Eyewitnessing Использование Изображения в качестве Исторического Свидетельства Питер Берк

Предисловие и выражение признательности 7 Введение 9 1 Фотографии и Портреты 21 2 Иконографии и Iconology 34 3 Святой и Сверхъестественный 46 4 Питание и Протеста 59 5 Материальной Культуры через Образы 81 6 Взгляды Общества 103 7 Стереотипы Другие 123 8 Визуального Повествования 140 9 Из Свидетелем Историк 157 10 За Иконографии? 169 11 Истории Культуры Изображений 178 Ссылки 191 Избранная Библиография 205 Фотографические Благодарности 215

Индекс 217

Введение: Свидетельство Изображений Ein Bild, как говорится mehr als 1000Worte [изображение говорит больше чем тысяча слов]. Курт tucholsky Эта книга в первую очередь касается использования изображений в качестве исторического доказательства. Написано так, чтобы поощрять применение таких доказательств и чтобы предупредить потенциальных пользователей некоторые из возможных ошибок. В последние поколение, или так, историки расширили сферу своих интересов значительно включает в себя не только политические события, экономические тенденции и социальных структур но и история ментальности, истории повседневной жизни, истории материальной культуры, истории тело и так далее. Это не было бы возможно для них, для проведения исследований в этих относительно новых месторождений, если бы они ограничились традиционной таких источников, как официальных документов, выпускаемых администраций и сохранились в их архивах. По этой причине, повышение используется более широкий диапазон доказательства, в которых изображения имеют свое место рядом с литературные тексты и устные свидетельства. Возьмите историю тела, например. Фотографии - руководство по меняющееся представление о болезни и здоровье, и они даже более важно, что свидетельствует об изменении стандартов красоты, или история зацикленность на внешности на части мужчины, так и женщины. Снова, истории материальной культуры, обсуждается в главе 5, ниже, было бы практически невозможно без свидетельство изображений. Их показания также вносит важный вклад в историю ментальностей, в Главах 6 и 7, попробуйте для демонстрации. Невидимость Visual? Вполне может быть так, что историки до сих пор не принимают свидетельства изображения достаточно серьезно, так, что последние дискуссии говорит о"

