о ерше ершовиче
- •Повесть о шемякином суде
- •Азбука о голом и небогатом человеке
- •Повесть о куре и о лисице
- •Повесть о бражнике
- •Калязинская челобитная
- •Сказание о попе саве
- •Повесть о карпе сутулове
- •Праздник кабацких ярыжек
- •Сказание о крестьянском сыне
- •Переводы и переработки на русской почве западной повести
- •Западная рыцарская повесть на русской почве
- •Сборники анекдотических и шуточных рассказов, басен и пр.
- •Сборники нравоучительных повестей и рассказов
- •Старообрядческая литература протопоп аввакум и его сочинения
- •Стихотворство в XVII в. Досияпабические вирши
- •Силлабическое стихотворство
- •Начало русского театра и русской драматургии
Другие памятники этой поры
Из других памятников XIII в. должно быть отмечено житие Авраамия Смоленского. Оно написано учеником Авраамия Ефремом на основании показаний современников, по собственным воспоминаниям автора и под значительным влиянием предшествующей житийной литературы, в частности несторова жития Феодосия Печерского. Авраамий Смоленский выступает в житии как большой книголюб, отличавшийся незаурядной образованностью, усвоивший хорошо сочинения отцов церкви и читавший «глубинные книги», т. е. такие, в которых объяснялись глубокие по своему значению истины. Он был искусен и в иконописании, но наибольшую популярность приобрёл как выдающийся проповедник, даром своего красноречия привлекавший огромное число слушателей и в то же время возбуждавший вражду к себе со стороны смоленского духовенства, преследовавшего его клеветой и бранью. Дело доходит до суда, который, однако, вынужден оправдать Авраамия, после чего слава его как подвижника и учителя ещё больше возрастает.
Сама по себе фигура Авраамия, замечательного книжника и проповедника, очень показательна для суждения о высоте культурного уровня Смоленска, в котором князем Романом заведено было училище, где, по преданию, учили не только славянскому языку, но и греческому и латинскому '.
От XIV в. до нас дошло сравнительно небольшое количество литературных памятников: тяжёлая обстановка, в которой находилась Русь при татарском владычестве, очень мало способствовала как развитию литературной традиции, так и её сохранности; не прерывалось в этом веке преимущественно лишь летописное дело, а также составлялись компилятивные сборники поучений типа «Измарагда», «Маргарита» и др.
Тверская литература XIV в. представлена такими памятниками, как летописное сказание о Шевкале, имеющее параллель и в народной исторической песне о Щелкане Дудентьевиче, лучше всего сохранившейся в сборнике Кирши Данилова 2, и повесть об убиении в Орде великого князя тверского Михаила Ярославича (ум. в 1319 г.), проникнутая антимосковской тенденцией и написанная под влиянием сказаний об убиении Михаила Черниговского и о Борисе и Глебе3.
Сказание о Шевкале передаёт исторический факт, рассказанный в летописи под 1327 г. В этом году тверичи под предводительством князя Александра Михайловича сожгли живьём татарского наместника Шевкала (Чолхана) с его свитой в отместку за насилия и издевательства, которые Шевкал чинил в Твери. В песне говорится, что Щелкан «не много он сидел судьею», но стал
и вдовы то бесчестити,
красны девицы позорити.
надо всеми наругатися.
над домами насмехатися. ;
Песня говорит далее о том, что за эту расправу над татарами «ни на ком не сыскалося», тогда как по летописи известно, что татары при участии московского князя Ивана Калиты жестоко отплатили тверичам, страшно разорив Тверь и вынудив Александра бежать в Псков.
В Москве, помимо местной летописи, в первой половине XIV в. создаётся житие первого московского митрополита Петра (ум. в 1326 г.), написанное ростовским епископом Прохором, в значительной мере в целях возвеличения Москвы как политического центра.
Более заметное развитие литературной продукции за это время связано с Новгородом, являвшимся в течение данного времени крупной политической и экономической силой. К числу новгородских памятников XIV в. относится несколько произведений, в которых в сильной степени использованы элементы легенды и апокрифа. Такова «Беседа о святынях Царьграда» (1321 —1323), в диалогической форме описывающая святыни Константинополя, памятники его искусства и его историческое прошлое и, по-видимому, принадлежавшая перу путешествовавшего в Константинополь священника Григория Калеки, впоследствии архиепископа новгородского Василия. Сходен с ней по характеру «Странник» ближе нам не известного Стефана Новгородца (около 1350 г.), также описывающий святыни Царьграда2. По связи с характерными для северо-восточной Руси религиозными «сумне-ниями» и «шатаниями», начавшимися ещё в середине XIV в., усилившимися особенно в XV в. и бывшими отражением движения посадских низов, возникает около середины XIV в. вошедшее под 1347 г. в третью Новгородскую и первую Софийскую летописи Послание новгородского архиепископа Василия к тверскому епископу Фёдору о земном рае. В противоположность распространившимся в Твери толкам о «мысленном» лишь существовании рая Послание рядом легендарно-апокрифических свидетельств пытается доказать его реальное существование: местонахождение его было открыто новгородцами Моиславом и его сыном Иаковом, но сами они рая не видели, «понеже не дано им есть видети тоя светлости неизре-ченныя и ликования тамо слышащаго». Новгородцам было якобы известно и место, где находится ад. Рассказ этот имеет очень близкие параллели в западных легендах о рае и аде, распространившихся на Западе вместе с литературой путешествий 3.
