Дорфман Л., Ковалева Г. Полимодальность Я и креативность мышления // Творчество в искусстве – искусство творчества / Под ред. Л. Дорфмана, К. Мартиндейла, В. Петрова, П. Махотки, Д. Леонтьева, Дж. Купчика. – М.: Наука; Смысл, 2000. – С. 215-241.
Полимодальность «я» и креативность мышления*
Леонид Дорфман, Галина Ковалева
Согласно Martindale, известному специалисту в области креативности и психологии искусства, «для того чтобы понять креативность, нужно рассматривать личность как целое. В связи с этим теории о креативном процессе традиционно являются скорее теориями личности, чем когнитивными теориями» (Martindale, 1989, p. 211). В отечественной психологии Богоявленская (1995, 1999) развивает субъектно-деятельностный подход к креативности. В настоящем теоретико-эмпирическом исследовании ставится проблема креативности мышления (когнитивный аспект) в связи с Я (личностный аспект). Я является как бы стержнем личности, однако вопрос о составе его компонентов (модальностях) и его внутренней структуре до сих пор разработан весьма слабо. В данной работе развиваются представления о полимодальности Я в русле концепции метаиндивидуального мира (Дорфман, 1993, 1997а, б). С позиций метаиндивидуального подхода креативность мышления исследуется как эффект выраженности и взаимодействий субмодальностей Я.
Креативность и дивергентное мышление, личность, я
Дивергентное мышление
Хотя H. Eysenck (1995) определил креативность как «диспозиционную черту или способность, которая помогает человеку выдвигать идеи… » (p. 83), имеется глубокий концептуальный разрыв между исследованиями креативности как познавательной способности и исследованиями креативности как черты личности, или в связи с Я. Эти направления представляют собой относительно самостоятельные линии исследования.
После того как Guilford (1961) предложил различать конвергентное и дивергентное мышление, проблема креативности мышления стала разрабатываться по преимуществу в русле когнитивной психологии. Конвергентное мышление характеризует мыслительный процесс дедуктивного типа и предполагает только один правильный ответ на задачу. Существующие для измерения интеллекта тесты измеряют прежде всего конвергентное мышление. Дивергентное мышление, напротив, включает нелогические процессы и новые ситуации, которые могут предполагать несколько релевантных ответов, а не один, единственно верный (см.: M. Eysenck, 1994). В своей основополагающей работе Guilford (1967) выделил дивергентное мышление в качестве относительно самостоятельного и важного структурного компонента интеллекта.
Дивергентное мышление, или способность мыслить равноценными альтернативами в ответ на требования новой ситуации, образует наиболее значительный фундамент для феноменов, которые принято относить к креативности (M. Eysenck, 1994; Runco, 1991). Mumford and Gustafson (1988) описали креативность как имеющую многоаспектную природу и раскрыли дивергентное мышление как интегральную основу креативности.
Наиболее известными тестами на креативность являются те, в основе которых лежит идея о дивергентном мышлении. Тесты Torrance (1974) и Wallach and Kogan (1965), возможно, следует считать наиболее известными и широко распространенными (критику концепции дивергентного мышления и построенных на их основе тестов см.: Богоявленская, 1995). Среди других тестов прежде всего обращает на себя внимание тест отдаленных ассоциаций (Remote Associates Test, RAT), разработанный Mednick and Mednick (1967). В его основе лежит идея о том, что базой креативного мышления являются ассоциации. Креативное мышление образуется, в частности, в результате новых комбинаций ассоциаций между элементами. Чем более отдаленными являются ассоциации между элементами, тем более креативным считается мышление – при условии, что эти ассоциации отвечают требованиям задачи и характеризуются полезностью (Mednick, 1962).
Большинство тестов креативности направлены на измерение оригинальности (необычные или редкие ответы), гибкости (количество предлагаемых идеаторных категорий) и беглости (наличие различающихся идей) в невербальных, символических, семантических и поведенческих задачах. Задачи типа «назовите как можно больше вариантов использования кирпича в необычном для него назначении» наиболее характерны для тестов, определяющих дивергентные семантические категории (Guilford, 1967).