nvisibility визуального’. Как один историк искусства словам, " историки ... предпочитаю иметь дело с текстами, политических или экономических факты, а не более глубокие уровни опыта, что изображения зонд", а другой относится к "снисходительности к изображений, которые это implies.1 Относительно немногие историки работают в фотографического архива, по сравнению на номера, которые работают в хранилищах написано и Напечатано на машинке документы. Относительно мало исторических журналах нести иллюстрации, и когда они это сделают, относительно мало отв. воспользоваться этой возможность. Когда они делают использовать изображения, историки склонны рассматривать их в качестве простой иллюстрации, воспроизводящие их в своих книгах без комментарий. В тех случаях, в которых изображений обсуждаются в тексте, это доказательства часто используется для иллюстрации выводов о том, что автор уже достигнута другими средствами, вместо того, чтобы дать новые ответы или задавать новые вопросы. Почему этот быть случай? В эссе, описывающих его обнаружения Викторианский фотографии, покойный Рафаэль Самуил описал себя и другие историки его поколения, как " визуально неграмотных’. Ребенок в 1940-х годах, он был и оставался, по его собственному выражению, " совершенно pretelevisual’. Его образование, в школе и университете, так, подготовки в чтении texts.2 Все же, в значительной части историков уже используется доказательства изображений в это время, особенно специалистов в периоды где письменные документы, были редки или вовсе отсутствуют. Это было бы сложно писать о Европейской предыстории, например, без свидетельства о пещерной живописи Альтамира и Ласко, в то время как история древнего Египта будет неизмеримо беднее без свидетельство могила картины. В обоих случаях, изображения предложение практически единственным доказательством социальной практики, таких, как охота. Некоторые ученые, работающие на более поздние периоды также приняли изображений серьезно. Для например, историки, политические взгляды, " общественного мнения " или пропаганды уже давно, с использованием материалов по печати. Опять же, уважаемые медиевисту, Дэвид Дуглас, заявил почти полвека назад, в Bayeux Tapestry, была " первичный источник для истории Англии", которая " заслуживает того, чтобы быть учился вместе с счетах в Англо-саксонская Хроника и Уильям в Пуатье’. Занятость изображения на несколько историков уходит много дальше. Как Фрэнсис Haskell (1928-2000) указал в Истории, и его Образы, картины в римских катакомбах были изучены в семнадцатого века, в качестве доказательства о ранней истории христианства (и в девятнадцатом веке, в качестве доказательства для социальной истории) .3 Bayeux Tapestry (рис. 78) уже принимали всерьез как исторический источник учеными в начале восемнадцатого века. В середине 10 века, серии картин французских морских портов, Жозеф Верне (см. ниже, глава 5), с похвалой критику, заметил, что если больше художников последовал за Берне, например, их работы было бы полезно для потомства, потому что " в своих картинах он будет можно читать история нравов, искусств и народов " .4 На историки культуры Якоб Буркхардт (1818-1897) и Йохан Huizinga (1872-1945), художников-любителей собой, писать, соответственно, о " Ренессанс " и " осень’ Средневековье’, в основе их описания и интерпретации культуры Италия и Нидерландах по картин таких художников, как Рафаэль, Ван Эйка, а также на тексты из " период. Буркхардт, кто писал о итальянского искусства, прежде чем повернуться к общей культуре Ренессанса, описанные образы и памятники, как " свидетели прошлых этапов развития человеческого Духа", объектов", через которую это можно считывать структур мышления и представления учитывая время". Как для Huizinga, он дал своей инаугурационной лекции в Гронингене Университет в 1905 году на " Эстетические Элемент в Исторической Мысли", сравнивая исторические понимание к " видения " или " ощущений " (в том числе чувство непосредственного контакта с прошлым) и, объявив, что - Что изучение истории и художественного творчества есть общего, так это режим формирования изображения.’ Позднее он описал метод история культуры в визуальные термины, как " метод " мозаика’. Huizinga признался в своей автобиографии, что его интерес к истории была стимулирована собирая монеты в детстве, что он обращается к Средневековье, потому что он видел тот период как " полного рыцарского рыцари в пернатых шлемах", и что его отвернуться от восточных занятия по истории Нидерландов был вызван в выставка фламандской живописи в Брюгге в 1902 году. Huizinga также активная общественница от имени исторические museums.5 Другой ученый из Huizinga поколения, Аби Варбурга (1866-1929), кто начал, историк искусства в стиле Буркхардт, закончившийся его карьера пытались создать истории культуры на основе снимков, как также текстов. Института Варбурга, которые вышли из Варбург библиотеки, и была доставлена из Гамбурга в Лондон после Приход Гитлера к власти, продолжал поощрять такой подход. Таким образом, ренессансный историк Фрэнсис Йейтс (1899-1981), которые начал посещать институт, в конце 1930-х годов, говорит о себе, что "возбуждено в Warburgian технике с использованием visual доказательство, как исторические доказательства " .6 Свидетельство картинки и фотографии использовалась