Из памятников псковской литературы этого времени наибольшее значение имеет летописная повесть о князе Довмонте (ум. в 1299 г.), написанная в начале XIV в. под значительным влиянием церковно-летописного и так называемого «особого» жития Александра Невского и отчасти проложного жития Владимира. Сказывается в повести и влияние народно-поэтической традиции (ср., например, обращение Довмонта к псковичам перед походом на Литву: «Братья мужи псковичи, кто стар — то отец, а кто млад — той брат! Слышал есмь мужество ваше во всех странах; се же, братья, нам предлежит живот и смерть. Братья мужи псковичи, потягнете за святую Троицу, и за святыя церкви, и за свое отечьство»). Довмонт выступает в повести как героический защитник Пскова от нападений Литвы и немцев. Повесть вошла в первую и вторую Псковские летописи под 1265 г. '.
Наконец, литературная продукция ростовско-суздальская, заявившая себя ещё с конца XII в. житием Леонтия, епископа ростовского, в дальнейшем житиями Исайи и Авраамия ростовских, ростовской летописью, в XIV в. представлена упомянутым уже выше Лаврентьевским списком летописи (1377), а также возникновением местной легенды о царевиче Ордынском Петре и его потомстве в их взаимоотношениях с ростовскими князьями, на фоне характерных бытовых и исторических подробностей. Жития Леонтия, Исайи и Авраамия ростовских отличаются, между прочим, тем, что в них подчёркивается непосредственная связь Ростова с Царьградом и независимость ростовской церкви от киевской митрополии. Так, Леонтий едет в Ростов прямо из Царьграда, игнорируя Киев и его митрополита. Что касается царевича Петра, то он является выходцем из Орды, приобщившимся к православной вере через посредство местного ростовского епископа. Таким образом, ростовская литература обнаруживает тенденцию к отгораживанию Ростова от других русских областей.
В повести о Петре Ордынском рассказывается, что он, уйдя в XIII в. из Орды под влиянием рассказов побывавшего там ростовского епископа Кирилла, прибывает в Ростов, крестится там и по внушению явившихся ему во сне апостолов Петра и Павла строит церковь на приобретённой у ростовского князя Бориса земле, границы которой он выложил по верёвке серебряными и золотыми монетами. В Ростове Пётр женится на дочери одного из ордынских вельмож, осевших в Ростове и принявших православную веру. Князь очень подружился с Петром, настолько, что даже побратался с ним. Из любви к нему он грамотами закрепил за ним и его потомством много земель, лесов и воду от ростовского озера. Долго пожив, Пётр умирает, приняв перед смертью монашество. Он был погребён в усыпальнице при построенной им церкви, рядом с которой основан был монастырь. Потомки ростовского князя, позавидовав потомкам Петра, затеяли с ними тяжбу сначала из-за земли, потом из-за озера. В обоих случаях спор разрешают татарские послы — в пользу потомков Петра. Один из них, Игнатий, позже предотвращает разгром Ростовской земли татарским полководцем Ахмылом, заболевшего сына которого, по побуждению Игнатия, исцеляет ростовский епископ Прохор. Это расположило Ахмыла к ростовцам, которым он не причинил никакого зла, а епископа и певчих даже весьма щедро наградил.
Нашествие Ахмыла на Ростов было в 1322 г. Легенда о Петре Ордынском возникла, вероятно, не позже половины XIV в., но письменное оформление её, как и жития Авраамия Ростовского, относится, по-видимому, к концу XV в. Автором повести был, вероятно, монах построенного Петром монастыря, поставивший себе задачу доказать юридическую непререкаемость прав потомства Петра и петрова монастыря на владение землями и водами, на которые претендовали потомки ростовского князя. Это было время, когда автор мог не слишком считаться с властью ростовских князей, так как она сильно ограничена была уже в ту пору властью князя московского.
Повесть очень наглядно рисует отношения, установившиеся в конце концов между частью русского духовенства и татарами: духовенство пользовалось со стороны татар рядом привилегий, и отсюда та картина взаимных отношений между русской церковью и татарской властью, какую мы видим в повести '.