Глава 8. Золотой век бихевиоризма, 1913-1950 273

Формулировка основных принципов бихевиоризма,

1930-1950

К 1930 г. бихевиоризм прочно утвердился как доминирующая точка зрения в экспериментальной психологии. Идеи Уотсона восторжествовали, а термин «бихевиоризм» стал общепринятым, хотя большинство психологов признавали, что это направление имеет множество форм (К. Williams, 1931). Сцена для того, чтобы разработать конкретные бихевиористские теории поведения, уже была подготовлена. Основной исследовательской проблемой следующих десятилетий стало научение (J. A. McGeoch, 1931). Функционалисты считали способность к научению критерием разума животных, а развитие бихевиоризма лишь увеличило его важность. Научение — это процесс, с помощью которого люди и животные приспосабливаются к окружающей среде, обучаются и могут изменяться в интересах социального контроля или терапии. Поэтому неудивительно, что период 1930 — 1940-х гг., впоследствии названный золотым веком теоретической психологии, стал периодом расцвета именно для исследований научения, а не перцепции, мышления, групповой динамики и чего-либо еще.

Другим важным достижением экспериментальной психологии на протяжении этих десятилетий стал рост самосознания психологов относительно надлежащего научного метода. Психологи, как мы уже часто отмечали, всегда испытывали неопределенность по поводу научного статуса их дисциплины и, естественно, жаждали найти методологический рецепт, следуя которому они смогли бы наверняка превратить психологию в науку. Отвергая ментализм, Уотсон видел его роковую ошибку в «ненаучности» метода интроспекции и объявил объективный метод, позаимствованный из исследований животных, спасением для научной психологии. Сообщение Уотсона потрясло основы, но его собственный рецепт был слишком туманным и запутанным, чтобы породить что-нибудь иное, чем просто точку зрения. В 1930-е гг. узнали очень специфический, престижный рецепт сотворения науки — логический позитивизм. Философия науки позитивистов привела в систему то, что психологи уже желали сделать, поэтому они приняли рецепт, что и определило цели и язык психологии на грядущие десятилетия. В то же самое время логический позитивизм настолько мягко формировал собственные оригинальные идеи, что только сегодня мы видим эти формирующие процессы в работе.

Психология и наука о науке. Мы уже отмечали, каким образом бихевиоризм стал отражением образа науки, нарисованного позитивизмом О. Конта: его целью было описание, предсказание и контроль поведения, а его методики предполагалось использовать как орудие социального контроля в рационально управляемом обществе. Но ранний, простой позитивизм О. Конта и Э. Маха (1838-1916) претерпел изменения. К началу XX в. стало ясно, что более нельзя поддерживать выраженный акцент позитивизма на обсуждение только того, что можно непосредственно наблюдать, ведь это исключало из науки такие понятия, как атом и электрон. Физики и химики обнаружили, что их теории не работают без этих терминов, а результаты исследований подтверждали, хотя и косвенно, реальность атомов и электронов (G. Holton, 1978). Итак, позитивизм изменился, а его при-

274 Часть IV, Научная психология в XX веке

верженцы нашли способ открыть путь в науку таким терминам, которые явно обозначали ненаблюдаемые сущности, и при этом не отказаться от основного желания позитивизма вычеркнуть метафизику из человеческой или, по меньшей мере, из научной, речи.

Новый позитивизм стал тем, что получило название «логический позитивизм», поскольку он объединял преданность позитивистов эмпиризму и логический аппарат современной формальной логики, которая является наиболее эффективным способом для понимания реальности. По мнению позитивистов, задачей гносеологии должно стать объяснение и формализация научного метода, повышение его доступности для новых дисциплин и улучшение его применения в работе ученых. Таким образом, логические позитивисты намеревались составить формальный рецепт для занятий наукой, предлагая как раз то, в чем, по их собственному мнению, нуждались психологи. Начало логическому позитивизму было положено в узком кругу философов в Вене сразу же после Первой мировой войны, но вскоре он стал всемирным движением, которое ставило своей целью унификацию науки согласно единой схеме исследований под руководством самих позитивистов. У логического позитивизма было много аспектов, но два из них обладали особой важностью для психологов, искавших «научный путь» для своей дисциплины: формальная аксиоматизация теорий и операциональное определение теоретических терминов.

Логические позитивисты объясняли, что научный язык содержит термины двух типов. Самые основные — термины наблюдения, относящиеся к непосредственно наблюдаемым свойствам природы: цвету, длине, весу, протяженности, времени и т. д. Более ранний позитивизм подчеркивал значение наблюдения и настаивал на том, что наука должна содержать только термины наблюдения. Логические позитивисты соглашались с тем, что наблюдения являются костяком науки, но также признавали, что и теоретические термины служат необходимой частью научного словаря, добавляя объяснение к описаниям природных явлений. Наука просто не может обойтись без таких терминов, как сила, масса, поле и электрон. Проблема заключалась в том, чтобы сделать теоретический словарь науки легитимным, исключив все метафизическое и религиозное. Решение, которое нашли логические позитивисты, заключалось в том, чтобы тесно связать теоретические термины с костяком терминов наблюдения, таким образом гарантируя их осмысленность.

Логические позитивисты утверждали, что понимание значения теоретического термина должно заключаться в процедурах, связывающих его с терминами наблюдения. Так, например, массу следует определять как вес объекта над уровнем моря. Термин, который нельзя определить таким образом, следует отбрасывать как метафизическую чепуху. Такие определения получили название операциональных (термин принадлежит физику Перси Бриджмену).

Логические позитивисты также утверждали, что научные теории состоят из теоретических аксиом, связывающих теоретические термины друг с другом. Например, центральная аксиома физики Ньютона гласит, что сила равна массе, умноженной на ускорение. Это теоретическое утверждение выражает предполагаемый научный закон и может быть проверено посредством предсказаний, сделанных на его основе. Поскольку у каждого термина есть операциональное определение, то можно взять