также в с 1930-х годов бразильский социолог-историк Александр Freyre 111900-1987), который охарактеризовал себя как исторический живописец в стиле Тициана и его подход к социальной истории, как форма " импрессионизм", в смысле " попытки сюрприз жизнь в движении". Ниже в Freyre треки, американский историк Бразилии, Роберт Левин, была опубликована серия фотографий о жизни в Латинской Америке в конце XIX и начале XX вв. с комментариями , который не только находит фотографии в рамках, а обсуждает основные проблемы, возникающие в результате использования этого вида evidence.7 Изображения были отправной точкой для двух важных исследований по самозванных " воскресенье историка’ Филипп Ariès (1914-1982), история детство и истории смерти, в обоих из которых визуальных источников расцениваются как " доказательство чувствительность и жизнь", на той же основе, что " литература, и документы в архивы’. Работы Ariès будет обсуждаться более подробно в следующей главе. Его подход был взять на вооружение некоторые ведущие французские историки в 1970-е годы, среди них Мишель Vovelle, который работал как на французскую Революцию и старого режима что ему предшествовало, и Морис Agulhon, кто особенно это касается с девятнадцатого века France.8 Это ‘живописные очередь", как американский критик Уильям Митчелл имеет называется это, также видна в англоязычных странах 9 Это было в середина 1960-х годов, как он признается в том, что Рафаэль Самуил и некоторые его современников стал осознавать ценность фотографии, а доказательств для девятнадцатого века, социальной истории, помогая им построить " истории снизу", ориентируясь на повседневной жизни и опыт обычных людей. Однако, принимая влиятельный журнал Прошлое и Настоящее, как представитель новой тенденции в исторические записи в англоязычном мире, он приходит как-то вроде шока для найдите, что, с 1952 г. в 1975 году, ни одна из статей, которые были опубликованы включены изображения. В 1970-х годах, две иллюстрированные статьи были опубликованы в журнале. В 1980-х годах, с другой стороны, их число возросло в четырнадцать. Что 1980-е годы стали переломным моментом в этом отношении является также предложил в трудах конференции американских историков, состоявшегося в 1985 и обеспокоены " доказательства искусства". Опубликовано в специальном выпуск Журнала Междисциплинарных Истории, симпозиум привлекает так много внимания, что она была быстро переиздана в книге form.10 С тех пор, одним из факторов, Симон Schama, стать известным за его использование визуальных доказательств в исследованиях, начиная из исследования семнадцатого века голландской культуры, Неслыханным Богатством (1987), до обследования Западного отношения к пейзаж на протяжении веков, Пейзаж и Памяти (1995). "При включает в себя объем вы сейчас читаете, является еще одним свидетельством новая тенденция. В ближайшие несколько лет это будет интересно увидеть, как историки из поколения, которое попало к компьютерам, как ну, как телевидение, практически от рождения и всегда жили в мире, насыщенные изображения будут подход визуальные свидетельства о прошлом. Источники и Следы Традиционно, историки, отнесенным к их документы, как ‘источников’, как если бы они были наполнены своими ведрами из потока Правда, их историй становится все более чистым, как они перемещаются ближе к истокам. Метафора-это яркий, но оно также вводит в заблуждение, в том смысле, предполагая возможность записи прошлого, которое является незагрязненных из-за посредников. Это, конечно, невозможно изучать прошлое без помощи целая цепочка посредников, в том числе не только ранее историки, но и архивистов, устроившие документы, книжники, кто их написал и свидетелей, слова были записаны. Как голландский историк Gustaaf Ренье (1892-1962) предложил полвека назад, это может быть полезно для заменить идею источников с тем, что " следы " в прошлом в present.11 термин " следы " относится к рукописи, старопечатные книги, здания, мебель, ландшафт (с изменениями от эксплуатации человека), а также множество разного рода изображения: картины, статуэтки, гравюры, фотографии. Использование изображений историки не могут и не должны быть ограничены для " доказательства " в строгом смысле этого слова (как обсуждалось в частности подробно в Главах 5, 6 и 7). Номер также должны быть оставлены за то, что Фрэнсис Haskell назвал ‘воздействие изображения на исторические воображения". Картины, статуи, гравюры и т.д позволяют нам, потомкам, в доля невербального опыта или знаний прошлых культур (религиозных опыт, например, обсуждается в главе 3 ниже). Они донести до нас то, что мы, может быть, но не так серьезно раньше. Короче, изображения позволяют " imagine " прошлое более живо. Как критик Стивен Bann ставит ее, нашу позицию-лицом к лицу с изображением приносит нам " лицом-к-лицу с историей’. Использование изображения в разные периоды в качестве объектов преданность или средства убеждения, передачи информации, или доставлять удовольствие, позволяет им нести свидетель прошлого форм религии, знания, вера, радость и так далее. Хотя тексты также предложить ценные улики, изображения сами по лучшее руководство к власти визуальных репрезентаций в религиозной и политической жизни прошлом cultures.12 Эта книга, следовательно, будет расследовать использование различных видов

