Глава 6. Заговор натурализма 223

«баронов-грабителей», и беспорядочную массу городских иммигрантов. «Бароны-грабители» не только обворовывали американцев посредством бизнеса, но и превращали свое богатство в средство контроля над политикой, проживая богатую, но пустую жизнь, великолепно описанную Ф. С. Фицджеральдом в романе «Великий Гэтсби». Прогрессивисты считали городские массы жертвами эксплуатации со стороны коррумпированной политической машины, торгующей голосами во благо и для обязательных услуг лишенным надежды иммигрантам, которые строили новую жизнь в чужой, но изобилующей возможностями стране.

Вместо того, что они называли эгоистическими интересами денежного класса и оппортунистическим эгоизмом политических боссов, сторонники прогрессивизма хотели поставить незаинтересованное, знающее, профессиональное правительство — т. е. правительство, состоящее из них самих. Нет никаких сомнений, что (особенно в больших городах) условия жизни часто становились устрашающими, по мере того как волны иммигрантов расширяли американские города за пределы старых границ. Городская политическая машина была органическим приспособлением к городским бедам, выступая полезным посредником между сбитыми с толку иммигрантами и их новым обществом. Но поскольку помощь машины оплачивали голосами, рациональные прогрессивисты из среднего класса, при содействии академиков, видели только коррупцию политиков, служащих самим себе, и их манипуляции беспомощными жертвами. Прогрессивисты пытались заменить политическую коррупцию принципами научного управления большими корпорациями. Рабочий класс сопротивлялся реформам прогрессивистов, поскольку они передавали политическое влияние из рук соседей в руки профессиональных чиновников гИз среднего класса, находящихся очень далеко от избирателей (S. J. Diner, 1998).

Философом прогрессивизма и пророком либерализма XX столетия стал Джон Дьюи, избранный президентом АРА в последний год XIX века. Подобно многим, Дьюи верил, что потрясения 1890-х гг. знаменуют собой рождение радикально нового, современного образа жизни. «Трудно поверить, что в истории произошла такая быстрая, такая всеохватывающая, такая законченная революция» (цит. по: D. Ross, 1991, р. 148). В своей президентской речи, озаглавленной «Психология и социальная практика» (1900/1978), Дьюи смог объединить интересы психологии с требованиями современности. Как мы увидим в главе 11, первой сферой применения прикладной психологии стало образование (К. Danziger, 1990).

Реформа образования была одной из главных забот прогрессивизма, а Дьюи стал основоположником прогрессивного образования. По мнению Дьюи, система образования в существовавшем тогда виде была плохо приспособлена к нуждам урбанистской, индустриальной Америки. Г. Стэнли Холл начал реформу образования, создав новое направление психологии — исследование детей и выдвинув идею о том, что все школы должны быть учреждениями, ориентированными на ребенка. Тем не менее Дьюи и прогрессивисты жаждали дальнейших реформ. Иммигранты волей-неволей несли с собой чужие обычаи и языки; и они, особенно их дети, нуждались в «американизации». Иммигранты с ферм нуждались также в научении привычкам, подходящим для работы в сфере промышленности, и новым навыкам, неизвестным на ферме. Кроме того, школы должны были стать новой общиной для детей. Американские островные общины исчезали, а иммигранты

224 Часть III. Совершенно другая эпоха: 1880-1913

оставляли свои домашние общины. Школа должна была стать общиной для детей и средством реформирования американской общины посредством воспитания новых взрослых. Школьное обучение стало обязательным, и строительство школ переживало настоящий бум (Т. Hine, 1999).

Дьюи говорил: «Школа особенно благоприятное место для того, чтобы исследовать, насколько психология применяется в жизни общества». Делая особый упор на психологии адаптации, он (]. Dewey, 1900) утверждал, что «разум — это фундаментальный инструмент приспособления», который необходимо улучшить посредством школьного опыта, и что, для того чтобы «психология стала работающей гипотезой» (т. е. выдержала проверку практикой), она должна участвовать в образовании юных умов Америки. Занявшись системой образования, продолжал Дьюи, психологи неизбежно придут к вмешательству в жизнь общества. Кроме того, школы должны прививать ценность социального роста, общинной солидарности, прагматизма, необходимые в городской жизни. Со временем эти ценности должны стать всеобщими, а психологи — неотъемлемой частью механизма прогрессивных общественных реформ.

Прогрессивизм был американской версией Просвещения: он осуждал традиции, стараясь заменить их научным руководством новых образованных специалистов, главным образом, ученых в области общественных наук. Дьюи признавал, что ценности «островных общин» сохранились благодаря обычаям, но считал, что, как только «связь ценностей с привычками и традициями разрывается», следует начинать «провозглашать ценности сознательно» и найти «некую замену обычаю, посредством которого и реализуются ценности». Следовательно, психология, исследование психических адаптации, играет особую роль в реконструкции общества:

Тот факт, что сознательная, отличающаяся от навязываемой обычаями, мораль и психология развиваются параллельно, как раз и служит признанием необходимости уравнивания сознательно поставленных целей и заинтересованности в средствах, от которых эти цели зависят... До тех пор, пока правит обычай, пока преобладает традиция, до тех пор, пока общественные ценности определяются инстинктом и привычкой, сознательный вопрос не встает... и, следовательно, не возникает потребности в психологии... Но как только ценности становятся осознанными... становится осознанным и весь аппарат, посредством которого проецируются и проявляются этические идеалы. Как только мораль становится осмысленной, неизбежно должна родиться психология (Dewey, 1900/1978, р. 77-78).

Дьюи утверждал, что психология — социальный аналог сознания. Согласно У. Джеймсу, на индивидуальном уровне сознание возникает, когда приспособление к новым обстоятельствам становится крайне необходимым. Дьюи говорил, что американское общество столкнулось с крайней необходимостью перемен, и ответом на нее должно было стать возникновение психологии. Только психология предлагает «альтернативу произвольному и классовому взгляду на общество, аристократическому взгляду», который вообще отказывается воспринимать некоторых индивидов как людей. Вслед за философами французского Просвещения Дьюи заявлял: «Мы больше не считаем существующие общественные формы окончательными. Применение психологии в деятельности общественных институтов — это всего лишь признание принципа благоразумия в общественной жизни». Отно-