6.3. Развитие промышленности и крестьянские промыслы

В промышленности противоречия феодально-крепостнической системы проявились сильнее, чем в сельском хозяйстве, поскольку мануфактура, которая заняла господствующее положение в XVIII в.,— это капиталистическая стадия производства, не соответствующая феодальным производственным отношениям. В XVIII в. промышленность России приспособилась к крепостничеству и приобрела формы крепостной мануфактуры, что и обеспечивало ее усиленное развитие. В первой половине XIX в. по той же причине она начинает испытывать депрессию и застой.

В начале XIX в. промышленное производство находилось в рутинном состоянии. Урал и другие регионы, где были широко распространены казенные и частновладельческие мануфактуры, основанные на принудительном труде, постепенно утрачивали ведущее положение в экономике. Если в XVIII в., например, российская металлургия занимала первое место в мире, то к 1860 г. по выплавке чугуна — лишь восьмое, а металла выплавляла в 13 раз меньше, чем Англия. Схожая ситуация наблюдалась и в других отраслях промышленности.

В 30—40-х гг. XIX в.— позднее, чем в Западной Европе,— в России начался промышленный переворот, переход от мануфактуры к фабрике. Он был связан с техническим перевооружением промышленности, повсеместной заменой ручного труда на машинный и сопровождался появлением новых слоев, характерных для капиталистического общества.

Предпосылки промышленного переворота начали складываться в России с середины XVIII в. и были обусловлены появлением паровых двигателей и различных механизмов, обеспечивших процесс производства, позволивших углубить разделение труда. Формированию предпосылок способствовало зарождение элементов капиталистического уклада в экономике — накопление капиталов и постепенное формирование постоянного рынка рабочей силы. Завершение промышленного переворота стало возможным только после отмены крепостного права, тормозившего развитие производства. В исторической литературе окончание этого процесса относят к концу 70-х — началу 80-х гг. ХХ в.

Промышленный переворот раньше всего начался в хлопчатобумажной промышленности, «самой капиталистической» в России того времени. Именно с этой отрасли в стране начинается промышленный переворот. Первая российская фабрика — Александровская казенная хлопкопрядильная мануфактура — начала действовать в первые годы XIX в., а к середине века переворот в хлопкопрядильном производстве был завершен. Дело в том, что крепостной труд здесь практически не применялся (в 1825 г. 94,7 % рабочих были наемными). Промышленность стала развиваться, когда уже было запрещено основание новых посессионных мануфактур, поэтому купцы-промышленники использовали только наемный труд. Помещики практически не заводили хлопчатобумажных производств, потому что эта отрасль перерабатывала импортное, а не собственное, помещичьих имений, сырье. К тому же она не работала на казну и никаких привилегий заводчику не давала. Наемный труд и работа на широкий всероссийский рынок ускорили развитие этой отрасли.

Одним из показателей промышленного переворота можно считать возникновение и развитие российского машиностроения. Первые заводы возникли в Петербурге, Нижнем Новгороде, Прибалтике и на Украине. С 1804 по 1864 г. производительность труда в отрасли выросла почти в пять раз. Но насытить рынок своей продукцией оно еще не могло. Большая часть машинного оборудования ввозилась из Англии и Бельгии. Первые машиностроительные заводы в России были государственными (Адмиралтейский, Ижорский, Александровский механический и др.).

В первой половине XIX в. обычным явлением становится промышленное предпринимательство помещиков. В их руках оказались целые отрасли промышленности — свеклосахарная, стекольная, бумажная. Бурный рост свеклосахарного производства начинается в 30-е гг. XIX в. В 50-е гг. было создано 400 свеклосахарных заводов, которые производили 1,5 млн пудов песка. Это было связано с техническим перевооружением производства, где начался переход к «паровым» сахароварням и использованием гидравлических прессов.

Мощность такого завода превышала возможность среднего имения: он перерабатывал больше свеклы, чем могли произвести в поместье крепостные крестьяне. Приходилось закупать сахарную свеклу у других помещиков. Зато и прибыль от реализации продукции превышала доходность имения, которое становилось придатком к заводу. Помещик становился промышленником. Кроме того эта отрасль находилась под покровительством государства, поскольку она была в руках у помещиков. Оно устанавливало высокие пошлины на импорт сахарного песка. Поэтому и прибыль сахарозаводчиков-помещиков доходила до 50—60 %. Аналогичные тенденции происходили и в стекольном производстве и бумажной промышленности.

В первой половине XIX в. начинается активный переток купеческого капитала в сферу производства. Если в середине 60-х гг. XVIII в. только 2 % московских купцов имели мануфактуры, то к середине следующего производственными предприятиями владели 14,3 %. Из круга московского купечества выделялись крупные фигуры промышленников. Например, Михаилу Губину в Московской губернии принадлежало три фабрики и завод. В других регионах России он владел семью железоделательными заводами.