едставляя Историю " серии себя, который был запущен в 1995 году,

образ, как то, что юристы называют " допустимых доказательств " для разных виды история. Правовая аналогия имеет точку. В конце концов, в последний несколько лет, грабители банков, футбольных хулиганов и жестоких полицейских все были осуждены на данных, видео. Полиция фотографии происшествия регулярно используются в качестве доказательств. В 1850-х годах, Новый - Йоркского департамента Полиции создали ‘Изгоев Галерея’, позволяющим воры, чтобы быть recognized.13 Действительно, до 1800 года, французская полиция записей уже включены портреты в их личных дел на основных подозреваемых. Основные предложения эта книга направлена на поддержку и иллюстрации в том, что такие образы, как тексты и устные свидетельства, являются важной формой исторических доказательств. Они записи актов eyewitnessing. Есть ничего нового об этой идее, как знаменитый образ показывает, что так называемые ‘"Портрет четы арнольфини " муж и жена в Национальной Галерея в Лондоне. Портрет включен Яна Ван Эйка fuit СВД (Jan Ван Эйк был здесь), как если бы художник уже выступал в качестве свидетеля на пару брак. Эрнст Gombrich написал о " очевидец принцип", - иными словами, правило, которое художников в некоторые культуры имеют следом, от древних греков вперед, чтобы представлять, что именно, - и только что - очевидец видел, с определенного момента в частности moment.14 Аналогичным образом, фраза " очевидец стиль " был внесен в исследование картины Витторе Карпаччо (ОК. 1465-c. 1525), и некоторые из его венецианских современников, для того, чтобы обратиться к любви подробно эти картины дисплей и желание художников и меценатов для " картина, которая выглядела так, правдивый, как это возможно, в соответствии с Преобладающее стандарты доказательств и доказательств " .15 Тексты иногда усиливает наше впечатление, что художник был озабочен тем, чтобы дать точных показаний. Например, в надписью на спине своей Езды на Свободы (1862), показывая трех рабов на конях, мужчина, женщина и ребенок, американский художник Eastman Джонсон (1824-1906), описанные его картины как запись ‘настоящий инцидент в Гражданской Войне, видел сам’. Такие термины, как " документальный " фильм, или " этнографического " стиль также использовались для характеристики эквивалент изображения с более поздние периоды (ниже pp 19, 130, 138). Разумеется, использование свидетельство изображений вызывает много неловко проблемы. Изображения немых свидетелей и трудно перевести свидетельство их в слова. Они, возможно, были предназначены для общаться сообщение о себе, но историки нередко игнорировать ее, чтобы прочесть картины " между строк", и узнать что-то о том, что художники не знали, что были учения. Есть очевидные опасности в этой процедуре. Для использования доказательств изображений безопасно, пусть только эффективно, необходимо, как и в случае других видов

источник - чтобы быть в курсе его слабые стороны. "Источник критики " написано документы давно представляли собой существенную часть подготовки историки. Для сравнения, критика визуальных доказательств остается неразвитой, хотя свидетельство изображений, как, текстов, поднимает проблемы контексте, функции, риторика, помнит ли ( в ближайшее время или уже после события), Подержанный свидетелями и так далее. Поэтому некоторые изображений обеспечивают более надежные доказательства, чем другие. Эскизы, например, обращается непосредственно из жизни (рис. 1, 2), и освободил источник - чтобы быть в курсе его слабые стороны. "Источник критики " написано документы давно представляли собой существенную часть подготовки историки. Для сравнения, критика визуальных доказательств остается неразвитой, хотя свидетельство изображений, как, текстов, поднимает проблемы контексте, функции, риторика, помнит ли ( в ближайшее время или уже после события), Подержанный свидетелями и так далее. Поэтому некоторые изображений обеспечивают более надежные доказательства, чем другие.

1 Eugène Делакруа, Эскиз для Женщин Алжире, c. 1832, акварель с следы графит. Musée du Louvre, Париж. 2 Константин Ребята, Акварель очерк Султан собирается м