Черты личности в контексте креативности
При измерении креативности в связи с личностью или Я используют, как правило, личностные вопросники, построенные на предположении о том, что креативность скорее представляет собой набор личностных факторов, чем является когнитивной чертой.
Подводя итог эмпирическим исследованиям личностных характеристик креативных людей за 1966 – 1981 гг., Barron and Harrington (1981) выделили стабильный набор особенностей личности, повторяющийся в работах многих исследователей: высокая оценка эстетических качеств опыта, широта интересов, привлекательность сложных стимулов, энергичность, независимость суждений, автономность, интуитивность, доверие собственным суждениям, способность разрешать антиномии и согласовывать возможно противоположные или конфликтующие черты в Я-концепции, твердое чувство Я как креативного. Barron (1963, 1969) обнаружил, что оригинальные личности отличаются от неоригинальных предпочтениями сложных стимулов, большей независимостью суждений, самоуверенностью, доминантностью, неприятием и отвержением внешнего давления.
Другими существенными для креативной личности в науке и искусстве факторами являются интеллект, шизотимия, радикализм, интроверсия, доминантность и самодостаточность (самоуверенность) (Cattell, 1971). Были также получены эмпирические данные о том, что креативные личности имеют высокие оценки по шкале психотизма из Eysenck Personality Inventory (H. Eysenck, 1983; Woody & Claridge, 1977). Martindale and Dailey (1996) получили эмпирические данные, подтверждающие связь креативности с психотизмом. Кроме того, они обнаружили связь креативности с экстраверсией. По Cattell (1971), правда, креативность связана с интроверсией.
Одномерные и многомерные конструкции Я в контексте креативности
При исследованиях взаимосвязей креативности и Я последнее может трактоваться двояким образом: как одномерная или как многомерная конструкция.
При одномерной трактовке Я сила эго рассматривается в качестве существенного фактора креативности. Cattell (Cattell & Drevdahl, 1955; Drevdahl & Cattell, 1958) установил, что сила эго связана с креативностью в сфере науки и искусства. Barron (1969) обнаружил, что креативные писатели и архитекторы имеют превосходящую силу эго. Включение этого фактора в структуру креативной личности обозначено в Gough (1979) Creative Personality Scale. Обобщив множество исследований в этой области, H. Eysenck (1995) также пришел к выводу о том, что высокая сила эго является существенным фактором креативных личностей.
Многомерная трактовка Я в связи с креативностью получает отчетливое обоснование благодаря Csikszentmihalyi (1997). Он определил креативность как «особенность комплексирующей системы, и ни один из компонентов по отдельности не может объяснять креативность» (p. 56). Чтобы описать творческую личность, Csikszentmihalyi использовал термин «комплексность».
Согласно Csikszentmihalyi (1997), творческие люди характеризуются вступающими в противоречия друг с другом крайностями. Вместо того чтобы быть «индивидуальными», творческие люди являются «множественными». Комплексная личность не подразумевает нейтральность, или некое среднее значение. Скорее, она обладает способностью совершать движения от крайностей одних ее черт к крайностям других ее черт – настолько, насколько этого требует ситуация. Csikszentmihalyi приводит десять пар личностных черт, казалось бы, несовместимых, но тем не менее, объединенных друг с другом в одной и той же личности. Например, креативным людям присущи противоположные крайности на континуумах, которые образуют экстравертированость и интровертированность, ответственность и безответственность. Креативные люди одновременно являются мятежными и независимыми, чередуют воображение и фантазии с постижением независимой от них реальности и т. д.
Представления Csikszentmihalyi (1997) согласуются с предположением Martindale (1989) о том, что креативные люди характеризуются чрезмерными флюктуациями. Goodwin and Jamison (1990) показали, что высококреативные личности имеют тенденцию к флюктуациям между состояниями чрезмерной энергии и чрезмерной апатии, безволия и депрессии.