В промышленном деле все больше начинает проявлять активность крестьянство. Сохраняющаяся неполноправность крестьян-предпринимателей компенсировалась чрезвычайно высоким уровнем их активности. В производственной сфере появляются крупные фигуры, такие, как крепостной Рязанской вотчины Юсуповых Панфилов. В 20-е гг. он приобрел в Судогодском уезде 350 десятин земли, основав здесь завод стеклянных и хрустальных изделий. После его смерти в 1846 г. его сыну Александру в наследство осталась крупнейшая в Костромской губернии фабрика с оборотом более миллиона рублей. Но это было скорее исключением, чем правилом. Вовлечение крестьян в промышленное предпринимательство свидетельствовало о громадном деловом потенциале, которым обладала российская деревня. Но реализация этого потенциала затруднялась гражданской неполноправностью земледельческого населения, неспособностью его значительной части преодолеть ограничения, накладываемые крепостным правом на предпринимательскую инициативу.

В первой половине XIX в., вместе с тем что развивалось крупное промышленное производство, значительная часть промышленной продукции выпускалась мелкими промыслами. Особенно это было характерно для обрабатывающей промышленности, производящей потребительские товары. В середине века на их долю приходилось до 80 % общего объема выпускаемой продукции. Промыслы были наиболее распространены в центральных нечерноземных губерниях. Здесь возникло значительное количество торгово-промышленных сел: Иваново, Тейково (хлопчатобумажное производство); Щелково (шелкоткацкое); Павлово (слесарное); Кимры (обувное); Палех, Мстера. В этих селениях произошло практически полное отделение промыслов от земледелия.

Крупные торгово-промысловые села, как правило, становились центрами того или иного вида промысла, формировавшими вокруг себя промысловые округа. Границы такого округа все более расширялись, втягивая в свою орбиту новые селения, жители которых превращались в «полуземледельцев-полупромышленников». Чем ближе к центру было расположено селение промысла, тем радикальнее менялись быт и хозяйство крестьян. Если в селениях, являющихся периферией промыслового округа, земледелие еще сохраняло большое значение, то в расположенных ближе к центру промысла оно уже отходило на второй план. Можно сказать, что окрестности являли собой продолжение промыслового центра. Капиталистическая организация промысла совершенствовалась. Причем на периферии округа существовали более примитивные его формы, не требовавшие высокой квалификации. Центры промыслового округа одновременно выступали в роли центров закупки сырья и сбыта продукции данного промысла.

Особенностью развития торгово-промышленных сел было то, что они принадлежали крупнейшим помещикам России — Шереметевым, Татищевым, Юсуповым, Голицыным и др. Привилегии и влияние этих владельцев обеспечивали крестьянам защиту от вмешательства в их жизнь чиновничье-бюрократической местной власти. Исходя из стремления повысить доходность имений, помещики предпринимали разнообразные меры к поощрению промысловой деятельности своих крестьян: запрещали нанимать людей со стороны, содействовали закупке сырья и продаже продукции, устраивали «ссудные», «заемные» и «вспомогательные» кассы для предоставления кредита в первую очередь «промышленным крестьянам» и т. д. Все эти меры преследовали цель повысить доходность имения за счет увеличения оброка. В торгово-промышленных селах обычно находились сельские торжки, проводились небольшие ярмарки. Они приносили помещику значительный доход за счет взимания различных пошлин. Сами помещики в этих селах имели торговые заведения, постоялые дворы, питейные дома, которые сдавали в аренду. Все это свидетельствует о том, что владельцы крупных вотчин стремились воспользоваться новыми явлениями в экономической жизни страны.

В России наряду с торгово-промышленными селами были распространены отхожие промыслы, позволявшие крестьянам содержать семью и платить налоги. К середине века в крупные города уходило до 30—40 % взрослого мужского населения. Это послужило важным фактором при формировании рынка труда и роста городского населения.

Если в конце XVIII в. население городов составляло 2,2 млн чел., то к середине XIX в.— уже 5,7 млн (около 8 % всего населения страны). Количество городов за полвека увеличилось с 630 до 1032. В основном (до 80 %) численность населения городов была небольшая — до 5 тыс. чел. Быстро росли торговые центры, и превращались в города промысловые села. В 1811 г. население только 19 городов превышало 20 тыс. Крупными городами являлись Москва и Петербург, численность жителей которых в середине XIX в. составляла соответственно 460 тыс. и 540 тыс. чел.

Наличие крепостного права в России в целом негативно сказывалось на развитии промышленности: тормозило техническое переоснащение и приток капиталов, формирование рынка рабочей силы. Это обусловило как отставание ее от Западной Европы, так и своеобразие развития. Большую часть промышленных предприятий составляли мелкие производства, где работало по 10—15 человек. Доля таких предприятий в их общем объеме достигала к середине века 82 %.