от ограничений " Гранд стиль " (описано в главе 8 ниже), являются более надежными, как свидетельства, чем картины работал позже, в мастерской художника. В случае Eugène Делакруа (1798-1863), этот момент может быть проиллюстрирована на контраст между его эскиз, Двух Сидящих Женщин, и его живопись, Женщины В Алжире (1834), что выглядит более театральным, и, в отличие от первоначального эскиза, делает ссылки на другие образы. В какой степени, и каким образом сделать изображений обеспечивают надежные доказательства в прошлом? Это было бы явно неразумно пытаться простого общего ответ на этот вопрос. Шестнадцатого века икона Богородицы Мэри и двадцатого века плакат Сталина как рассказывают историки что-то о русской культуре, но - несмотря на некоторые интригующие сходство, - очевидно, есть огромные различия, как в то, что эти два изображения, сообщите нам, и в то, что они опускают. Мы игнорируем на свой страх и риск многообразие образов, художников, использует образы и отношения к изображениям в различные периоды истории. Разновидности Изображения Это эссе связана с " изображения", а не с " искусство", срок которые только начали использоваться на западе в ходе возрождения, и особенно-из XVIII века, как эстетическая функция изображений, по крайней мере, в кругах элиты, начал доминировать многих других видов использования этих объектов. Независимо от его эстетической качество, любое изображение может служить в качестве исторического свидетельства. Карты, оформленные плиты, экс-votos (рис. 16), fashion dolls и керамики солдат похоронен в гробницах ранних китайских императоров у всех что-то, чтобы сказать, чтобы студенты из истории. Для того, чтобы усложнить ситуацию, необходимо учитывать изменения в виде изображения, имеющиеся в частности, места и времени, и особенно две революции в изображение производства, рост печатаемого изображения (ксилография, гравюра, офорт и т.д.) в пятнадцатого и шестнадцатого веков, и подъем, фотографии, изображение (в том числе кино и телевидения) в девятнадцатом и двадцатом. Это заняло бы целую книгу, чтобы проанализировать последствия этих двух революции в деталях они заслуживают, но несколько общих замечаний может быть полезно все то же самое. Например, внешний вид изображений изменилось. На ранних стадиях в гравюре на дереве и фотографии, так и черно-белых изображений заменить цветные картины. Спекулировать на минуту, это может быть предложил, как это было предложено в случае перехода от устные для печати сообщения о том, что черные и белые изображения, в

Маршалл Маклюэн знаменитую фразу, " кулер " форма общения чем больше illusionistic цветные один, стимулирование отряд со стороны зрителя. Опять же, печатных изображений, как позже фотографии, может быть и перевозить гораздо быстрее чем картины, с тем, что изображения текущих событий может достичь зрителей хотя события были еще свежи в памяти, пункт, который будет разработанные в главе 8, ниже. Еще один важный момент надо иметь в виду, в случае обеих революций является то, что они сделали возможным квантовый скачок в количестве изображений доступны для простых людей. Действительно, это стало сложно даже себе представить, как несколько картинок были в общем обращении в течение в Средневековье, поскольку священные рукописи, уже знакомое нам в музеях или в репродукции были, как правило, в частные руки, оставив только икон и фресок в церкви видны в целом общественности. Какие культурные последствия этих двух прыжков? Последствия печати широко обсуждается в условия стандартизации и фиксация текстов в постоянного форме, и подобные вопросы могли быть сделаны о печати изображений. Уильям М. Ivins Jr (1881-1961), куратор печатается в Нью-Йорке, сделал дело о важности шестнадцатого века печатается как " так точно" повторяемые живописные отчетности". Ivins отметил, что в древности Греки, например, отказались от практики, иллюстрирующие ботанический трактаты из-за невозможности производить одинаковые изображения одного и того же растения в разных рукописных копий одной и той же работа. С конца XV века, с другой стороны, травы были регулярно иллюстрировано гравюрами на дереве. Карты, которые стали печататься в 1472 году, предлагают еще один пример, каким образом в связи информации, изображений способствовало воспроизводимость связанные с press.16 В возрасте фотография, по мнению немецких марксистская критика Вальтер Беньямин (1892-1940) в своем знаменитом эссе 1930-х годов, произведение искусства изменила свой характер. Машина " заменители множественности копий для уникального существования’ и производит переход от "культ значение’ изображения к его выставочной ценности’. "То, что холке в возрасте механическое воспроизведение является аура произведения искусства.’ Сомнения могут быть и были подняты вопросы об этой диссертации. Владелец гравюра на дереве, например, может относиться к ней с уважением, как индивидуальный изображение, а не думать о ней, так как одна копия среди многих. Есть наглядное доказательство того, из семнадцатого века голландской живописи домов и постоялые дворы, на пример, показывающий, что ксилографии и гравюры были отображается на стену, как картины. Совсем недавно, в возрасте фотография, как Майкл Камилла утверждал, воспроизведение